— Боишься намочить очки, господин динозавр? — слетает с твоих губ колкое замечание. Раз уж Тсукишима решил, что только ему можно подначивать тебя, то сейчас самое время разубедить его.

— Поумнее что-то придумать не смогла? — ровно отвечает Кей, демонстративно поправляя очки излюбленным жестом, и кивает в сторону уже знакомой дороги, — Пошли. Быстрее начнём — быстрее закончим.

Хината рассыпается в привычном потоке болтовни, силясь затронуть каждую тему, которая успела побеспокоить его за очередной учебный день: говорит про волейбол, про надоедливые уроки английского, про несправедливую закономерность всех тестов, которые постоянно - если не всегда - оказываются такими сложными и непонятными, про свои подачи и возможности их улучшения.
Кагеяма вклинивается в его речь практически сразу, вставляя свои комментарии время от времени. Между ними пару раз разгорается спор, который также быстро затухает.

И эта привычна болтовня действует на тебя, словно мерный звук тикающих часов. Не раздражающий, а наоборот — успокаивающий.

— Засыпаешь на ходу, бестолковое создание, — конечно же, Кей не оставляет это без внимания, — Опять полночи не спала?

Тадаши, идущий прямо за вами и завершающий небольшое шествие, усиленно делает вид, что его здесь и не существует, но чуть-чуть — совсем капельку — прислушивается к вашим словам. Вдруг, опять вздумаете «обменяться любезностями».

— А ты следишь за мной? — понимаешь, что продолжать нет смысла - но всё равно отвечаешь остротой, припоминая одно из сообщений парня, — Сам говорил, что в няньки не нанимался. Но противоречишь своим же словам: то в гости зовёшь, чтобы накормить, то начинаешь за моим режимом следить. Сознавайся, кто ты и куда ты дел моего Тсукишиму Кея?

Вроде бы, такой ответ должен вызвать очередную порцию сарказма из уст блокирующего, но ничего подобного не происходит. Кей просто замолкает и переваривает услышанное.

А ведь правда. С каких это пор его так сильно интересует твоё состояние? Ведь раньше нормально уживался с одной мыслью: жива — ну и ладно. Так ещё и короткое и ничегошеньки не значащее «моего», сказанное тобой так, для пущего эффекта, отзывается внутри неожиданным теплом.
Он хмурит тонкие светлые брови и переводит взгляд в сторону, мажет глазами по спинам Шоё и Тобио, идущих впереди, потом по деревьям, высаженным ровной линией возле парковой дорожки, а затем возвращается к тебе.
— «Твоего» Тсукишиму Кея доконала твоя же бестолковость.

Ты и ответить ничего не успеваешь — впереди возникает шипящий фонтан. Хината радостно воскликивает и несётся к долгожданной водичке, сбивая формирующееся предложение в голове. Ну что за нескончаемый источник энергии?

Все остальные плавно рассасываются по периметру парка: Кагеяма, хоть и ворчит себе под нос, тянется вслед за Шоё, словно ниточкой к нему привязанный; Ямагучи подхватывает скинутые рюкзаки этих двоих и тащит их к пустующей лавочке в тени, которую ваша компашка облюбила в самом начале лета; Тсукишима задерживается рядом, словно ждёт, пока ты тоже рванешь к фонтану, как делала много раз до этого.

— Опять будешь прятаться и музыку слушать? — торопливо стягиваешь с ног тонкие форменные гольфы и остаёшься в чёрных школьных туфлях, запихивая парные вещи в карман сумки. Самый сок ваших прогулок — помочить ножки в прохладной воде, остывая после дня в душной школе.

— Если сама знаешь ответ - зачем спрашивать? — кидает Кей и перехватывает лямку твоей сумки, как бы невзначай проходясь пальцами по твоим — касание мимолётное, но ощущается очень ярко, — Иди уже.

Он полностью забирает твою ношу и идёт в сторону лавки, на которой уже восседает Тадаши, не обращая внимания на твой удивлённый взгляд, направленный в его спину.

