Если совсем душно и невзирая на заскриншоченную личность спросившего,

то и тогда — нет, не должно.

Поскольку в 1968 году Советский Союз подписал Договор о нераспространении ядерного оружия. А Российская Федерация — как правопреемник СССР — невзирая на собственные проблемы переходного периода, изъяла это самое оружие у государственного образования, которое субъектом данного Договора не являлось и на момент его подписания являться не могло. Тем самым РФ уже на начальном этапе существования проявила себя как в высшей степени ответственная за судьбы человечества держава, но это в скобках.

А как (не)распространение ядерного оружия вообще стало предметом каких-либо меморандумов и прочих бумажек ad hoc —

ответим кратко:

— Ему господин Швондер Козырев дал рекомендацию, если я не ошибаюсь

Ну и к иным памятным датам.

20 лет назад, 1 мая 2004 года, в ЕС случился большой восточноевропейский прием. В Евросоюз вступили: Венгрия, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Литва, Латвия, Эстония. В результате практически прекратились Литва, Латвия и Эстония. А у большинства остальных куда-то подевались остатки еще СЭВовских и досоциалистических производств — то есть, навыки самостоятельного экономического прямохождения.

Вопросы вроде "ну и сильно ли вам мешали СССР и СЭВ?" задавать не будем. Но если сегодня вдруг придет в голову выпить не просто так, а по поводу бывших социалистических союзников / республик

— то лучше не чокаться. Примерно как за государство хохлов, ага.

Пролетарий, возможно, не имеет отечества. Зато он имеет отчество Карлович.

Ну или Фридрихович, кстати. С праздником!

А ещё к празднику разобрались с целым нахрюком. Полгода атак, десятки тысяч погибших мыкол, ноль Работиных в активе; вот так чтобы и всегда.

К столетию Виктора Астафьева —

мой с ним разговор 1999 года, ровно двадцатипятилетней давности:

Вы знаете, что в этот день всегда пишу один и тот же пост, только даты меняю: "шесть лет назад... семь лет назад..." Остальной текст всегда тот же самый.

Точнее — уже третий год как совсем другой.

Десять лет назад стало понятно, что та война может вернуться в любой момент. Несмотря на падение Берлина семьдесят девять лет назад. 2 мая, Одесса, помним

Странный получасовой фильм "Галя" (1940) — наверное, не самый лучший у Надежды "Золушки" Кошеверовой. Да и на экраны он не вышел. То ли идея "папа ушел на войну, дочь и бабушка справляются сами, не прося никого о помощи" оказалась не слишком советской. То ли скульптура, которую не окончил отец, но доделала дочь, цензорам не понравилась. А может, просто решили подприкрыть все, что связано с финской войной; можно понять.

Однако кое-что из этого кино пережило свое время на многие и многие десятилетия — заставляя многих из нас, которые 40+ и выше, задавать вопрос "а что это за музыка?"

Одни думали, что Шостакович. Другие — Прокофьев; тем более, что побочная партия первой части Седьмой симфонии хоть и недолго, а поработала в этом качестве. Я и вовсе ставил на Кабалевского. Но это оказался Богословский, и весьма конкретный.

Тема из фильма "Галя" — заставка к программе "Время" 1970-х. Да, "та самая музыка, которая не Свиридов". Когда ещё давать ответы на пусть не главные, но очень старые вопросы бытия, как не перед Пасхой; не благодарите.

На месте украинцев я бы уже —

а впрочем, их жизни, им решать.

По данным на 1.00 мск, Христос Воскресе на всей территории Российской Федерации.

С праздником, дорогие. Все будет хорошо.

Позор еврейского народа™ размещает укротряпку на Боге без регистрации и смс.

И да, очень правильное совпадение сегодня. Вплоть до
If you'd come today / You could have reached a whole nation / Israel in 4 BC / Had no mass communication —

в общем, с Днём печати весенним. Может быть, ей тоже когда-нибудь предстоит воскреснуть.

Миниатюра другая, текст прежний, тут ничего не меняется.

Это один из любимых моих сюжетов у человечества.
Ещё до зари — в сущей тьме — женщины выходят из дома, захватив всё необходимое, у них дело. Так получилось, что в этом мире у женщин любая беда — ещё и дело, всех нужно встретить, накормить, за всеми помыть, не забыть ничего, собрать заранее на завтра, чтобы поутру не перебудить отплакавший своё и уснувший дом. Что бы ни было, надо встать затемно и двигать мир, где толкая, где волоком, не потому что хочется, но потому что привычка, выучка, арматура, которая стоит, даже когда всё обрушилось.

И вот они идут, коротко переговариваются, кутаются в траурные покрывала от рассветного холода, и нет в мире ничего, кроме горя.

Есть — и сейчас они об этом узнают.