КОГДА БУДУЩЕЕ ОПРАВДЫВАЕТ НАСТОЯЩЕЕ
Когда мы хвалим себя за прогресс в делах или вспоминаем, как вчера устояли перед искушением, мы склонны поощрять себя за прошлое хорошее поведение. Мы с той же легкостью заглядываем в будущее и выдаем себе кредит на запланированную добродетель.
Например, люди, которые только намереваются заняться спортом, более склонны переедать за ужином. Такая привычка позволяет грешить сегодня и исправлять это завтра — как мы себе обещаем.
Келли Макгонигал, из книги «Сила воли. Как развить и укрепить»
Когда мы хвалим себя за прогресс в делах или вспоминаем, как вчера устояли перед искушением, мы склонны поощрять себя за прошлое хорошее поведение. Мы с той же легкостью заглядываем в будущее и выдаем себе кредит на запланированную добродетель.
Например, люди, которые только намереваются заняться спортом, более склонны переедать за ужином. Такая привычка позволяет грешить сегодня и исправлять это завтра — как мы себе обещаем.
Келли Макгонигал, из книги «Сила воли. Как развить и укрепить»
Какова природа гнева
Сегодня на моем канале «Дневник психотерапевта» со своим другом Максом Тонкоштановым проведем подкаст, в котором попробуем разобраться в вопросах:
• Что такое гнев?
• Для чего он нам нужен?
• Какова его природа?
• Когда гнев нам помогает, а когда мешает?
• Чем гнев отличается от злости?
Вопросы для обсуждения вы можете присылать мне в личные сообщения или чат канала. Если хотите задать вопрос в прямом эфире или присоединиться к дискуссии — поднимайте руку в диалоге.
Обновляйте Telegram до актуальной версии и подключайтесь к подкасту прямо в канале «Дневник психотерапевта»! Позже там опубликую запись подкаста.
Дата и время: 25 марта в 20.00 по Киеву [21.00 по Москве]
#подкаст
Сегодня на моем канале «Дневник психотерапевта» со своим другом Максом Тонкоштановым проведем подкаст, в котором попробуем разобраться в вопросах:
• Что такое гнев?
• Для чего он нам нужен?
• Какова его природа?
• Когда гнев нам помогает, а когда мешает?
• Чем гнев отличается от злости?
Вопросы для обсуждения вы можете присылать мне в личные сообщения или чат канала. Если хотите задать вопрос в прямом эфире или присоединиться к дискуссии — поднимайте руку в диалоге.
Обновляйте Telegram до актуальной версии и подключайтесь к подкасту прямо в канале «Дневник психотерапевта»! Позже там опубликую запись подкаста.
Дата и время: 25 марта в 20.00 по Киеву [21.00 по Москве]
#подкаст
Telegram
Дневник психотерапевта
Как вы думаете, как вы думаете?
По вопросам, включая психотерапевтические консультации: @Vbobo
Сайт: oleksiikarachynskyi.com
❗️От моего имени могут писать мошенники, будьте внимательны, проверяйте юзернейм
По вопросам, включая психотерапевтические консультации: @Vbobo
Сайт: oleksiikarachynskyi.com
❗️От моего имени могут писать мошенники, будьте внимательны, проверяйте юзернейм
ЭМОЦИЯ И МОТИВАЦИЯ
или как работает наш эмоциональный мозг принимая решения
Слова «эмоция» и «мотивация» происходят от одного и того латинского корня movere, который означает «двигать». Орбитофронтальная кора [ОФК] — часть мозга, которая отвечает за включение эмоций в процесс принятия решений.
Она соединяет чувства, производимые «примитивным» мозгом [импульсивное Я] с потоком сознательной мысли. Когда нас привлекают блюдо из меню или определенные романтические перспективы, наш мозг пытается подсказать нам, какой вариант предпочесть.
Мы уже оценили варианты — этот анализ произошел за пределами сознательного понимания — и преобразовал эту оценку в позитивную эмоцию. А когда мы чувствуем запах пищи, которую не любим, или видим свою бывшую подружку/друга, именно ОФК вызывает у нас желание уйти подальше. Мир полон самых разнообразных вещей, и именно чувства помогают нам делать выбор.
Когда нервная связь нарушена — когда ОФК не может воспринимать наши эмоции, — мы теряем доступ к тому массиву суждений, на которые обычно полагаемся. Внезапно мы оказываемся не в состоянии решить, стоит ли заказать на обед чизбургер или другое блюдо. В конечном итоге мы теряем способность принимать нормальные решения.
