Отец Иероним в строгую обязанность поставлял братии «твердо и неизменно хранить старчество, ибо старчество установлено примером Самого Господа нашего Иисуса Христа и оно есть основание нашего монашеского жития. А потому надобно вседушно покоряться ему и не дерзать без старца постригаться и жить самочинно без совета старческого». Надо, «чтобы все жили единообразно по правилам святых отцов, – пишет он в уставе Новой Фиваиды, – чтобы каждый имел у себя своего старца и слушался бы советов его, покоряясь ему в страхе Божием, чтобы жили по советам своих старцев и духовников, чтобы со смирением вопрошали их обо всем нужном ко спасению, особенно о молитве; как о церковном правиле, так и о келейном каноне должны советоваться со старцами своими и духовниками и ничего по самочинию, без благословения не делать. Тем более внимать себе, чтобы не верить своему рассуждению, но вопрошать тщательно опытных старцев обо всем, как-то: о мечтаниях и видениях, о воображениях и снах, которые часто обманывают монахов, – обо всем этом надобно подробно открываться старцам своим и духовникам. А самим себе вовсе не должно верить. Не должно верить никаким явлениям и даже не желать их, ибо это есть душевредно, как пишет преподобный Петр Дамаскин: “Лишь только монах пожелает видения, он тотчас становится под областию прелести”. Потому что желание видеть что-либо есть признак гордости, а потому надо внимать себе строго, чтобы не желать ничего видеть. Для противодействия разнообразным и бесчинным бесовским прелестям полезно будет каждому затвердить себе сие слово, что недостоин ничего желать и видеть и слышать, – одно слово: недостоин".
Старец Иероним непрестанно наставлял, что духовнику нужно открывать все мысли и желания, как добрые, так и злые, ибо враг всегда обманывает с доброй стороны. Нередко случается, что одна с намерением утаенная от духовника мысль или одно дело, хотя и малые, после причиняют большой вред душе. Тем более душевредно, если кто во многом скрывает перед духовником свои мысли и дела. Нужно обращаться к детской благодатной простоте: всякое слово старца, хотя бы оно казалось и неправильным, принимать просто, верить ему без рассуждения, не рассуждать по-своему, святой простотой отражать всякое сомнение, внушаемое бесами. Пока имеешь доверие к духовному отцу своему, хотя бы и полчище князя тьмы на тебя ополчилось, не одолеет тебя, но, когда доверие потеряешь, тогда уже будешь в его власти. Этого он больше всего и добивается.
#Великая_стража
#иеросхимонах_Иероним_Соломенцов
Старец Иероним непрестанно наставлял, что духовнику нужно открывать все мысли и желания, как добрые, так и злые, ибо враг всегда обманывает с доброй стороны. Нередко случается, что одна с намерением утаенная от духовника мысль или одно дело, хотя и малые, после причиняют большой вред душе. Тем более душевредно, если кто во многом скрывает перед духовником свои мысли и дела. Нужно обращаться к детской благодатной простоте: всякое слово старца, хотя бы оно казалось и неправильным, принимать просто, верить ему без рассуждения, не рассуждать по-своему, святой простотой отражать всякое сомнение, внушаемое бесами. Пока имеешь доверие к духовному отцу своему, хотя бы и полчище князя тьмы на тебя ополчилось, не одолеет тебя, но, когда доверие потеряешь, тогда уже будешь в его власти. Этого он больше всего и добивается.
#Великая_стража
#иеросхимонах_Иероним_Соломенцов
Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший Отец Игумен!
Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне. Вам 61 год, а мне 57. Лета бы небольшия, но я уже оканчиваю жизнь мою, потому что «зли быша дни мои», – по выражению Патриарха Иакова (Быт.47:9). Здоровье у меня от природы слабое; трудностями жизни оно сокрушено. Величайшая трудность была нравственная: в новоначалии моем я не мог найти монаха, который был бы живым изображением аскетическаго учения Отцов Православная Церкви. Желание последовать этому направлению, по причине сознания правильности его, поставило меня в положение оппозиционное по отношению ко всем и ввело меня борьбу, из которой перстом Божиим, единственно перстом Божиим, я выведен в Бабаевское уединение, если только выведен. И на отшедшаго, как видите, подымают голос, и подымают его по той же причине – по причине уклонения от учения Святой Церкви и принятия понятий противных, даже враждебных этому учению.
1864 год
#свт_Игнатий_Брянчанинов
Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне. Вам 61 год, а мне 57. Лета бы небольшия, но я уже оканчиваю жизнь мою, потому что «зли быша дни мои», – по выражению Патриарха Иакова (Быт.47:9). Здоровье у меня от природы слабое; трудностями жизни оно сокрушено. Величайшая трудность была нравственная: в новоначалии моем я не мог найти монаха, который был бы живым изображением аскетическаго учения Отцов Православная Церкви. Желание последовать этому направлению, по причине сознания правильности его, поставило меня в положение оппозиционное по отношению ко всем и ввело меня борьбу, из которой перстом Божиим, единственно перстом Божиим, я выведен в Бабаевское уединение, если только выведен. И на отшедшаго, как видите, подымают голос, и подымают его по той же причине – по причине уклонения от учения Святой Церкви и принятия понятий противных, даже враждебных этому учению.
1864 год
#свт_Игнатий_Брянчанинов
Сохранилось еще одно письмо отца от 1898 года к свящ. Евгению Ландышеву, которое является, мне кажется, документом большого церковно-исторического значения. Оно вскрывает то положение, в котором находились истинные служители Слова в конце викторианского века.
«Дорогой во Христе собрат, о. Евгений. Получил Ваше письмо, читал, перечитывал со вниманием и с сердечным сочувствием к Вашей великой скорби. Но отвечать Вам берусь с нерешительностью. Чем могу помочь Вам? Что сказать?.. Несмотря на то, что добрых пастырей (и архипастырей из молодых) очень много... все-таки современное состояние нашего народа так плохо, что нужны неимоверные усилия, неимоверная работа со стороны той части духовенства, которая не изменила своему долгу и призванию, чтобы положить хоть некоторый предел народному разложению... Недостойные пастыри всегда были. И при Златоусте и раньше его на епископских кафедрах сидели сребролюбцы, развратники и т.д. И всегда это будет. И несмотря на это, Церковь всегда была и будет чиста и непорочна и пастырское звание всегда будет величайшим званием на земле... Что и говорить, отче, дело наше очень плохо. В народе наш авторитет подрывается, общество не любит, власть не поддерживает. Архиереи выдают нашего брата гражданской власти с головой, страха ради иудейска. Это совершенно естественный результат того несвободного состояния, в каком находится русская церковь со времени Петра Великого. Когда все это кончится, одному Богу известно».
