Дискуссия о совершенствовании экспертной деятельности РАН состоялась на заседании президиума академии 18 января в ходе обсуждения докладов председателей региональных отделений о выполнении госзаданий в 2021 году.

Президент РАН, академик РАН Александр Сергеев высказал мнение, что поверхностный подход к экспертизе в ряде случаев объясняется конфликтом интересов, особенно в узких региональных научных сообществах, где «все со всеми связаны», и эту проблему тоже необходимо решать.

«Экспертирующий человек об этом не говорит, а не затрачивая даже большого времени, чтобы заработать эти 6 тысяч за экспертизу, просто пишет положительное заключение и все. Мы вообще сталкиваемся с ситуациями, когда некоторые экспертизы под копирку написаны. И это вопрос к экспертам».

Вопрос о необходимости принятия мер для того, чтобы сделать экспертизу более жесткой и совершенствовать деятельность корпуса экспертов РАН в целом, поднял председатель Уральского отделения РАН, академик РАН Валерий Чарушин.

«Эксперты работают в научных институтах, давая свой отзыв «на сторону», они занимаются работой, которая не сильно приветствуется руководством института. Если какой-то эксперт отвлекается и тратит очень много времени на экспертизу, то это должно, казалось бы, встречать поддержку – мы же действуем в интересах научного сообщества <…>. У нас в прошлом году было более 300 экспертиз, в этом году удвоилось. Мы имеем тенденцию к дальнейшему увеличению числа заключений. Провести это на качественном уровне тем же составом экспертов, не мотивируя их и не имея поддержки со стороны руководства научных организаций, в которых работают эти эксперты – я считаю, проблематично».

Тезис об относительно низкой доле отрицательных заключений прокомментировал в ходе своего доклада председатель ДВО РАН, академик РАН Валентин Сергиенко. По его мнению, если бы отказ в ходе первичной экспертизы не предполагал возможности доработки материалов, то доля отказов была бы в полтора-два раза выше:

«Вопрос это чрезвычайно сложный. Я думаю, что если бы мы поступали строго и не допускали переделки материалов, которые представляются на экспертизу, то число отрицательных заключений было бы гораздо большим. Мы, к сожалению идем, не хочу сказать на поводу, но мягко себя ведем. И когда пишем отрицательное заключение, это становится заявителям известно, поступает тут же корректировка<…>. Если это будет делаться с первого раза, то это будет не 9% (отрицательных заключений), а порядка 15-20%».

Глава Экспертного совета академии, вице-президент РАН Андрей Адрианов признал существование проблем, но в принципе не согласился с тем, что количество отрицательных заключений экспертов по тематикам научных и образовательных организаций высшего образования можно назвать значимо низким – около 15% в Уральском и более 20% в Сибирском.

«То, что увеличивается количество экспертных заключений, которые приходится выполнять региональному отделению, да, это проблема, поскольку нужно платить экспертам из бюджета отделения, и это средства. То, что некоторые отказываются, потому что цена небольшая – но она не меньше, чем в Российском научном фонде», - отметил Андрей Адрианов.

Александр Сергеев поблагодарил участников дискуссии за обсуждение проблемы, и высказал мнение, что вопрос научной экспертизы в ближайшее время будет все более активно обсуждаться.

Подробнее читайте на сайте РАН.

@rasofficial

Посмотрите, какую классную вакансию предлагают в ФГБУ «Российское энергетическое агентство» Минэнерго России.

Требуется автор научных текстов для написания работ по гуманитарным наукам. Естественно, с опытом написания и публикации статей Scopus и WoS. Деньги предлагают небольшие, но при этом график максимально гибкий, и есть возможность совмещать с основной работой. В общем, похоже, что сотрудникам РЭА понадобились скриптеры – люди, пишущие заказные научные работы. Но зачем? И почему энергетикам понадобились статьи по гуманитарному профилю?

На второй вопрос ответ, думаем, простой. В гуманитарии по привычке и по незнанию записывают всех, кто не технарь и не естественник. Так что для авторов объявления, вероятно, сюда же попадают правоведы, экономисты, социологи и политологи.

Но всё-таки зачем РЭА, позиционирующее себя как исследовательский и аналитический центр, ищет не научного сотрудника, а автора текстов на подработку? Первая наша версия заключалась в том, что сотрудникам нужны публикации и тексты для защиты диссертаций. Практика распространённая: "папа решает скриптер пишет, а Вася сдает".