Джона Лерер, из книги «Как мы принимаем решения»
или как работает наш эмоциональный мозг принимая решения
Слова «эмоция» и «мотивация» происходят от одного и того латинского корня movere, который означает «двигать». Орбитофронтальная кора [ОФК] — часть мозга, которая отвечает за включение эмоций в процесс принятия решений.
Она соединяет чувства, производимые «примитивным» мозгом [импульсивное Я] с потоком сознательной мысли. Когда нас привлекают блюдо из меню или определенные романтические перспективы, наш мозг пытается подсказать нам, какой вариант предпочесть.
Мы уже оценили варианты — этот анализ произошел за пределами сознательного понимания — и преобразовал эту оценку в позитивную эмоцию. А когда мы чувствуем запах пищи, которую не любим, или видим свою бывшую подружку/друга, именно ОФК вызывает у нас желание уйти подальше. Мир полон самых разнообразных вещей, и именно чувства помогают нам делать выбор.
Когда нервная связь нарушена — когда ОФК не может воспринимать наши эмоции, — мы теряем доступ к тому массиву суждений, на которые обычно полагаемся. Внезапно мы оказываемся не в состоянии решить, стоит ли заказать на обед чизбургер или другое блюдо. В конечном итоге мы теряем способность принимать нормальные решения.
Джона Лерер, из книги «Как мы принимаем решения»
ДЕТСКАЯ ПАМЯТЬ
или когда ребенок начинает скучать по родителям
Части мозга, ответственные за работу долговременной памяти [лобная доля и гиппокамп], начинают развиваться в возрасте 8–9 месяцев, поэтому до этого момента младенцы не могут удерживать информацию дольше 30 секунд.
Одним из доказательств того, что память начинает развиваться примерно в возрасте 9 месяцев, тот факт, что именно с этого времени дети начинают неохотно разлучаться с родителями.
Склонность скучать по матери можно считать признаком того, что ребенок помнит, что она только что была рядом, и заметил, что она ушла. Когда ребенку пять месяцев, работает принцип «не вижу, значит, не помню». Он вряд ли начнет плакать, потому что уже забыл, что мама была рядом, а значит, и то, что она ушла, не так его пугает.
Джулия Шоу, из книги «Ложная память»
или когда ребенок начинает скучать по родителям
Части мозга, ответственные за работу долговременной памяти [лобная доля и гиппокамп], начинают развиваться в возрасте 8–9 месяцев, поэтому до этого момента младенцы не могут удерживать информацию дольше 30 секунд.
Одним из доказательств того, что память начинает развиваться примерно в возрасте 9 месяцев, тот факт, что именно с этого времени дети начинают неохотно разлучаться с родителями.
Склонность скучать по матери можно считать признаком того, что ребенок помнит, что она только что была рядом, и заметил, что она ушла. Когда ребенку пять месяцев, работает принцип «не вижу, значит, не помню». Он вряд ли начнет плакать, потому что уже забыл, что мама была рядом, а значит, и то, что она ушла, не так его пугает.
Джулия Шоу, из книги «Ложная память»
Forwarded from Критическое мышление
ПЕРЕОЦЕНКА БУДУЩЕГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
или почему мы привыкаем к хорошему или плохому
Мы склонны переоценивать длительность или интенсивность воздействия некого события на наше будущие переживания. У нас есть определённые ожидания относительно последствий хороший и плохих событий. Мы уверены, что хорошие новости сделают нас суперсчастливыми, а что-то катастрофически плохое увлечёт в пучину депрессии и суицидальных рисков. Это не так: в подавляющем большинстве случаев мы сильно ошибаемся относительно оценки воздействия событий будущего.
Пример 1: землетрясение разрушило ваш дом. Или вас сбила машина и вы очутились в инвалидном кресле. «Лучше умереть!» — скажет кто-то. Наш организм стремиться к балансу и потому через полгода-год после подобных событий уровень ощущения счастья у потерявших дом или конечность приблизительно идентичен исходному уровню.
Пример 2: Находка чемодана с деньгами не принесёт ожидаемого счастья на всю оставшуюся жизнь. Ничего особо и не изменится: уровень ощущения счастья у выигравших в лотерею и у людей, парализованных ниже пояса, спустя год после [не]счастливого события оказался —практически одинаковым.
С одной стороны, мы фокусируемся на одном большом изменении в нашей жизни, но забываем про то, что остаётся неизменным. Пробки на дорогах остаются, чтобы поддерживать себя в форме, надо всё равно ходить в спортзал. Если нас бросит любимый человек, всё равно будет больно. А удовольствие от красивого заката не изменится. И мороженое не станет вкуснее… Т.е. 90% нашей жизни не изменятся.