«Что же делать?» – спрашивает он себя дальше. И в ответе на это письмо, по-моему, еще более ценно, чем в первой части, поскольку определение положения Церкви было уже достаточно сделано Достоевским, Соловьевым, славянофилами и Лесковым. Он пишет, соединяя иногда свои слова со словами своего архипастыря Алексия Литовского:
«По моему глубокому убеждению, надо закрыть глаза на все происходящее вне нас и чего изменить мы не можем, углубиться в себя и всецело отдаться своему непосредственному делу. Необходимо прежде всего бодрствовать над самим собой, умерщвлять свои страсти и помыслы греховные, дабы не явиться кому-либо соблазном, и в то же время неленостно исполнять свои обязанности: учить, служить, наставлять. Затем, исполняя свой долг, надо непрестанно помнить, что священство есть величайший крест, возлагаемый на наши рамена Божественной Любовью, крест, тяжесть которого чувствуется сильнее теми иереями, кои по духу таковы, а не по одному названию... Каждый час, каждую минуту приходится им идти согнувшись, приходится терпеть жестокость и непослушание своих духовных чад, насмешки и дерзость отщепенцев Церкви, равнодушие представителей власти, приходится страдать молча, всех прощая и покрывая чужие немощи своей любовью. Таков закон, такова чаша наша. И «насколько вымирает в ежечасных страданиях естественная жизнь проповедника или пастыря, настолько лишь и только таким путем насаждается жизнь духовная в слушателях, в пастве...». Больно Вам, обидно, что правды нигде не видите, что все окружающее погрязло в формализме, угасивши свои светочи, – Вы не гасите свой огонь, сильнее его разожгите, бережней храните...
«Дорогой во Христе собрат, о. Евгений. Получил Ваше письмо, читал, перечитывал со вниманием и с сердечным сочувствием к Вашей великой скорби. Но отвечать Вам берусь с нерешительностью. Чем могу помочь Вам? Что сказать?.. Несмотря на то, что добрых пастырей (и архипастырей из молодых) очень много... все-таки современное состояние нашего народа так плохо, что нужны неимоверные усилия, неимоверная работа со стороны той части духовенства, которая не изменила своему долгу и призванию, чтобы положить хоть некоторый предел народному разложению... Недостойные пастыри всегда были. И при Златоусте и раньше его на епископских кафедрах сидели сребролюбцы, развратники и т.д. И всегда это будет. И несмотря на это, Церковь всегда была и будет чиста и непорочна и пастырское звание всегда будет величайшим званием на земле... Что и говорить, отче, дело наше очень плохо. В народе наш авторитет подрывается, общество не любит, власть не поддерживает. Архиереи выдают нашего брата гражданской власти с головой, страха ради иудейска. Это совершенно естественный результат того несвободного состояния, в каком находится русская церковь со времени Петра Великого. Когда все это кончится, одному Богу известно».
«Что же делать?» – спрашивает он себя дальше. И в ответе на это письмо, по-моему, еще более ценно, чем в первой части, поскольку определение положения Церкви было уже достаточно сделано Достоевским, Соловьевым, славянофилами и Лесковым. Он пишет, соединяя иногда свои слова со словами своего архипастыря Алексия Литовского:
«По моему глубокому убеждению, надо закрыть глаза на все происходящее вне нас и чего изменить мы не можем, углубиться в себя и всецело отдаться своему непосредственному делу. Необходимо прежде всего бодрствовать над самим собой, умерщвлять свои страсти и помыслы греховные, дабы не явиться кому-либо соблазном, и в то же время неленостно исполнять свои обязанности: учить, служить, наставлять. Затем, исполняя свой долг, надо непрестанно помнить, что священство есть величайший крест, возлагаемый на наши рамена Божественной Любовью, крест, тяжесть которого чувствуется сильнее теми иереями, кои по духу таковы, а не по одному названию... Каждый час, каждую минуту приходится им идти согнувшись, приходится терпеть жестокость и непослушание своих духовных чад, насмешки и дерзость отщепенцев Церкви, равнодушие представителей власти, приходится страдать молча, всех прощая и покрывая чужие немощи своей любовью. Таков закон, такова чаша наша. И «насколько вымирает в ежечасных страданиях естественная жизнь проповедника или пастыря, настолько лишь и только таким путем насаждается жизнь духовная в слушателях, в пастве...». Больно Вам, обидно, что правды нигде не видите, что все окружающее погрязло в формализме, угасивши свои светочи, – Вы не гасите свой огонь, сильнее его разожгите, бережней храните...
Раскольники песни поют около Вас, когда Вы служите, Вам больно, обидно, – не зовите следователя и земского начальника... прощайте и молитесь о заблудших, заставьте плакать с собой тех, кто с Вами молится, и только этим путем, только великим страданием сердца, соединенным с великой любовью, Вы растопите ту ледяную кору около себя, которую напрасно стараетесь пробить ударами кулака...
...Таков закон. Этот закон освятил своими страданиями Сам Искупитель».
Когда читаешь это письмо, с великим волнением вспоминаешь «Соборян» и думаешь: неужели после факта такого письма одного благонамереннейшего священника к другому такому же кто-нибудь усомнится в обоснованности скорби отца Савелия? И неужели действительно церковное руководство 60-х годов прошлого века приняло этот роман Лескова только как литературную блажь?
Окончание письма такое:
«Но Вы знаете, конечно, что священство есть не только великий крест, но и великое счастье, величайший дар Божий на земле. Оно есть источник неизъяснимых духовных радостей, которые мирянам недоступны, и вот в этой радости иерей Божий почерпает ту силу, которая так необходима ему, чтобы не упасть под тяжестью креста. В молитвенном подвиге духа, в благодатной близости к престолу Божию почерпает он средство против уныния и обновления духом для продолжения трудов. Нет на земле никакого другого более высшего духовного наслаждения и радости как предстоять престолу Господню и совершать таинство Евхаристии... да не лишит же Господь Бог всемилостивый нас с Вами, честный отче, этого высшего наслаждения духовного до последней минуты нашей жизни! Будем молиться, терпеть, страдать и любить, а дальше – да будет воля Божия».