Но есть и вторая версия, которая по нашему мнению, более правдоподобна. Теперь в связи с проверками и кураторством РАН все подобные организации обязали публиковаться в изданиях, индексируемых международными базами данных. По информации от коллег, похожие запросы поступают по неформальным каналам и от представителей других ФОИВов и подведомственных организаций.

Так что авторы научных статей нужны тем, кто деньги на полунаучные проекты получает в большом объёме и при этом является государственной организацией. Вот как теперь работает экспертиза РАН.

Кстати, на вакансию уже откликнулись 95 человек.

Приоритет 2030: можно ли было сделать лучше?

По мотивам поста Зоопарка

Неплохо было бы спросить у Счётной палаты: является ли целевым расходование средств в 2021 году университетами на их Программы развития по Приоритету без наличия в природе самих программ развития?

На самом деле, вина Социоцентра минимальна - вся архитектура Приоритета кривая и шита белыми нитками. Она логично лопнула на первом же натяжении - при выходе Постановления правительства о том, что форма Программы развития не та, что в Приоритете. Социоцентр это Монитор - Дирекция, но не тот, кто утверждает Правила и Регламенты. Если нет правил и регламентов, то он ничего не может объяснять и контролировать.

Основные ошибки:
1) Глупости по наличию отдельных спецтреков (достаточно было одной спецчасти, ведь совет остался один).

2) Различные показатели развития при наличии либо отсутствии спецчасти, что затрудняет ранжирование по показателям вузов различных треков между собой.

Постановление правительства о распределении грантов на основе влияния показателей в итоге не исполнено. За показатели все получили 0.

3) Дичайшая ошибка по знаменателю всех показателей - делят только на штатных ППС и НС (якобы совместители не работают, не учат и не публикуются). Конечно МФТИ, НГУ, МИФИ в 2-3 раза выигрывают у остальных участников за счёт малой доли штатных сотрудников.

4) Конкурс проведён в 2 этапа, но по одной заявке, без понимания денежных средств, возможных к предоставлению участникам и корректировок программ по замечаниям и рекомендациям экспертов-методологов, РАН и Комиссии. Совет зачем-то рассматривал ту же заявку, что и Комиссия.

5) Задумывался Приоритет 2030 как Конкурс комплексных программ развития с оценкой вклада вузов в социально-экономическое развитие страны, а в итоге получилось так, что оценивались лишь презентация, стратегические проекты и глубина заявленной трансформации.

То есть вклад в экономику Университетов учтён не был, не оценивалось и наличие других масштабных проектов и формирование комплексной программы с разведением двойного финансирования.

6) До Университетов не довелись полные тексты экспертиз и заключений РАН. Дали лишь векторы недовольства, которые улавливались слушателями на презентациях. А ведь это важная часть обратной связи при формировании итоговых версий программ для вузов. Кто-то умный запретил корректировать Программы развития перед их утверждением по результатам масштабной аналитической работы Комиссии и Совета, чтобы не делегитимизировать объявление победителей.

7) Странно, что два Университета, заявляя 1 млрд субсидий в год, получат из бюджета: первый 1 млрд, а второй 100 млн, а Программы и показатели их хотят заставить выполнять «как заявили», без корректировки и без учёта того, сколько дополнительных средств из бюджета они на это получат.

8) Из выделенных на 2021 год бюджетом средств организаторы умудрились слить в резервный фонд более 15 млрд. руб.

9) Ну и вишенка на торте - это количество у участников уникальных результатов, завершённых в 2021 году проектов, которые в октябре только начались.

Так вот таких завершённых на конец 2021 года проектов с уникальными результатами у некоторых должно быть более 100 единиц.

10) Миноборнауки так и не выпустило методичку (обещана в ПП о Приоритете) о том, как должны реализовываться мероприятия, и о том как расходовать средства, особенно выделенные по спецчасти на прикладные научные исследования.

Деньги участникам консорциумов (которые существуют только в заявках и никак не подкреплены документально) Университеты перевести по форме приказа Минфина за счёт Приоритета не смогли.

Это разрушает доверие в связке Университет-Институт РАН или Университет-Университет. А если таковые средства были заложены в смету в 2021, то они сгорели.

Ответ на всё от организаторов - все в ваших руках, мы не ограничиваем вашу фантазию.

К вопросу о программе Приоритет-2030

Мнение подписчика канала об отношениях в треугольнике Минобрнауки - Социоцентр- университеты.
Часть 1. Публикуем материал с сохранением авторского текста

Здравствуйте!

