Соратники, друзья, уважаемые и не очень читатели,
Я создал этот телеграм канал чтобы делиться с вами своими мыслями об Армении, чтобы предоставить нуждающимся источник альтернативной информации, чтобы иметь канал прямой связи с единомышленниками.
Что имеет начало, имеет и конец. Я не собираюсь подпитывать несбыточные надежды: бессмысленно пытаться прочесть перевернутую страницу. И не обольщайтесь - ее переворачивало именно армянское общество, чьей любовью и ненавистью подпитывались как прошлые, так и настоящие элиты.
Здесь более не будет обсуждаться армянская повестка. Вам - моим читателям, скорее всего, будет не интересно то, о чем я планирую здесь писать - научные тексты длинны, скучны и совершенно не динамичны.
Прошу армянские СМИ не цитировать и не перепечатывать контент данного канала.
Я с чистой совестью прощаюсь с вами. Мне нечего вам сказать, а значит вам - незачем меня читать
С благодарностью
Микаэл Минасян
Я создал этот телеграм канал чтобы делиться с вами своими мыслями об Армении, чтобы предоставить нуждающимся источник альтернативной информации, чтобы иметь канал прямой связи с единомышленниками.
Что имеет начало, имеет и конец. Я не собираюсь подпитывать несбыточные надежды: бессмысленно пытаться прочесть перевернутую страницу. И не обольщайтесь - ее переворачивало именно армянское общество, чьей любовью и ненавистью подпитывались как прошлые, так и настоящие элиты.
Здесь более не будет обсуждаться армянская повестка. Вам - моим читателям, скорее всего, будет не интересно то, о чем я планирую здесь писать - научные тексты длинны, скучны и совершенно не динамичны.
Прошу армянские СМИ не цитировать и не перепечатывать контент данного канала.
Я с чистой совестью прощаюсь с вами. Мне нечего вам сказать, а значит вам - незачем меня читать
С благодарностью
Микаэл Минасян
Микаэл Минасян pinned «Соратники, друзья, уважаемые и не очень читатели, Я создал этот телеграм канал чтобы делиться с вами своими мыслями об Армении, чтобы предоставить нуждающимся источник альтернативной информации, чтобы иметь канал прямой связи с единомышленниками. Что…»
Из нынешней ситуации в русско-украинском кризисе есть только один выход - победа. И победа эта должна быть не половинчатой, не временной, а окончательной и вечной: без двусмысленности и разночтений. Ровно так же, как в случаях с Первой или Второй мировыми войнами.
Мир из 20-го века вступил в 21-ый с легкомысленной традицией отсутствия зафиксированных и оформленных побед: начало конфликтов было четко определено, но завершение – размыто; не было ясно кто победил, а кто потерпел поражение; закончился конфликт, или нет. Все зависит от восприятия и предпочтений.
В итоге, как следствие того, что события и явления не названы своими именами, не конкретизированы и не очерчены, когда нет ни документов ни протоколов относительно итогов ни для одной из сторон, когда консенсуса о победителях и побежденных, логично, что нет и решения. Именно указанный статус-кво всего спустя полвека после окончания Холодной войны привел к тому невообразимому ранее хаосу, в котором мир погряз сегодня.
В основе сегодняшней турбулентности лежит решение Запада игнорировать и не ратифицировать собственную победу в Холодной войне. Признание победы означало бы конец враждебных действий в отношении “бывшего СССР”, а следовательно и конец расширения НАТО на Восток.
Россия же, в свою очередь, как правопреемница СССР, не пожелала фиксировать собственное поражение в Холодной войне, поскольку принятие поражения означало бы его легитимацию и в дальнейшем внесло бы определенность в отношения с Западом, обозначив ей в лучшем случае место младшего партнера.
Вместо этого все стороны объявили себя победителями:
Запад - по очевидным причинам;
Восточная Европа – выходом из Варшавского пакта, объявлением о независимости, неистовым и искренним желанием броситься в объятия Старого света;
Бывшие советские республики, многие из которых обрели государственность именно благодаря СССР, но в 1991 году генерируя память о независимости и отчуждаясь от своего же советского прошлого, начали праздновать победу Запада в Холодной войне;
Россия, которая не могла определиться был ли советский период в большей степени положительным, или отрицательным, однако, следуя либеральному тренду 90-ых, решила, что Советский Союз был вселенским злом, и присоединилась к параду победителей. В основе этого решения лежала также политико-экономическая составляющая новой российской политической элиты, согласно которой, отказавшись от 14 советских республик, Россия наконец-то вздохнет с облегчением и займется своими проблемами, заживет богато и счастливо.
Таким образом, поскольку не было ни победителей, ни побежденных не случилось ни Версаля, ни Тегерана, ни Ялты, ни Потсдама. А продолжение латентного конфликта, в свою очередь, привело к вытекающим отсюда очагам крупных и небольших активных конфликтов от Косово до Карабаха, от Абхазии до Молдовы, и, конечно, квинтэссенция всего этого - Украина.
Все это время мир менялся. После Холодной войны прошло 30 лет, и Россия вышла из состояния раненого медведя, а союзные республики стали квази-государствами. Тем не менее одно осталось неизменным: никто все еще не хочет проигрывать.
Следовательно, и сегодня в украинском конфликте есть два выбора: либо проигрывают все (пока что все ведет к этому сценарию), либо все выигрывают (осталось понять как именно). Однако эта победа должна быть официальной и задокументированной.
Продолжение - 👇👇👇
Мир из 20-го века вступил в 21-ый с легкомысленной традицией отсутствия зафиксированных и оформленных побед: начало конфликтов было четко определено, но завершение – размыто; не было ясно кто победил, а кто потерпел поражение; закончился конфликт, или нет. Все зависит от восприятия и предпочтений.
