По мнению норвежского исследователя Тура Буманн-Ларсена, Ибсен воспринял популярность Нансена как угрозу духовной жизни страны, ибо после его достижений «в Норвегии стало слишком много спорта, физических упражнений и лыж». Иными словами, Нансен пропагандировал «жизнь на воздухе» в ущерб «жизни в библиотеке». Неприязнь Ибсена к Нансену усилилась в 1897 году по личным мотивам: сыну драматурга Сигурду было отказано в должности профессора социологии Университета Кристиании, зато Нансен получил профессорское звание всего через 14 дней — и без обязательства чтения лекций. Ибсен вывел Нансена в драме «Когда мы, мёртвые, пробуждаемся» в образе помещика Ульфхейма — неистового охотника на медведей. Голосование выше ⬆️

Ну что, появилась новая классная пьеса в Казани - Tatar trip Булата Минкина. Там сюжет такой: два парня оказались посреди продразверстки в республике, и все жертвы голода и насилия им рассказывают свои истории, а чекисты охотятся за ними. Страшно, горько, смешно - всё это присутствует. И всю дорогу они о еде говорят - о еде 21 века и начала 20-го, о голоде, каннибализме. Прям, в ресторане это надо ставить, переходя в цех разделки мяса. Короче, ждите, эта пьеса ещё засветится. И всё это рождение новых пьес происходит благодаря театру Камала, прекрасному, который и татарскую литературу развивает, и обеспечивает российские конкурсы свежими пьесами. Кстати, центр Казани совершенно не очищен от наледи на тротуарах, балансируешь на колдобинах, но возле театра Камала тротуар идеально прибран, безопасный и красивый. Когда наши люди захватят власть, администрацию и художественное руководство этого театра можно брать вместо правительства РФ.

«Кульминация» - в Зарядье!
Пятая. Юбилейная.
"Пьесы года"- авторы:
Роман Козырчиков
Сергей Давыдов,
Светлана Петрийчук,
Мария Малухина,
Наталья Милантьева,
Алексей Еньшин,
Анастасия Букреева,
Артём Ефименко,
Нина Беленицкая,
Анастасия Чернятьева
Благодарность – конкурсам «Ремарка», «Евразия», «Авторская сцена», «Любимовка», «Маленькая ремарка», «Первая читка», «Исходное событие – XXI век» и Действующие лица» - все вошли в шорт-лист, такое первый раз!
Победители, награждение и традиционный мэшап спекталь по всем пьесам сразу от Марины Брусникиной и Мастерской Брусникина –онлайн на странице «Зарядья»!
Один вечер. Одна сцена. Десять пьес.
https://vk.com/video-152260072_456239867

Миляуша Имамназарова написала интересную пьесу про кризис в жизни студентки. Дерзкая студентка мается - у нее сонливость, учебу бросила, таскается по экстрасенсам и психотерапевтам, но они не спасают, она им немножко хамит. Слушает таксиста, читает форумы о сонном параличе и в финале ставит 5 звезд таксисту в приложении - видимо, впервые. То есть трансформация начала свершаться - как силовик у Максима Курочкина смог выругаться сквозь анабиоз, так и героиня пьесы Сонный паралич смогла дать положительный фидбэк этому дню, а может, и миру. А потом, возможно, поедет в хоспис работать или влюбится - это зависит от воли автора. Напоминаю, это лаборатория в театре Камала (Казань), многие авторы впервые пишут художественный текст.

Как и обещала, Форд против Феррари. Это, конечно, спортивная драма, но хорошая, не примитивная. Мессидж и в целом история не слишком сложная, зато есть несколько удачных моментов, чисто ремесленных, о которых и поговорим.

Итак, о чём этот фильм? На мой взгляд, он о конфликте двух систем ценностей: индивидуальной и групповой. Два главных героя настаивают на ответственности одиночек, им противостоят антагонисты, желающие все решения замкнуть на коллектив. И, конечно, в американском кино побеждают ценности индивидуализма, хотя формально побеждает корпорация. Интересно, что в реальности знаменитый гоночный Форд был создан именно группой, а не одиночками, и если бы фильм бы, например, японский, мы бы это узнали, но фильм американский. Хотят индивидуально решать и быть независимыми от групп сам Форд, Шелби, Кен Майлз. Вообще, задача каждого человека, создающего сценарий, пьесу, прозу – устраивать столкновения разных систем ценностей, так чтобы зритель имел среди героев своего представителя, за которого он бы, сидя в зале, болел.

