Первую операцию на сердце Шварценеггер перенес в 1997 году – ему заменили клапан аорты. 30 марта 2018 года врачам пришлось проводить экстренную операцию на сердце «Терминатора» из-за возникших осложнений, но все прошло успешно. На следующий день появилась информация, что железный Арни очнулся и сразу же пошутил, произнеся свою коронную фразу: «I’ll be back» В 2020 году Шварценеггер, подобно киборгу, пережил очередной апгрейд. Правда, не по своей воле, а по состоянию здоровья. Ему установили новый аортальный клапан на сердце.

Венди Лей издала неофициальную биографию актёра. По ее утверждению, в молодости Шварценеггер любил подшучивать над американцами. Он пытался обучить их немецкому языку. В итоге американцы обращались к незнакомцам с фразой на немецком, по их мнению, весьма вежливой, а в действительности она означала брань и оскорбления.

Как-то раз один господин выпытывал у Шварценеггера секрет набора мышечной массы. Арнольд ответил ему, что нужно есть соль и скорлупу грецких орехов. Последствия применения тем господином данной диеты оставили противоречивые сведения.

Шварценеггер достиг блестящих успехов в бизнесе. Впервые он открыл собственное дело в 1968 году – с коллегой-культуристом Франко Коломбо организовал бригаду каменщиков. Доходы от этого бизнеса Шварценеггер и Коломбо вложили в новое дело – почтовую рассылку оборудования и кассет с инструкциями для бодибилдинга и фитнеса.

В 70-е годы, на заре своей кинокарьеры, Арнольд уже был миллионером. Призовые, выигранные на спортивных конкурсах, он вкладывал в покупку калифорнийской недвижимости. Растущие цены принесли ему хорошую прибыль. Этот факт позволил Шварценеггеру не выпрашивать роли у режиссёров, а самому выбирать фильмы, в которых он хотел сниматься. В начале карьеры, ему советовали поменять сложную фамилию и избавиться от австрийского акцента.

В последующие годы Шварценеггер стал инвестором ряда холдинговых компаний по недвижимости. В 1979 году Арнольд получил степень бакалавра по экономике в Висконсинском университете. Одним из своих учителей в области бизнеса инвестиций он называл Дональда Трампа.

Для меня работа всегда означала радость и открытие чего-то нового. Если я слышал, как кто-то жалуется: «О, я так много работаю, по десять-двенадцать часов в день», я сразу же набрасывался на этого человека: «Твою мать, о чем ты говоришь, в сутках ведь двадцать четыре часа! Чем ты еще занимался?»

Для меня мерилом отчаяния являются бедняги, работавшие на алмазных копях в Южной Африке, когда я приезжал туда в шестидесятых. Копи уходили в глубь земли на 1400 футов, жара там доходила до ста десяти градусов по Фаренгейту, рабочим платили по доллару в день и разрешали съездить домой и повидаться с семьей только раз в году. Вот что значит быть в глубокой заднице. Все, что хоть немного лучше, можно уже считать отличными условиями.

Все, чем я занимался, могло быть моим хобби. И в каком-то смысле это и было мое хобби. Я страстно относился ко всему этому. Для меня жизнь означает постоянное возбуждение; именно в этом и заключается разница между тем, чтобы жить, и тем, чтобы просто существовать.

Первые роли в кино были провальными для Шварценеггера. Первой роли в фильме «Геркулес в Нью-Йорке» он стыдится до сих пор. Вторую роль в ленте «Оставайся голодным» в пух и прах разнесли кинокритики. Арнольд читал в газетах, что его актёрская игра похожа на поведение лошади. Но Арни не привык сдаваться. Неудачи стали дополнительным стимулом и заставили его пройти курсы актерского мастерства.

Арнольд не любит сниматься в сиквелах. По его мнению, оригинал всегда лучше. Ему предлагали сняться в продолжениях «Хищника», «Правдивой лжи» и «Вспомнить все». Он отказался, несмотря на то, что эти сиквелы принесли бы ему миллионные гонорары.

Я всегда сравниваю жизнь с подъемом в гору – не только потому, что в ней есть борьба, но также и потому, что сам процесс подъема доставляет мне ничуть не меньше удовольствия, чем нахождение на вершине.

Если адаптировать программу тренировок Арнольда на три дня, получится такой план:

Понедельник (грудь, плечи, трицепс):
Жим штанги на горизонтальной скамье, 4 по 8-12 пвт
Жим штанги, угол 35 град, 4 по 8-12 пвт
Разводка гантелей лежа на горизонтал. скамье, 5 по 15-20 пвт
Жим гантелей сидя, угол 90 град, 5 по 15-20 пвт
Махи с гантелями стоя, 5 по 15-20 пвт
Французский жим из-за головы, на наклонной скамье, 4 по 10-15 пвт

Среда (спина, бицепс, пресс):
Подтягивания средним хватом, 5 по 10 пвт
Тяга Т-грифа к поясу, 4 по 8-12 пвт
Тяга верхнего блока к груди 4 по 8-12 пвт
Подъем штанги или Z-грифа, на бицепс, 5 по 10-15 пвт
Проработка бицепса гантелями (молотки) 4 по 15-20 пвт
Скручивания на скамье, под углом 35 град, 5 по 25 пвт