В итоге, как следствие того, что события и явления не названы своими именами, не конкретизированы и не очерчены, когда нет ни документов ни протоколов относительно итогов ни для одной из сторон, когда консенсуса о победителях и побежденных, логично, что нет и решения. Именно указанный статус-кво всего спустя полвека после окончания Холодной войны привел к тому невообразимому ранее хаосу, в котором мир погряз сегодня.
В основе сегодняшней турбулентности лежит решение Запада игнорировать и не ратифицировать собственную победу в Холодной войне. Признание победы означало бы конец враждебных действий в отношении “бывшего СССР”, а следовательно и конец расширения НАТО на Восток.
Россия же, в свою очередь, как правопреемница СССР, не пожелала фиксировать собственное поражение в Холодной войне, поскольку принятие поражения означало бы его легитимацию и в дальнейшем внесло бы определенность в отношения с Западом, обозначив ей в лучшем случае место младшего партнера.
Вместо этого все стороны объявили себя победителями:
Запад - по очевидным причинам;
Восточная Европа – выходом из Варшавского пакта, объявлением о независимости, неистовым и искренним желанием броситься в объятия Старого света;
Бывшие советские республики, многие из которых обрели государственность именно благодаря СССР, но в 1991 году генерируя память о независимости и отчуждаясь от своего же советского прошлого, начали праздновать победу Запада в Холодной войне;
Россия, которая не могла определиться был ли советский период в большей степени положительным, или отрицательным, однако, следуя либеральному тренду 90-ых, решила, что Советский Союз был вселенским злом, и присоединилась к параду победителей. В основе этого решения лежала также политико-экономическая составляющая новой российской политической элиты, согласно которой, отказавшись от 14 советских республик, Россия наконец-то вздохнет с облегчением и займется своими проблемами, заживет богато и счастливо.
Таким образом, поскольку не было ни победителей, ни побежденных не случилось ни Версаля, ни Тегерана, ни Ялты, ни Потсдама. А продолжение латентного конфликта, в свою очередь, привело к вытекающим отсюда очагам крупных и небольших активных конфликтов от Косово до Карабаха, от Абхазии до Молдовы, и, конечно, квинтэссенция всего этого - Украина.
Все это время мир менялся. После Холодной войны прошло 30 лет, и Россия вышла из состояния раненого медведя, а союзные республики стали квази-государствами. Тем не менее одно осталось неизменным: никто все еще не хочет проигрывать.
Следовательно, и сегодня в украинском конфликте есть два выбора: либо проигрывают все (пока что все ведет к этому сценарию), либо все выигрывают (осталось понять как именно). Однако эта победа должна быть официальной и задокументированной.
Продолжение - 👇👇👇
Запад уже получил свою победу. Это нужно зафиксировать. После ряда непонятных авантюр, когда коллективный Запад не понимал, зачем объединяться в коалицию в Ираке, Афганистане или во Вьетнаме, США впервые удалось собрать вокруг себя, под своим меркнущим флагом Западный мир: от политических деятелей до производителей детских игрушек, от запрещающих Достоевского преподавателей литературы, до полуголых инфлюенсеров Инстаграма, и объединить их всех в одном лагере. Западу удалось гальванизировать НАТО, основным занятием которой были, до недавнего времени, дискуссии о том, кто и за что будет платить. На Западном фронте негласным лидером, как известно, являются США, а де-факто Европой руководит покинувшая ЕС Великобритания. Это уникальная консолидация и, несомненно, победа Запада. И, чтобы данный конфликт закончился, необходимо это зафиксировать.
Необходимо запротоколировать победу России, которой наконец-то удалось показать миру наличие собственных красных линий, и то, что она более не готова менять безопасность на лакированные сумки от Louis Vuitton. Необходимо принять за Россией право на свое – на Крым, перевернув страницу непрерывной Крымской войны (988-989 гг., 1475 гг., 1768-1774 гг., 1853-1856 гг., 1941-1944 гг., 2014 г., 2022 г.). Необходимо согласиться со стремлением России иметь в качестве соседа невраждебную, братскую, нейтральную и федеративную Украину, где ненависть не финансируется, а рационализм приветствуется. И нужно срочно отдать России то, что по праву принадлежит ей: одно из главенствующих мест за самым главным столом, согласны вы с тем, или нет.
Необходимо, наконец-то, дать независимость Украине. Украинцы кровью доказали, что заслуживают называться нацией и иметь государство. И не важно, пролита эта кровь по причине собственных ошибок, либо из-за того, что стали жертвами геополитического расклада, или же вследствие массы других обстоятельств. Кровь уже пролита, и у нее есть своя цена – независимость Украины, и независимость не только от России…
Нужно присудить победу президенту Зеленскому, который несмотря на то, что в силу высокомерия, узости кругозора и неопытности, прямых или косвенных влияний не смог отвести от своей страны смертоносную войну и сохранить ее. Тем не менее, он, с первого же дня активной фазы конфликта перевоплотился из легитимного популиста в президента-лидера. И, очевидно, сегодня у Украины, как государства на стадии реального становления, впервые есть президент в его классическом смысле. Необходимо дать Зеленскому путь для отхода - way out, обеспечив ему после подписания мирного договора достойное место и положение на международной арене, в международных организациях. И эта обязанность лежит на Западе.
Все это возможно. Возможно и с точки зрения реал-политики, и с точки зрения реализации. Для этого миру понадобится конференция победителей, на которой всеми участниками должно быть зафиксировано: кто есть победитель и что он заберет с собой.
Дело за малым - отказаться от метаправды.