Давайте обратим внимание на характеры, в фильме они показаны драматургически – через конфликт, как и положено. Первый раз мы видим Кена Майлза, автослесаря и будущую звезду, в конфликте с клиентом: Майлз чинит спортивную машину, а клиент говнится - он не понимает, почему с автомобилем так много проблем. Майлз объясняет: вы не так её водите – слишком маленькая скорость, слабая искра - вы водите как школьный учитель. Из этой сцены мы понимаем, что перед нами достаточно независимый дерзкий парень, который отлично разбирается в скорости и машинах, при том, что дела у него идут не очень. Клиент хамит, атакует «чуждость» Майлза (английское происхождение) и уезжает, а в гараж заходит симпатичная брюнетка. Между ними возникает флирт, всё как будто двигается к сексу.

БРЮНЕТКА. Ещё один один довольный клиент?
КЕН. Чего желаете, мисс?
БРЮНЕТКА. Это была MGA 1500?
КЕН. А, разбираетесь в машинах.
БРЮНЕТКА. Люблю их. Люблю их звук. От него дрожь.
КЕН. Ясно.
БРЮНЕТКА. Эта вибрация...
КЕН. Мой – вон тот Кантри Скуайр с деревянными панелями. Через дорогу. Настоящий зверь.
БРЮНЕТКА. Правда? Он быстрый?
КЕН. Минуточку. Что вы за девушка?
БРЮНЕТКА. Девушка, которой нравится запах бензина. Жженой резины.
КЕН. Вы что, какая-то ненормальная?
БРЮНЕТКА. Ну да, раз вышла замуж за тебя.

Они целуются, а мы понимаем, что это муж и жена. Хорошая арка диалога – он начался как знакомство посторонних людей, а оказался игрой любящихпартнеров – в этом аттракцион, зритель обманут, удивлен, а значит, доволен.

В фильме мы видим интересное соединение сцен. Например, выступление Форда перед своими рабочими, где он приказывает остановить конвейер и заявляет, что все уволены и обратно будут приняты только самые инициативные, и где он называет остальных лузерами, смотирована со сценой автосоревнований, на которых Шелби обвиняет Кена Майлза, что тот лузер, потому что сдаётся. Эта же сцена показывает вспыльчивый характер Майлза – он колотит молотком по багажнику своей машины, выгибая его, чтобы проверяющий допустил машину к гонке. И бросает гаечный ключ в Шелби, вспылив. Видя такой треш, представители Порше не приглашают Майлза автогонщиком (а без спонсоров у тебя нет машины). Эта сцена понадобится позже, в кульминации, когда Майлзу приказано умерить свои амбиции и отказаться от личного рекорда в пользу красивой пиар-фотографии компании Форд. Ему приказано перестать быть звездой. Помня сцену, когда Майлз уродует багажник, мы ждём, что он вспылит и сейчас, но он не выходит из себя – так мы видим его трансформацию. Интересно, что разбитое гаечным ключом лобое стекло монтируется с осколками разбитого стекла на рамке фотографии в доме Майлза, где он сфотографирован на войне – так нам отчасти объясняют его приступы гнева – вероятно, посттравматическое расстройство.

Майлз говорит со своей женой:

МАЙЛЗ. Давай начистоту: всё кончено. Давай думать о хорошем. Я потолстею, постарею, будут сажать розы и есть пироги с мясом.

Этот диалог смонтирован с реакцией сына Майлза – он падает лицом в кровать, как бы от невыносимости слушать папу и его прогнозы на старость.

Ещё одна сцена с прекрасной аркой диалога – возвращение четы Майлзов домой из магазина. Они едут на семейном авто, Молли за рулём, на заднем сиденье покупки, Майлз тянется за чипсами, и тут она спрашивает: мол, чё-как, какие планы, вижу, Шелби крутится возле тебя. Молли несчастна – муж снова занимается своим хобби, рискуя жизнью и не получая ни копейки. Майлз отвечает, что пока нечего сказать, он ничего не решил. Тогда она поддает газа (так мы понимаем, что она злится), едет быстро, рискованно, обгоняя всех, им сигналят, Майлзу очень страшно, он все время просит её тормозить, но она выжимает из него признание и он признается – да, мол, Шелби зовет на проект – нужно создать гоночный Форд. Тогда Молли останавливается, грустит и просит его по крайней мере попросить какие-то деньги за эту работу – они банкроты, им арестовали гараж. И тут Майлз называет сумму - 200 баксов в день ему будут платить, если он согласится, существенные деньги для середины 20 века. Но он подчеркивает, что ещё не согласился. «Ты дурак?» - спрашивает она. Мгновенно от горя и печали Молли перешла к острому счастью – впервые забавы мужа станут серьёзной высокооплачиваемой работой. Мы видим яркую арку диалога: от несчастья к счастью.