Из списка когнитивных искажений
или почему мы привыкаем к хорошему или плохому
Мы склонны переоценивать длительность или интенсивность воздействия некого события на наше будущие переживания. У нас есть определённые ожидания относительно последствий хороший и плохих событий. Мы уверены, что хорошие новости сделают нас суперсчастливыми, а что-то катастрофически плохое увлечёт в пучину депрессии и суицидальных рисков. Это не так: в подавляющем большинстве случаев мы сильно ошибаемся относительно оценки воздействия событий будущего.
Пример 1: землетрясение разрушило ваш дом. Или вас сбила машина и вы очутились в инвалидном кресле. «Лучше умереть!» — скажет кто-то. Наш организм стремиться к балансу и потому через полгода-год после подобных событий уровень ощущения счастья у потерявших дом или конечность приблизительно идентичен исходному уровню.
Пример 2: Находка чемодана с деньгами не принесёт ожидаемого счастья на всю оставшуюся жизнь. Ничего особо и не изменится: уровень ощущения счастья у выигравших в лотерею и у людей, парализованных ниже пояса, спустя год после [не]счастливого события оказался —практически одинаковым.
С одной стороны, мы фокусируемся на одном большом изменении в нашей жизни, но забываем про то, что остаётся неизменным. Пробки на дорогах остаются, чтобы поддерживать себя в форме, надо всё равно ходить в спортзал. Если нас бросит любимый человек, всё равно будет больно. А удовольствие от красивого заката не изменится. И мороженое не станет вкуснее… Т.е. 90% нашей жизни не изменятся.
Из списка когнитивных искажений
ПРИВЫЧКА
Это средство экономии наших сил, она позволяет освободить сознание для других видов деятельности. Мозг в таких случаях входит в автоматическое состояние, при котором сознание не контролирует некоторые процессы, и они даются легко.
Пример: вспомните, как вы впервые давали задний ход, чтобы съехать с дороги. Из-за потока информации, лившейся в мозг, задача казалась почти невыполнимой. Однако вы быстро научились формировать порции информации и, сами того не замечая, просто давали себе команду: «Едем!» — и съезжали с дороги.
Барбара Оакли, из книги «Думай, как математик»
Это средство экономии наших сил, она позволяет освободить сознание для других видов деятельности. Мозг в таких случаях входит в автоматическое состояние, при котором сознание не контролирует некоторые процессы, и они даются легко.
Пример: вспомните, как вы впервые давали задний ход, чтобы съехать с дороги. Из-за потока информации, лившейся в мозг, задача казалась почти невыполнимой. Однако вы быстро научились формировать порции информации и, сами того не замечая, просто давали себе команду: «Едем!» — и съезжали с дороги.
Барбара Оакли, из книги «Думай, как математик»
ЗАКОН ЙЕРКСА – ДОДСОНА
или как возбуждение влияет на работоспособность
Качество выполнения любой задачи возрастает при условии повышения уровня возбуждения [мотивации] организма до определенного среднего уровня. Однако увеличение уровня возбуждения выше оптимального неизбежно приводит к обратным результатам — качество выполнения задачи снижается. Предполагается, что, если состояние возбуждения достигает пиковых показателей — как в случае крайней степени возбуждения, так и в случае резкого снижения активности, — справиться с поставленной перед ним задачей человеку не представляется возможным.
Эту ситуацию отражает перевернутая буква U: изначально показатели качества работы возрастают при увеличении возбуждения, далее оба показателя выравниваются, а затем на фоне увеличения возбуждения наблюдается неизбежное снижение показателей качества работы. Именно благодаря своей наглядности закон Йеркса — Додсона также нередко называют теорией перевернутого U.
Джулия Шоу, из книги «Ложная память»
или как возбуждение влияет на работоспособность
Качество выполнения любой задачи возрастает при условии повышения уровня возбуждения [мотивации] организма до определенного среднего уровня. Однако увеличение уровня возбуждения выше оптимального неизбежно приводит к обратным результатам — качество выполнения задачи снижается. Предполагается, что, если состояние возбуждения достигает пиковых показателей — как в случае крайней степени возбуждения, так и в случае резкого снижения активности, — справиться с поставленной перед ним задачей человеку не представляется возможным.
