⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
смутное предчувствие, пробирающее до мурашек по спине — словно огромный птицеед, медленно крадущийся своими тонкими лапками по обожженной коже — откровенно говоря, пугало. даби и без того бесцельно шатался по комнатам вашей квартиры, а то, что ты так и не ответила на последние сообщения, только усугубило все его самые худшие наступающие предположения.
гулкий стук в груди вынуждает задышать чаще, а мерзкие судороги в глотке сводят с ума. мужчина искренне надеялся, что ты просто отошла от телефона или потеряла его где-нибудь — этот липкий страх вечен, и он всегда тихо поджидает, точно дикий зверь, — но стука в дверь, настолько желанного сейчас, так и не слышно — сейчас просто жизненно необходимо шёлковое успокоение твоей руки и голоса, ради которых он готов проглотить каленое железо своей тревожности.
от безысходности, что сжирает безжалостно и разъедает где-то глубоко внутри хочется истошно, громко и надрывно закричать, но из невесомо задушенного горла доносится только хрип — сдавленный, настырно не дающий прорезаться пропадающему голосу. даби даже близко не представляет, что он может сделать в подобной ситуации — он не знает, куда податься, чтобы всё остановить; он не знает, как теперь за короткий срок заново научиться мыслить максимально трезво; он не знает, сколько у него есть, или осталось времени; он не знает, где искать то сокровище, которое у него нагло собираются выкрасть. он абсолютно не знает, что делать.
однако...
даби всё-таки подбирает с пола небольшой прихожей темно-синий плащ, и почти сбивая дверь, стремительно покидает многоквартирныйдом здание.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
смутное предчувствие, пробирающее до мурашек по спине — словно огромный птицеед, медленно крадущийся своими тонкими лапками по обожженной коже — откровенно говоря, пугало. даби и без того бесцельно шатался по комнатам вашей квартиры, а то, что ты так и не ответила на последние сообщения, только усугубило все его самые худшие наступающие предположения.
гулкий стук в груди вынуждает задышать чаще, а мерзкие судороги в глотке сводят с ума. мужчина искренне надеялся, что ты просто отошла от телефона или потеряла его где-нибудь — этот липкий страх вечен, и он всегда тихо поджидает, точно дикий зверь, — но стука в дверь, настолько желанного сейчас, так и не слышно — сейчас просто жизненно необходимо шёлковое успокоение твоей руки и голоса, ради которых он готов проглотить каленое железо своей тревожности.
от безысходности, что сжирает безжалостно и разъедает где-то глубоко внутри хочется истошно, громко и надрывно закричать, но из невесомо задушенного горла доносится только хрип — сдавленный, настырно не дающий прорезаться пропадающему голосу. даби даже близко не представляет, что он может сделать в подобной ситуации — он не знает, куда податься, чтобы всё остановить; он не знает, как теперь за короткий срок заново научиться мыслить максимально трезво; он не знает, сколько у него есть, или осталось времени; он не знает, где искать то сокровище, которое у него нагло собираются выкрасть. он абсолютно не знает, что делать.
однако...
даби всё-таки подбирает с пола небольшой прихожей темно-синий плащ, и почти сбивая дверь, стремительно покидает многоквартирный
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
головная боль, медленно, но верно пробуждающая потухшее сознание, постепенно всё же приводит тебя в чувство — место, в котором ты находилась, очевидно, не излучало ни малейшей каплей радушия: в нос резко ударил сырой, будто заплесневелый и затхлый запах, беспощадно выедающий, словно смертельным газом, легкие изнутри. сквозь постоянно завлекающую полудрёму невероятно сложно адекватно разобрать три будто бы отдаленных голоса, рассеивающих милосердную тьму совсем рядом.
заключенные в какой-то холодный, и одновременно обжигающий металл, саднящие запястья, безвольно опавшие на собственные усталые колени, несколькими моментами ранее не беспокоившие тебя, вдруг вынуждают застыть неподвижно — натирающая боль могла спровоцировать голос (кажется, охрипший и пропавший в конец) снова прорезаться.
неизвестное доселе состояние превращается в настоящую борьбу с накатывающим сном — либо рассудок снова растворится в загадочном небытие, либо глаза всё же смогут хотя бы совсем немного показать, что происходит за пределами дурманящего тумана.
чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся до дрожи близко и явно приближающиеся к тебе, сводят с ума — словно кто-то намеренно подходит издали, насильно навевая склизким, распространяющимся по венам словно наркотик, страхом, и буквально заставляя в очередной раз выбирать — попытаться создать жалкое подобие своего сна, или урвать возможность подглядеть за своим похитителем?
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
головная боль, медленно, но верно пробуждающая потухшее сознание, постепенно всё же приводит тебя в чувство — место, в котором ты находилась, очевидно, не излучало ни малейшей каплей радушия: в нос резко ударил сырой, будто заплесневелый и затхлый запах, беспощадно выедающий, словно смертельным газом, легкие изнутри. сквозь постоянно завлекающую полудрёму невероятно сложно адекватно разобрать три будто бы отдаленных голоса, рассеивающих милосердную тьму совсем рядом.
заключенные в какой-то холодный, и одновременно обжигающий металл, саднящие запястья, безвольно опавшие на собственные усталые колени, несколькими моментами ранее не беспокоившие тебя, вдруг вынуждают застыть неподвижно — натирающая боль могла спровоцировать голос (кажется, охрипший и пропавший в конец) снова прорезаться.
неизвестное доселе состояние превращается в настоящую борьбу с накатывающим сном — либо рассудок снова растворится в загадочном небытие, либо глаза всё же смогут хотя бы совсем немного показать, что происходит за пределами дурманящего тумана.
чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся до дрожи близко и явно приближающиеся к тебе, сводят с ума — словно кто-то намеренно подходит издали, насильно навевая склизким, распространяющимся по венам словно наркотик, страхом, и буквально заставляя в очередной раз выбирать — попытаться создать жалкое подобие своего сна, или урвать возможность подглядеть за своим похитителем?
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
ведь ничего такого страшного не случится, если ты незаметно для неизвестного, совсем немного приоткроешь хотя бы один глаз, правда?