Не смог пройти мимо поста «Зоопарка…» и ответа на него в Вашем канале, захотелось поделиться мыслями.
В спорах относительно степени вины «Социоцентра» в происходящем с «Приоритетом» бардаке, как мне кажется, оба канала правы лишь отчасти. И та, и другая точка зрения базируются на исходной посылке, что Минобрнауки выступает разработчиком правил, регламентов и вообще всего, что касается механизмов реализации этой программы, а еще имеет налаженную схему взаимодействия с подведами. Да, это следует из нормативки, но в реальности дело обстоит слегка иначе.

Возможно, сейчас будет очевидная банальность, но министерство просто физически не может тащить на себе все работы в рамках как текущей деятельности, так и всяких-разных проектов, число которых еще будет расти, как верно заметили коллеги из «Зоопарка…». Поэтому выполнение различных задач в рамках отдельных направлений работы министерства или полное сопровождение тех или иных проектов возлагается на подведомственные организации, или другую организацию, особо указанную в постановлении Правительства по конкретному проекту.

Все эти «методические», «аналитические» и прочие сопровождения, которые обычно пишутся в постановлении, паспорте госзадания или соглашении о предоставлении субсидии, зачастую воспринимаются научно-образовательным сообществом как работы по сбору отчетов, подготовке справок и презентаций и организации каких-нибудь мероприятий. То есть всю черновую и текущую скучную работу делает условный оператор/проектный офис/монитор/дирекция (отсюда подобным конторам часто и категорично дают не всегда обоснованные негативные характеристики), а министерство разрабатывает концепции, стратегии, приказы, положения, регламенты и прочие планы мероприятий, по которым живут участники и оператор проекта.

Данное восприятие (опять же, возможно, очевидная банальность) функций операторов проектов глубоко ошибочно. Да, в министерстве и прочих органах власти, а также отдельных, как модно говорить, think tanks (мозговых центрах) формируются различные стратегии и идеи, но детальная их проработка и закрепление в нормативно-правовых актах ведется не исключительно внутри самого ФОИВа, а с привлечением внешних исполнителей, включая оператора (зачастую, когда он еще никаким оператором формально не является). Помимо причины, указанной двумя абзацами выше, участие оператора в разработке нормативно-правовых актов и уж тем более формировании различной методической документации в ходе непосредственной реализации проекта производится потому, что в теории, именно там сидят люди, полностью погруженные в специфику конкретного проекта.

Более того, в части методических документов головным исполнителем выступает, как правило, именно оператор. Тут работает схема «внесли предложения в министерство, обсудили (опционально – с привлечением дополнительных внешних экспертов и участников проекта), доработали, министерство утвердило и отправило документ участникам проекта для использования в работе». Так что позиция «Зоопарка…» в части адресата претензий к отсутствию разъяснений для участников «Приоритета» по многим животрепещущим вопросам представляется вполне обоснованной, хотя и, на мой взгляд, чрезмерно эмоциональной (впрочем, градус эмоций в университетах «Приоритета» сейчас, вероятно, еще выше).

Теперь в чем коллеги из «Зоопарка…» слегка неправы. Согласование программ развития и утверждение разъяснений и методичек является исключительно прерогативой Минобрнауки, у «Социоцентра» здесь полномочий нет, так что тут вопросы исключительно к министерству.

У меня есть две грустные и не исключающие друг друга версии относительно причин сложившейся ситуации:
- отсутствие нужных университетам документов, так как их никто до сих пор не разработал;
- сложности утверждения данных документов в силу сложности конструкции самой программы и размытости ответственности внутри министерства.

К вопросу о программе Приоритет-2030

Мнение подписчика. Часть 2.
Публикуем материал с небольшими сокращениями (мнение редакции может не совпадать с мнением подписчика).

Поясню вторую версию: большие проекты, как правило, закрепляются за конкретным заместителем министра и курируемым им департаментом. То есть обсуждение и принятие решений, взаимодействие с оператором осуществляется через один канал (именно по вопросам реализации проекта, разовые запросы по отдельным аспектам деятельности могут рассылать все департаменты).

С «Приоритетом» такой истории не просматривается: комментарии по программе давал и Омельчук (курирующий реализацию нацпроектов), и Афанасьев (курирующий вузы), и Дружинина (PR и молодежная политика). На страницах департаментов на сайте Минобрнауки в описании основных направлений их работы вы нигде не найдете упоминание «Приоритета». При этом отдельные проекты типа НЦМУ и карбоновых полигонов там встречаются, а «Приоритет» будет все-таки помасштабнее.