Эту ситуацию отражает перевернутая буква U: изначально показатели качества работы возрастают при увеличении возбуждения, далее оба показателя выравниваются, а затем на фоне увеличения возбуждения наблюдается неизбежное снижение показателей качества работы. Именно благодаря своей наглядности закон Йеркса — Додсона также нередко называют теорией перевернутого U.
Джулия Шоу, из книги «Ложная память»
ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТЬ И ДОЛГОЛЕТИЕ
Джон Бэрфут из Дьюкского университета обнаружил отрицательную корреляцию между подозрительностью и долголетием. Изучение здоровья 500 пожилых мужчин и женщин в течение пятнадцати лет позволило ему сделать выводы:
1. Те, кто отличается высокой степенью подозрительности, цинизма и недружелюбия, умирают раньше остальных.
2. Высокий уровень смертности среди тех, кто имеет «сценарий Неудачника», не зависит от возраста, пола, предыдущего состояния здоровья, рациона и даже «вредных привычек». Те, кто курит и воспринимает это оптимистически, живут дольше, чем те, кто курит и беспокоится об этом.
3. Уровень смертности среди тех, кому свойственна высокая степень враждебности по отношению к другим людям, в шесть раз выше, чем в остальных группах.
Роберт Уилсон, из книги «Квантовая психология»
Джон Бэрфут из Дьюкского университета обнаружил отрицательную корреляцию между подозрительностью и долголетием. Изучение здоровья 500 пожилых мужчин и женщин в течение пятнадцати лет позволило ему сделать выводы:
1. Те, кто отличается высокой степенью подозрительности, цинизма и недружелюбия, умирают раньше остальных.
2. Высокий уровень смертности среди тех, кто имеет «сценарий Неудачника», не зависит от возраста, пола, предыдущего состояния здоровья, рациона и даже «вредных привычек». Те, кто курит и воспринимает это оптимистически, живут дольше, чем те, кто курит и беспокоится об этом.
3. Уровень смертности среди тех, кому свойственна высокая степень враждебности по отношению к другим людям, в шесть раз выше, чем в остальных группах.
Роберт Уилсон, из книги «Квантовая психология»
ТАЛАНТ И УДАЧА
или как желание подражать другим влияет на успешность фильмов
То, что мы называем талантом, как правило, определяется успехом, а не наоборот. Все, что мы приписываем мастерству, — это ретроспективная атрибуция [приписывание прошлому]. Картина творит актера, а в сотворении картины очень велика роль нелинейной удачи.
Успех фильмов сильно зависит от эпидемиологического фактора. Эпидемиям подвержено не одно кино: они охватывают самый широкий круг продуктов культуры. Нам трудно признать, что мы превозносим произведение искусства не только потому, что оно прекрасно, но и для того, чтобы ощущать свою принадлежность к сообществу. Подражание позволяет нам стать ближе к другим людям, то есть другим подражателям. Это борьба с одиночеством.
Нассим Талеб, из книги «Черный лебедь»
или как желание подражать другим влияет на успешность фильмов
То, что мы называем талантом, как правило, определяется успехом, а не наоборот. Все, что мы приписываем мастерству, — это ретроспективная атрибуция [приписывание прошлому]. Картина творит актера, а в сотворении картины очень велика роль нелинейной удачи.
Успех фильмов сильно зависит от эпидемиологического фактора. Эпидемиям подвержено не одно кино: они охватывают самый широкий круг продуктов культуры. Нам трудно признать, что мы превозносим произведение искусства не только потому, что оно прекрасно, но и для того, чтобы ощущать свою принадлежность к сообществу. Подражание позволяет нам стать ближе к другим людям, то есть другим подражателям. Это борьба с одиночеством.
Нассим Талеб, из книги «Черный лебедь»
ГОМОГЕННОСТЬ «ЧУЖОЙ» ГРУППЫ
Восприятие членов «чужой» группы более похожими друг на друга, чем членов «своей» группы. Таким образом, «они – похожие; мы – разные».
Пример: китайцы все на одно лицо.
Из списка когнитивных искажений
Восприятие членов «чужой» группы более похожими друг на друга, чем членов «своей» группы. Таким образом, «они – похожие; мы – разные».
Пример: китайцы все на одно лицо.
Из списка когнитивных искажений
ОПТИМИЗАЦИЯ ИНФОРМАЦИИ
или как наш мозг избавляется от хлама
По мере того как ребенок растет, замысловатая сеть бесполезных связей между нейронами одновременно расширяется и упрощается, чтобы в ней было легче разобраться. Мозг производит огромнейшее количество нейронов с множеством разнообразных связей, а затем избавляется от тех нейронов и синапсов, которые используются меньше всего.