сквозь дикий страх и отсутствие какого-либо плана на своё, возможно, уже тупиковое будущее, тяжёлые веки приподнимаются, чтобы рассмотреть человека, покровительственно нависающего над тобой — его черты лица, одежда, телосложение — разглядеть хоть малейшей детали не получилось. ты не чувствуешь настрой неизвестного, но уже понимаешь, что он наверняка заметил твои чуть подрагивающие веки — до смерти пугающие шаги пару секунд назад успокоились рядом.
— а ты забавная, — чей-то сиплый голос раздаётся сверху, — я всего лишь прошёл рядом, а твои глазки уже вовсю стараются уловить мои движения, да?
сердце колотится в бешеном темпе, сжигая все пути к холодному и трезвому мышлению.
— и красивая, — былая сипловатость, с которой говорил неизвестный, быстро теряется, стоит только больной усмешке прорезаться наружу, — что же будет, если совсе-е-ем чуть–чуть подправлю тебя?
ты уже не пытаешься открыть глаза — слепой ужас парализует, поэтому все, что в твоих силах — продолжать неподвижно сидеть, не двигаясь абсолютно никак. некто такого выпада явно не оценил.
— я с тобой разговариваю, потаскуха, — ядовитое шипение опускается прямо около тебя, ужасая, а его владелец, слышно присаживаясь на корточки, касается твоих щёк ледяными пальцами, — прекращай так дергаться, и смотри мне прямо в глаза.
а паралич, сковывающий движения и тело в целом, не даёт ничего предпринять.
— я сказал, смотри мне в глаза, — боль от впивающихся подушечек пальцев точечно оставляет после себя противное покалывание, — совсем не учили манерам, сука, я правильно понимаю?
клокочущая ярость прямо исходит от этого человека, вынуждая невольно зажиматься от неизвестности — возможно, в следующую секунду он позволит себе сильно ударить тебя, а может, вновь начнёт говорить приторно сладко, одаряя ироничными комплиментами.
ты вынужденно распахиваешь глаза, наблюдая перед собой обладателя столь странного тона — разозлённого, возмущённого и рассвирепевшего. он не выглядел как–то примечательно, и лишь шрам, похожий на увечье от рассечения ножом, на лбу мог как–то выдать его.
— я до-о-олго следил за тобой, и мне пришлось сильно попотеть, чтобы дотащить сюда твою тушку, — как в бреду, он не не связывает свою речь, соскакивая с темы на тему, — ты смело можешь сказать своему плохому парню «спасибо», только из–за него тебе приходится тут отсиживаться, — незнакомец ненормально хихикает, и вдруг резко становится до жути серьезным.
«своему плохому парню?»
ты не можешь и слова вымолвить. получается лишь сильнее вжаться в грязный пол какого-то подвала или подсобки, и плотно стиснуть губы. страшно представлять, кто этот ненормальный, и на что он, со своей странной изменчивостью в поведении, способен.
— хватит возиться, — грубый тон звучит откуда-то издалека, будто бы при выходе из твоей личной ловушки был большой коридор, — ты как маленький ребёнок.
огромная складка, залёгшая между густых бровей неизвестного, выделялась даже больше, чем безумно яростные глаза, ставшие таковыми за какой–то момент — псих вдруг резко подорвался с своего места и двинул к выходу помещения, с силой раскрывая нараспашку грязную дверь.
— пошёл ты, ублюдок, — оглушающий крик, отражающийся от стен следующего коридора, подтвердил мимолётную теорию о том, что вы, наверное, находитесь в заброшенном здании. об этом подсказывала вездесущая разруха и грязь, придающая всем поверхностям потрёпанный вид.
свободный проём, который неизвестный в припадке ярости оставил открытым, безумно манил — промелькнувшая идея о том, что теперь возможность сбежать стала реальностью, сказать честно, нервировала. а может, всё это — лишь игра, где твою выдержку безжалостно испытывают, и нагнетающий человек остался стоять за дверью?
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
ведь ничего такого страшного не случится, если ты незаметно для неизвестного, совсем немного приоткроешь хотя бы один глаз, правда?
сквозь дикий страх и отсутствие какого-либо плана на своё, возможно, уже тупиковое будущее, тяжёлые веки приподнимаются, чтобы рассмотреть человека, покровительственно нависающего над тобой — его черты лица, одежда, телосложение — разглядеть хоть малейшей детали не получилось. ты не чувствуешь настрой неизвестного, но уже понимаешь, что он наверняка заметил твои чуть подрагивающие веки — до смерти пугающие шаги пару секунд назад успокоились рядом.
— а ты забавная, — чей-то сиплый голос раздаётся сверху, — я всего лишь прошёл рядом, а твои глазки уже вовсю стараются уловить мои движения, да?
сердце колотится в бешеном темпе, сжигая все пути к холодному и трезвому мышлению.
— и красивая, — былая сипловатость, с которой говорил неизвестный, быстро теряется, стоит только больной усмешке прорезаться наружу, — что же будет, если совсе-е-ем чуть–чуть подправлю тебя?
ты уже не пытаешься открыть глаза — слепой ужас парализует, поэтому все, что в твоих силах — продолжать неподвижно сидеть, не двигаясь абсолютно никак. некто такого выпада явно не оценил.
— я с тобой разговариваю, потаскуха, — ядовитое шипение опускается прямо около тебя, ужасая, а его владелец, слышно присаживаясь на корточки, касается твоих щёк ледяными пальцами, — прекращай так дергаться, и смотри мне прямо в глаза.
а паралич, сковывающий движения и тело в целом, не даёт ничего предпринять.
— я сказал, смотри мне в глаза, — боль от впивающихся подушечек пальцев точечно оставляет после себя противное покалывание, — совсем не учили манерам, сука, я правильно понимаю?
клокочущая ярость прямо исходит от этого человека, вынуждая невольно зажиматься от неизвестности — возможно, в следующую секунду он позволит себе сильно ударить тебя, а может, вновь начнёт говорить приторно сладко, одаряя ироничными комплиментами.
ты вынужденно распахиваешь глаза, наблюдая перед собой обладателя столь странного тона — разозлённого, возмущённого и рассвирепевшего. он не выглядел как–то примечательно, и лишь шрам, похожий на увечье от рассечения ножом, на лбу мог как–то выдать его.