Необходимо запротоколировать победу России, которой наконец-то удалось показать миру наличие собственных красных линий, и то, что она более не готова менять безопасность на лакированные сумки от Louis Vuitton. Необходимо принять за Россией право на свое – на Крым, перевернув страницу непрерывной Крымской войны (988-989 гг., 1475 гг., 1768-1774 гг., 1853-1856 гг., 1941-1944 гг., 2014 г., 2022 г.). Необходимо согласиться со стремлением России иметь в качестве соседа невраждебную, братскую, нейтральную и федеративную Украину, где ненависть не финансируется, а рационализм приветствуется. И нужно срочно отдать России то, что по праву принадлежит ей: одно из главенствующих мест за самым главным столом, согласны вы с тем, или нет.
Необходимо, наконец-то, дать независимость Украине. Украинцы кровью доказали, что заслуживают называться нацией и иметь государство. И не важно, пролита эта кровь по причине собственных ошибок, либо из-за того, что стали жертвами геополитического расклада, или же вследствие массы других обстоятельств. Кровь уже пролита, и у нее есть своя цена – независимость Украины, и независимость не только от России…
Нужно присудить победу президенту Зеленскому, который несмотря на то, что в силу высокомерия, узости кругозора и неопытности, прямых или косвенных влияний не смог отвести от своей страны смертоносную войну и сохранить ее. Тем не менее, он, с первого же дня активной фазы конфликта перевоплотился из легитимного популиста в президента-лидера. И, очевидно, сегодня у Украины, как государства на стадии реального становления, впервые есть президент в его классическом смысле. Необходимо дать Зеленскому путь для отхода - way out, обеспечив ему после подписания мирного договора достойное место и положение на международной арене, в международных организациях. И эта обязанность лежит на Западе.
Все это возможно. Возможно и с точки зрения реал-политики, и с точки зрения реализации. Для этого миру понадобится конференция победителей, на которой всеми участниками должно быть зафиксировано: кто есть победитель и что он заберет с собой.
Дело за малым - отказаться от метаправды.
Когда со мной связался мой итальянский друг и сказал, что итальянское издание с богатой историей хочет опубликовать мою последнюю статью, я немного удивился и поинтересовался: кому и зачем понадобилось мое мнение?
Оказалось, что наше странное время сформировало среду, в которой страшно озвучивать точку зрения. Если выскажешься непопулярно - тебя заклюют. Если выскажешься, тиражируя мейнстрим - то затеряешься в хоре деятелей с одинаковыми мыслями, не выделяясь даже интонациями, и совершишь самый страшный грех современности - обозначишь ангажированность.
Адские муки мыслящего человека нашего времени - оказаться среди тех, кого обязательно начнет клевать крикливая толпа обитателей социальных сетей - экспертов по всем вопросам: от эпидемиологии до штурмовой авиации.
Этo подтверждение тезисов Тома Николса*, еще 5 лет назад отметившего смерть экспертного мнения, заглушаемого толпой, ищущей подтверждения собственным заблуждениям.
Вот к чему я выработал устойчивый иммунитет - так это к воплям людей, религиозно уверенных в собственной правоте. Людей, для которых погибшие на этой войне - повод громче орать. Людей, создающих и потребляющих метаправду. И именно поэтому я и согласился.
* Tom Nichols, The Death of Expertise: The Campaign Against Established Knowledge and Why it Matters
https://www.secoloditalia.it/2022/03/come-uscire-da-questa-guerra-o-vincono-tutti-o-perdono-tutti-lucraina-merita-di-essere-nazione/
Оказалось, что наше странное время сформировало среду, в которой страшно озвучивать точку зрения. Если выскажешься непопулярно - тебя заклюют. Если выскажешься, тиражируя мейнстрим - то затеряешься в хоре деятелей с одинаковыми мыслями, не выделяясь даже интонациями, и совершишь самый страшный грех современности - обозначишь ангажированность.
Адские муки мыслящего человека нашего времени - оказаться среди тех, кого обязательно начнет клевать крикливая толпа обитателей социальных сетей - экспертов по всем вопросам: от эпидемиологии до штурмовой авиации.
Этo подтверждение тезисов Тома Николса*, еще 5 лет назад отметившего смерть экспертного мнения, заглушаемого толпой, ищущей подтверждения собственным заблуждениям.
Вот к чему я выработал устойчивый иммунитет - так это к воплям людей, религиозно уверенных в собственной правоте. Людей, для которых погибшие на этой войне - повод громче орать. Людей, создающих и потребляющих метаправду. И именно поэтому я и согласился.
* Tom Nichols, The Death of Expertise: The Campaign Against Established Knowledge and Why it Matters
https://www.secoloditalia.it/2022/03/come-uscire-da-questa-guerra-o-vincono-tutti-o-perdono-tutti-lucraina-merita-di-essere-nazione/
Secolo d'Italia
Come uscire da questa guerra: o vincono tutti, o perdono tutti. L'Ucraina merita di essere nazione - Secolo d'Italia
Una via d'uscita da questa guerra è riconoscere a ciascuna parte in causa il ruolo che le spetta, anche alla Russia di Putin
Что же такое метаправда?
Библия рассказывает нам об Адаме и Еве, живших в раю - в абсолютном счастье, в истине, в той космической, изначальной нулевой точке, в которой все ясно и понятно. У них не было потребности во всеобъемлющем осмыслении и различных интерпретациях истины, так как она единственна, абсолютна и целостна.
Функцией Змея (вероятнее всего это некий синтетический образ, созданный ради атрибуции вины - комфортное оправдание осознанно совершенного выбора) было понудить Еву совершить то единственное, что разрушит идиллию и отдалит человека от истины. Не знаю, по человеческой ли оплошности или гениальности переписчиков, но через века до нас дошла следующая версия - Ева съела запретный плод, плод греха, плод любви - подменяя приторно сладким образом нарушение запрета.