Возможно, конечно, из-за этой масштабности курирующего замминистра у программы как раз и нет, так как:
- нужно вовлечение в работу замов по нескольким направлениям;
- не нужно, чтобы один замминистра усиливался, а остальные обижались (только не говорите мне, что Минобрнауки – это место без интриг и подковерной борьбы).
У «Приоритета», помимо Совета, оператора и научного руководителя есть еще исполнительный совет программы. Туда входят министр, как минимум 4 его заместителя и научный руководитель «Приоритета» А.Е. Волков. Судить о составе могу только по фото к новости, поскольку на сайте Минобрнауки нет приказа о формировании этого совета и положения о нем.

Вообще данная бюрократическая сущность выглядит довольно странно, поскольку не упоминается в постановлениях №729 и №730, и не совсем понятно, как ее полномочия соотносятся с полномочиями Совета программы. Предполагаю, что это некий внутриминистерский совещательный орган как раз по оперативным вопросам реализации программы (см. реестр коллегиальных, консультативных, экспертных и совещательных органов министерства). В принципе, именно через такую структуру и возможно согласование и принятие решений и закрепляющих их документов на уровне министерства. Однако больше никаких новостей об исполнительном совете программы с момента его первого заседания не выходило.

В общем, раз нет конкретного лица, ответственного за реализацию программы, то и «пинать» оператора некому. При этом вопросы, которым коллеги из «Зоопарка…» просят придать ускорение (согласование программ развития, заключение соглашений, разработка форм отчетов и т.п.), это явно не уровень министра, возглавляющего исполнительный совет, а максимум его заместителя. Короче, «у семи нянек» и так далее.

На сложившуюся ситуацию еще, как мне кажется, влияют разные подходы к целеполаганию у министерства и оператора. Минобрнауки, исходя из бюрократической логики, все свои задачи в рамках «Приоритета» выполнило: постановления приняты, конкурс проведен, деньги до участников программы доведены, отчеты по контрольным точкам федпроекта загружены в «Электронный бюджет»; а со всем остальным – к «Социоцентру» . У «Социоцентра», судя по сайту программы и данным портала госзакупок, приоритетом в «Приоритете» является медийное сопровождение программы и активная закупка оборудования (включая флагманские смартфоны Apple и Samsung). Плюс еще, думаю, изо всех сил готовятся к запуску экспертных групп в университеты в конце января. И здесь либо им так ключевые задачи сформулировало министерство, либо, если версия про отсутствие единоличного куратора и, соответственно, контроля верна, они полностью автономны в своей работе, так что в обоих случаях взывать к министерству бесполезно.

К вопросу о программе Приоритет-2030

Мнение подписчика. Часть 3.
Публикуем материал с небольшими сокращениями (мнение редакции может не совпадать с мнением подписчика).


В конце концов, проверки будут приходить именно в вузы, так как именно те будут расходовать бюджетные средства. В этой ситуации текущие заявления министерства или представителей оператора о том, что вузам дали самостоятельность, им обоим очень удобны: потом можно сказать «эх, мы дали университетам простор для творчества и свободу рук, а они вон чего наворотили, но мы во всем разберемся и учтем на будущее».

Есть еще одна, самая банальная версия – у «Социоцентра» сейчас просто нет специалистов по вопросам, относящимся к разработке нормативки и методическому сопровождению. Прошлой осенью долетали слухи, что прежняя команда, которая занималась Проектом 5-100, в июле-августе ушла из «Социоцентра» почти в полном составе. На сайте «Приоритета» сведений о текущем кадровом составе оператора нет, только номер колл-центра и пара e-mail. Хотя вузы, возможно, знают, к кому там обращаться лично, поэтому не будем углубляться в конспирологию.

Словом, валить все беды с реализацией «Приоритета» на кого-то одного (по версии вашего канала или версии коллег из «Зоопарка…») вряд ли стоит.

Что же касается описываемых в посте канала основных ошибок программы, то они, как мне кажется, обусловлены не чьим-то недомыслием или уж тем более садистским отношением к вузам, а масштабом программы. Впрочем, это уже отдельный вопрос, так как комментарий и так вышел объемный.
Спасибо за внимание.

Российский академический издательский дом или MDPI?