— я до-о-олго следил за тобой, и мне пришлось сильно попотеть, чтобы дотащить сюда твою тушку, — как в бреду, он не не связывает свою речь, соскакивая с темы на тему, — ты смело можешь сказать своему плохому парню «спасибо», только из–за него тебе приходится тут отсиживаться, — незнакомец ненормально хихикает, и вдруг резко становится до жути серьезным.
«своему плохому парню?»
ты не можешь и слова вымолвить. получается лишь сильнее вжаться в грязный пол какого-то подвала или подсобки, и плотно стиснуть губы. страшно представлять, кто этот ненормальный, и на что он, со своей странной изменчивостью в поведении, способен.
— хватит возиться, — грубый тон звучит откуда-то издалека, будто бы при выходе из твоей личной ловушки был большой коридор, — ты как маленький ребёнок.
огромная складка, залёгшая между густых бровей неизвестного, выделялась даже больше, чем безумно яростные глаза, ставшие таковыми за какой–то момент — псих вдруг резко подорвался с своего места и двинул к выходу помещения, с силой раскрывая нараспашку грязную дверь.
— пошёл ты, ублюдок, — оглушающий крик, отражающийся от стен следующего коридора, подтвердил мимолётную теорию о том, что вы, наверное, находитесь в заброшенном здании. об этом подсказывала вездесущая разруха и грязь, придающая всем поверхностям потрёпанный вид.
свободный проём, который неизвестный в припадке ярости оставил открытым, безумно манил — промелькнувшая идея о том, что теперь возможность сбежать стала реальностью, сказать честно, нервировала. а может, всё это — лишь игра, где твою выдержку безжалостно испытывают, и нагнетающий человек остался стоять за дверью?
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
расценив представшую ситуацию как хитрую ловушку, сбежать из которой, вероятнее всего, невозможно, ты продолжала смиренно и безвольно сидеть, пялясь в дверной проём — старые, обшарпанные, цементные стены, обдавали неприятным холодом, а какой–то строительный мусор, забившийся в основном к углам, вызывал отвращение.
— пошёл ты, ублюдок, — истеричный тон отражается эхом от поверхностей здания, — я не какой–то отсталый ребёнок, чтобы ты позволял себе так говорить!
все происходит будто в коридоре, за стеной.
— я заметил, — тот же самый человек отвечает с некой иронией в голосе, будто насмехаясь над неуравновешенным психом, — а ещё я заметил, что ты самый недалекий придурок, которого я знаю.
ручка двери вдруг мимолётно опустилась. второй неизвестный даже по уверенному голосу производил впечатление сознательного человека, а когда высокий силуэт появился в поле зрения, все сомнения как рукой сняло: каменное, будто не заинтересованное выражение лица, непринужденная поза, и осознанный и взрослый взгляд, устремившийся на тебя.
он всего пару секунд смотрел спокойно, но как–то презрительно, после чего потянул за ручку двери, и грубо захлопывая её, вслед бросил небрежное:
— сиди тихо.
пробирающий до нетерпимой дрожи страх постепенно отпускал — всё же, без подозрительных личностей неподалёку появлялось фантомное ощущение безопасности, но даже этого вполне хватило, чтобы самостоятельно подняться на ноги и усесться на никчёмное подобие кровати, стоявшей в дальней части небольшой подсобки. кроме успокаивающейся тревоги из–за похитителей, никаких эмоций не было: ни внезапной истерики, ни безумной паники, ни горьких слёз мрачного отчаяния — лишь временная отрешенность, проявившаяся из-за неосознания всей ситуации.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
расценив представшую ситуацию как хитрую ловушку, сбежать из которой, вероятнее всего, невозможно, ты продолжала смиренно и безвольно сидеть, пялясь в дверной проём — старые, обшарпанные, цементные стены, обдавали неприятным холодом, а какой–то строительный мусор, забившийся в основном к углам, вызывал отвращение.
— пошёл ты, ублюдок, — истеричный тон отражается эхом от поверхностей здания, — я не какой–то отсталый ребёнок, чтобы ты позволял себе так говорить!
все происходит будто в коридоре, за стеной.
— я заметил, — тот же самый человек отвечает с некой иронией в голосе, будто насмехаясь над неуравновешенным психом, — а ещё я заметил, что ты самый недалекий придурок, которого я знаю.
ручка двери вдруг мимолётно опустилась. второй неизвестный даже по уверенному голосу производил впечатление сознательного человека, а когда высокий силуэт появился в поле зрения, все сомнения как рукой сняло: каменное, будто не заинтересованное выражение лица, непринужденная поза, и осознанный и взрослый взгляд, устремившийся на тебя.
он всего пару секунд смотрел спокойно, но как–то презрительно, после чего потянул за ручку двери, и грубо захлопывая её, вслед бросил небрежное:
— сиди тихо.
пробирающий до нетерпимой дрожи страх постепенно отпускал — всё же, без подозрительных личностей неподалёку появлялось фантомное ощущение безопасности, но даже этого вполне хватило, чтобы самостоятельно подняться на ноги и усесться на никчёмное подобие кровати, стоявшей в дальней части небольшой подсобки. кроме успокаивающейся тревоги из–за похитителей, никаких эмоций не было: ни внезапной истерики, ни безумной паники, ни горьких слёз мрачного отчаяния — лишь временная отрешенность, проявившаяся из-за неосознания всей ситуации.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
что–то в груди пульсирует так, будто хочет пробиться через рёбра наружу.
— твою мать... — даби несдержанно шипит и хмурится от стремительно нарастающего напряжения внутри, крепче сжимая ободок руля в больших ладонях и сдавливая педаль газа.
блять. блять. блять.
что с тобой могло произойти?
мужчина уже несколько раз объехал маршрут, по которому ты обычно возвращалась домой, но, мало того, что абсолютно никаких плодов его упорные поиски не принесли, так ещё и время, ни секунды не стоявшее на месте, текло просто с ужасающей скоростью.
если ты не вернулась и не отвечаешь, вряд ли бы это получилось случайно, так ведь? но никто не убивает, не забирает и не калечит людей на улицах средь бела дня.