Я убежден: библейская Ева вкусила запретный плод, ради обладания информацией и неограниченной возможности пользоваться ею по своему усмотрению. И если до этого момента им всё было известно, но не дано было знать, то после реализованного права выбора - съесть плод или нет (а что это, если не чистый акт выбора?) - у Евы и Адама появился соблазн формулирования и интерпретации истины, да и вообще любой информации.
Можно сказать, что Ева и ее поступок и стали той самой отправной точкой, в которой появился новый термин - правда. Это самый главный момент, так как началось конструирование интерпретации истины, другими словами - родилась метаправда. Ведь интерпретируемая истина - есть правда. А ее квинтэссенция, то есть эмоционально подогнанная правда из серии “нравится-не нравится”, “удобно - не удобно”, “хочу - не хочу”, “верю - не верю”, и есть то, что я называю метаправдой.
Сегодня модно говорить, что мы живем в эпоху цифровых технологий, или в “эру постправды”, что не совсем верно, а временами излишне драматизировано. Все это суть эпохи переосмысленной информации, выкристаллизованной по миллиону причин и сотням критериев, десяткам обоснований и эмоциональных выборов, берущих начало в грехопадении первых людей. Съев запретный плод, иными словами получив возможность самостоятельно определять правду и ложь, получив возможность интерпретации истины, человечество потеряло возможность ее познания.
Можем ли мы, зная всю предысторию, из той же Библии, утверждать, что первые люди пожертвовали всем ради призрачного и спорного права интерпретировать истину и при этом верить в бесконечные отражения этих интерпретаций? Конечно! Ведь наша пара жила подобно богам, не зная холода и голода, не ведая нужды, обладая бессмертием. И когда Господь изгнал несчастных из райского сада, для них начался ад. Они стали смертны. Они променяли вечную жизнь на информацию, предпочтя самообман истине.
И мы с вами несем бремя этого выбора, выбирая свое - мелкое и бытовое - ежедневно и многократно. Привычка к постоянной интерпретации вросла в наше сознание за тысячелетия. Когда среднестатистический европейский пользователь читает об ужасах ливийского или сирийского химического оружия и ВЕРИТ в то, что читает, когда обычный американец, услышав с экрана своего телевизора об “оправданно необходимых” бомбардировках Белграда, поверил в них, когда китаец из Сычуаня, пролистывая сконструированную китайским Старшим Братом ленту вичата, натыкается на пост китайца из Уханя и искренне верит в него, когда европеец, листая страницы таблоидов, приходит к выводу, что Россия врет о засилье украинского нацизма, так как президент Зеленский по национальности еврей, а россиянин, проводя несколько часов в соцсетях, начинает генерировать бред о спровоцированном масонами российско-украинском конфликте - подтверждая свои заблуждения еврейским происхождением Зеленского - они все реализуют свое право выбора. Право интерпретации. Право, ради которого первые люди отказались от бессмертия, пожертвовав истиной ради правды.
👇👇👇
Библия рассказывает нам об Адаме и Еве, живших в раю - в абсолютном счастье, в истине, в той космической, изначальной нулевой точке, в которой все ясно и понятно. У них не было потребности во всеобъемлющем осмыслении и различных интерпретациях истины, так как она единственна, абсолютна и целостна.
Функцией Змея (вероятнее всего это некий синтетический образ, созданный ради атрибуции вины - комфортное оправдание осознанно совершенного выбора) было понудить Еву совершить то единственное, что разрушит идиллию и отдалит человека от истины. Не знаю, по человеческой ли оплошности или гениальности переписчиков, но через века до нас дошла следующая версия - Ева съела запретный плод, плод греха, плод любви - подменяя приторно сладким образом нарушение запрета.
Я убежден: библейская Ева вкусила запретный плод, ради обладания информацией и неограниченной возможности пользоваться ею по своему усмотрению. И если до этого момента им всё было известно, но не дано было знать, то после реализованного права выбора - съесть плод или нет (а что это, если не чистый акт выбора?) - у Евы и Адама появился соблазн формулирования и интерпретации истины, да и вообще любой информации.
Можно сказать, что Ева и ее поступок и стали той самой отправной точкой, в которой появился новый термин - правда. Это самый главный момент, так как началось конструирование интерпретации истины, другими словами - родилась метаправда. Ведь интерпретируемая истина - есть правда. А ее квинтэссенция, то есть эмоционально подогнанная правда из серии “нравится-не нравится”, “удобно - не удобно”, “хочу - не хочу”, “верю - не верю”, и есть то, что я называю метаправдой.
Сегодня модно говорить, что мы живем в эпоху цифровых технологий, или в “эру постправды”, что не совсем верно, а временами излишне драматизировано. Все это суть эпохи переосмысленной информации, выкристаллизованной по миллиону причин и сотням критериев, десяткам обоснований и эмоциональных выборов, берущих начало в грехопадении первых людей. Съев запретный плод, иными словами получив возможность самостоятельно определять правду и ложь, получив возможность интерпретации истины, человечество потеряло возможность ее познания.
Можем ли мы, зная всю предысторию, из той же Библии, утверждать, что первые люди пожертвовали всем ради призрачного и спорного права интерпретировать истину и при этом верить в бесконечные отражения этих интерпретаций? Конечно! Ведь наша пара жила подобно богам, не зная холода и голода, не ведая нужды, обладая бессмертием. И когда Господь изгнал несчастных из райского сада, для них начался ад. Они стали смертны. Они променяли вечную жизнь на информацию, предпочтя самообман истине.