Письмо помечено 14 мая 1898 года, т.е. оно писано через девять лет после посвящения.
#Сергей_Фудель
...Таков закон. Этот закон освятил своими страданиями Сам Искупитель».
Когда читаешь это письмо, с великим волнением вспоминаешь «Соборян» и думаешь: неужели после факта такого письма одного благонамереннейшего священника к другому такому же кто-нибудь усомнится в обоснованности скорби отца Савелия? И неужели действительно церковное руководство 60-х годов прошлого века приняло этот роман Лескова только как литературную блажь?
Окончание письма такое:
«Но Вы знаете, конечно, что священство есть не только великий крест, но и великое счастье, величайший дар Божий на земле. Оно есть источник неизъяснимых духовных радостей, которые мирянам недоступны, и вот в этой радости иерей Божий почерпает ту силу, которая так необходима ему, чтобы не упасть под тяжестью креста. В молитвенном подвиге духа, в благодатной близости к престолу Божию почерпает он средство против уныния и обновления духом для продолжения трудов. Нет на земле никакого другого более высшего духовного наслаждения и радости как предстоять престолу Господню и совершать таинство Евхаристии... да не лишит же Господь Бог всемилостивый нас с Вами, честный отче, этого высшего наслаждения духовного до последней минуты нашей жизни! Будем молиться, терпеть, страдать и любить, а дальше – да будет воля Божия».
Письмо помечено 14 мая 1898 года, т.е. оно писано через девять лет после посвящения.
#Сергей_Фудель
Forwarded from Записки миссионера.
Опрос для людей старше 18 лет и ведущих регулярную Церковную жизнь. Выберите наиболее близкий Вам вариант:
Final Results
10%
Я вырос в церковной среде и всегда жил церковной жизнью
10%
Я вырос в церковной среде и вернулись к церковной жизни после перерыва
73%
Я вырос в нерелигиозной среде и впоследствии пришел к вере.
7%
Я вырос в неправославной религиозной среде и впоследствии пришел в Православие
Страшные/странные вещи заметил. Чем серьёзнее пост о молитве, тем больше отписчиков... Почему?
Ты жалуешься на рассеянную свою жизнь и на сухую безотрадную молитву. Ежели мы должны терпением нашим спасать души наши (см.
Лк. 21, 19), то и в этом случае надо предаться терпению, горячая и утешительная молитва есть дар Божий и награда, но она не столько даруется нашему деланию, сколько смирению, а когда мы и в делании ещескудны, то больше должны смиряться, а награды не искать. Будем молиться молитвой мытаря, который не искал отрады, а просил милости грешному. Молитву нашу мы не можем сами ценить, но молиться со смирением, когда и отрады нет, должны смиряться, молитву не оставлять и не искать отрады, получив ее, можем обольститься, а терпя лишение,
получим милость
#прп_Макарий_Оптинский
Лк. 21, 19), то и в этом случае надо предаться терпению, горячая и утешительная молитва есть дар Божий и награда, но она не столько даруется нашему деланию, сколько смирению, а когда мы и в делании ещескудны, то больше должны смиряться, а награды не искать. Будем молиться молитвой мытаря, который не искал отрады, а просил милости грешному. Молитву нашу мы не можем сами ценить, но молиться со смирением, когда и отрады нет, должны смиряться, молитву не оставлять и не искать отрады, получив ее, можем обольститься, а терпя лишение,
получим милость
#прп_Макарий_Оптинский
«…утренние службы совершались [в Оптиной Пустыни, в скиту] около трех часов ночи и, кажется, состояли из чина чтения 12 псалмов. Это было недолго, но зато скитские иноки вообще проводили значительную часть дня в свободных молитвах, по келиям. И эта сторона их жизни была ведома лишь им да Богу...
Известно, что всякие правила и уставы о молитве нужны больше для новоначальных, не воспитавших еще молитвенного горения «непрестанной» молитвы и «стояния пред Богом». Усовершившимся же в этом внешние правила необязательны; а иногда даже они отвлекают от внутренней молитвы.
#митрополит_Вениамин_Федченков
Известно, что всякие правила и уставы о молитве нужны больше для новоначальных, не воспитавших еще молитвенного горения «непрестанной» молитвы и «стояния пред Богом». Усовершившимся же в этом внешние правила необязательны; а иногда даже они отвлекают от внутренней молитвы.
#митрополит_Вениамин_Федченков
Forwarded from Центр «Хризма»
С Воскресным днём!
Вспоминаемый ныне свт. Феофан Затворник учил:
Утром и вечером молитвы исполняйте как положено, в воскресные и праздничные дни в церковь ходите и дни сии, как в церкви, так и дома, проводите благоговейно и благочестно – не в питье и гулянье, а или читайте святые книги, или беседуйте о Божественных вещах, или вразумляйте друг друга в том, кто чего не разумеет. Бесчинств же и непотребств всяких бегайте, храня себя чистыми от плотских скверн.
Иллюстрация: Константин Фёдорович Юон, "Зима. Пейзаж с красной церковью".
Вспоминаемый ныне свт. Феофан Затворник учил:
Утром и вечером молитвы исполняйте как положено, в воскресные и праздничные дни в церковь ходите и дни сии, как в церкви, так и дома, проводите благоговейно и благочестно – не в питье и гулянье, а или читайте святые книги, или беседуйте о Божественных вещах, или вразумляйте друг друга в том, кто чего не разумеет. Бесчинств же и непотребств всяких бегайте, храня себя чистыми от плотских скверн.
Иллюстрация: Константин Фёдорович Юон, "Зима. Пейзаж с красной церковью".
11. «Не всяк глаголяй Ми: Господи Господи, внидет», говорит Господь, «в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего» (Мф. 7, 21). Воля же Отца Его есть сия: «любящии Господа, ненавидите злая» (Пс. 96, 10). Итак при молитве к Иисусу Христу возненавидим злые помыслы, – и воля Божия исполнена.
