Теперь иноагентами считаются организации и линости не только финансируемые, но и попавшие «под иностранное влияние»
А что если я обожаю британские рок-группы, я попал под иностранное влияние? И где границы этого влияния?
А что если я обожаю британские рок-группы, я попал под иностранное влияние? И где границы этого влияния?
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
хочу концееееерт
«Концерт»
1
У реки отдыхает девчонка,
Красных пятен и ссадин рассада,
По щекам протекающий тонко,
Ручеёк из под русого сада
На губах ее степи из пыли
А в груди то синкопы, то скерцо
И кусочки от пули остыли,
Замедляя уставшее сердце
2
Он считает минуты и складно,
От станков собираются звуки,
Ему звуков этих не надо,
Он кивает им только от скуки,
И из ритмики этой по тыще
В час. Из стали в хроническом гуле,
Собираются золота чище,
Ожерелья, держащие пули
3
Из плаща без особой заботы,
Так вальяжно без капли стеснений,
Смерть достала тяжелые ноты,
Апогей всех своих сочинений.
Дирижирует кругом сансары,
И с акцентом на вечные муки,
И гремят его пули-гитары,
Под её предпоследние стуки
1
У реки отдыхает девчонка,
Красных пятен и ссадин рассада,
По щекам протекающий тонко,
Ручеёк из под русого сада
На губах ее степи из пыли
А в груди то синкопы, то скерцо
И кусочки от пули остыли,
Замедляя уставшее сердце
2
Он считает минуты и складно,
От станков собираются звуки,
Ему звуков этих не надо,
Он кивает им только от скуки,
И из ритмики этой по тыще
В час. Из стали в хроническом гуле,
Собираются золота чище,
Ожерелья, держащие пули
3
Из плаща без особой заботы,
Так вальяжно без капли стеснений,
Смерть достала тяжелые ноты,
Апогей всех своих сочинений.
Дирижирует кругом сансары,
И с акцентом на вечные муки,
И гремят его пули-гитары,
Под её предпоследние стуки
Утром он пытался нащупать телефон на прикроватной тумбочке, но вместо этого уронил пепельницу, в которой лежал пепел с истёкшим сроком годности.
Пепел рассыпался по комнате и упёртое солнце стало рисовать на возникшем облаке перетекающие узоры. От грохота стекла, привыкшего терпеть высокие температуры, он вскочил на кровати, оставляя в глазах последние образы сна. Он бы потянулся за ней, а потом побежал за тряпкой, но облако картинок захватило его внимание.
Вдыхая пыль, сидя в коробке с обоями, в которой нет ничего кроме сжатого воздуха, он ясно понимал, что тлеющая красота этого момента навсегда оставит тяжесть в его без того уставших лёгких.
Он сделал глубокий вдох, снова уложил голову на подушку и начал засыпать, наблюдая как пепел постепенно оседает на полу, а солнце скрывается за облаком, передавая эстафету творчества воспалённому подсознанию, встревоженного квартиранта.
Пепел рассыпался по комнате и упёртое солнце стало рисовать на возникшем облаке перетекающие узоры. От грохота стекла, привыкшего терпеть высокие температуры, он вскочил на кровати, оставляя в глазах последние образы сна. Он бы потянулся за ней, а потом побежал за тряпкой, но облако картинок захватило его внимание.
Вдыхая пыль, сидя в коробке с обоями, в которой нет ничего кроме сжатого воздуха, он ясно понимал, что тлеющая красота этого момента навсегда оставит тяжесть в его без того уставших лёгких.
Он сделал глубокий вдох, снова уложил голову на подушку и начал засыпать, наблюдая как пепел постепенно оседает на полу, а солнце скрывается за облаком, передавая эстафету творчества воспалённому подсознанию, встревоженного квартиранта.