Вот пошел я в школу — Арис Кабоев. Кому какое дело было до меня? Никому. Никакого. Я был фантомом. Как начал — так и закончил, будто бы никто и не заметил. Вот пошел я в университет — тоже Арис Кабоев. И тоже — никому никакого дела! Фантом. Начал писать стихи и сочинять разное, подумал, что странно это — под своим настоящим именем писать... Незаметно как-то... Так я стал Рамуэром Барбари. Оказалось, что и девчонкам могу нравиться, ну и дела! Мне уже восемнадцать лет, а я об этом никогда и не думал. В интернете читают... Хорошее дело — внимание. Пришлось совмещать. В университете я так и остался Арисом Кабоевым — пускай никто не замечает, а в интернете был Рамуэром Барбари, — пускай восхищаются!
...И литература надоела. Я совершенно случайно — ни о чем не размышляя, придумал себе новое имя... просто так: Никки Зимов. Интересно! А заняться-то чем? Никки Зимов... Может, рисовать научиться? Никки Зимов... Попробую... Сразу переехал в Петербург. Друзья, которые остались — даже и не поняли ничего... Какой еще Никки Зимов?
Интересная вещь — образы... имена... Я стал совсем другим человеком! Думал все время про себя: «Никки Зимов, Никки Зимов...» И сразу же человеком становился другим. Так изменился, что сам уже и не вспомню, каково это — быть Арисом Кабоевым... Я иногда перед сном шепотом произношу себе: «Арис...» Кажется, будто бы кто-то из одноклассников зовет... или во дворе ребята... Мне уже лет десять так никто не говорил... Арис! Да и черт с ним — с Арисом! Все-таки не может человек всю жизнь отыгрывать роль, потому что становится чужим себе... И поэтому я одинокий, и поэтому не могу ничего: потому что фальшивый! Хорошо себе думать: «Я — фантазия». Нет, ты — притвора. А притвора и любить не может, и сочувствовать не может, и понимать не хочет, потому что она-то и есть настоящий фантом.
...И литература надоела. Я совершенно случайно — ни о чем не размышляя, придумал себе новое имя... просто так: Никки Зимов. Интересно! А заняться-то чем? Никки Зимов... Может, рисовать научиться? Никки Зимов... Попробую... Сразу переехал в Петербург. Друзья, которые остались — даже и не поняли ничего... Какой еще Никки Зимов?
Интересная вещь — образы... имена... Я стал совсем другим человеком! Думал все время про себя: «Никки Зимов, Никки Зимов...» И сразу же человеком становился другим. Так изменился, что сам уже и не вспомню, каково это — быть Арисом Кабоевым... Я иногда перед сном шепотом произношу себе: «Арис...» Кажется, будто бы кто-то из одноклассников зовет... или во дворе ребята... Мне уже лет десять так никто не говорил... Арис! Да и черт с ним — с Арисом! Все-таки не может человек всю жизнь отыгрывать роль, потому что становится чужим себе... И поэтому я одинокий, и поэтому не могу ничего: потому что фальшивый! Хорошо себе думать: «Я — фантазия». Нет, ты — притвора. А притвора и любить не может, и сочувствовать не может, и понимать не хочет, потому что она-то и есть настоящий фантом.
Опять пытался убежать от себя. Не вышло. Наверное, слишком медленно бежал.
Я когда сидел в приложениях для знакомств, лет двадцать назад, там многие писали, мол, ищу человека без вредных привычек... не курить, не пить, и хорошо бы заниматься спортом... И у многих было так! Но никто не писал про пороки...
Не пью я уже почти три недели, не курю почти неделю, спортом занимаюсь постоянно. Во мне привычек вредных нет, спорт есть, а вместе с ним и пороков... столько я не знаю ни у кого из друзей.
Чего ходить далеко: вот я читаю Достоевского на фотографии — да еще и на турецком! Только на деле я его не читаю (первый порок! Ладно, это скорее шутка), но просто кокетничаю (второй порок! Тут можно и не объяснять), и турецкого не знаю (третий порок! А ведь я начинал, но слишком празднолюбив оказался).
А спорт я считаю самым большим сборником пороков. Это и праздность... а увлечение своим телом? Это почти сластолюбие, если так подумать. Да и видал я, как ведут себя спортсмены у зеркала и как они своей фигурой над тобой ходят: там и высокомерность, и себялюбие, и глупость, и тупость...
А я между тем в крайностях застрял... В крайности впадать — тоже порок... На этом и закончим. Столько у меня пороков! Зато привычек вредных — ни одной.
Не пью я уже почти три недели, не курю почти неделю, спортом занимаюсь постоянно. Во мне привычек вредных нет, спорт есть, а вместе с ним и пороков... столько я не знаю ни у кого из друзей.
Чего ходить далеко: вот я читаю Достоевского на фотографии — да еще и на турецком! Только на деле я его не читаю (первый порок! Ладно, это скорее шутка), но просто кокетничаю (второй порок! Тут можно и не объяснять), и турецкого не знаю (третий порок! А ведь я начинал, но слишком празднолюбив оказался).
А спорт я считаю самым большим сборником пороков. Это и праздность... а увлечение своим телом? Это почти сластолюбие, если так подумать. Да и видал я, как ведут себя спортсмены у зеркала и как они своей фигурой над тобой ходят: там и высокомерность, и себялюбие, и глупость, и тупость...
А я между тем в крайностях застрял... В крайности впадать — тоже порок... На этом и закончим. Столько у меня пороков! Зато привычек вредных — ни одной.