#ЦСДобротолюбие
#прп_Исихий_Иерусалимский
#ЦСДобротолюбие
#прп_Исихий_Иерусалимский
Преподобный Феодосий Великий.
(О благотворности памяти смертной).
I. Преподобный Феодосий, память коего празднуется в нынешний день, родом из Каппадокии, получив христианское воспитание, с детства привержен был к священному писанию, с любовию изучал его и более всего дорожил посещением храма Господня, при котором, имея хороший голос, он был определен чтецом. Всею душею любил он это дело и со вниманием читал и к сердцу принимал те евангельские слова, которыми заповедуется «не привязываться к земному миру, а помышлять главным образом о вечной жизни и стремиться к ней». Усердно молил он Бога, чтобы Он открыл ему истинный путь и Сам руководил его.
Достигши высокой святости жизни, сделался со временем настоятелем им же основанной знаменитой лавры близ Иерусалима с шестьюстами братии (всех же учеников его насчитывают во время его продолжительной жизни до 16,000 человек).
Преподобный Феодосий Великий, оказывая всем милость телесную, не забывал и духовных дел милосердия, назидая всех душеспасительными наставлениями. «Братия, – часто увещевал он иноков, – ради любви Господа нашего Иисуса Христа, позаботимся о душах наших; вспомним суету кратковременной земной жизни и помыслим о будущей, вечной жизни; не будем лениться и проводить в праздности дни наши, отлагая до следующого дня доброе начинание: да не встретит нас смерть без добрых дел и да не будем изгнаны из чертога радости и слишком поздно восплачем о неправедной жизни. Тогда раскаяние уже будет бесполезно; теперь же время для него благоприятное: здесь – покаяние, а там – воздаяние, здесь – делание и терпение, а там – утешение... Здесь долготерпением Божиим наслаждаемся, а тогда правосудие Его узнаем, когда воскреснем, одни – в жизнь вечную, другие – в муку вечную».
Преподобный Феодосий мирно скончался в 529-м году, будучи 105-ти лет от роду, и погребен в Вифлеемской пустыне, где он первоначально иночествовал.
II. «Преподобный Феодосий Великий своею жизнию и своим учением дает нам урок иметь живую память о смерти», дабы не привязываться к земному и не лишиться небесного царствия.
Св. Тихон Задонский так изображает благотворность памяти смертной: «сие не попустит нас
а) хвалиться благородством, и других – братию свою – презирать. Понеже, памятуя смерть, будем помнить, что земля есмы, и в землю пойдем».
б) «Памятуя смерть, отвратим руку от лихоимства, грабления, но еще и от своих имений руки требующих наполнять будем, ведая, что все мирское миру останется, а мы как наги вошли в мир, так наги и отъидем».
в) »Памятуя смерть, не будем объядением и пиянством мех сей телесный обременять: но столько пищи и пития будем принимать, чтобы не ослабеть, и трудиться можно было, надеясь сами быти снедию червей».
г) «Памятуя смерть, не пожелаем различных и богатых одежд, ведая, что при погребении едина только срачица для прикрытия наготы нужна».
д) »Памятуя смерть, не будем доставать злоковарным происком многих сел, деревень, земель, ведая, что по смерти не более трех аршин надобно будет земли. И так, памятуя смерть, великое опасение будем иметь к избежанию козней неприязненных».
(О благотворности памяти смертной).
I. Преподобный Феодосий, память коего празднуется в нынешний день, родом из Каппадокии, получив христианское воспитание, с детства привержен был к священному писанию, с любовию изучал его и более всего дорожил посещением храма Господня, при котором, имея хороший голос, он был определен чтецом. Всею душею любил он это дело и со вниманием читал и к сердцу принимал те евангельские слова, которыми заповедуется «не привязываться к земному миру, а помышлять главным образом о вечной жизни и стремиться к ней». Усердно молил он Бога, чтобы Он открыл ему истинный путь и Сам руководил его.
Достигши высокой святости жизни, сделался со временем настоятелем им же основанной знаменитой лавры близ Иерусалима с шестьюстами братии (всех же учеников его насчитывают во время его продолжительной жизни до 16,000 человек).
Преподобный Феодосий Великий, оказывая всем милость телесную, не забывал и духовных дел милосердия, назидая всех душеспасительными наставлениями. «Братия, – часто увещевал он иноков, – ради любви Господа нашего Иисуса Христа, позаботимся о душах наших; вспомним суету кратковременной земной жизни и помыслим о будущей, вечной жизни; не будем лениться и проводить в праздности дни наши, отлагая до следующого дня доброе начинание: да не встретит нас смерть без добрых дел и да не будем изгнаны из чертога радости и слишком поздно восплачем о неправедной жизни. Тогда раскаяние уже будет бесполезно; теперь же время для него благоприятное: здесь – покаяние, а там – воздаяние, здесь – делание и терпение, а там – утешение... Здесь долготерпением Божиим наслаждаемся, а тогда правосудие Его узнаем, когда воскреснем, одни – в жизнь вечную, другие – в муку вечную».
Преподобный Феодосий мирно скончался в 529-м году, будучи 105-ти лет от роду, и погребен в Вифлеемской пустыне, где он первоначально иночествовал.
II. «Преподобный Феодосий Великий своею жизнию и своим учением дает нам урок иметь живую память о смерти», дабы не привязываться к земному и не лишиться небесного царствия.
Св. Тихон Задонский так изображает благотворность памяти смертной: «сие не попустит нас
а) хвалиться благородством, и других – братию свою – презирать. Понеже, памятуя смерть, будем помнить, что земля есмы, и в землю пойдем».
б) «Памятуя смерть, отвратим руку от лихоимства, грабления, но еще и от своих имений руки требующих наполнять будем, ведая, что все мирское миру останется, а мы как наги вошли в мир, так наги и отъидем».
в) »Памятуя смерть, не будем объядением и пиянством мех сей телесный обременять: но столько пищи и пития будем принимать, чтобы не ослабеть, и трудиться можно было, надеясь сами быти снедию червей».
г) «Памятуя смерть, не пожелаем различных и богатых одежд, ведая, что при погребении едина только срачица для прикрытия наготы нужна».
д) »Памятуя смерть, не будем доставать злоковарным происком многих сел, деревень, земель, ведая, что по смерти не более трех аршин надобно будет земли. И так, памятуя смерть, великое опасение будем иметь к избежанию козней неприязненных».