И мы с вами несем бремя этого выбора, выбирая свое - мелкое и бытовое - ежедневно и многократно. Привычка к постоянной интерпретации вросла в наше сознание за тысячелетия. Когда среднестатистический европейский пользователь читает об ужасах ливийского или сирийского химического оружия и ВЕРИТ в то, что читает, когда обычный американец, услышав с экрана своего телевизора об “оправданно необходимых” бомбардировках Белграда, поверил в них, когда китаец из Сычуаня, пролистывая сконструированную китайским Старшим Братом ленту вичата, натыкается на пост китайца из Уханя и искренне верит в него, когда европеец, листая страницы таблоидов, приходит к выводу, что Россия врет о засилье украинского нацизма, так как президент Зеленский по национальности еврей, а россиянин, проводя несколько часов в соцсетях, начинает генерировать бред о спровоцированном масонами российско-украинском конфликте - подтверждая свои заблуждения еврейским происхождением Зеленского - они все реализуют свое право выбора. Право интерпретации. Право, ради которого первые люди отказались от бессмертия, пожертвовав истиной ради правды.
👇👇👇
Метаправда - это своеобразная среда обитания, не всегда комфортная, но всегда понятная и считываемая. Когда ее становится слишком много - а с развитием технологий ее станет еще больше - она подменяет собой реальный, окружающий нас мир и конструирует новый.
Метаправда не трансцендентна. Она - наше непонятое дитя, деформирующее наше сознание и определяющее нашу сущность.
Метаправда - наш выбор и наш персональный ад.
Метаправда - это каменистая и неровная тропа с фрески великого Мазаччо, по которой Адам и Ева, изгнанные из Эдема, под сердитым взором Архангела шаг за шагом уходили от истины.
Но именно этот путь - путь признания существования метаправды и ее исследования - приведет нас к истокам.
Метаправда не трансцендентна. Она - наше непонятое дитя, деформирующее наше сознание и определяющее нашу сущность.
Метаправда - наш выбор и наш персональный ад.
Метаправда - это каменистая и неровная тропа с фрески великого Мазаччо, по которой Адам и Ева, изгнанные из Эдема, под сердитым взором Архангела шаг за шагом уходили от истины.
Но именно этот путь - путь признания существования метаправды и ее исследования - приведет нас к истокам.
Концентрация, плотность метаправды резко повышается во время социальных кризисов. Революции, войны, религиозные противостояния - это стрессы, требующие от людей потребления информации в больших объемах, критического мышления и синтеза политической позиции. Именно поэтому подобные события привлекают мое внимание и облегчают анализ. Украинский кризис - говорю об этом с болью - уникальная возможность присмотреться и проверить гипотезы.
В большинстве революций народные массы приводят к власти популистов из-за ненависти к элитам (академические правила требуют здесь использование “недовольства”, но суть именно в ненависти). Люди ненавидят (зачастую за дело) власть, и ищут инструмент для наказания провластных элит. Через некоторое время, ненависть к уже новым элитам достигает своего максимума и революционный цикл повторяется. Смертоносная спираль описывает очередной виток с очередным повторением революционной каденции, с каждым разом ослабляя государство, создавая угрозы как внутри- так и внешнеполитического характера, ослабляя и разрушая институты, приводя к неизбежным (и к сожалению невосполнимым) внешнеполитическим и геополитическим потерям. Иными словами, любая революция, прикрываясь контр-элитными лозунгами расшатывает сами устои государства, нанося ему ущерб. При этом революционеры видят в себе хирургов, а контрреволюционеры - видят в революционерах жестоких и беспринципных вивисекторов.
С библейских времен и до Великой Французской Революции лидерам (в рамках концепции помазания на царство) требовалось подтверждение божественного источника власти. Новые времена творчески переосмыслили древнеримскую пословицу “Vox populi, vox Dei”, наделив народ божьей силой и принудив элиты к популизму. Нередко [квази]демократические лидеры искали поддержки церкви (вспомним Наполеона, получившего корону от Папы Римского, и удостоившегося язвительной реплики Стендаля: “религия, венчающая на царство тиранию, причём всё это во имя блага людей”). Но со временем революционные лидеры перестали заморачиваться такими мелочами, как коронация, оставив за собой право на вульгарную трактовку комфортной древнеримской пословицы.
Византийская традиция непогрешимости самодержца, базирующаяся на божественном источнике его власти, трансформировалась в непогрешимость народа, выцыганившего право божественности власти у монархических элит и церкви. Институционализированный популизм, помноженный на вечную недообразованность народных масс породил, наверное, самую опасную и разрушительную формулу государственного устройства - “народ всегда прав”. Эта формула крайне удобна популистским самодержцам - постоянная апелляция к правоте народа гарантирует пребывание популиста во власти. И если до недавнего времени популистам, для доступа в мозг мас были необходимы посредники - медиа, то сейчас, с развитием современных технологий, этот доступ стал прямым и непрекращающимся. Метаправда сегодня производится и потребляется в режиме 24/7.
Приемы революционной метаправды бесхитростны: мелкие неудачи революционной власти объясняются кознями внешних и внутренних врагов, непрекращающаяся (и что печальнее всего успешная) охота на ведьм только подтверждает задекларированную исходную правоту народа. Если же неудачи значительны, то задействуется фатализм и теории заговоров: бездействие здравоохранения во время эпидемии списывается на неизбежность смертей, развязанная война - на кровожадность врагов и ненадежность союзников, провалы в экономике - на олигархические элиты. В случае же катастрофы идет в ход аргумент о том, что прежние элиты, ясно осознавая надвигающуюся катастрофу намеренно сдали власть, чтобы виноватым в катастрофе оказался народный любимец.