Интереснейшая тема в посте и комментариях к нему

Сможем сделать экспертизу лучше (и не намного медленнее) китайцев?

Поможет ли OA нашим журналам в повышении рейтинга ?

Стоит ли поменять язык подачи публикаций в российские журналы ?

Делите ли Вы Q1 на MDPI и остальные ?

На каких условиях вы готовы участвовать в экспертизе по заказу российских журналов (будет ли эта экспертиза лучше, чем вы делаете сейчас для MDPI)?

Что может мотивировать вас отправлять в российские журналы работы по качеству превосходящие те, что сейчас Вы публикуете в MDPI?

Включаемся в дискуссию тут или в FB

На прошлой неделе один из авторов канала принял участие в дискуссионной школе Университет здорового человека, которая прошла в Европейском Университете в Санкт-Петербурге. Несмотря на содержащуюся в названии антитезу из популярного мема само мероприятие далеко не было нормативным. И хотя по заявленным темам можно понять, как организаторы видят "университет курильщика", студенты-участники довольно живо дискутировали и отстаивали различные позиции об организации высшего образования.

Но вот, что удивительно. Для тех, кто работает в университетах, практически ничего нового не прозвучало. Ну, может, кроме того, что Карл Линней в качестве ghostwriter'а написал около двух сотен диссертаций. Неужели студенты до сих пор пребывают в неведении относительно низкого качества преподавания и управления вузами, диссеродельных фабрик и провалов наукометрии? Если это так, то очень жаль. Получается, что студенты совсем оторваны от реальности организаций, где они проводят так много времени. Если же они про всё это знают, то зачем тогда заходить на очередной круг обсуждения банальностей?

Нет-нет, это не критика работы организаторов школы. Но это вопрос о том, что же дальше. Когда мы перейдем к обсуждению проблем другого уровня? Например, какая наука будет в университете здорового человека и чему там будут учить? Как развиваться университету в изменяющемся мире и самому менять среду вокруг?

Иначе, никуда не деться от ощущения, что мы всё так же ходим по кругу, как это происходит в чате @trueresearch_chat, где одни и те же темы с одними и теми же аргументами всплывают с завидной регулярностью. Ведь это означает, что нет никакого развития. Застарелые проблемы, просто, с разных ракурсов. А ведь хочется, чтобы молодое поколение было проактивным и действительно строило новые институты и практики, а не включалось в традиционное брюзжание о том, как всё плохо. То, что плохо, а что хорошо, мы и так знаем.

В общем, школы такие нужны, но и горизонты расширять стоит. Это не значит, что нужно идти по пути набивших оскомину проектных сессий и форсайтов, где участники и выступающие живут в мире розовых пони. Но это значит, что и на проблемы стоит учиться смотреть по-новому.

ЗАСЕДАНИЕ СОВЕТА ПО НАУКЕ И ОБРАЗОВАНИЮ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ В.В. ПУТИНЕ 08.02.2022

Участники к вечеру подустали, что было заметно. Не было ярких выступлений лауреатов, таких, как выступила Анастасия из Новосибирска в прошлом году (знаменитый вопрос про зарплаты).

Рассматривали два вопроса – низкоуглеродная тематика и создание противовирусных лекарств и вакцин. Поднимался вопрос о «контуре» мРНК вакцин, по типу Pfizer и Moderna. В целом поговорили неплохо. Но поскольку формат встречи был краткий, основной «выхлоп» заседания видимо будет в представленных по каждой теме программах. Опять разговор шел о необходимости координации разных министерств. В прошлом году этот вопрос тоже поднимался.

Самым ярким был как всегда М.В. Ковальчук. Его выступление сводилось к тому, что существует «недостаточный уровень координации и концентрации ресурсов на приоритетных направлениях». Поэтому М. Ковальчук предложил Курчатовский институт в качестве научного координатора проекта прорывных энерготехнологий.
Обратило на себя внимание отсутствие выступлений членов совета, Президента РАН А.М. Сергеева и Заместителя Председателя Правительства Д.Н. Чернышенко.

Министр науки и высшего образования В.Н. Фальков отметил, что «в 2022 году будут выделены почти 12 миллиардов рублей организациям на приобретение высокотехнологичного научного оборудования». В скобках отметим такую тенденцию, как перераспределение средств в золотовалютные резервы. По данным ЦБ на 7 января 2022 года, объем международных резервов Российской Федерации составил $630,5 млрд, соответственно, за неделю объем резервов увеличился на $7,7 млрд., что эквивалентно 500 млрд. руб. По сравнению с этими цифрами, выделенные ресурсы представляются довольно скромными.