е) "А когда смерть будем помнить, то на ум прийдет и суд страшный, который по смерти следует, где за слово, дело и помышление худое истязаны будем. И так, памятуя смерть, будем и к страшному суду приготовляться, и Судию праведного всякими мерами умилостивлять. Ибо, ежели к человеческому суду призываемы готовимся, как на нем поступать, что сказать, чем оправдаться: кольми паче к Божию суду, на котором вся явлена будут и помышления наша. От страшного суда две дороги лежащия во ум представятся: по единой бедные грешницы с плачем, воплем и рыданием неполезным идут в муку вечную; по другой блаженные праведницы, с радостию неизреченною, идут в живот вечный.
Сих четырех – смерть, суд, ад, царствие небесное, всегдашняя память не попустит нам прельщаться греховною сладостию, по писанию, в осторожность нам глаголющему: «помни последняя твоя четыре, и во веки не согрешиши» (Сирах. VII. 37).» (Из твор. св. Тихона Задонскаго, из слова на текст: блюдите, како опасно ходите (Еффс. V. 15).
ж) Многие святые для живого напоминания себе смертного часа имели у себя в келлии гроб, а на столе череп мертвого человека, которые всегда напоминали о смерти, суде, аде и царствии небесном и тем постоянно поддерживали св. подвижников в терпеливом несении креста их скорбной жизни на пути в царствие небесное.
III. Будем же помнить последняя своя, дабы во веки не согрешить и не лишиться царствия Божия; пусть смерть близких и родных наших напоминает нам о нашей смерти; пусть вид кладбища побудит нас к размышлению о том, что будет некогда время, когда и мы будем покоиться среди мертвых; пусть болезни, постигающия нас, будут для нас вестниками, зовущими к загробной жизни. Больше всего будем молить Господа, да избавит Он нас от окаменения сердца и да пробудит Он в нашей душе живую память смертную, столь благотворную для нас. (Свящ. Г. Дьяченко).
#протоиерей_Григори_Дьяченко
Сих четырех – смерть, суд, ад, царствие небесное, всегдашняя память не попустит нам прельщаться греховною сладостию, по писанию, в осторожность нам глаголющему: «помни последняя твоя четыре, и во веки не согрешиши» (Сирах. VII. 37).» (Из твор. св. Тихона Задонскаго, из слова на текст: блюдите, како опасно ходите (Еффс. V. 15).
ж) Многие святые для живого напоминания себе смертного часа имели у себя в келлии гроб, а на столе череп мертвого человека, которые всегда напоминали о смерти, суде, аде и царствии небесном и тем постоянно поддерживали св. подвижников в терпеливом несении креста их скорбной жизни на пути в царствие небесное.
III. Будем же помнить последняя своя, дабы во веки не согрешить и не лишиться царствия Божия; пусть смерть близких и родных наших напоминает нам о нашей смерти; пусть вид кладбища побудит нас к размышлению о том, что будет некогда время, когда и мы будем покоиться среди мертвых; пусть болезни, постигающия нас, будут для нас вестниками, зовущими к загробной жизни. Больше всего будем молить Господа, да избавит Он нас от окаменения сердца и да пробудит Он в нашей душе живую память смертную, столь благотворную для нас. (Свящ. Г. Дьяченко).
#протоиерей_Григори_Дьяченко
Вдохновение
Часть I
В периоды отсутствия наставников умного делания единственным руководством для обучения становилась обычно книга. Это относится и к нынешним поколениям искателей молитвы, — таково мнение поздних отцов, заимствованное из опыта древних. Общий принцип руководства книгой кратко выражен в словах свт. Феофана: «Кто имеет руководителя, для того тот сам начертает правила. Ученик есть смиренный, не размышляющий исполнитель. Кто лишен сего блага, тому со всем опасением надлежит углубляться в отеческие писания и опыты их жизни; и найденное там, по совещании с кем можно, принимать себе в правила делания».
Что иногда обескураживает читателя, обратившегося к отеческому наследию, — это та непомерная высота, присущая писаниям святых, та степень совершенства образа жизни и молитвенной практики, что находим мы в аскетических книгах. Мы сразу поставляемся перед столь возвышенным идеалом, что человек серьезный и трезвый вправе спросить: а какое отношение это имеет ко мне? Зачем нам, находящимся в новоначалии, слушать о совершенстве? Нужно, — отвечает свт. Феофан. «Нельзя не упоминать об этом, чтоб кто из вас, одолевши одну-другую страсть и несколько успокоившись от тревог их внутри, не подумал, что уже все сделал, что должно и что ожидается от христиан... Ведь даже тот, кто совсем себя очистил от страстей, не совершил еще главного действия христианского, а только приготовился к нему» — к тому, чтобы «принести себя чистого Богу в жертву чистую и непорочную».
«Святые и богоносные отцы, — объясняет прп. Макарий Оптинский, — написали о великих дарованиях духовных не для того, чтобы всякий безрассудно стремился к получению их, но для того, чтобы не имеющие оных, слыша о таких высоких дарованиях и откровениях, получаемых достойными, сознавали свою глубокую немощь и великое недостаточество и невольно преклонялись к смирению, которое паче всех деланий и добродетелей нужно для ищущего спасения».
Прп. Иоанн Лествичник пишет: «Как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренною в мыслях своих». В другом месте святой говорит: «Удивляться трудам сих святых дело похвальное; ревновать им спасительно; а хотеть вдруг сделаться подражателем их жизни есть дело безрассудное и невозможное».
По прп. Исихию: «Располагает к истинному смирению то, когда кто вращает в уме непрестанно добродетели ближних и другие естественные их преимущества превозносит, сравнивая свое с ихним. Видя, таким образом, ясно в уме своем худость свою и то, сколько отстоит он от совершенства других, человек естественно станет считать себя землею и пеплом, и даже не человеком, а псом неким».
Часть I
В периоды отсутствия наставников умного делания единственным руководством для обучения становилась обычно книга. Это относится и к нынешним поколениям искателей молитвы, — таково мнение поздних отцов, заимствованное из опыта древних. Общий принцип руководства книгой кратко выражен в словах свт. Феофана: «Кто имеет руководителя, для того тот сам начертает правила. Ученик есть смиренный, не размышляющий исполнитель. Кто лишен сего блага, тому со всем опасением надлежит углубляться в отеческие писания и опыты их жизни; и найденное там, по совещании с кем можно, принимать себе в правила делания».