Пятница (ноги):
Присед со штангой на плечах, 4 по 15-20 пвт
Прокачка ног выпадами с гантелями, 5 по 15-20 пвт
Сгибание ног на квадрицепс, в тренажере, 4 по 20 пвт
Проработка бицепса бедра, в тренажере, 4 по 20 пвт
Закачка икр, подъемом на носки, с отягощ 5 по 20 пвт

Чем бы ты ни занимался в жизни, все сводится или к числу повторений, или к общему пробегу. Если хочешь научиться хорошо кататься на горных лыжах, нужно постоянно выходить на склон. Если ты играешь в шахматы, нужно сыграть десятки тысяч партий. На съемочной площадке единственный способ правильно сыграть эпизод заключается в том, чтобы повторить его много раз. Если ты что-то отрепетировал, тебе больше не о чем беспокоиться; можно получать просто удовольствие, находясь перед камерой.

Оставайся голодным. Пусть тебя всегда мучит голод успеха, голод оставить свой след, голод быть увиденным и услышанным. И, двигаясь вперед и добиваясь успеха, не забывай также о голоде помогать другим.

Каждый раз, заканчивая сниматься в фильме, я чувствовал, что моя работа выполнена еще только наполовину. Все фильмы нужно еще было представить на рынке. Можно снять величайшее в мире кино, но если не довести его до зрителя, если никто не будет о нем знать, результат будет никаким. То же самое в поэзии, в живописи, в музыке, в изобретательстве. Я никак не мог понять, как великие мастера вроде Микеланджело или Ван Гога жили в нищете, потому что не умели продавать свои работы. И им приходилось полагаться на какого-нибудь придурка, агента, управляющего или владельца галереи, который занимался бы этим для них. Пикассо приходил в ресторан и в качестве платы за ужин делал рисунок или расписывал тарелку. Теперь можно зайти в эти мадридские рестораны, и работы Пикассо висят на стенах, и сто́ят они миллионы долларов. С моими фильмами такого случиться не могло. То же самое можно сказать про культуризм и политику – чем бы я ни занимался по жизни, я был убежден в том, что нужно самому продавать дело своих рук.

В 1992 году Арнольд купил себе автомобиль «Хаммер» за 45 тысяч долларов. Машина весом 2,9 тонн и шириной 2,1 метра совершенно не соответствовала американскому представлению об элементарной экономии и сжигала огромное количество топлива, об её экологичности не могло быть и речи. Во время пребывания на посту губернатора Калифорнии Шварценеггер перевел «Хаммер» на водородное топливо, потратив на переделку 21 тысячу долларов.

«Хаммеров» у Арнольда несколько, но Шварценеггер не любит гламурные тачки, хотя с его состоянием, он может позволить себе любую машину. Часто на улицах города его видят за рулём военного «Хаммера» без двери со стороны водителя. Арнольд – первое гражданское лицо, которому удалось выкупить подобный автомобиль у армии США.

Арнольд всегда считал, что важнее не как человек зарабатывает деньги, а как их вкладывает и приумножает. Он не желал пополнить многочисленные ряды знаменитостей и спортсменов, которые либо растратили свои деньги, либо доверились плохим управляющим.

Важно не только разбогатеть, но и остаться богатым, а для этого любой человек должен разбираться в бизнесе и считать свои деньги. У Шварценеггера завидный портфель акций известных компаний, таких как Coca-Cola, Pfizer и многих других. Он всегда вникал в дистрибуцию фильмов, применяя все навыки, которые приобрел во время занятий культуризмом, работая на Джо Уайдера и создавая бизнес. Терминатор никогда не доверял посторонним людям ни свои финансы, ни свою популярность.

В 1970-х Шварценеггеру предложили возглавить ведущую сеть тренажерных залов с окладом в 200 тысяч долларов в год. По тем временам это были большие деньги. Но Арнольд отказался. Шварценеггер уже тогда понял, что хочет сниматься в Голливуде. Стать управляющим тренажерных залов было очень щедрым предложением, но никак не помогало ему открыть дорогу в кино.

Оказавшись первый раз на съемочной площадке, пришлось быстро смириться, что он уже не лучший во всем мире, а самый обычный среди таких же начинающих актеров. Пришлось подавить гордыню и сказать себе: «Так, ты начинаешь с нуля. Ты здесь ничто. Ты просто мелюзга в окружении выдающихся актеров».

Арнольд считает, что все в итоге сводится к числу повторений. Хочешь хорошо кататься на лыжах – постоянно выходи на склон. Играть в шахматы – сыграй тысячи партий. Хочешь сниматься в кино – отрепетируй множество раз. А там будь что будет.

Когда Шварценеггер служил в армии, с ним приключались разные истории. Однажды по его вине танк наехал на стену ангара и разрушил ее. Ему пришлось срочно восстанавливать повреждения, отсидеть наряд на чистке картошки и еще долго выслушивать издевательства сослуживцев.

Но, по словам Арнольда, ничего не могло испортить ему настроение, ведь он получил возможность узнать, как месить цемент и класть шлакоблоки.