ты сама решила сбежать?
маловероятно. должна же в таком случае быть хоть какая-то записка или наводка.
кто-то напал тебя?
естественно, он имел немало неприятелей. и в голову даже не сразу пришло, какой из бессмертных осмелился бы похитить тебя — далеко не каждый знал, что у даби есть что терять. но если допустить возможность, при которой похитители знали про вашу с ним связь, то рассуждать становилось сложнее, чем до этого — ненависть и страх брали верх, заслоняя за собой холодную трезвость.
повторно выругавшись, даби резко повернул руль, объезжая злосчастную пробку, выстроившуюся огромной колонной на дороге.
— хей, даби, если мы едем веселиться, то ты мог бы позвать меня раньше, — задорный голос твайса теряется в гудящей голове, настолько, что слышно его будто через толщу воды, — хотя я ненавижу веселье. — резко сменившийся тон был абсолютной нормой.
можно было бы попросить помощи у лиги, но… шигараки глубоко наплевать до его личных проблем, компресс в подобной ситуации совершенно бесполезен, точно как и православная ящерица, а просить помощи у обезумевшей школьницы, сказать откровенно, было глупо. единственный знакомый злодей, которого мужчина взял с собой — твайс — для лишней перестраховки на непредвиденный случай. даби сам сможет справиться с ничтожными ебланами, возомнившими себя слишком всесильными, чем они есть на самом деле.
только вот... кто именно?
думать, когда времени буквально в обрез, было трудно. навязчивые мысли прерывали ход рассуждения, раздражающе сбивая, а огромное количество людей, которые выезжали с работы, вынуждали снова и снова проклинать их как мысленно, так и наяву.
в такое же время ты тоже выходила с работы. мучительное осознание случайно вынуждало сжимать кулаки до побелевших пальцев.
загнанный в безнадёжный тупик, даби нашёл только два варианта: либо тебя похитила пара местных придурков, обиженных жизнью и героями, либо это сделали трое мелких злодеев, горячо любимого брата которых он, однажды, целенаправленно сжёг на задании.
он готов ехать куда угодно.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
что–то в груди пульсирует так, будто хочет пробиться через рёбра наружу.
— твою мать... — даби несдержанно шипит и хмурится от стремительно нарастающего напряжения внутри, крепче сжимая ободок руля в больших ладонях и сдавливая педаль газа.
что с тобой могло произойти?
мужчина уже несколько раз объехал маршрут, по которому ты обычно возвращалась домой, но, мало того, что абсолютно никаких плодов его упорные поиски не принесли, так ещё и время, ни секунды не стоявшее на месте, текло просто с ужасающей скоростью.
если ты не вернулась и не отвечаешь, вряд ли бы это получилось случайно, так ведь? но никто не убивает, не забирает и не калечит людей на улицах средь бела дня.
ты сама решила сбежать?
маловероятно. должна же в таком случае быть хоть какая-то записка или наводка.
кто-то напал тебя?
естественно, он имел немало неприятелей. и в голову даже не сразу пришло, какой из бессмертных осмелился бы похитить тебя — далеко не каждый знал, что у даби есть что терять. но если допустить возможность, при которой похитители знали про вашу с ним связь, то рассуждать становилось сложнее, чем до этого — ненависть и страх брали верх, заслоняя за собой холодную трезвость.
повторно выругавшись, даби резко повернул руль, объезжая злосчастную пробку, выстроившуюся огромной колонной на дороге.
— хей, даби, если мы едем веселиться, то ты мог бы позвать меня раньше, — задорный голос твайса теряется в гудящей голове, настолько, что слышно его будто через толщу воды, — хотя я ненавижу веселье. — резко сменившийся тон был абсолютной нормой.
можно было бы попросить помощи у лиги, но… шигараки глубоко наплевать до его личных проблем, компресс в подобной ситуации совершенно бесполезен, точно как и православная ящерица, а просить помощи у обезумевшей школьницы, сказать откровенно, было глупо. единственный знакомый злодей, которого мужчина взял с собой — твайс — для лишней перестраховки на непредвиденный случай. даби сам сможет справиться с ничтожными ебланами, возомнившими себя слишком всесильными, чем они есть на самом деле.
только вот... кто именно?
думать, когда времени буквально в обрез, было трудно. навязчивые мысли прерывали ход рассуждения, раздражающе сбивая, а огромное количество людей, которые выезжали с работы, вынуждали снова и снова проклинать их как мысленно, так и наяву.
в такое же время ты тоже выходила с работы. мучительное осознание случайно вынуждало сжимать кулаки до побелевших пальцев.
загнанный в безнадёжный тупик, даби нашёл только два варианта: либо тебя похитила пара местных придурков, обиженных жизнью и героями, либо это сделали трое мелких злодеев, горячо любимого брата которых он, однажды, целенаправленно сжёг на задании.
он готов ехать куда угодно.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
характерный звук автомобиля, остановившегося возле царившей вокруг разрухи, отдался тягостным гулом в давно запустелом месте — по предварительным данным, которые даби заполучил благодаря кое-каким связям, трио из подозрительного сброда находились в этом здании.
но, по общему виду, он бы никогда не сказал, что тут кто-то может находиться. слишком хлипко и заброшено выглядело построение.
— создай моего клона, — мужчина говорит достаточно напряжённо и строго, выходя из машины, — как будешь готов, подходи.
— для твоего сведения: я не обязан тебя слушаться! — твайс всем корпусом пододвигается к даби и даже сквозь плотную маску видно, как он хмурится, — будет сделано, — воодушевлённое, вполне беззлобное выражение лица озаряет черно-серую маску.
мужчина совсем не реагирует на этот выпад, захлопывая дверь, и быстро направляясь ко входу в частично разваленные места.
дверь не выглядит по-особенному. как и все вокруг. а через мутное, запылённое естественным образом окно, абсолютно ничего не видно — внутри не настолько темно, но грязная пленка слишком мешает что-либо рассмотреть.
— ну вот, какая встреча.
насмехающаяся ирония почти ощутимо резанула по ушам, поэтому даби рефлекторно поворачивает голову к его смелому обладателю.
— действительно, — мужчина не отстаёт, и показушно демонстрируя свою к нему неприязнь, больше не говорит ни слова, ожидая, что скажет смельчак.
