* * *
Ничего не прошу - ни хлеба, ни очага.
На иконе окна под музыку листопада
догорает тополь,
гаснут Твои стога
потому что - осень.
И мне ничего не надо.
Догорает тополь.
Время медленно движется к октябрю.
И, мгновенные истины у дождя воруя,
нет, не"дай" говорю,
"возьми", - Ему говорю.
Потому что сегодня я дарую.
Ефим Бершин
#бершин
Ничего не прошу - ни хлеба, ни очага.
На иконе окна под музыку листопада
догорает тополь,
гаснут Твои стога
потому что - осень.
И мне ничего не надо.
Догорает тополь.
Время медленно движется к октябрю.
И, мгновенные истины у дождя воруя,
нет, не"дай" говорю,
"возьми", - Ему говорю.
Потому что сегодня я дарую.
Ефим Бершин
#бершин
* * *
Снег идет неслышно, по-кошачьи,
хлопьями, как лапами, шурша
там, где зачарованный, дрожащий
синий ельник стынет, не дыша,
там, где между небом и землею
нет границ и обнажилось дно,
снегом, словно белою золою,
прошлое уже погребено.
Я ушел и больше не нарушу
ваш покой бесценный, ваш ночлег.
Словно небо вывернув наружу,
снег идет, обыкновенный снег,
тайный, словно тайные любови
или тени на исходе дня -
где-то рядом, за пределом боли,
где-то там, где больше нет меня,
снег идет, крадется и занозит
душу, словно нищенка с сумой.
Бог ты мой, ну как же он заносит!
Как же он уносит, Бог ты мой!
И уже не различить причала,
и уже не различить лица.
Если можешь, начинай сначала
эту жизнь.
А я начну - с конца.
Ефим Бершин
2001
#бершин
Снег идет неслышно, по-кошачьи,
хлопьями, как лапами, шурша
там, где зачарованный, дрожащий
синий ельник стынет, не дыша,
там, где между небом и землею
нет границ и обнажилось дно,
снегом, словно белою золою,
прошлое уже погребено.
Я ушел и больше не нарушу
ваш покой бесценный, ваш ночлег.
Словно небо вывернув наружу,
снег идет, обыкновенный снег,
тайный, словно тайные любови
или тени на исходе дня -
где-то рядом, за пределом боли,
где-то там, где больше нет меня,
снег идет, крадется и занозит
душу, словно нищенка с сумой.
Бог ты мой, ну как же он заносит!
Как же он уносит, Бог ты мой!
И уже не различить причала,
и уже не различить лица.
Если можешь, начинай сначала
эту жизнь.
А я начну - с конца.
Ефим Бершин
2001
#бершин
* * *
Сжимается пространство языка.
Немеет ночь. И лишь твое дыханье
бездомной кошкой бродит у виска
и греет душу, как вино в духане.
Немая улица. Шагреневый язык.
Немые сны на выцветшем диване.
Как будто разлагаются азы
не слов, а самого существованья.
Так вот она, земная благодать.
Вот это слово, что во чреве бьется
и задыхается. И можно не гадать –
оно уже никак не отзовется.
А за окном спокойно, чуть дыша,
самоубийцей снег уходит в лужу.
Зародышем во тьме карандаша
томится стих, не выходя наружу,
безмолвный, словно снимок в паспарту,
или как ратник у истока битвы.
Сидит и ждет, пока я обрету
пространство для любви и для молитвы.
Ефим Бершин
#бершин
Сжимается пространство языка.
Немеет ночь. И лишь твое дыханье
бездомной кошкой бродит у виска
и греет душу, как вино в духане.
Немая улица. Шагреневый язык.
Немые сны на выцветшем диване.
Как будто разлагаются азы
не слов, а самого существованья.
Так вот она, земная благодать.
Вот это слово, что во чреве бьется
и задыхается. И можно не гадать –
оно уже никак не отзовется.
А за окном спокойно, чуть дыша,
самоубийцей снег уходит в лужу.
Зародышем во тьме карандаша
томится стих, не выходя наружу,
безмолвный, словно снимок в паспарту,
или как ратник у истока битвы.
Сидит и ждет, пока я обрету
пространство для любви и для молитвы.
Ефим Бершин
#бершин
* * *
Григорию Померанцу
Загадка снега - теорема духа.
Не доказать за недостатком формул.
Мир занедужил.
Суть его недуга -
размытость формы.
Все принимает форму снега. Ибо
без снега все - бесформенная груда
предметов.
Так бесформенная рыба
к рассвету принимает форму пруда.
Так мать с годами примет форму сына.
Так стынет в форме инея дорога.
Так ходят в лес молиться на осины,
застывшие под снегом в форме Бога.