В целом же, осталось ощущение, что система управления в области науки и технологий остается довольно громоздкой. При наличии множества акторов, их трудно координировать в существующей системе управления. В итоге всё замыкается на Президенте РФ, которому приходится выслушивать мнение многочисленных сторон.

Аспирантура 3.0 или 1.1?

Последние дни доживает аспирантура 2.0, а новые правила, похоже, отсылают нас к более ранней версии, но в обновленном режиме и формате.

Год спустя после первых обещаний состоялся официальный вебинар Минобрнауки России по вопросам реализации программ аспирантуры в соответствии с изменениями в законодательстве.

Итоги вебинара неутешительны: управленцы от образования явно не представляли, насколько много противоречий и недомолвок содержится в новых нормативных документах. Авторы изменений полагают, что этими лакунами в нормативных документах они дают много свободы академическому сообществу в вопросах подготовки научных кадров. Однако вузы и научные институты привыкли при ознакомлении с новыми нормативными требованиями планировать не только свои свободы и возможности, но и заранее предусматривать вероятные реакции со стороны надзорных органов.

С одной стороны, действительно, есть свобода в определении некоторых процедур при реализации программы аспирантуры. С другой стороны, в нормативных документах содержатся отсылки и к другим нормативным актам, которые в то же время ограничивают эту свободу. В частности, это касается определения объема программы аспирантуры: в чем измерять, стоит ли количественно измерять и т.д.

В нормативных документах появляются некоторые жесткие ограничения: теперь на всё есть только 1 попытка (в частности, сдать экзамен, написать диссертацию и получить положительное заключение). Невозможно зачесть результаты кандидатских экзаменов, сданных до 2014 года.

На этот раз четко и однозначно прописано в документах обязательство проведения итоговой аттестации исключительно при наличии написанной диссертации. Хотя это нельзя назвать новшеством, поскольку данное требование присутствовало и ранее. Однако вопросы к самой процедуре итоговой аттестации пока еще остаются.

При поверхностном ознакомлении с нормативными документами, действительно, создается впечатление увеличения свобод организаций, реализующих программы аспирантуры. Однако это впечатление начинает пропадать при ознакомлении с перечнем документов, которые должны быть созданы в процессе реализации программы: от уже привычных для всех учебных планов, графиков и рабочих программ дисциплин и практик до примерных планов исследований, подготовки диссертации, перечней этапов научной деятельности, индивидуальных учебных и научных планов. Этот перечень, поименованный в нормативных документах, свидетельствует об увеличении бюрократических процедур.

Пока создается впечатление, что, анонсировав глобальную реформу подготовки научных кадров, чиновники надеялись решить проблему низкого уровня и количества защит, а также снять напряжение и недовольство академического сообщества, спровоцированные предыдущей реформой аспирантуры. Однако коренных изменений по итогам прочтения основных нормативных актов, регулирующих реализацию программ аспирантуры, не предвидится.

Более того, все еще остаются вопросы:
- Что делать действующим аспирантам, обучающимся по ФГОС, которые оказались практически вычеркнутыми из правового поля как диссоветов, так и аспирантских программ?
- Какой документ выдавать тем аспирантам, которые не согласятся на переход на новые правила?
- Как действовать, если аспиранты выразили желание перейти на ФГТ, но срок их обучения сократился с 4 лет до 3? Или они обучались на заочной форме, которая теперь существует только в рамках силовых специальностей?
- Кандидатский экзамен по какой именно специальности проводить, если наименования специальностей изменились или исчезли вовсе?
- Когда утвердят паспорта научных специальностей?
... и многие другие вопросы.

В России мы часто критикуем цитатные метрики за то, что они меняют поведение ученых в худшую сторону – те выбирают проходные журналы, лишь бы они отвечали формальным требованиям. В других странах многие сомневаются в пользе метрик совсем по другой причине – из-за большой доли риторического цитирования. Цитируемость различается по тому, что учёные в неё вкладывают. Кто-то ставит ссылку, чтобы отдать должное источнику, который действительно повлиял на исследование. Другие могут цитировать сугубо риторически.

Обычно в риторическом цитировании подозреваются работы, которые собирают многочисленные цитирования. Автор может думать, что ссылка на известную работу усилит его аргумент, или он вынужден процитировать статью в ответ на ожидания рецензентов, которые чаще рекомендуют уже известные работы. И в том и в другом случае ссылка на статью не означает, что научная работа действительно повлияла на исследование автора.