Странный он какой-то. Будто сам не свой. Правда, что ли, доконала ты его совсем?

Отгоняешь от себя эти мысли и шагаешь к фонтану, в котором Хината и Кагеяма сцепляются в шуточной драке: то ли убить друг друга хотят, то ли хватаются в попытке удержаться на скользкой поверхности.

День плавно сменяется на вечер. Солнце катится к горизонту, окутывая парк мягким оранжевым светом, который игриво переливается на сочной листве деревьев и растворяется в бликах волной глади фонтана.

Людей вокруг заметно убавляется: родители тащат ноющих детей подальше от желанного развлечения в виде фонтанных струек, волоча их домой; редкие парочки и одинокие прохожие совсем исчезают, решив, что здесь делать больше нечего - жара спала и можно отправляться на вечерние гуляния.

Ты зачерпываешь в ладони немного воды и брызгаешь в сторону Хинаты, который заливается громким смехом, обрызгивая тебя в ответ. Вы стоите прямо в фонтане, аккурат по колено в воде и начинаете очередную глупую игру. Кагеяма предусмотрительно отступает дальше, не желая попасть под влажные капли, а Тадаши, который присоединился к вам не так давно, прикрывает лицо руками, но не отодвигается — можно немного и подмочить форму, главное, что это весело.

Кей смотрит на вас со стороны, остаётся сидеть на лавочке, занимаясь любимым делом — прослушиванием музыки. Песня льётся из наушников прямиком в сознание, а внимательный взгляд через стекла очков не отрывается от тебя.

Ну и что в тебе такого? Обычная девчонка с хроническим синдромом опоздания, которая и может только, что соревноваться с Шоё в разных глупостях, да придумывать остроты — не самые лучшие — в ответ на колкости Кея. Вцепилась в него как заноза ещё с начальной школы, так теперь ни одним пинцетом не достать. Слишком глубоко засела.

Хината принимается гоняться за тобой, стараясь облить ещё больше. А ты движешься по фонтанной плитке, неуклюже убегая в воде. Ямагучи в ответ на ваши действия говорит что-то, очень похожее на: «будте осторожнее, тут можно подсколтзнуться!», но вы даже ухом не ведёте, увлечённые процессом.

Ничего такого в тебе нет. Кей уверен в этом на сотню и один процент. И ничего он не заботится о тебе. Просто.. не хочет, чтобы что-то случилось? Да. Иначе твоя мама — близкая подруга его матери — в бараний рог его скрутит и глазом не моргнёт. Только поэтому он продолжает писать тебе каждый день, временами провожать до дома и присутствовать на подобных гулянках. Так, чтобы просто присмотреть.

Очередной шаг заставляет тебя неосторожно оступиться — почему-то, именно в этом месте плитка особенно скользкая. Тело клонится в бок, прямиком на невысокий ботик фонтана. Ты и заметить не успеваешь, как начинаешь стремительно падать, поддаваясь инерции.
Хината за твоей спиной оказывается быстрее — тянет руку и хватается за край школьной рубашки, утягивая на себя. Вы валитесь вдвоём, пляхаясь назад, и оказываетесь полностью в воде. Шоё, кажется, начинает смеяться ещё громче, чувствуя, как форма теперь липнет к телу. Ты, успевшая на мунутку — всего на мгновение — испугаться, сначала издаёшь нервный смешок, а потом перенимаешь веселье парня. Тадаши бурчит о том, что он вас предупреждал, но выдыхает с облегчением.

Точно. Никакая ты не особенная.

Но, отчего-то, сердце в груди Тсукишимы болезненно сжимается, когда твоя фигурка перед глазами стремительно падает, а потом начинает стучать чаще и громче, заглушая музыку, когда тебя успевают схватить.

Определенно. Ему абсолютно плевать на тебя.

если каждый ваш поход к фонтану будет заканчиваться твоим падением, бестолочь, то, боюсь, от твоих последних двух клеток мозга совсем ничего не останется.

я не собираюсь лезть в воду за тобой.