Исследователь Гал Чечик и его коллеги из Тель-Авивского университета назвали этот процесс оптимальным стиранием информации по принципу «наименьшей ценности». Таким образом, наш мозг освобождается от захламляющей информации и превращается в простой и изящный механизм, оптимизированный для конкретной среды обитания, исходя из индивидуального обучения, биологии и обстоятельств.
Джулия Шоу, из книги «Ложная память»
или как наш мозг избавляется от хлама
По мере того как ребенок растет, замысловатая сеть бесполезных связей между нейронами одновременно расширяется и упрощается, чтобы в ней было легче разобраться. Мозг производит огромнейшее количество нейронов с множеством разнообразных связей, а затем избавляется от тех нейронов и синапсов, которые используются меньше всего.
Исследователь Гал Чечик и его коллеги из Тель-Авивского университета назвали этот процесс оптимальным стиранием информации по принципу «наименьшей ценности». Таким образом, наш мозг освобождается от захламляющей информации и превращается в простой и изящный механизм, оптимизированный для конкретной среды обитания, исходя из индивидуального обучения, биологии и обстоятельств.
Джулия Шоу, из книги «Ложная память»
ЭФФЕКТ БОЛДУИНА
Существуют некие интуитивные концепции, которые мы быстро заучиваем, даже когда условия для учебы далеки от идеальных. А неинтуитивные концепции усваиваются с большим трудом, даже в идеальных для обучения условиях.
Речь идет о теоретическом эволюционном процессе, в ходе которого от поколения к поколению передается не какая-то конкретная психологическая предрасположенность, а особое ментальное состояние, в котором человек очень легко научается этой предрасположенности.
Пример: толерантность к лактозе. Длительная традиция выращивания и отбора животных, дающих больше молока, привела к тому, что среди людей получили преимущество те, кто лучше мог переваривать лактозу.
Данный пример иллюстрирует прямую-обратную связь между поведением и генами: исходная способность усваивать лактозу, ведёт к отбору человеком животных, способных давать больше молока и как результат, происходит широкое распространение генов, позволяющих усваивать лактозу.
Материал из Википедии
Существуют некие интуитивные концепции, которые мы быстро заучиваем, даже когда условия для учебы далеки от идеальных. А неинтуитивные концепции усваиваются с большим трудом, даже в идеальных для обучения условиях.
Речь идет о теоретическом эволюционном процессе, в ходе которого от поколения к поколению передается не какая-то конкретная психологическая предрасположенность, а особое ментальное состояние, в котором человек очень легко научается этой предрасположенности.
Пример: толерантность к лактозе. Длительная традиция выращивания и отбора животных, дающих больше молока, привела к тому, что среди людей получили преимущество те, кто лучше мог переваривать лактозу.
Данный пример иллюстрирует прямую-обратную связь между поведением и генами: исходная способность усваивать лактозу, ведёт к отбору человеком животных, способных давать больше молока и как результат, происходит широкое распространение генов, позволяющих усваивать лактозу.
Материал из Википедии
КУРЕНИЕ И СТРЕСС
Среди нетолстеющих людей очень много курильщиков, потому что каждая выкуренная сигарета — это стресс, и она немного повышает уровень адреналина и кортизола, а они в свою очередь приводят к небольшому подъему концентрации глюкозы в крови, и все это притупляет чувство голода.
Ася Казанцева, из книги «Кто бы мог подумать!..»
Среди нетолстеющих людей очень много курильщиков, потому что каждая выкуренная сигарета — это стресс, и она немного повышает уровень адреналина и кортизола, а они в свою очередь приводят к небольшому подъему концентрации глюкозы в крови, и все это притупляет чувство голода.
Ася Казанцева, из книги «Кто бы мог подумать!..»
СТАБИЛЬНОСТЬ В ЖИЗНИ
или почему важно просыпаться в одно время
Иногда внутренний датчик дает сбой. Привычка спать и есть в любое время может нарушить его работу. Неопределенность может сбить его с толку. Тело, со всеми своими разнообразными частями, должно работать, как слаженный оркестр. Каждая система должна хорошо играть свою роль, вступать в правильное время, иначе начнутся шум и хаос. Вот почему так нужна рутина.
Действия, необходимые для жизни, которые мы повторяем изо дня в день, должны быть автоматизированы. Им следует превратиться в надежные, устойчивые привычки, чтобы быть для нас не сложными, а, напротив, предсказуемыми и простыми. Это очень хорошо видно на примере маленьких детей, которые восхитительны, забавны и игривы, когда спят и едят по стабильному расписанию, и ужасны, плаксивы и противны, когда это не так.