Ефим Бершин
#бершин
Григорию Померанцу
Загадка снега - теорема духа.
Не доказать за недостатком формул.
Мир занедужил.
Суть его недуга -
размытость формы.
Все принимает форму снега. Ибо
без снега все - бесформенная груда
предметов.
Так бесформенная рыба
к рассвету принимает форму пруда.
Так мать с годами примет форму сына.
Так стынет в форме инея дорога.
Так ходят в лес молиться на осины,
застывшие под снегом в форме Бога.
Ефим Бершин
#бершин
* * *
Скупая геометрия зимы.
Квадрат окна.
Гипотенуза шторы.
Две улицы, бредущие из тьмы,
забытые, как заповеди Торы.
Два дерева на ледяном ветру
углом склонились на манер холопьев.
Красавица, рожденная из хлопьев,
в моих руках растаяла к утру.
Мне холодно.
В руке сжимая уголь,
рисую стены.
Дело - к февралю.
И медленно делю шагами угол,
как будто зиму надвое делю.
Ефим Бершин
1993
#бершин
Скупая геометрия зимы.
Квадрат окна.
Гипотенуза шторы.
Две улицы, бредущие из тьмы,
забытые, как заповеди Торы.
Два дерева на ледяном ветру
углом склонились на манер холопьев.
Красавица, рожденная из хлопьев,
в моих руках растаяла к утру.
Мне холодно.
В руке сжимая уголь,
рисую стены.
Дело - к февралю.
И медленно делю шагами угол,
как будто зиму надвое делю.
Ефим Бершин
1993
#бершин
Из "Монолога осколка"
Я встал меж ними,
где дышали
воронки струпьями огня.
И с двух сторон они решали,
кому из них убить меня.
Но не решили.
Солнце село,
изнанку леса показав.
Я спутал логику прицела,
задачу передоказав.
И снайперы,
сверкнув затвором,
лишь птиц спугнули с черных крон.
А я себе казался вором,
укравшим пищу у ворон.
Ефим Бершин
1995
#бершин
Я встал меж ними,
где дышали
воронки струпьями огня.
И с двух сторон они решали,
кому из них убить меня.
Но не решили.
Солнце село,
изнанку леса показав.
Я спутал логику прицела,
задачу передоказав.
И снайперы,
сверкнув затвором,
лишь птиц спугнули с черных крон.
А я себе казался вором,
укравшим пищу у ворон.
Ефим Бершин
1995
#бершин
* * *
Если немедленно прыгнуть от «до» до «ми»
или выше – от «ми» до «фа»,
это еще не будет музыкой, ты пойми,
это еще только одна строфа.
Ты же помнишь: вначале было «до»,
а потом уже музыка и слова,
или даже только слово, длинное, но одно,
из-под снега пробившееся едва.
Или только возглас, раненный, как «спаси».
Или только выкрик, яростный, словно «нет».
Если даже прыгнуть от «фа» до «си»,
все равно на версты вокруг – тишина да снег.
Снег лежит, как женщина, поперек
остывающей ночи, зимы, веков.
Если даже выскочить за порог,
все равно не избавиться от снегов.
А всего и надо, что вырваться из октав,
словно выдернуть руку, зажатую в кровь дверьми.
Но опять до-ре-ми, до-ре-ми, и, даже устав,
все равно – до-ре-ми, до-ре-ми, до-ре-ми…
За окном – ни звука. И даже печь не искрит.
Или мир наш пока не тот, или мы не те.
Посреди постели лежу, как замерзший крик,
в бесконечной своей, безжалостной немоте.
Ефим Бершин
#бершин
Если немедленно прыгнуть от «до» до «ми»
или выше – от «ми» до «фа»,
это еще не будет музыкой, ты пойми,
это еще только одна строфа.
Ты же помнишь: вначале было «до»,
а потом уже музыка и слова,
или даже только слово, длинное, но одно,
из-под снега пробившееся едва.
Или только возглас, раненный, как «спаси».
Или только выкрик, яростный, словно «нет».
Если даже прыгнуть от «фа» до «си»,
все равно на версты вокруг – тишина да снег.
Снег лежит, как женщина, поперек
остывающей ночи, зимы, веков.
Если даже выскочить за порог,
все равно не избавиться от снегов.
А всего и надо, что вырваться из октав,
словно выдернуть руку, зажатую в кровь дверьми.
Но опять до-ре-ми, до-ре-ми, и, даже устав,
все равно – до-ре-ми, до-ре-ми, до-ре-ми…
За окном – ни звука. И даже печь не искрит.
Или мир наш пока не тот, или мы не те.
Посреди постели лежу, как замерзший крик,
в бесконечной своей, безжалостной немоте.
Ефим Бершин
#бершин