если это всё, что ты хотела сказать, то, думаю, наш разговор окончен.

спокойной ночи.

утра, бестолковое создание.

твои злобные взгляды в спину не очень-то помогают. ничего не случилось.

ты с самого утра сверлишь меня взглядом, если хочешь что-то сказать — говори, а не играй в гляделки.

для этих игр у тебя есть Хината. постарайся на воскресном ужине так не делать, не хватало ещё, чтобы кто-то заметил.

ночи, бестолочь.

утра, бестолковое создание.

Ладно, стоит признать, что решение улизнуть из собственного дома перед очередным «семейным вечером» — так себе решение.

Да и повод ты нашла самый тупейший, если не сказать — из пальца высосанный. Тренировка у друзей. Ну конечно.

— Ты уже минут десять с этим возишься. Помочь?

Привычная рыжая макушка скользит перед тобой и Хината занимает место рядом, прихватывая пару пустых бутылок, оставленных возле фонтанчика. Ты продолжаешь баюкать в руках одну из таких же — пустую бутылку, которую, вообще-то, надо бы наполнить.

— Спасибо, — кидаешь почти на автомате, подставляя сосуд под струю. Шоё аккуратно завинчивает крышки у наполненных бутылок, молчаливо принимая твою благодарность. Ну, или просто не замечает её, занятый своими мыслями перед тренировкой.

Так вот. О чем ты там?.. Ах, да, семейный ужин.
Что-то по типу мини-праздника в честь приезда сестры. Стоило этой ворчливой старухе напомнить о своём существовании, как мама сразу же всеми правдами и неправдами начала звать её домой, в родное гнёздышко, чтобы хоть раз в году увидеть своё старшее чадо. И, конечно же, маме жизненно необходимо было позвать ещё и семью Тсукки.
Кстати, о нём..

— Хината, — парень поднимает взгляд на звук твоего голоса, ожидая следующих слов, — Кей в зале?

— А? — он непонятливо склоняет голову набок, — Вроде, да. А вы разве не вместе пришли?

В том-то и дело, что нет. Не вместе.

Кей и до этого не очень то переваривал твою компанию, стараясь уменьшить ваши встречи и взаимодействия до минимума. Так, пару коротких фраз в мессенджере, несколько столкновений в течение учебного дня, если свезёт — поход вместе со всеми к фонтану и дальнейший путь домой, чтобы просто проводить. Но сейчас этих «встреч» и «столкновений» стало откровенно мало, если не правдивых — ноль целых, ноль десятых.

И как вы раньше дружили?..

— Неа, — вода начинает течь через горло заполненный бутылки, поэтому ты торопливо закручиваешь маленький вентиль краника и закрываешь крышку, — Странный он какой-то стал.

— И это мне говорит та, кто с ним с начальной школы таскается? — Хината тянет хитрую улыбку, щуря карамельные глаза. Какой же он бывает несносный в предвкушении скорой игры, — Ты должна знать его получше всех остальных.

— Приманкам слово не давали, — ты перенимаешь его хитринку, поудобнее перехватывая бутылку с водой, — Кто первый до зала, тот лучше играет в волейбол! — и срываешься с места, совсем как в прошлый раз, когда Шоё не дал тебе возможности подготовится к небольшому забегу.

— Эй! Ты даже в волейбол не играешь!

Ладно, можно подумать об этом и потом. Сейчас хочется хотя бы на время забыть о приезде сестры.

И надеяться, что надолго она здесь не задержится.

Сообщение от: Сестрица из говна и палок🖕👺

если ты свинтила из дома чтобы прохлаждаться, то пиздуй обратно, сопля. и по пути захвати моти, а то я их дохрелион лет уже не ела

12:56

Окей, ладно, ты, правда, пыталась найти моти.

О-о-очень пыталась. И главная твоя попытка заключалась в том, что ты спокойно прошла мимо небольшого ресторанчика с традиционной сладостью. Главное, что пыталась, верно? А всё остальное Азэми знать не стоит.