👇👇👇
В большинстве революций народные массы приводят к власти популистов из-за ненависти к элитам (академические правила требуют здесь использование “недовольства”, но суть именно в ненависти). Люди ненавидят (зачастую за дело) власть, и ищут инструмент для наказания провластных элит. Через некоторое время, ненависть к уже новым элитам достигает своего максимума и революционный цикл повторяется. Смертоносная спираль описывает очередной виток с очередным повторением революционной каденции, с каждым разом ослабляя государство, создавая угрозы как внутри- так и внешнеполитического характера, ослабляя и разрушая институты, приводя к неизбежным (и к сожалению невосполнимым) внешнеполитическим и геополитическим потерям. Иными словами, любая революция, прикрываясь контр-элитными лозунгами расшатывает сами устои государства, нанося ему ущерб. При этом революционеры видят в себе хирургов, а контрреволюционеры - видят в революционерах жестоких и беспринципных вивисекторов.
С библейских времен и до Великой Французской Революции лидерам (в рамках концепции помазания на царство) требовалось подтверждение божественного источника власти. Новые времена творчески переосмыслили древнеримскую пословицу “Vox populi, vox Dei”, наделив народ божьей силой и принудив элиты к популизму. Нередко [квази]демократические лидеры искали поддержки церкви (вспомним Наполеона, получившего корону от Папы Римского, и удостоившегося язвительной реплики Стендаля: “религия, венчающая на царство тиранию, причём всё это во имя блага людей”). Но со временем революционные лидеры перестали заморачиваться такими мелочами, как коронация, оставив за собой право на вульгарную трактовку комфортной древнеримской пословицы.
Византийская традиция непогрешимости самодержца, базирующаяся на божественном источнике его власти, трансформировалась в непогрешимость народа, выцыганившего право божественности власти у монархических элит и церкви. Институционализированный популизм, помноженный на вечную недообразованность народных масс породил, наверное, самую опасную и разрушительную формулу государственного устройства - “народ всегда прав”. Эта формула крайне удобна популистским самодержцам - постоянная апелляция к правоте народа гарантирует пребывание популиста во власти. И если до недавнего времени популистам, для доступа в мозг мас были необходимы посредники - медиа, то сейчас, с развитием современных технологий, этот доступ стал прямым и непрекращающимся. Метаправда сегодня производится и потребляется в режиме 24/7.
Приемы революционной метаправды бесхитростны: мелкие неудачи революционной власти объясняются кознями внешних и внутренних врагов, непрекращающаяся (и что печальнее всего успешная) охота на ведьм только подтверждает задекларированную исходную правоту народа. Если же неудачи значительны, то задействуется фатализм и теории заговоров: бездействие здравоохранения во время эпидемии списывается на неизбежность смертей, развязанная война - на кровожадность врагов и ненадежность союзников, провалы в экономике - на олигархические элиты. В случае же катастрофы идет в ход аргумент о том, что прежние элиты, ясно осознавая надвигающуюся катастрофу намеренно сдали власть, чтобы виноватым в катастрофе оказался народный любимец.
👇👇👇
Но вернемся в наши дни. С 2004-го года украинский народ, в своей непреклонной уверенности в собственной правоте, приводит к власти контр-элиты. Власть контр-элит подсказывает обывателю, что именно контр-элиты будут способны наказать вон всех тех плохишей, кто недостаточно уважает священную правоту народа. Вечный поиск виноватых - а в-на Украине виноватых более чем достаточно: Путин и/или Россия, олигархи, русскоязычные ватники - породил особый политический класс и не менее особый политикум - соревнующийся в перекладывании ответственности. Каждый следующий выбор контр-элитного президента приводил к потерям. Последовательная, непрекращающаяся селекция контр-элит вывела во власть Владимира Зеленского - сказавшего воистине новое слово в электоральных технологиях: он сыграл в предвыборном сериале роль контр-элитного президента “из народа”.
Страной стал управлять человек, основная заслуга которого была в том, что он хорошо сыграл роль народного президента. Электорат боготворил президента (не замечая разницы между актером и ролью), который буквально спал и видел, как он собственноручно расстреливает неугодный ему (а следовательно и народу) парламент.
Эффективное владение метаправдой создало в-на Украине ситуацию негативного естественного отбора политиков: соревнование в популизме каждый раз вталкивало в президентское кресло человека, заискивающего перед народом и не решающего реальных проблем. С 2004-го года каждый следующий украинский президент был большим популистом, чем предыдущий. С 2004-го года каждый президент передавал своему преемнику страну слабее, чем он получил. Апогеем популизма стал Владимир Зеленский, в правление которого Украина ввязалась в военный конфликт с Россией и потеряла субъектность. Но если отслеживать внутриукраинские нарративы, то окажется, что во всех бедах Украины виноваты все, кроме избранного Слуги Народа, и народа избравшего себе слугу.
С 2004-го года украинский народ выбирает президентов, которых очень скоро начинает ненавидеть. Результаты правления которых - плачевны. Правление которых приводит к ослаблению украинского государства вплоть до угрозы его уничтожения.
И вот сейчас время задуматься о том, как получилось, что украинский народ, который, согласно либеральным канонам, всегда прав, и не может ошибаться, уже 18 лет избирает тех, кто разрушает украинское государство?
Страной стал управлять человек, основная заслуга которого была в том, что он хорошо сыграл роль народного президента. Электорат боготворил президента (не замечая разницы между актером и ролью), который буквально спал и видел, как он собственноручно расстреливает неугодный ему (а следовательно и народу) парламент.