Действительно ли это так? Недавнее исследование How status of research papers affects the way they are read and cited показало, что риторическое цитирование составляет не менее половины всех ссылок. При этом, наоборот, высокоцитируемые статьи чаще собирают содержательные ссылки. Количество ссылок помогает привлечь внимание к статьям – они воспринимаются как более качественные и их читают более внимательно. Получается, что цитатные метрики особенно адекватно отображают влиятельность работ с многочисленными ссылками.

Это хорошая новость для наукометрии…

…Но грустная для исследователей. Если статья не цитируется, то:
1) текст воспримут как менее качественный;
2) его не очень вдумчиво прочитают (если вообще прочитают);
3) а если захотят процитировать, то сделают это, когда сам уже текст написан и нужно расставить ссылке в статье.

Эта история показывает, как важно разобраться в причинах, почему какие-то статьи цитируются, а другие остаются без внимания. Но это уже другая история.

Различные проблемы и острые углы есть не только в российской науке. Просто они очень разные, но от этого не менее важные.

На днях натолкнулись на пост известной немецкой учёной Сабины Хоссенфельдер. Она сообщила, что ей вернули грантовую заявку на исследование инфляционной модели вселенной с тем, чтобы она объяснила ее релевантность проблемам "пола, гендера и разнообразия". В треде она пояснила, что вопрос касался именно сути исследования, а не состава рабочей группы, например.

Пост, кстати, она уже удалила и объяснила это тем, что он вызвал бурную и не совсем адекватную реакцию некоторых представителей научного сообщества.

17.02.2022

Похоже, система рецензирования испустила дух
Я заместитель редактора Ergo , и прошлой ночью я лениво размышлял о том, что произойдет, когда я доберусь до рецензента Z.

Ситуация такова: для каждой статьи, отправляемой на рецензирование, требуется как минимум два экспертных заключения. Каждому рецензенту присваивается буква, и я уже прожег инвайты рецензентов от A до F за пару дней.

Каждый рецензент говорит одно и то же: «слишком занят». Один написал мне следующее: «Извините, но это уже 13-й запрос на рецензию , который я получил в 2022 году [это было 15 февраля], и я принял большинство других. в среднем один раз в неделю».

Аналогичным образом, для Journal of Analytic Theology я вместе с другим исполнительным редактором и управляющим редактором устроили счастливый танец, когда, наконец, рецензент 8 очень специализированной статьи согласился на просьбу рецензента.

Буквально пару дней назад нам написал один из журналов, в редколлегии которого я состою.

«С тех пор, как началась пандемия COVID-19, нам все труднее находить рецензентов для рецензирования статей, представляемых в наш журнал. В то же время мы получаем больше статей каждый год. Перебегаем шесть или семь человек, прежде чем мы сможем найти кого-то для рецензирования статьи. В свете этой ситуации я хотел бы обратиться к вам за помощью и попросить вас просматривать статьи чаще, чем раньше».

Дошло до того, что наиболее подходящие рецензенты для статьи почти никогда не бывают доступны. Мы очень долго ищем рецензентов, иногда месяц, шесть недель и более (ситуация усугубляется еще и тем, что многие вообще не отвечают на запросы рецензентов). Это еще больше удлиняет промежуток времени для всего процесса проверки. Все виды мелких исправлений больше не работают, например, сокращение времени, которое люди получают для рецензирования, запрос альтернатив (это все еще очень ценится, но, к сожалению, альтернативные рецензенты так же недоступны).

Конечно, может быть, мой редакционный опыт нетипичен — я всего лишь ученый.

Но у меня есть сильное подозрение, что система рецензирования окончательно вышла из строя и не подлежит ремонту. Мы наблюдаем медленное ухудшение ситуации, и пандемия окончательно сломала систему. Люди выгорели и перегружены, кандидаты на работу все больше отчаиваются

https://philosopherscocoon.typepad.com/blog/2022/02/seems-like-the-peer-review-system-has-given-up-the-ghost.html

Журналы и экономика

Ситуация с развитием российских журналов в противовес публикациям в общепризнанных мировым сообществом очень напоминает ситуацию с развитием отечественных технологий и экономики в целом:

Какой смысл делать с нуля что-то своё, когда можно встраиваться в существующие технологии и зарабатывать там, развивая их (чужие технологии) на своих рынках и получая пусть и небольшую, но гарантированную прибыль с невысоким риском?