— Я дома!

Быстро скидываешь обувь в прихожей и укладываешь сумку прямо на пол, направляясь на кухню, откуда доносится возня и нарастающий аромат готовящейся еды.

— Моти где? — сестра недовольно хмурит тоненькие брови и отрывается от подпиливания ногтей, внимательно осматривая тебя, — Я же тебе сказала взять моти, засранка.

— Эми, — мама отстраняется от раковины и смеряет старшую строгим взглядом, — Перестань.

— Не было, — легко слетает с твоих губ, — Могла бы и сама прогуляться, карга старая.

— Т/и! — на этот раз мамин взгляд обращается к тебе, — Господи, прошло пять лет, а вы до сих пор собачитесь, как в детстве. Давайте хотя бы раз без вашей ругани?

Азэми безразлично хмыкает, возвращаясь к своему важному занятию, а ты коротко киваешь на слова женщины. Без ругани, так без ругани. Если так пораскинуть, то минут на пять вас точно хватит.

— Расскажешь, зачем вернулась? — занимаешь одно из двух оставшихся мест за столом, не отрываясь от сестры.

Азэми. Столько воспоминаний, столько лет беспричинной ругани, столько времени в одной комнате.

Сколько и желания отравить её обратно заграницу, где она спокойненько жила себе всё эти годы. А тут на тебе, вернуться решила.

— Тебя еб.. — она вовремя осекается, спиной чувствуя взгляд матери, — Надо так.

— А где Казу? — невзначай спрашивает мама, заканчивая, наконец, с готовкой, — Он, наверное, подрос уже. Привезла бы его, я так соскучилась по вну..

Азэми со стуком опускает на стол тоненькую пилочку, прерывая речь родительницы. Пухлые губы сестры изгибаются неровной линией, будто ей физически больно говорить это:
— Он с отцом. Закрыли тему.

Молодая женщина поднимается со стула с излишней грацией и покидает пределы кухни, оставляя вас с мамой наедине.

Она осталась такой же стервозной и резкой. Такой же неприятной и душной.

Такой же разбитой и поломанной.

[дом семьи Тсукишима; 17:23]

— Как я понимаю, возможности не идти туда у меня нет?

— Верно, — госпожа Тсукишима аккуратно поправляет неброский галстук на шее младшего сына и отходит на пару шагов назад, оценивая свою работу. Прекрасно. — Ни единой возможности, Кей.

Ужасно.

И галстук на шее ужасный, и слишком официальный костюм, который мама заставила нацепить, ужасный, и удушающий аромат тяжёлого парфюма Акитеру по всему дому — ужасный.

И вечер этот, кажется, будет ужасным.

— Не будь таким злюкой, Кей, — брат вырастает в проеме пышущим фонтаном - какое глупое сравнение - и тянет довольную лыбу. Слишком довольную для человека, который, вообще-то, сам и навязался пойти с ними. — Это же ужин в честь приезда Эми-чан.

Точно. Азэми. Именно из-за неё Кею приходится терпеть все эти переодевания в хорошеньких сыночков и походы на званные ужины.

— Можно было бы пойти и без меня, — руки сами тянутся к удавке на шее и чутка расслабляют вязь, — Она твоя бывшая. Не моя.

Акитеру замирает, переставая поправлять и без того безупречные лацканы своего пиджака — безвкусно яркого и по-глупому зелёного. Мама сначала кидает быстрый взгляд на старшего, в потом вгрызается глазами в спину отвернувшегося Кея.

Неуютная минутная тишина ещё больше давит на мозги.

Что? Он сказал правду: ему нет нужды тащится в чужой дом, чтобы просто просидеть весь ужин истуканом, ожидая, пока брат насмотрится на свою неудавшуюся любовь.

— Что? — волейболист поворачивается именно в тот момент, когда Акитеру уже успевает отвернуться, болезненно поджав губы.

