В художественном тексте переводимое перевода не заслуживает, а непереводимого иногда не заслуживает сам язык.
Клио неправедна, но чтит закон идиографии и хранит благодать номотетизма.
Языки мертвые и языки формальные спасают от формализма и мертвечины "живого человеческого общения".
Порой о месте события в римской истории лжет его география — в 406 году варвары вторглись по льдам Рейна не там, где он достаточно замерз, но там, где сильнее всего истаял Рим.
История философии преимущественно дает описание того, как люди думали до того, как придумали, как думать.
В "естественном языке" вся ассоциированная с логикой лексика не очень успешно выполняет функцию слов-паразитов, и "следовательно" встречается там, где уместней смотрелось бы "бля".
Интеллектуально четвертичный период изобилует разношерстными детерминизмами, которые столь самоочевидно несостоятельны, что и зародились случайно, и никак не отходят ко Господу, хотя для этого есть все причины
Только в самых некогерентных альтернативных историях идей встречается такой неуместный попаданец, как "логическая связь" между материализмом и современной наукой.
Я как-то сказал, что "писательская скромность, не прикрытая самоцитированием, выглядит бесцеремонно".
В эпистемически значимых вопросах любой язык — это солецизм языков математических логик.
Раскрепощенность современного человека представляет собой "второе издание крепостничества", в котором чернь все та же, но на месте барина интернет-культурка.
Не стоит называть "Возрождением" эксгумацию и содомизирование Античности, и без того не погребенной, и без того "своеобразной".
Клиометрика отвечает на вопрос "Является ли история причинным местом?", намекая, что большинство "законов истории" — это номологические фетиши "умов ни в чем не точных".
Язык украшен обсценной лексикой и украден обесцениванием грамматики.
Когда высшие достижения Европы объясняются ее гражданскими свободами — репрессируется статистика, когда же сами гражданские свободы провозглашаются высшими достижениями Европы — этика насилуется группой лиц по предварительному сговору и в особо извращенной форме.
Обществоведческая мысль такая шлюшка, что любит творить непотребство и с еще малолетними, и с уже сенильными фактами, а историческая социология напоминает педофилку, похотливо лезущую в дом престарелых.
Только очень умный человек до освоения курса логики сможет воздержаться от размышлений.
Подобно тому, как лирическое стихотворение, которое не портится от чтения вслух, не стоит читать и про себя, так афоризм, который не портится от обдумывания всерьез, не стоит рассматривать и в шутку, ведь в этих самых требовательных к таланту литературных формах признаками высокого качества произведений являются их слабая пригодность к "использованию" по очевидному "функциональному" назначению и несовместимость с похабным "для".