Эффективное владение метаправдой создало в-на Украине ситуацию негативного естественного отбора политиков: соревнование в популизме каждый раз вталкивало в президентское кресло человека, заискивающего перед народом и не решающего реальных проблем. С 2004-го года каждый следующий украинский президент был большим популистом, чем предыдущий. С 2004-го года каждый президент передавал своему преемнику страну слабее, чем он получил. Апогеем популизма стал Владимир Зеленский, в правление которого Украина ввязалась в военный конфликт с Россией и потеряла субъектность. Но если отслеживать внутриукраинские нарративы, то окажется, что во всех бедах Украины виноваты все, кроме избранного Слуги Народа, и народа избравшего себе слугу.
С 2004-го года украинский народ выбирает президентов, которых очень скоро начинает ненавидеть. Результаты правления которых - плачевны. Правление которых приводит к ослаблению украинского государства вплоть до угрозы его уничтожения.
И вот сейчас время задуматься о том, как получилось, что украинский народ, который, согласно либеральным канонам, всегда прав, и не может ошибаться, уже 18 лет избирает тех, кто разрушает украинское государство?
Виртуальная реальность или, выражаясь лексиконом Жана Бодрийяра, симулякр, имеет свои законы и правила игры, свои представления об этике и морали, формировании правды и истины, которые во многих случаях радикально отличаются не только от представлений предыдущих информационных эпох, но и от нынешних представлений невиртуального мира.
[...]
С точки зрения правил игры, этики и морали, революционный поворот произошел когда, с одной стороны, виртуальная реальность - симулякр - превратила пользователей интернета и объединяющие их сети в виртуальном мире в неформального субъекта международного общества, с другой стороны, метаправда, сформулированная в симулякре, стала преобладать в реальной жизни.
[...]
Что же мы вкладываем в понятие “метаправда”? Концепция метаправды является новой моделью формирования истины в период четвертой информационной революции. Метаправда характеризует информационную среду современного цифрового общества, в котором истина не консенсуальна, не является тотальной, абсолютной, она не единственная, не требует рациональной аргументации, имеет множество слоев и интерпретаций, часто антагонистична, формируется и распространяется по индивидуальному и сетевому (групповому, классовому, корпоративному) принципу и основана главным образом не на объективных фактах, а на мотивированных договоренностях. Во времена доминирования метаправды люди верят в правду не потому, что она обоснована и аргументирована, а потому что так хотят, а также потому что так договорились.
Доклад «Влияние виртуальной действительности на трансформацию этического аспекта коммуникационных процессов международного общества»
XIV Конвент Российской ассоциации международных исследований [13-15 октября 2022, МГИМО]
[...]
С точки зрения правил игры, этики и морали, революционный поворот произошел когда, с одной стороны, виртуальная реальность - симулякр - превратила пользователей интернета и объединяющие их сети в виртуальном мире в неформального субъекта международного общества, с другой стороны, метаправда, сформулированная в симулякре, стала преобладать в реальной жизни.
[...]
Что же мы вкладываем в понятие “метаправда”? Концепция метаправды является новой моделью формирования истины в период четвертой информационной революции. Метаправда характеризует информационную среду современного цифрового общества, в котором истина не консенсуальна, не является тотальной, абсолютной, она не единственная, не требует рациональной аргументации, имеет множество слоев и интерпретаций, часто антагонистична, формируется и распространяется по индивидуальному и сетевому (групповому, классовому, корпоративному) принципу и основана главным образом не на объективных фактах, а на мотивированных договоренностях. Во времена доминирования метаправды люди верят в правду не потому, что она обоснована и аргументирована, а потому что так хотят, а также потому что так договорились.
Доклад «Влияние виртуальной действительности на трансформацию этического аспекта коммуникационных процессов международного общества»
XIV Конвент Российской ассоциации международных исследований [13-15 октября 2022, МГИМО]
Нет никакой власти кроме той, что народ позволяет взять*
Виктор Согомонян опубликовал своевременную, глубокую, и, несомненно, удавшуюся монографию “Политика как сюжет”.
Выведенная в заголовок цитата из, наверное, самого популярного сериала недавнего времени - “House of Dragon” - призвана обозначить мое несогласие с основным выводом автора.
Отсылка к сериалу - это подтверждение согласия с важной мыслью, озвученной В. Согомоняном о том, что современная политика, со всеми ее атрибутами - выборами, пред- и пост- выборными драмами, действиями основных акторов - построена на и полностью совпадает с драматургией сериала. Люди выбирают и поддерживают политиков ровно так же, как и героев полюбившегося сериала. Ровно так же, следуя логике и драматургии кинопродукции люди не готовы принимать и нести ответственность за [зачастую катастрофические] последствия своих действий: никого же не беспокоит случившийся по причине ошибок героя взрыв, ну или какая еще экранная катастрофа.
Монография глубоко и многосторонне исследует современный тренд, где политические процессы подчинены канонам драматургии с обязательным набором известных с еще древнегреческих времен приемов: действиями протагониста/ов и антагониста/ов, любовью и ненавистью. Сюжет развивается по каноническим же этапам: пролог - завязка - развитие - кульминация - развязка. В зачастую исключаемом из этих этапов эпилоге - смерть, поражение, потери. То, что зрителям показывать не принято. Любое окончание процесса, даже если оно не вписывается в ожидаемый многими хеппиэнд, воспринимается зрителями как затравка к следующему фильму франшизы, либо к очередному сезону сериала.
В рамках этого исследования Виктор кратко, но ёмко описывает развивающисйя на наших глазах сериал последних 20 лет, показывая на примерах почему и как избрался Обама, как он сразу стал проводником мира, авансом получив Нобелевскую Премию. Как то ли шекспировская, то ли фрейдовская история неразделенной любви вынудила французского избирателя обсуждать только и только 25-летнюю разницу в возрасте четы Макрон, отбросив все остальные политические аспекты.