— Перестань, Кей, — мама, видимо, чувствует состояния обоих чад, стараясь утихомирить каждого, — Это просто посиделки семьями, ладно? Мы раньше хорошо дружили. Ты же общаешься с Т/и? Вот и считай, что просто идёшь к подруге в гости.

Звучит бредово.

Их «посиделки семьями» закончились, когда сама Азэми внезапно укатила за границу. Акитеру ударился в тихое горе, а мама плавно оборвала связи с семьей Т/ф, не желая давить на больное.

Только Кей остался с ними связан.

Да и как связан? Тонкой нитью хрупкого общения с самой Т/и, которое и так в последние дни изжило себя.

Конечно же, благодаря Кею.

Давно надо было сделать это. Все эти бессмысленные переписки, невесть откуда взявшаяся забота и собственное непонимание происходящего, раздражали. Осаждались в груди размытым комом, который рассыпался в одночасье — стоило увидеть, как девушка с небывалой беззаботностью чуть не расквасила себе голову. И всё вот это, что отделилось от неясного кома, теперь нужно собирать обратно.

— Л..ладно, — Акитеру неловко прокашливается и вновь тянет улыбку, но уже не такую широкую, как до этого, — Идём. Не стоит опаздывать.

Что он там говорил? Ах, да..

Вечер, определённо, тоже будет ужасным.

"Вечер, определенно, будет ужасным"

Первое, что проносится у тебя в голове, когда ты видишь на пороге своего дома семейство Тсукишима.
Их небольшое шествие начинает сама госпожа Тсукишима — такая же ухоженная и утонченная, как и в детстве. Словно сошедшая с картинки воспоминаний, когда твоя мама еще тесно с ней общалась, а дни в компании Кея были нормой.
Следом идет Акитеру — такой же улыбчивый и теплый, как и несколько лет назад. Ты до дрожи в разбитых коленках обожала, когда он катал тебя на спине — тогда казалось, что ничего круче и быть не может. А еще думала, что так останется навсегда — общие прогулки с Акитеру и Азэми и ворчащий — уже в раннем возрасте — Кей под боком.

Но, рано или поздно, всему приходит конец.

Верно?

— Т/и! — женщина склоняется и аккуратно приобнимает тебя, немного неловко и неуклюже, но от этого не менее искренне, — Ты так выросла, моя хорошая! Рада видеть тебя.

Ты натягиваешь приветливую улыбку, отвечая на короткие объятия, из которых осободиться получается буквально через пару секунд.
— Взаимно, госпожа Тсукишима. Рада видеть Вас.

— Хей, ты осталась такой же малюткой, как и была, — Акитеру, которого ты встречаешь после того, как госпожа Тсукишима удаляется вглубь дома, следуя по заученным дорожкам прямиком на кухню, опускает широкую ладонь тебе на голову и мягко треплет волосы, — Мало кушаешь, крошка?

— Есть, как не в себя. Только и успевай смотреть, как еда пропадает в безднах её желудка.

Ну конечно, как же же вишенки на торте — сам Кей собственной персоной. Стоит на пороге высокой колонной и смотрит отстранено, будто его тут и не должно быть.

— Кей, — Акитеру поворачивается к брату, напуская на себя самый строгий вид, — Не красиво говорить такое девушке.

— А ты видел здесь девушку? — он обходит вас стороной, направляясь вслед за матерью.

Вы провожаете его взглядами: Акитеру — слегка удивленным и недовольным, а ты — стремительно темнеющим и раздраженным.

— Прости его, — молодой мужчина вновь оборачивается к тебе, извиняясь за резкость младшего, — Знаешь же, он не плохой, просто иногда..

— Ведет себя, как последний мудак, да? Не волнуйся, Теру-чан, я уже привыкла, — ты одариваешь опешившего Акитеру самой милой улыбкой, которая только есть в твоем арсенале, и указываешь раскрытой ладонью на коридор, приглашая его идти дальше, — Идём. Наверное, все уже нас заждались.

Вечер, определенно, будет ужасным.

А если нет — ты обязательно сделаешь так, чтобы он стал таким.