— я удивлён твоему визиту. может, поведаешь, что заставило тебя нас посетить? — один из мелких злодеев отходит вглубь здания, словно наплевательски оставляя даби на пороге, — наверное, что–то очень важное.
черноволосый игнорирует все провокации и молчаливо идёт за смельчаком — странно, что он вообще ведёт его куда-то, и тем более, поворачивается к нему спиной.
добравшись до не менее обшарпанного холла, некий остановился, повернувшись всем телом к даби.
— ну так? — на один момент от былого сарказма не остаётся ни следа, — кто позволил завалиться тебе сюда?
— говоришь так, будто я пришёл на гостевой приём, — теперь уже брюнет передразнивает, — если бы не было срочной важности, я бы никогда не вспомнил о твоём существовании.
— если бы ты не был с лигой заодно, — в голосе был явный упрёк, который он старался замаскировать под своё ироничное амплуа, — я бы убил тебя ещё в тот день.
— ты знаешь, почему именно я пришёл, да, ублюдок?
— что? — злодей до тошноты наигранно удивляется, сдвигая бровь, — я? нет, понятия не имею.
так просто издевается. а собственное бессилие перед ситуацией только помогает осознавать свою безнадежность и потерянность.
— я непонятно выразился? — меж длинных пальцев вспыхивает ослепляющий, голубой и обжигающий огонь, а в глазах играет безумная ненависть, искрившаяся так, словно её можно заметить.
нельзя открыто говорить, кого он ищет, и почему — вдруг все же есть мизерный шанс, что даби ошибся, а раскрывать себя перед таким, как он, равносильно позору.
— говори потише, — мелкий злодей вдруг переводит тему, открыто насмехаясь, — это здание аварийное. одно твоё неосторожное движение, и оно очень скоро разрушится.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
характерный звук автомобиля, остановившегося возле царившей вокруг разрухи, отдался тягостным гулом в давно запустелом месте — по предварительным данным, которые даби заполучил благодаря кое-каким связям, трио из подозрительного сброда находились в этом здании.
но, по общему виду, он бы никогда не сказал, что тут кто-то может находиться. слишком хлипко и заброшено выглядело построение.
— создай моего клона, — мужчина говорит достаточно напряжённо и строго, выходя из машины, — как будешь готов, подходи.
— для твоего сведения: я не обязан тебя слушаться! — твайс всем корпусом пододвигается к даби и даже сквозь плотную маску видно, как он хмурится, — будет сделано, — воодушевлённое, вполне беззлобное выражение лица озаряет черно-серую маску.
мужчина совсем не реагирует на этот выпад, захлопывая дверь, и быстро направляясь ко входу в частично разваленные места.
дверь не выглядит по-особенному. как и все вокруг. а через мутное, запылённое естественным образом окно, абсолютно ничего не видно — внутри не настолько темно, но грязная пленка слишком мешает что-либо рассмотреть.
— ну вот, какая встреча.
насмехающаяся ирония почти ощутимо резанула по ушам, поэтому даби рефлекторно поворачивает голову к его смелому обладателю.
— действительно, — мужчина не отстаёт, и показушно демонстрируя свою к нему неприязнь, больше не говорит ни слова, ожидая, что скажет смельчак.
— я удивлён твоему визиту. может, поведаешь, что заставило тебя нас посетить? — один из мелких злодеев отходит вглубь здания, словно наплевательски оставляя даби на пороге, — наверное, что–то очень важное.
черноволосый игнорирует все провокации и молчаливо идёт за смельчаком — странно, что он вообще ведёт его куда-то, и тем более, поворачивается к нему спиной.
добравшись до не менее обшарпанного холла, некий остановился, повернувшись всем телом к даби.
— ну так? — на один момент от былого сарказма не остаётся ни следа, — кто позволил завалиться тебе сюда?
— говоришь так, будто я пришёл на гостевой приём, — теперь уже брюнет передразнивает, — если бы не было срочной важности, я бы никогда не вспомнил о твоём существовании.
— если бы ты не был с лигой заодно, — в голосе был явный упрёк, который он старался замаскировать под своё ироничное амплуа, — я бы убил тебя ещё в тот день.
— ты знаешь, почему именно я пришёл, да, ублюдок?
— что? — злодей до тошноты наигранно удивляется, сдвигая бровь, — я? нет, понятия не имею.
так просто издевается. а собственное бессилие перед ситуацией только помогает осознавать свою безнадежность и потерянность.
— я непонятно выразился? — меж длинных пальцев вспыхивает ослепляющий, голубой и обжигающий огонь, а в глазах играет безумная ненависть, искрившаяся так, словно её можно заметить.
нельзя открыто говорить, кого он ищет, и почему — вдруг все же есть мизерный шанс, что даби ошибся, а раскрывать себя перед таким, как он, равносильно позору.
— говори потише, — мелкий злодей вдруг переводит тему, открыто насмехаясь, — это здание аварийное. одно твоё неосторожное движение, и оно очень скоро разрушится.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
холодная сталь во взгляде сказала сама за себя — после этих слов стало понятно, что кретин, прямо-таки излучавший пафос своей манерой и жестикуляцией, точно замешан в твоей пропаже.
— о, поверь, — хриплый голос даби звучит сейчас звучит чуть громче и предупреждающе, — будь моя воля, я бы сжёг тебя ещё до того, как войти сюда. но ты, кажется, забрал моё.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
одинокий кусок хлеба, лежащий в алюминиевой посудине, заставлял оскорблённо стискивать челюсть — если тебе великодушно позволяют жить, и пока не голодать сильно, то, значит, у тех «маньяков» не было задачи убивать тебя?
«своему плохому парню.»
небрежная фраза психа никак не оставляла в покое. и всё больше рассуждая и анализируя всё происходящее, пазл постепенно стал складываться: не убивают, как–то кормят, не стараются нанести увечий, запугивают и держат в заброшенном месте.
ты — заложник. а берут в заложники только с определённой целью. и они сами озвучили цель.
даби. они хотят ему навредить.