Что иногда обескураживает читателя, обратившегося к отеческому наследию, — это та непомерная высота, присущая писаниям святых, та степень совершенства образа жизни и молитвенной практики, что находим мы в аскетических книгах. Мы сразу поставляемся перед столь возвышенным идеалом, что человек серьезный и трезвый вправе спросить: а какое отношение это имеет ко мне? Зачем нам, находящимся в новоначалии, слушать о совершенстве? Нужно, — отвечает свт. Феофан. «Нельзя не упоминать об этом, чтоб кто из вас, одолевши одну-другую страсть и несколько успокоившись от тревог их внутри, не подумал, что уже все сделал, что должно и что ожидается от христиан... Ведь даже тот, кто совсем себя очистил от страстей, не совершил еще главного действия христианского, а только приготовился к нему» — к тому, чтобы «принести себя чистого Богу в жертву чистую и непорочную».
«Святые и богоносные отцы, — объясняет прп. Макарий Оптинский, — написали о великих дарованиях духовных не для того, чтобы всякий безрассудно стремился к получению их, но для того, чтобы не имеющие оных, слыша о таких высоких дарованиях и откровениях, получаемых достойными, сознавали свою глубокую немощь и великое недостаточество и невольно преклонялись к смирению, которое паче всех деланий и добродетелей нужно для ищущего спасения».
Прп. Иоанн Лествичник пишет: «Как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренною в мыслях своих». В другом месте святой говорит: «Удивляться трудам сих святых дело похвальное; ревновать им спасительно; а хотеть вдруг сделаться подражателем их жизни есть дело безрассудное и невозможное».
По прп. Исихию: «Располагает к истинному смирению то, когда кто вращает в уме непрестанно добродетели ближних и другие естественные их преимущества превозносит, сравнивая свое с ихним. Видя, таким образом, ясно в уме своем худость свою и то, сколько отстоит он от совершенства других, человек естественно станет считать себя землею и пеплом, и даже не человеком, а псом неким».
«Подобает знать, — учил прп. Нил Сорский, — предания святых, и хранить заповеди Божии, и исполнять предания святых отцов, а не выставлять отговорки, и не измышлять оправдания в грехах, и не говорить: “Ныне непосильно по Писанию жить и последовать святым отцам”. Но хотя и немощны мы, а, сколько есть силы, нужно уподобляться и последовать приснопамятным и блаженным отцам, пусть и невозможно нам в равную меру с ними достигнуть... От Святых Писаний, малое от многого собрав, как пес от крошек, падающих со словесной трапезы господ своих — блаженных отцов, да хоть немного будем их подражателями».
Смысл чтения отеческих книг не ограничен поиском практических советов, книги нужны нам для вдохновения. Воодушевляющие примеры питают здравое желание по силе своей подражать отцам. «Многое может показаться по своей высоте для нас совершенно недостижимым, тем, о чем можно лишь слышать или читать, но что невозможно пережить, к чему нельзя даже прикоснуться. Но это лишь повод к большей ревности для тех, кто действительно стремится к Богу, кто всем сердцем ищет Его».
Ватопедский старец Иосиф Монах так объясняет свою цель при написании жития Иосифа Исихаста: «Я стремлюсь лишь к одному — вдохновить самого себя и других на предлежащий нам подвиг живыми примерами современопыт, словно военные трофеи, что особенно важно среди всеобщей сумятицы, потери ориентации и невежества, господствующих, к сожалению, в наши дни... Отеческое житие, которое мы можем наблюдать на деле, а не с помощью пересказа дел минувших, способно породить в будущих подвижниках особое дерзновение. Ведь одно дело — письменное повествование о давних событиях, случившихся много столетий назад, и совсем иное — речь живая и свежая, засвидетельствованная ныне живущими людьми... И хотя устроение нашей деятельной жизни определяется уставами и предписаниями святых отцов, многое в них остается сегодня без объяснения, многое кажется нашему поколению чрезмерным или недостижимым, а иное рассматривается как излишнее или неприемлемое. Живой же пример обладает полной убедительностью».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
Смысл чтения отеческих книг не ограничен поиском практических советов, книги нужны нам для вдохновения. Воодушевляющие примеры питают здравое желание по силе своей подражать отцам. «Многое может показаться по своей высоте для нас совершенно недостижимым, тем, о чем можно лишь слышать или читать, но что невозможно пережить, к чему нельзя даже прикоснуться. Но это лишь повод к большей ревности для тех, кто действительно стремится к Богу, кто всем сердцем ищет Его».
Ватопедский старец Иосиф Монах так объясняет свою цель при написании жития Иосифа Исихаста: «Я стремлюсь лишь к одному — вдохновить самого себя и других на предлежащий нам подвиг живыми примерами современопыт, словно военные трофеи, что особенно важно среди всеобщей сумятицы, потери ориентации и невежества, господствующих, к сожалению, в наши дни... Отеческое житие, которое мы можем наблюдать на деле, а не с помощью пересказа дел минувших, способно породить в будущих подвижниках особое дерзновение. Ведь одно дело — письменное повествование о давних событиях, случившихся много столетий назад, и совсем иное — речь живая и свежая, засвидетельствованная ныне живущими людьми... И хотя устроение нашей деятельной жизни определяется уставами и предписаниями святых отцов, многое в них остается сегодня без объяснения, многое кажется нашему поколению чрезмерным или недостижимым, а иное рассматривается как излишнее или неприемлемое. Живой же пример обладает полной убедительностью».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
Forwarded from Две лепты
Архимандрит Фаддей Витовницкий, †2003
🔹Как избежать депрессии?
Что есть депрессия? Комбинация мыслей. Человек комбинирует одно, другое, третье... Размышляет: будет то, будет это... Надо перестать гадать, как и что будет. Мы все ломаем голову, как же все будет - так или эдак. А Господь устраивает в итоге все вообще по-другому. И что тогда мы тратили нервы и переживали? [источник]
#Фаддей_Витовницкий #Промысл
🔹Как избежать депрессии?