Мерный стук вилок о тарелки отдает в голову, задерживаясь там на несколько бесконечно долгих секунд. Ты без особого энтузиазма водишь столовым прибором в кашице того, что раньше можно было назвать фирменным маминым рагу. Молчание действует усыпляющие — никто, даже незатыкаемая Азэми — виновница всего этого маскарада — не решается нарушить тишину небольшой кухоньки.

Глаза, кажется, закрываются сами собой, пока голос госпожи Тсукишимы не выводит тебя из сонного оцепенения.
— Азэми, дорогая, — она откладывает вилку, осторожно промакивая уголки губ салфеткой. Какая аккуратная, — По какому поводу ты вернулась? Перевели по работе? Или решила навестить род..

— Я уволилась, — незаинтересованно кидает сестра, точно также, как и ты, ковыряясь в своей тарелке, — Да, приехала навестить родню.

Она даже глаз не поднимает на женщину — то ли не хочет встречаться взглядами со взрослой, то ли опасается взглянуть на сидящего рядом с матерью Акитеру.

Госпожа Тсукишима неуверенно поджимает губы и переводит вопрошающий взгляд на твою мать, мол, видишь? Спасай положение, подруга, так мы далеко не уедем.

— Эми, — мама не находит ничего лучше, чем пожурить дочь за подобное пренебрежение чужой заинтересованностью, — Не хочешь рассказать, как там Казу?

— Нет, — уверенно обрубает Азэми, — Не хочу.

Вот на этом весь разговор и заканчивается.

Видимо, теперь твой черед. Эта недовечеринка в честь приезда одной несговорчивой особы уж слишком напоминает поминки.

— Кей, — нарочито тянешь имя младшего Тсукишимы, заведомо зная, что это подействует с точностью гранатного снаряда. Парень тут же поворачивается к тебе, силясь прожечь глазами дыру в твоем лбу, — Как тебе рагу? Кажется, в тот раз ты приготовил не хуже.

Напоминаешь недавние посиделки у него дома. Наверное, он никому и не рассказал об этом, испугавший своей же заботы по отношению к тебе.

— Тот раз? — госпожа Тсукишима тут же подхватывает волну, поглядывая то на тебя, то на своего сына. Остальные подключаются к переглядкам, заинтересованные новой темой - Азэми даже отрывается от своей безумно интересной тарелки, осматривая вас с едва заметным вниманием, — У вас что-то случилось? Мы чего-то не знаем?

— Нет, — Кей отвечает мгновенно, перекрывая тебе возможность сказать хоть что-то, — Ничего не случилось.

— Как это не случилось? — ты откладываешь вилку, предвкушая свой дебют на этом вечере, — Очень даже случилось. Вы знали, что Кей просто превосходно готов..

— Ничего не случилось, — повторяет волейболист, вновь прерывая тебя.

— Кей, — тут уже встревает Акитеру, — Будь мужчиной, дай девушке досказать.

— Разве ты видел здесь мужчину помимо себя, Теру-чан? — возвращаешь слова Кея, беззастенчиво веселясь со всего этого, — Вижу тут только недовольных динозавров. Но спасибо, что дал мне слово. Так вот..

На этот раз тебя прерывает сдавленный смех Азэми.
— Господи, вы собачитесь, совсем как в детстве. Неужели ещё не переросли тот период, когда надо сравнивать, у кого мозгов больше и язык острее?

— Эми!

Натянутая атмосфера плавно перетекает в более расслабленную, стоит только другим словить смешинку от небольшой перепалки и комментария Азэми.

Госпожа Тсукишима ударяется в воспоминания, принимаясь рассказывать, как вы абсолютно также переговаривались за играми. Твоя мама временами вставляет свои пять копеек, посмеиваясь с того, что ничего так и не изменилось.
Даже Эми и Теру встречаются смешливыми взглядами, но тут же расходятся, обращая глаза к своим матерям.

Только Кей хмурится уж как-то слишком недовольно и что-то перебирает в руках, спрятанных за скатертью стола.

я же просил вести себя нормально.