Не так важно ложиться в одно и то же время, но пробуждаться в определенный час действительно необходимо. Тревогу и депрессию трудно вылечить, если человек, от них страдающий, живет по непредсказуемому графику. Системы, которые проводят негативные эмоции, тесно связаны с циклическими циркадными ритмами.
Джордан Питерсон, из книги «12 правил жизни. Противоядие от хаоса»
или почему важно просыпаться в одно время
Иногда внутренний датчик дает сбой. Привычка спать и есть в любое время может нарушить его работу. Неопределенность может сбить его с толку. Тело, со всеми своими разнообразными частями, должно работать, как слаженный оркестр. Каждая система должна хорошо играть свою роль, вступать в правильное время, иначе начнутся шум и хаос. Вот почему так нужна рутина.
Действия, необходимые для жизни, которые мы повторяем изо дня в день, должны быть автоматизированы. Им следует превратиться в надежные, устойчивые привычки, чтобы быть для нас не сложными, а, напротив, предсказуемыми и простыми. Это очень хорошо видно на примере маленьких детей, которые восхитительны, забавны и игривы, когда спят и едят по стабильному расписанию, и ужасны, плаксивы и противны, когда это не так.
Не так важно ложиться в одно и то же время, но пробуждаться в определенный час действительно необходимо. Тревогу и депрессию трудно вылечить, если человек, от них страдающий, живет по непредсказуемому графику. Системы, которые проводят негативные эмоции, тесно связаны с циклическими циркадными ритмами.
Джордан Питерсон, из книги «12 правил жизни. Противоядие от хаоса»
ТЕЛЕСНЫЙ РЕЗЕРВ СИЛЫ ВОЛИ
Когда мы подвергаемся стрессу, верх берет симпатическая нервная система — так заложено в нашем организме, чтобы помочь нам драться или бежать. Частота сердечных сокращений повышается, а вариабельность снижается. Сердце «замирает» на более высокой частоте — что вызывает телесные ощущения тревоги или гнева, которые сопровождают ответ «дерись или беги».
Если мы проявляем выдержку, парасимпатическая нервная система позволяет нам успокоиться и не допускать импульсивных поступков. Сердце бьется реже, но вариабельность растет. Это дает чувство собранности и невозмутимости.
Ученые заметили этот физиологический признак самоконтроля, когда во время эксперимента попросили голодных студентов не есть шоколад. Они прибыли на место, их провели в комнату, где стояли вазы с шоколадом и морковкой. Ребятам сказали: ешьте сколько угодно морковки, но не трогайте шоколад. Все устояли против сладостей — и у всех повысилась вариабельность сердечного ритма. А счастливчиков из контрольной группы попросили «воздержаться» от морковки и наслаждаться шоколадом. И что же? Никаких изменений сердцебиения.
По вариабельности сердечного ритма можно предсказывать, кто выдержит искушение, а кто сдастся. Например, те выздоравливающие алкоголики, у которых вариабельность сердечного ритма увеличивается, когда они видят выпивку, скорее всего, останутся трезвыми. А у тех, у кого будет противоположный ответ [вариабельность сердечного ритма упадет], гораздо выше риск сорваться.
Люди с большей вариабельностью сердечного ритма реже отвлекаются, поддаются соблазнам и лучше справляются со стрессовыми ситуациями. Они менее склонны отказываться от трудных заданий. Поэтому психологи назвали вариабельность сердечного ритма телесным резервом силы воли — физиологическим показателем способности к самоконтролю. Если у вас высокая вариабельность сердечного ритма, вам доступно больше силы воли, когда бы вас ни настигло искушение.
Келли Макгонигал, из книги «Сила воли. Как развить и укрепить»
Когда мы подвергаемся стрессу, верх берет симпатическая нервная система — так заложено в нашем организме, чтобы помочь нам драться или бежать. Частота сердечных сокращений повышается, а вариабельность снижается. Сердце «замирает» на более высокой частоте — что вызывает телесные ощущения тревоги или гнева, которые сопровождают ответ «дерись или беги».
Если мы проявляем выдержку, парасимпатическая нервная система позволяет нам успокоиться и не допускать импульсивных поступков. Сердце бьется реже, но вариабельность растет. Это дает чувство собранности и невозмутимости.