Отлично написан диалог в сцене, когда Шелби в первый раз объявляет Майлзу, что руководство не хочет видеть его на гонках. Шелби и мы, зрители, помним, какие приступы гнева бывают к Майлза, мы ждём, что он сейчас просто взорвётся. Но Майлз встаёт и говорит: «Я передвину маслопровод. Если будет утечка, масло может потечь на задний диск. Скажи парням следит за скоростью после рассвета. Коробка передач перегреется». И это снова аттракцион: ожидания нас, зрителей, обмануты, мы снова удивлены, как дети, и мы видим трансформацию Майлза – ни фига себе как он изменился!

На те соревнования Майлз не поехал – и они были проиграны Фордом. И Шелби вызывают, чтобы дать пиздюлей и закрыть весь этот проект, связанный с производством гоночной машиной. Шелби: Комитет не может выиграть гонку. Шелби топит за индивидуализм. Это откликается у Форда, и он отдает проект под ответственность Шелби. И тогда Шелби едет к Майлзу, чтобы его вернуть. Произносит красивую речь, на которую Майлз, который в это время шел с пакетом из магазина, отвечает так: «Мороженое тает». Тогда Шелби просит прощения, но Майлз корчит рожу и молчит. И Шелби упрекает его: ты, мол, не знаешь, что мне пришлось вытерпеть ради того, чтобы довести машину до старта. Этим он показывает свою нескромность, как будто не замечая вклад Майлза. И Майлз бьёт его в табло. Они начинают драться, среди разбросанных продуктов, валяясь на газоне. Молли выносит складное кресло и журнальчик, устраивается на газоне и расслабленно наблюдает, полистывая – так сцена становится всё более и более комедийной. Наконец, они запыхались, лежат на траве. Майлз просит у Молли газировки, дальше они с Шелби обсуждают приёмчики: «Что за дурацкие щипки?» – «Это приём «укус ламы» - зритель ржёт. Молли приносит им по бутылке газировки и собирается ехать в магазин – продукты-то испорчены.

МОЛЛИ. Что купить?
МАЙЛЗ. Мороженое. (поднимая растоптанный кусок хлеба) И хлеба.

Молли уходит, Шелби достаёт свои таблетки и пьёт их.

МАЙЛЗ. Всё ещё пьёшь таблетки? ШЕЛБИ. Потому что они вкусные. МАЙЛЗ. Иди к чёрту.
ШЕЛБИ. Сам иди.

Они чокаются бутылками. Мы видим сильную арку: от ссоры к примирению. Причем, арка решена парадоксально: они мирятся через драку. И посылают друг друга к чёрту – в этой сцене много подтекста, герои говорят и делают совсем не то, что чувствуют и думают, но мы догадываемся, что они обожают друг друга.

Например, как написал бы последнюю сцену плохой сценарист? Шелби приходит к Майлзу.

ШЕЛБИ. Возвращайся на проект.
МАЙЛЗ. Нет, ни за что, ты сделал мне больно тем, что не взял на гонки.
ШЕЛБИ. Чувствую твою боль. Но пойми, от меня ничего не зависело, я раб Форда, они помыкают мною, мне так больно!
МАЙЛЗ. Плевать на твою боль, моя боль важнее, не вернусь на проект, моё эго задето. Люблю тебя как друга, но страдаю.

Тут они бы обнялись и страдали вместе. То есть для написания плохого диалога достаточно персонажам просто дать возможность говорить именно то, что они чувствуют и думают, а у нас, зрителей, просто отнять возможность разгадывать тайны и загадки, которыми и является подтекст. Ну и чтобы изговнять диалог, достаточно предоставить персонажам возможность вести себя некрасиво: ныть, жаловаться, проговаривать свою рефлексию. Мужик, лучше дерись, чем ныть - тогда мы будем тебя любить. Почему? Потому что ныть значительно легче, чем драться. Каждый дурак может сопли размазывать и показывать свою слабость, тут ума много не надо. Это фу, особенно для мужчин. А зритель хочет видеть образцы силы, красивого поведения, хочет учиться - мы все слабые и уязвимые, так хоть у киногероев поучиться. Мы смотрим на этих парней - Шелби и Майлза - и прекрасно понимаем их боль, всё же ясно как белый день, им необязательно открывать рот и дублировать словами. Мы им очень сочувствуем обоим именно потому, что они держатся - им больно, но они не стонут, не ноют, не ругаются друг с другом - когда эмоции их захлёстывают, они просто дерутся.

Короче, если вы как автор хотите написать сцену примирения, решите её парадоксально.