— откуда нам было знать, что он заявится так быстро?! — одинокий яростный шёпот, слышный через дверь твоего заточения, будто бы начинает оправдываться перед кем-то, — я не успел даже достать баллоны с тем газом, он ж находится прямо над нами!
молчание.
— наш идиот уже базарит с жалким уёбком, — псих, который ходит из стороны в сторону под твоей дверью вдруг, спеша, уходит в какую-то сторону, — у него нет к нам претензий, мы чисты!
разговаривает по телефону, получается?
какой–то шум с верхнего этажа постоянно отвлекает от слежки за ненормальным, поэтому ты внимательно прислушиваешься даже к малейшим мелочам — мало ли, что ещё произойдёт, правда?
это эхо из коридора. два мужских голоса — один уже можно разобрать точно, потому что его обладателем являлся твой похититель; а вот со вторым становится намного сложнее — он кажется смутно знакомым, но из-за естественного искажения разобрать совсем не получается.
«— лучше лишний раз не пытать судьбу, — с этой мыслью ты снова возвращаешься к неудобной и продавленной кровати, устало вздыхая, и уже не стараясь прислушаться к чему-то за пределами твоей персональной тюрьмы.»
надвигающаяся истерика полностью затупляет все органы чувств: обоняние, зрение, осязание, вкус и слух.
эмоции, до этого никак не проявляющиеся, отчего-то вновь возвращаются: забытая резь в горле из-за спазмов, учащенное сердцебиение и мутная пелена перед глазами, от которой хочется сиюминутно проморгаться. даби ведь никогда не оставил бы тебя, правда? он уже должен был заметить твою пропажу? сколько времени прошло, в конце концов?
громко выдохнув, ты уже собираешься закрыть глаза, и не открывать их до конца твоего заточения, вот только...
в коридоре эхом отражается фраза «я... сжёг тебя...».
моментальное осознание того, чей голос ты слышала, заставляет подпрыгнуть на месте — нужно подать знак, какой–то сигнал, хоть что-нибудь, с помощью чего, предположительно даби, сможет услышать тебя. от понимания ужасов, которые ещё могут тут произойти, в теле почти физически ощущается удивительная смелость. и болезненные предположения сменяют друг друга, пока руки начинают ощутимо трястись от страха — возможно, это будет единственная попытка достучаться до даби.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
холодная сталь во взгляде сказала сама за себя — после этих слов стало понятно, что кретин, прямо-таки излучавший пафос своей манерой и жестикуляцией, точно замешан в твоей пропаже.
— о, поверь, — хриплый голос даби звучит сейчас звучит чуть громче и предупреждающе, — будь моя воля, я бы сжёг тебя ещё до того, как войти сюда. но ты, кажется, забрал моё.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
одинокий кусок хлеба, лежащий в алюминиевой посудине, заставлял оскорблённо стискивать челюсть — если тебе великодушно позволяют жить, и пока не голодать сильно, то, значит, у тех «маньяков» не было задачи убивать тебя?
«своему плохому парню.»
небрежная фраза психа никак не оставляла в покое. и всё больше рассуждая и анализируя всё происходящее, пазл постепенно стал складываться: не убивают, как–то кормят, не стараются нанести увечий, запугивают и держат в заброшенном месте.
ты — заложник. а берут в заложники только с определённой целью. и они сами озвучили цель.
даби. они хотят ему навредить.
— откуда нам было знать, что он заявится так быстро?! — одинокий яростный шёпот, слышный через дверь твоего заточения, будто бы начинает оправдываться перед кем-то, — я не успел даже достать баллоны с тем газом, он ж находится прямо над нами!
молчание.
— наш идиот уже базарит с жалким уёбком, — псих, который ходит из стороны в сторону под твоей дверью вдруг, спеша, уходит в какую-то сторону, — у него нет к нам претензий, мы чисты!
разговаривает по телефону, получается?
какой–то шум с верхнего этажа постоянно отвлекает от слежки за ненормальным, поэтому ты внимательно прислушиваешься даже к малейшим мелочам — мало ли, что ещё произойдёт, правда?
это эхо из коридора. два мужских голоса — один уже можно разобрать точно, потому что его обладателем являлся твой похититель; а вот со вторым становится намного сложнее — он кажется смутно знакомым, но из-за естественного искажения разобрать совсем не получается.
«— лучше лишний раз не пытать судьбу, — с этой мыслью ты снова возвращаешься к неудобной и продавленной кровати, устало вздыхая, и уже не стараясь прислушаться к чему-то за пределами твоей персональной тюрьмы.»
надвигающаяся истерика полностью затупляет все органы чувств: обоняние, зрение, осязание, вкус и слух.
эмоции, до этого никак не проявляющиеся, отчего-то вновь возвращаются: забытая резь в горле из-за спазмов, учащенное сердцебиение и мутная пелена перед глазами, от которой хочется сиюминутно проморгаться. даби ведь никогда не оставил бы тебя, правда? он уже должен был заметить твою пропажу? сколько времени прошло, в конце концов?
громко выдохнув, ты уже собираешься закрыть глаза, и не открывать их до конца твоего заточения, вот только...
в коридоре эхом отражается фраза «я... сжёг тебя...».
моментальное осознание того, чей голос ты слышала, заставляет подпрыгнуть на месте — нужно подать знак, какой–то сигнал, хоть что-нибудь, с помощью чего, предположительно даби, сможет услышать тебя. от понимания ужасов, которые ещё могут тут произойти, в теле почти физически ощущается удивительная смелость. и болезненные предположения сменяют друг друга, пока руки начинают ощутимо трястись от страха — возможно, это будет единственная попытка достучаться до даби.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
сосредоточиться довольно сложно, однако, сил придаёт фантомная уверенность — если даби сможет найти тебя, все это закончится уже сегодня. звук колотящегося сердца будто бы отражается отголоском от стен, но ты упорно игнорируешь его, вместо этого рассматривая всё, что присутствовало в комнате: потрепанная кровать, различный строительный мусор, лежащий в стороне, бетонные стены, и... стальные трубы, спускающиеся сверху от бывшего когда-то здесь водопровода. коррозия обхватила всю площадь металла, окрашивая поверхность противными наслоениями многолетней ржавчины.
девушка подходит к обломкам бетона, кучи пыли, и находит среди всего также ржавую арматуру, оставленную здесь, очевидно, давно.