Можно привести примеры и с долей соавторства: что лучше иметь 5% в статье Q1 (аналог, 5% от распространения iPhone на своём рынке) или продвигать свои разработки пусть и пока уровня Q4 (но с 95% соавторством) на «чужие» рынки (помогая максимально вначале закрепиться на «своих»)?

Можно идти ещё дальше: что лучше построить новый курорт типа Mriya и принимать там высоких гостей или же купить себе яхту, поставив на причал в международно признанном месте (на чужой территории), и приглашать их (гостей) уже туда?

Ранее за сами постановки таких вопросов могли поднять на смех - теперь же мы видим, что не развивая (в первую очередь технологически и экономически) себя, хозяевами своей жизни и своей страны мы считаться не сможем, вернее сможем - но насколько успешными в глобальном мире?

Безопасность страны должна быть обеспечена не только сильной армией, наличием природных ресурсов, но технологиями, развитой экономикой и максимально открытыми рынками дружественных стран (что, конечно, возможно только при высокой интегрированности в глобальные производственные цепочки)…тогда и уважение будет и безопасность.

У российских учёных и инженеров сейчас большое окно возможностей. Будем верить, что и государство сможет их убедить в этом своими действиями.

Всем мира и процветания!

Наука не имеет национальности

Последние новости в научном сообществе заставляют шевелиться последние седые волосы на голове. Возможно, часть из них являются следствием импульсивных порывов. События последней недели были шоком для всех, кроме правящих верхушек стран, не сумевших договориться средствами дипломатии. Другая часть этих заявлений продиктована политиками или спонсорами научных исследований. Научные знания являются достоянием всего человечества. Текущие технологические достижения и наука в целом являются картиной, собранной из огромного количества пазлов. Каждая научная работа вносит вклад в общую картину описания мира, в котором мы живем. Нельзя запретить пользоваться таблицей Менделеева, потому что Менделеев был русским, законом Максвелла, потому что он англичанин, или принципом неопределенности Гейзенберга, потому что он немец.

В связи с этим призываем редакции российских научных журналов предоставить полный открытый доступ для всех статей. Наука должна быть открытой, вне зависимости от твоего достатка (привет sci-hub), расы и национальности.

Всем Мира!

Тогда мы должны полностью выйти из нарратива международной публикационной этики, COPE и т.п., потому что там как раз постулируется четкое разделкние научной и коммерческой публикации, заппет на рекламу и т.п. понятно, что у нас так как раз было, и с советского времени в отраслевых еаучных журналах считалось в порядке вещей публиковать научные статьи и обзоры оборудования от изготовителя. Но нам же последние годы с публикационной этикой совсем другое навязывалось. Кстати, такой еще аспект - в советской парадигме бооее высокий статус имели т.н. "центральные издания" - издания министерств и независтмых от вузов печатных органов. В парадигме COPE наоборот, более высокий и приоритетный статус имеют издания унмверситетов. А вообще говоря, в контексте прикладной науки у нас по-моему, по крайгей мере на уровне принятия решений, так и не случилось осознание, что западная наука живет по принципу четкого разделения науки, ориентированной на интересы всех (реализуется через гранты, статьи и т.п.), и науки, ориентировпнной на создание конкурентных преимуществ для конкретных судъектов зощяйствования (реализуется через НИР, НИОКР, хоздоговора, патенты и щащиту через механизм коммерческой тайны). На Западе - приоритет для университетов за первой, и напоимер в США по их бюддетному регулированию вузы исследовпния второго типа обязаны выводить за периметр университета, иначе они теряют ббджетные и налоговые преференции. Советская наука и вузы (а типовой советский вуз - это нифига не университет, а политех) диоа в паадигме приоритета исследований второго типа. А теперь у нас получилась вообще мешанина, и меня, например, очень веселит, когда в показателях эффективности по 218 ПП, где проекты заведомо направлены на создание конкурентных преимуществ конкретным предприятиям, среди отчетных показателей стоят.... квартилтные публикации. То есть для результатов, которые по логике надо защищать патентом, если не коммерческой тайной, предлагается все раскрыть, в т.ч. и странам вероятных партнеров, практически расписыванием "вмего шо нажито непосильным трудом" на заборе. Потосу что аубомкация в журеале в плане защтты информации ничем от забора не отоичается. С этим винигретом в мозгах надо что-то делать.