Что есть депрессия? Комбинация мыслей. Человек комбинирует одно, другое, третье... Размышляет: будет то, будет это... Надо перестать гадать, как и что будет. Мы все ломаем голову, как же все будет - так или эдак. А Господь устраивает в итоге все вообще по-другому. И что тогда мы тратили нервы и переживали? [источник]
#Фаддей_Витовницкий #Промысл
Некая душа сказала старцу Иерониму, что от его молитвы она увидела великую для себя пользу, и благодарила за это. И старец сказал ей: «Представь, что я отсюда всегда бросаю тебе яблоки. Если ты их ловишь - хорошо, иначе же ты будешь голодной, потому что яблоки потеряются. Ты тоже должна молиться, иначе же молитвы мои тебе не помогут». И в другой раз подчеркнул: «Я буду просить за вас Бога, буду молиться. Но знайте, что один в поле не воин. Я молюсь за вас, но и вы молитесь за себя».
#старец_Иероним_Эгинский
#старец_Иероним_Эгинский
Вдохновение
Часть II
«Действительно, - признает прп. Софроний (Сахаров), - я желаю узнать о более совершенном: о том, что превосходит мою меру. Но это не потому, что я притязаю на высшее меня, — нет, но потому, что мне представляется необходимым как-то узреть путеводящую звезду, чтобы проверять себя, на верном ли я пути. В древности мореплаватели ориентировались по невероятно далекой звезде; так я хотел бы иметь в духе видение истинного критерия, пусть чрезвычайно высокого, чтобы не успокоился на том малом, что до сего часа познал».
В беседе с братией свей обители отец Софроний говорил: «Почему нам нужно видение конечной цели? — Если мы имеем эту “Полярную звезду”, ось мира, невероятно далекую, то знаем направление и знаем, насколько мы еще далеки от нашей цели. Тогда мы избежим нелепой вещи, которая губит многих великих людей: каковы бы ни были наши познания, каким бы глубоким ни был наш опыт, мы никогда не вознесемся в мыслях своих, никогда не испытаем самодовольства, которое есть паралич духовный и даже смерть... Вы знаете склонность человека: едва ему что-то открылось, как он уже начинает гордиться, — и при всем своем невежестве он может быть гордым. Так, имея пред собою принцип невероятно великий, что бы ни познали, мы будем смиряться».
«Я считаю полезным, — признается отец Софроний, — иногда близкому по духу человеку сказать о трудностях нашей жизни... Лично я всегда почерпаю новые силы, когда узнаю, что претерпели прежде нас шедшие по этому пути... Все-таки нас так мало (“малое стадо”), что каждый отдельный человек, готовый пойти по этому скорбному и тесному пути, является большой нравственной поддержкой для изнемогающих и малодушных, подобных мне».
При правильном подходе начинающий может получать пользу, изучая самые сложные и высокие отеческие творения. Так, епископ Вениамин (Милов), переводивший труды прп. Григория Синаита, считает их общедоступными, несмотря на то, что писались они для безмолвников: «Творения Синаита, как никакое другое сочинение, весьма полезны и новоначальным, и средним, и совершенным аскетам». Причина в том, что отеческие писания имеют непреходящую ценность: «Пустыня — место духовного воспитания святых отцов — может быть сравнима с громадным ученым кабинетом, в котором множество аскетов день и ночь изучали человеческий дух. Строгое наблюдение, тождественное эксперименту, и постоянное самоуглубление открыли пред ними удивительные явления и стороны человеческой души. Отсюда написанная пустынниками аскетика есть сборник необычайных открытий в духовной жизни человека, несравненно превосходящих значением слова новейшей психологии».
По мысли старца Иосифа Исихаста, «божественные отцы наши, предвидевшие своим божественным умом нашу неопытность, оставили нам в наследство описания своих подвижнических трудов, служащие как бы светящимися ориентирами на темном пути нашей жизни, так что мы можем, по благодати Божией, ходить как “имеющие свет”».
Необычайную «назидательность имеют примеры жизни подвижников благочестия. Пример жизни других людей оказывает сильное влияние на наше сердце и волю. А пример жизни святых возбуждает в нас ревность ко спасению, стремление к добродетели и духовной жизни, научает нас, каким образом исполнять заповеди Божии». «Мы видим невообразимое воздержание святых, их невероятные бдения, они принуждали свое тело к тому, что совершенно недостижимо для нас. Эти описания не имеют целью поразить нас физическими достижениями святых, это просто способ косвенно указать, что святые настолько полно жили в Боге, что не нуждались почти ни в чем земном».
Часть II
«Действительно, - признает прп. Софроний (Сахаров), - я желаю узнать о более совершенном: о том, что превосходит мою меру. Но это не потому, что я притязаю на высшее меня, — нет, но потому, что мне представляется необходимым как-то узреть путеводящую звезду, чтобы проверять себя, на верном ли я пути. В древности мореплаватели ориентировались по невероятно далекой звезде; так я хотел бы иметь в духе видение истинного критерия, пусть чрезвычайно высокого, чтобы не успокоился на том малом, что до сего часа познал».
В беседе с братией свей обители отец Софроний говорил: «Почему нам нужно видение конечной цели? — Если мы имеем эту “Полярную звезду”, ось мира, невероятно далекую, то знаем направление и знаем, насколько мы еще далеки от нашей цели. Тогда мы избежим нелепой вещи, которая губит многих великих людей: каковы бы ни были наши познания, каким бы глубоким ни был наш опыт, мы никогда не вознесемся в мыслях своих, никогда не испытаем самодовольства, которое есть паралич духовный и даже смерть... Вы знаете склонность человека: едва ему что-то открылось, как он уже начинает гордиться, — и при всем своем невежестве он может быть гордым. Так, имея пред собою принцип невероятно великий, что бы ни познали, мы будем смиряться».
«Я считаю полезным, — признается отец Софроний, — иногда близкому по духу человеку сказать о трудностях нашей жизни... Лично я всегда почерпаю новые силы, когда узнаю, что претерпели прежде нас шедшие по этому пути... Все-таки нас так мало (“малое стадо”), что каждый отдельный человек, готовый пойти по этому скорбному и тесному пути, является большой нравственной поддержкой для изнемогающих и малодушных, подобных мне».