когда люди впадают в отчаяние, мозг отключается. тебе уже не страшно за предполагаемые последствия, уже не хочется плакать; единственное желание — выбраться отсюда как можно скорее. ты подбираешь кусок арматуры, и оборачиваясь к молчаливой двери, замахиваешься на трубы, готовясь ударить как можно сильнее. держать железку в наручниках тяжело, но все последние силы уходят только на это, лишь бы получилось, лишь бы...
первый удар получается «на пробу», чтобы осознать, как лучше держать железку, и какую силу нужно применять. следущий град резких выпадов приходится на самый «живой участок трубы», создавая звонкий звук, распространяющийся по всем этажам, по которыми она проходит.
в коридоре слышны ругательства психа.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
— не может быть, правда? — глубокий голос кретина играется с риторическим вопросом, — ну что ж, попробуй. только вот, боюсь, убив меня, «своего» ты тут не найдёшь.
жевалки на скулах даби заиграли — он уже давно понял, что придурок старается тянуть время насмешливой, глумливой провокацией. и только брюнет собирается ответить, как
звонкий удар, исходящий где-то от стены позади кретина, перебивает его.
они оба сверлят друг друга взглядами — даби смотрит вопросительно, словно в тот же момент выигрывая оппонента в негласной перепалке, а второй будто устало вздыхает и складывает руки на груди.
— конечно, я тут не один. я привёл сюда друга, и тебя это никак не касается.
но даби не столько не доверяет ему, сколько хочет надеяться, что ты была инициатором шума.
— передай своему «другу» привет, — обожженная рука резко поднимается и испускает адское пламя, игнорируя защитную причуду кретина, которая абсолютно не казалась черноволосому каким-то препятствием.
все стены и полы продолжают гореть.
даби резко срывается по однотонным коридорам, где ориентироваться, не зная планировки, было практически невозможно. но стук становится всё ожесточенней — расшатанные нервы и без того на исходе, а сердце разрывается от панического страха. спускаясь в какой–то тёмный, цокольный этаж брюнет быстро осматривается, а когда гул вдруг замирает, взгляд цепляется за открытую дверь в середине коридора.
— сука, — хихикающий псих медленно крадётся к противоположной стене, вытянув руки вперёд, — ты отбитая сука, которая должна была сидеть тихо. убери эту хуйню, либо я отберу её лично и...
— и что? — даби наблюдает за тем, как неадекватный поворачивается на один момент к нему шокированным лицом, — какие–то планы?
— уёбок, — человек яростно шипит, когда его настроение вновь меняется, — тебе просто повезло. просто повезло, понятно?! и если ты думаешь, что сможешь использовать причуду, то блять обломись — здесь всё взлетит на воздух! ничтожество, ты...
не даёт ему договорить удар по голове. ты стоишь с занесёнными над головой руками в которых держала кусок железки. грудь часто-часто учащённо вздымается, а когда тело чересчур безвольным грузом опадает на пол, дыхание резко спирает.
— я убила его? — ты судорожно спрашиваешь, ужасаясь, и выпуская из ладоней арматуру, — я убила? он умер?
— просто вырубила, — зная, какие для тебя могут быть последствия, даби предпочитает соврать и заботливо расплавить небольшой участок на наручниках, чтобы их снять. и без этого слишком стресса для тебя. он притягивает твоё тело вплотную к себе и обнимает крепко-крепко — так, словно в любой момент ты могла раствориться.
сосредоточиться довольно сложно, однако, сил придаёт фантомная уверенность — если даби сможет найти тебя, все это закончится уже сегодня. звук колотящегося сердца будто бы отражается отголоском от стен, но ты упорно игнорируешь его, вместо этого рассматривая всё, что присутствовало в комнате: потрепанная кровать, различный строительный мусор, лежащий в стороне, бетонные стены, и... стальные трубы, спускающиеся сверху от бывшего когда-то здесь водопровода. коррозия обхватила всю площадь металла, окрашивая поверхность противными наслоениями многолетней ржавчины.
девушка подходит к обломкам бетона, кучи пыли, и находит среди всего также ржавую арматуру, оставленную здесь, очевидно, давно.
когда люди впадают в отчаяние, мозг отключается. тебе уже не страшно за предполагаемые последствия, уже не хочется плакать; единственное желание — выбраться отсюда как можно скорее. ты подбираешь кусок арматуры, и оборачиваясь к молчаливой двери, замахиваешься на трубы, готовясь ударить как можно сильнее. держать железку в наручниках тяжело, но все последние силы уходят только на это, лишь бы получилось, лишь бы...
первый удар получается «на пробу», чтобы осознать, как лучше держать железку, и какую силу нужно применять. следущий град резких выпадов приходится на самый «живой участок трубы», создавая звонкий звук, распространяющийся по всем этажам, по которыми она проходит.
в коридоре слышны ругательства психа.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
— не может быть, правда? — глубокий голос кретина играется с риторическим вопросом, — ну что ж, попробуй. только вот, боюсь, убив меня, «своего» ты тут не найдёшь.
жевалки на скулах даби заиграли — он уже давно понял, что придурок старается тянуть время насмешливой, глумливой провокацией. и только брюнет собирается ответить, как
звонкий удар, исходящий где-то от стены позади кретина, перебивает его.
они оба сверлят друг друга взглядами — даби смотрит вопросительно, словно в тот же момент выигрывая оппонента в негласной перепалке, а второй будто устало вздыхает и складывает руки на груди.
— конечно, я тут не один. я привёл сюда друга, и тебя это никак не касается.
но даби не столько не доверяет ему, сколько хочет надеяться, что ты была инициатором шума.
— передай своему «другу» привет, — обожженная рука резко поднимается и испускает адское пламя, игнорируя защитную причуду кретина, которая абсолютно не казалась черноволосому каким-то препятствием.
все стены и полы продолжают гореть.
даби резко срывается по однотонным коридорам, где ориентироваться, не зная планировки, было практически невозможно. но стук становится всё ожесточенней — расшатанные нервы и без того на исходе, а сердце разрывается от панического страха. спускаясь в какой–то тёмный, цокольный этаж брюнет быстро осматривается, а когда гул вдруг замирает, взгляд цепляется за открытую дверь в середине коридора.