Примеры ярки, показательны и действенны. Но Согомонян, как мне кажется, намеренно и методично избегает разговора о сценаристе. Ну или продюсере всей вышеперечисленной продукции. Ведь если есть сериал, то должен быть и сценарист/продюсер.
Виктор намекает на то, что в каждом конкретном случае есть отдельные сценаристы и продюсеры, лишая электорат субъектности, оставляя ему пассивную роль манипулируемого объекта, жертвы кинотехнологий. Я же уверен в том, что именно зрители (иными словами народ, электорат) являются заказчиками этой продукции, определяющими своими запросами как содержание, так и форму.
Именно народ срачом в каментах, активностью в твиттерах, инстаграмах и прочих тиктоках участвует в создании этой продукции, окончательно уподобляясь зрителю в кассе кинотеатра, подходя к урне со своим бюллетенем, выбирая тех актеров, которые лучше соответствуют написанному зрителями-избирателями сценарию.
Очевидно, что есть талантливые политические драматурги, тонко улавливающие народные настроения, конструирующие на них свою историю и возвращающие получившийся продукт для восторженного потребления. Но одновременно мы должны признать, что процесс кинопроизводства всегда начинается с исследования потребностей масс.
Глубокая и ёмкая мография Согомоняна адресована элитам. По моему же убеждению, элит, в классическом понимании этого термина, более нет. Лавровый венок элит, позволявший им формировать повестку, оказался на головах звезд цифровой агоры: инфлюэнсеров твиттера и инстаграма, лидеров мнений фейсбука и генераторов тиктоковских видео. Народ получил все необходимые инструменты для создания комфортных и легкоусваиваемых мифов, для написания политических синопсисов - социальные сети.
Я всем рекомендую прочесть работу В. Согомоняна, хотя бы для того, чтобы увидеть отточенные научные доказательства того, что наша политическая действительность не что иное, как сериал. Ну и задуматься о сценаристах.
Виктор Согомонян опубликовал своевременную, глубокую, и, несомненно, удавшуюся монографию “Политика как сюжет”.
Выведенная в заголовок цитата из, наверное, самого популярного сериала недавнего времени - “House of Dragon” - призвана обозначить мое несогласие с основным выводом автора.
Отсылка к сериалу - это подтверждение согласия с важной мыслью, озвученной В. Согомоняном о том, что современная политика, со всеми ее атрибутами - выборами, пред- и пост- выборными драмами, действиями основных акторов - построена на и полностью совпадает с драматургией сериала. Люди выбирают и поддерживают политиков ровно так же, как и героев полюбившегося сериала. Ровно так же, следуя логике и драматургии кинопродукции люди не готовы принимать и нести ответственность за [зачастую катастрофические] последствия своих действий: никого же не беспокоит случившийся по причине ошибок героя взрыв, ну или какая еще экранная катастрофа.
Монография глубоко и многосторонне исследует современный тренд, где политические процессы подчинены канонам драматургии с обязательным набором известных с еще древнегреческих времен приемов: действиями протагониста/ов и антагониста/ов, любовью и ненавистью. Сюжет развивается по каноническим же этапам: пролог - завязка - развитие - кульминация - развязка. В зачастую исключаемом из этих этапов эпилоге - смерть, поражение, потери. То, что зрителям показывать не принято. Любое окончание процесса, даже если оно не вписывается в ожидаемый многими хеппиэнд, воспринимается зрителями как затравка к следующему фильму франшизы, либо к очередному сезону сериала.
В рамках этого исследования Виктор кратко, но ёмко описывает развивающисйя на наших глазах сериал последних 20 лет, показывая на примерах почему и как избрался Обама, как он сразу стал проводником мира, авансом получив Нобелевскую Премию. Как то ли шекспировская, то ли фрейдовская история неразделенной любви вынудила французского избирателя обсуждать только и только 25-летнюю разницу в возрасте четы Макрон, отбросив все остальные политические аспекты.
Примеры ярки, показательны и действенны. Но Согомонян, как мне кажется, намеренно и методично избегает разговора о сценаристе. Ну или продюсере всей вышеперечисленной продукции. Ведь если есть сериал, то должен быть и сценарист/продюсер.
Виктор намекает на то, что в каждом конкретном случае есть отдельные сценаристы и продюсеры, лишая электорат субъектности, оставляя ему пассивную роль манипулируемого объекта, жертвы кинотехнологий. Я же уверен в том, что именно зрители (иными словами народ, электорат) являются заказчиками этой продукции, определяющими своими запросами как содержание, так и форму.
Именно народ срачом в каментах, активностью в твиттерах, инстаграмах и прочих тиктоках участвует в создании этой продукции, окончательно уподобляясь зрителю в кассе кинотеатра, подходя к урне со своим бюллетенем, выбирая тех актеров, которые лучше соответствуют написанному зрителями-избирателями сценарию.
Очевидно, что есть талантливые политические драматурги, тонко улавливающие народные настроения, конструирующие на них свою историю и возвращающие получившийся продукт для восторженного потребления. Но одновременно мы должны признать, что процесс кинопроизводства всегда начинается с исследования потребностей масс.
Глубокая и ёмкая мография Согомоняна адресована элитам. По моему же убеждению, элит, в классическом понимании этого термина, более нет. Лавровый венок элит, позволявший им формировать повестку, оказался на головах звезд цифровой агоры: инфлюэнсеров твиттера и инстаграма, лидеров мнений фейсбука и генераторов тиктоковских видео. Народ получил все необходимые инструменты для создания комфортных и легкоусваиваемых мифов, для написания политических синопсисов - социальные сети.
Я всем рекомендую прочесть работу В. Согомоняна, хотя бы для того, чтобы увидеть отточенные научные доказательства того, что наша политическая действительность не что иное, как сериал. Ну и задуматься о сценаристах.