При правильном подходе начинающий может получать пользу, изучая самые сложные и высокие отеческие творения. Так, епископ Вениамин (Милов), переводивший труды прп. Григория Синаита, считает их общедоступными, несмотря на то, что писались они для безмолвников: «Творения Синаита, как никакое другое сочинение, весьма полезны и новоначальным, и средним, и совершенным аскетам». Причина в том, что отеческие писания имеют непреходящую ценность: «Пустыня — место духовного воспитания святых отцов — может быть сравнима с громадным ученым кабинетом, в котором множество аскетов день и ночь изучали человеческий дух. Строгое наблюдение, тождественное эксперименту, и постоянное самоуглубление открыли пред ними удивительные явления и стороны человеческой души. Отсюда написанная пустынниками аскетика есть сборник необычайных открытий в духовной жизни человека, несравненно превосходящих значением слова новейшей психологии».
По мысли старца Иосифа Исихаста, «божественные отцы наши, предвидевшие своим божественным умом нашу неопытность, оставили нам в наследство описания своих подвижнических трудов, служащие как бы светящимися ориентирами на темном пути нашей жизни, так что мы можем, по благодати Божией, ходить как “имеющие свет”».
Необычайную «назидательность имеют примеры жизни подвижников благочестия. Пример жизни других людей оказывает сильное влияние на наше сердце и волю. А пример жизни святых возбуждает в нас ревность ко спасению, стремление к добродетели и духовной жизни, научает нас, каким образом исполнять заповеди Божии». «Мы видим невообразимое воздержание святых, их невероятные бдения, они принуждали свое тело к тому, что совершенно недостижимо для нас. Эти описания не имеют целью поразить нас физическими достижениями святых, это просто способ косвенно указать, что святые настолько полно жили в Боге, что не нуждались почти ни в чем земном».
«Книги отеческие читайте поприлежнее, — советует старец Иероним (Соломенцов), — они просветят вас и мало-помалу, неприметным образом подвигнут вас впредь к добродетельной жизни. А если мы не будем читать отеческих книг, то и толку из нас никакого не будет... Читайте почаще писания святых отцов — они вас просветят, и вы скоро сами увидите, что следует вам делать».
«Образцом в духовной жизни должны быть святые», — говорит схимонах Паисий Святогорец. Но они живут только в книгах. «Раньше было много богатырей духа. А в наше время не хватает живых примеров... В наше время умножились слова и книги, но умалились жизненные опыты. Мы лишь восхищаемся святыми подвижниками нашей Церкви, не понимая того, насколько велик был их труд. Чтобы это понять, надо потрудиться самим, надо полюбить святых и от любочестия приложить усилия к тому, чтобы быть на них похожими».
И вот уже непосредственно в наши дни архимандрит Кирилл (Павлов) в частной переписке, давая наставления о молитве, советует: «В последние дни, как предсказывали святые отцы, духовная жизнь оскудеет и не будет поэтому опытных духовников, а для спасения и наставления верующих в духовной жизни будут служить Слово Божие (Священное Писание) и писания святых отцов. О молитве написано много книг. В наше время верующий человек больше всего должен ориентироваться на Святое Евангелие и Послания святых апостолов. Конечно, можно прибегать и к духовным лицам, если они могут дать правильный советпо духовным вопросам... Наше духовенство сейчас, в связи с восстановлением храмов, оторвано от молитвы. Обращайтесь к святым отцам, читайте их наставления о молитве, у них вы найдете чистое учение... Читайте посерьезнее Псалтирь, Евангелие, Послания апостольские, они в вас будут поддерживать молитвенный дух».
Другой наш старец — отец Иоанн (Крестьянкин) остерегает нас от неверующих (!) пастырей: «Да, время наступает наисмутнейшее, враг раскачивает и старается низложить Церковь. В клир вошло много совсем нецерковных людей, и даже неверующих, и они делают свое дело... Часто начинается страшнейшая подмена духовной жизни - игрой в духовную жизнь. Эта игра, рождая ложные понятия о духовности, начинает захлестывать мир лжедуховностью... В руководстве всегда хотят видеть твердый жезл, на который во всякое время можно опереться. Но настало уже такое время, которое отметает все надежды на человеческое и указывает миру едину опору, едину надежду на Бога».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков
«Образцом в духовной жизни должны быть святые», — говорит схимонах Паисий Святогорец. Но они живут только в книгах. «Раньше было много богатырей духа. А в наше время не хватает живых примеров... В наше время умножились слова и книги, но умалились жизненные опыты. Мы лишь восхищаемся святыми подвижниками нашей Церкви, не понимая того, насколько велик был их труд. Чтобы это понять, надо потрудиться самим, надо полюбить святых и от любочестия приложить усилия к тому, чтобы быть на них похожими».
И вот уже непосредственно в наши дни архимандрит Кирилл (Павлов) в частной переписке, давая наставления о молитве, советует: «В последние дни, как предсказывали святые отцы, духовная жизнь оскудеет и не будет поэтому опытных духовников, а для спасения и наставления верующих в духовной жизни будут служить Слово Божие (Священное Писание) и писания святых отцов. О молитве написано много книг. В наше время верующий человек больше всего должен ориентироваться на Святое Евангелие и Послания святых апостолов. Конечно, можно прибегать и к духовным лицам, если они могут дать правильный советпо духовным вопросам... Наше духовенство сейчас, в связи с восстановлением храмов, оторвано от молитвы. Обращайтесь к святым отцам, читайте их наставления о молитве, у них вы найдете чистое учение... Читайте посерьезнее Псалтирь, Евангелие, Послания апостольские, они в вас будут поддерживать молитвенный дух».
Другой наш старец — отец Иоанн (Крестьянкин) остерегает нас от неверующих (!) пастырей: «Да, время наступает наисмутнейшее, враг раскачивает и старается низложить Церковь. В клир вошло много совсем нецерковных людей, и даже неверующих, и они делают свое дело... Часто начинается страшнейшая подмена духовной жизни - игрой в духовную жизнь. Эта игра, рождая ложные понятия о духовности, начинает захлестывать мир лжедуховностью... В руководстве всегда хотят видеть твердый жезл, на который во всякое время можно опереться. Но настало уже такое время, которое отметает все надежды на человеческое и указывает миру едину опору, едину надежду на Бога».
#Молитва_Иисусова_Николай_Новиков