Ученые заметили этот физиологический признак самоконтроля, когда во время эксперимента попросили голодных студентов не есть шоколад. Они прибыли на место, их провели в комнату, где стояли вазы с шоколадом и морковкой. Ребятам сказали: ешьте сколько угодно морковки, но не трогайте шоколад. Все устояли против сладостей — и у всех повысилась вариабельность сердечного ритма. А счастливчиков из контрольной группы попросили «воздержаться» от морковки и наслаждаться шоколадом. И что же? Никаких изменений сердцебиения.
По вариабельности сердечного ритма можно предсказывать, кто выдержит искушение, а кто сдастся. Например, те выздоравливающие алкоголики, у которых вариабельность сердечного ритма увеличивается, когда они видят выпивку, скорее всего, останутся трезвыми. А у тех, у кого будет противоположный ответ [вариабельность сердечного ритма упадет], гораздо выше риск сорваться.
Люди с большей вариабельностью сердечного ритма реже отвлекаются, поддаются соблазнам и лучше справляются со стрессовыми ситуациями. Они менее склонны отказываться от трудных заданий. Поэтому психологи назвали вариабельность сердечного ритма телесным резервом силы воли — физиологическим показателем способности к самоконтролю. Если у вас высокая вариабельность сердечного ритма, вам доступно больше силы воли, когда бы вас ни настигло искушение.
Келли Макгонигал, из книги «Сила воли. Как развить и укрепить»
Forwarded from Дневник психотерапевта
С древних времен наши предки боялись тех, кто отличался от них. Благодаря эволюции выживали группы людей, которые успешно взаимодействовали друг с другом внутри племени и эффективно отражали нападения врагов. Это одна из причин социальной стигматизации [клеймения]. Мы с друзьями посвятили этой теме недавний подкаст. Сегодня же предлагаю разобрать страх клеймения на примере консультации:
hashtap.com/p/VRlRLDABnGp2
hashtap.com/p/VRlRLDABnGp2
Hashtap
Консультация «Псориаз или страх клеймения»
Дневник психотерапевта
УБЕЖДЕНИЯ
Мы склонны отдавать предпочтение той информации, которая подкрепляет уже существующие у наши убеждения. Любая угроза нашим убеждениям — будь то вера в заговор или религиозная вера — побуждает нас стать евангелистами и проповедовать то, во что мы верим.
Джим Дэвис, из книги «Теория притягательности»
Мы склонны отдавать предпочтение той информации, которая подкрепляет уже существующие у наши убеждения. Любая угроза нашим убеждениям — будь то вера в заговор или религиозная вера — побуждает нас стать евангелистами и проповедовать то, во что мы верим.
Джим Дэвис, из книги «Теория притягательности»
АКЦЕНТЫ В ИНФОРМАЦИИ
В процессе общения обычно лучше всего запоминается начало и конец разговора. Если вы хотите, чтоб в памяти собеседника осталась нужная вам информация, необходимо не только правильно начать разговор, но и поставить нужные слова в его завершении.
В процессе общения обычно лучше всего запоминается начало и конец разговора. Если вы хотите, чтоб в памяти собеседника осталась нужная вам информация, необходимо не только правильно начать разговор, но и поставить нужные слова в его завершении.
КАК РАБОТАЕТ НАША ПАМЯТЬ
По общему представлению, память похожа на устройство последовательной записи, вроде компьютерного диска. На самом деле память не статична, а изменчива; она подобна бумаге, на которой, по мере поступления все новой и новой информации, записываются новые тексты или новые версии старого.
Память — это динамичный, самообновляющийся механизм: мы вспоминаем не само событие, но свое последнее воспоминание о нем и, сами того не замечая, с каждым новым воспоминанием все больше изменяем сюжет.
Таким образом, мы выстраиваем воспоминания в причинно следственный ряд, невольно и бессознательно их пересматривая. Мы постоянно переосмысливаем прошедшее исходя из наших представлений о логичности.
Нассим Талеб, из книги «Черный лебедь»
По общему представлению, память похожа на устройство последовательной записи, вроде компьютерного диска. На самом деле память не статична, а изменчива; она подобна бумаге, на которой, по мере поступления все новой и новой информации, записываются новые тексты или новые версии старого.
Память — это динамичный, самообновляющийся механизм: мы вспоминаем не само событие, но свое последнее воспоминание о нем и, сами того не замечая, с каждым новым воспоминанием все больше изменяем сюжет.
Таким образом, мы выстраиваем воспоминания в причинно следственный ряд, невольно и бессознательно их пересматривая. Мы постоянно переосмысливаем прошедшее исходя из наших представлений о логичности.