— сука, — хихикающий псих медленно крадётся к противоположной стене, вытянув руки вперёд, — ты отбитая сука, которая должна была сидеть тихо. убери эту хуйню, либо я отберу её лично и...
— и что? — даби наблюдает за тем, как неадекватный поворачивается на один момент к нему шокированным лицом, — какие–то планы?
— уёбок, — человек яростно шипит, когда его настроение вновь меняется, — тебе просто повезло. просто повезло, понятно?! и если ты думаешь, что сможешь использовать причуду, то блять обломись — здесь всё взлетит на воздух! ничтожество, ты...
не даёт ему договорить удар по голове. ты стоишь с занесёнными над головой руками в которых держала кусок железки. грудь часто-часто учащённо вздымается, а когда тело чересчур безвольным грузом опадает на пол, дыхание резко спирает.
— я убила его? — ты судорожно спрашиваешь, ужасаясь, и выпуская из ладоней арматуру, — я убила? он умер?
— просто вырубила, — зная, какие для тебя могут быть последствия, даби предпочитает соврать и заботливо расплавить небольшой участок на наручниках, чтобы их снять. и без этого слишком стресса для тебя. он притягивает твоё тело вплотную к себе и обнимает крепко-крепко — так, словно в любой момент ты могла раствориться.
мужчина выводит вас из здания в спешке, а когда замечает твайса около машины, просто кивает и осматривается в поисках своего клона.
— сожги тут всё.
[ арка завершена. ]
•• <<────≪•◦🦇◦•≫────>> ••
— сожги тут всё.
[ арка завершена. ]
•• <<────≪•◦🦇◦•≫────>> ••
•• <<────≪•◦🍫◦•≫────>> ••
телевизор снова не показывает ничего интересного — скучающе перелистывая каналы, ты расслабленно сидела с пультом в руках.
— забей на эту хрень, — даби, подошедший к дивану со стороны, прерывая повисшее безмолвие, вдруг подаёт голос, — иди сюда.
ты хмуро пытаешься понять смысл его слов, поэтому даби, не дожидаясь положительного ответа, утягивает твоё тело на себя и удобно располагает в тёплом кольце рук. довольная ухмылка красиво сочетается с ленцой в бирюзовых глазах, и вынуждает также улыбнуться создавшейся непринужденной обстановке.
тёплая широкая ладонь раз за разом проезжается по затылку, мягко поглаживая твою голову, пока пальцы другой руки самозабвенно пропускают сквозь пряди волос. щека даби уткнулась в твою макушку — скобы, скрепляющие кожу на скулах плотно прижались к виску.
< арт под постом. >
— мне как-то надоело рассматривать твою скуку, малышка, — на секунду усмехаясь, говорит даби хрипло, — намного больше мне нравится эта красная краска на лице, и смущенный вид.
с окрашенными чёрным лаком ногтями, пальцы предупреждающе ведут сначала по рёбрам, раздразнивая едва терпимой щекоткой, после чего достигают середины спины, с нажимом обводя каждый позвонок, словно высчитывая. из-за сильного и рельефного плеча, которое позволило скрыться от всего мира сейчас, получается уткнуться в горячий изгиб шеи и вдохнуть родной запах — уже давно выветрившейся одеколон всё ещё отдавал едва уловимыми нотками и отдаленным ароматом обожженной кожи, отчего-то прохожей на «привкус» коры дерева.
— уже лучше, — хрипит брюнет, — теперь осталось сохранить это выражение лица на весь день.
— на весь день? — переспрашиваешь ты ехидно, — мне очень интересно, как ты собираешься это сделать.
даби иронично улыбается — твоё ёрничество и слабые попытки поколоть всегда его забавляли. поэтому, он не может оставить такой удобный вопрос без ответа:
— фокусники не раскрывают своих секретов.
•• <<────≪•◦🍫◦•≫────>> ••
телевизор снова не показывает ничего интересного — скучающе перелистывая каналы, ты расслабленно сидела с пультом в руках.
— забей на эту хрень, — даби, подошедший к дивану со стороны, прерывая повисшее безмолвие, вдруг подаёт голос, — иди сюда.
ты хмуро пытаешься понять смысл его слов, поэтому даби, не дожидаясь положительного ответа, утягивает твоё тело на себя и удобно располагает в тёплом кольце рук. довольная ухмылка красиво сочетается с ленцой в бирюзовых глазах, и вынуждает также улыбнуться создавшейся непринужденной обстановке.
тёплая широкая ладонь раз за разом проезжается по затылку, мягко поглаживая твою голову, пока пальцы другой руки самозабвенно пропускают сквозь пряди волос. щека даби уткнулась в твою макушку — скобы, скрепляющие кожу на скулах плотно прижались к виску.
< арт под постом. >
— мне как-то надоело рассматривать твою скуку, малышка, — на секунду усмехаясь, говорит даби хрипло, — намного больше мне нравится эта красная краска на лице, и смущенный вид.
с окрашенными чёрным лаком ногтями, пальцы предупреждающе ведут сначала по рёбрам, раздразнивая едва терпимой щекоткой, после чего достигают середины спины, с нажимом обводя каждый позвонок, словно высчитывая. из-за сильного и рельефного плеча, которое позволило скрыться от всего мира сейчас, получается уткнуться в горячий изгиб шеи и вдохнуть родной запах — уже давно выветрившейся одеколон всё ещё отдавал едва уловимыми нотками и отдаленным ароматом обожженной кожи, отчего-то прохожей на «привкус» коры дерева.
— уже лучше, — хрипит брюнет, — теперь осталось сохранить это выражение лица на весь день.
— на весь день? — переспрашиваешь ты ехидно, — мне очень интересно, как ты собираешься это сделать.
даби иронично улыбается — твоё ёрничество и слабые попытки поколоть всегда его забавляли. поэтому, он не может оставить такой удобный вопрос без ответа:
— фокусники не раскрывают своих секретов.
•• <<────≪•◦🍫◦•≫────>> ••
утро. открывай свои сонные глазки и рассказывай, во сколько ты легла? или мне нужно спросить, ложилась ли ты вообще?