Нассим Талеб, из книги «Черный лебедь»
СЛУЧАЙНОСТЬ И ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ
или почему мы верим в то, что у игроков бывают разные периоды
Виной этому наши дофаминовые нейроны. Эти клетки крайне полезны — они помогают нам предсказать события, которые подлежат прогнозированию. Но они также могут сбивать нас с толку, особенно когда мы сталкиваемся с чем-то случайным.
Пример: ученые помещали крысу в лабиринт в форме буквы Т, в дальнем левом или дальнем правом углу которого размещали кусочки еды. Размещение еды было случайным, но не полностью: за относительно длительный период времени в 60% случаев пища оказывалась с левой стороны. Как реагировала на это крыса? Она быстро понимала, что левая сторона более выгодная. В результате она всегда шла в левую часть лабиринта, так что доля успешных попыток равнялась 6о%. Крыса не стремилась к безупречности. Она не пыталась вывести единую теорию Т-образного лабиринта. Она приняла неопределенность награды как данность и научилась довольствоваться вариантом, который давал лучший результат.
Эксперимент был повторен со студентами Йельского университета. В отличие от крыс студенты с их сложными сетями дофаминовых нейронов упрямо искали ускользающую связь, которая определяла расположение награды. Они делали предсказания, а затем пытались учиться на своих ошибках.
Проблема заключалась в том, что предсказывать было нечего: видимая случайность была реальной. Так как студенты отказались удовольствоваться 60%, в результате их процент успешных попыток равнялся 52%. Хотя большинство студентов были убеждены в том, что они находятся на верном пути и скоро обнаружат лежащий в основе эксперимента алгоритм, на самом деле крыса была куда хитрее.
Опасность случайных процессов — таких как азартные игры и баскетбольные броски — состоит в том, что они эксплуатируют недостаток, заложенный в эмоциональный мозг от природы.
Дофаминовые нейроны впадают в такой раж при виде «удачливого» игрока, в прыжке забрасывающего очередной мяч, по мелочи выигрывая в казино или правильно угадывая расположения кусочка пищи, что наш мозг крайне превратно истолковывает реальное положение дел. Мы доверяем своим чувствам и думаем, что различаем определенные схемы там, где в действительности их нет.
Джона Лерер, из книги «Как мы принимаем решения»
или почему мы верим в то, что у игроков бывают разные периоды
Виной этому наши дофаминовые нейроны. Эти клетки крайне полезны — они помогают нам предсказать события, которые подлежат прогнозированию. Но они также могут сбивать нас с толку, особенно когда мы сталкиваемся с чем-то случайным.
Пример: ученые помещали крысу в лабиринт в форме буквы Т, в дальнем левом или дальнем правом углу которого размещали кусочки еды. Размещение еды было случайным, но не полностью: за относительно длительный период времени в 60% случаев пища оказывалась с левой стороны. Как реагировала на это крыса? Она быстро понимала, что левая сторона более выгодная. В результате она всегда шла в левую часть лабиринта, так что доля успешных попыток равнялась 6о%. Крыса не стремилась к безупречности. Она не пыталась вывести единую теорию Т-образного лабиринта. Она приняла неопределенность награды как данность и научилась довольствоваться вариантом, который давал лучший результат.
Эксперимент был повторен со студентами Йельского университета. В отличие от крыс студенты с их сложными сетями дофаминовых нейронов упрямо искали ускользающую связь, которая определяла расположение награды. Они делали предсказания, а затем пытались учиться на своих ошибках.
Проблема заключалась в том, что предсказывать было нечего: видимая случайность была реальной. Так как студенты отказались удовольствоваться 60%, в результате их процент успешных попыток равнялся 52%. Хотя большинство студентов были убеждены в том, что они находятся на верном пути и скоро обнаружат лежащий в основе эксперимента алгоритм, на самом деле крыса была куда хитрее.
Опасность случайных процессов — таких как азартные игры и баскетбольные броски — состоит в том, что они эксплуатируют недостаток, заложенный в эмоциональный мозг от природы.
Дофаминовые нейроны впадают в такой раж при виде «удачливого» игрока, в прыжке забрасывающего очередной мяч, по мелочи выигрывая в казино или правильно угадывая расположения кусочка пищи, что наш мозг крайне превратно истолковывает реальное положение дел. Мы доверяем своим чувствам и думаем, что различаем определенные схемы там, где в действительности их нет.
Джона Лерер, из книги «Как мы принимаем решения»