Сериал Полёт бьёт рекорды быстрого выключения - я продержалась 10 минут. Потому что терпеливая. Кажется, эта история была написана когда-то давно, когда ещё авиа-билеты покупали бумажные, регистрация была только оффлайн, а на канале Россия-1 требовали драмы о ТЖД - тяжелой женской доле. Но тогда никто не купил, поэтому история пригодилась сейчас, для ТНТ, ну а осовременивать не стали, не хватало ещё. Может, и хорошо, что великий Пётр Тодоровский не увидит сериал своего внука, иначе это нанесло бы ему травму. Там всё прекрасно: сразу нас оглушают страданием русской женщины - др у мужа, гости, ей звонит его любовница и говорит: сплю, мол, с твоим. А наша-то как Штирлиц - ни один мускул не дрогнул: знаю, мол. И ушла из эфира. Муж: как-чё? Она: да всё, мол, зашибись, Катька с работы звонила. А сама сидит и страдает, ну и мы как бы должны, только мы не страдаем, потому что с ху*ли - мы эту женщину не знаем, может, она мужа своего достала, может, у них открытый брак, да мало ли что - ну вот так, в 2021 году убиваться от чужих половых актов? И мы не будем, и ей не советуем. А она на кислых щах прётся на работу, сидит там и изо всех сил страдает, так что ее бабы с работы окружили уже: мол, ну что ты убиваешься, закончится твой ремонт! А она так смотрит на них как Христос на апостола Фому: мол, дурак ты, дура, то есть, я ж о высоком! Ну, короче, расколась им: так, мол, и так. Они головами качают - ну видно же, что тяжелая женская доля у человека, но тут же советуют: так ты иди поснашайся с кем-нибудь. Хороший совет, жизненный. Она оценила, уточняет: с кем, мол? И тут - бах! - Никита Ефремов на кухню в костюмчике облегающем жопку заходит. Мы, зрители, сразу понимаем: на ловца и зверь бежит. Ну и говорит ей: мол, бумажки подготовь. Она взбодрилась так, тем более, у них командировка впереди, смешанная, там гендерное равенство, как бы всем по мужику достанется. И вот следующая сцена: идет наша русская женщина Оксана Акиньшина со страданием на лице и с чемоданам на колёсах. Подходит к машине, там все уже в сборе, и старший Ефремов, который у них тоже в отделе работает, говорит, мол, мы опаздываем в аэропорт из-за тебя, срочно давай, торопись. Но она не торопится: они с коллегой, которая ей по*баться предлагала, обсуждают мужиков: там Паша Табаков с ними едет, новенький, и он сразу таким сладким голосом какую-то ерунду говорит (диалоги все полное гэ, так что у Паши нет выбора, к сожалению, ну, хорошо, что старший Тодоровский, как я уже сказала, этого не увидит), они еще стоят, мужиков обсуждают, как бы никто и не торопится из них. Я думала, они уже зарегистрировались онлайн за сутки, как весь мир последнее время делает, но фиг там - не зарегистрировались. Эта вот вторая, что на Пашу глаз положила, она в ручках бумажные билетики держит, и велит всем ехать в Домодедово. Они приезжают, стоят перед табло, и тут обнаруживают, что она перепутала аэропорты - и надо тащиться во Внуково. Я ждала, что старший Ефремов скажет тут: мол, п*зда ты с ушами, но ему забыли слова написать, вместо это подлетает Никита Ефремов и говорит: мол, куплю вам с барского плеча новые билеты! И убегает. А наши сидят за дишманским столиком (где они такой в Домодедово нашли? Там всё дорого и богато) и смотрят телевизор (сука, где они нашли в Домодедово телевизор? Это же не Витязево, Анапа, 90-е) А по телевизору показывают, что рухнул самолет в Пермь, из Внукова летел. Тот самый, на котором они вот сейчас должны были. А наша девица вторая сидит и тушь у нее бездарно размазана вокруг глаз - явно не гримером, а слюнями монтировщика, потому что гример бы сделал что-то, действительно похожее на потёки туши, а не на слюни монтировщика. И как бы она сидит, глазками хлопает и осознаёт постепенно, какая она богиня - всех спасла благодаря своему долбо*бству. И тут Никита Ефремов подходит и говорит: что это? А Ефремов-старший поясняет ему: это упал самолет, на котором мы должны были лететь в Пермь. Это он говорит зрителям России-1, как бы, которым надо было всё по пять раз проговаривать.

Только он забывает объяснить, как успели снять сюжет профессиональной камерой и смонтировать за эти пару минут. Тут я выключила, слишком много прекрасного на этот день. #сериалы

Как написать пьесу о бунте, революции, белорусских протестах, Каине и Авеле, страхе, вишне и любви? Как написать о 2021 и в то же время не сиюминутно, а вечно? А фиг знает, как она это делает, Сюмбель Гаффарова, драматург из Казани. Слушаешь и чувствуешь себя вишней: снаружи у тебя мягкая оболочка из крови и мяса, смертная, а внутри твёрдая бессмертная часть, и этой части не страшно. Каин пинает сапогами Авеля, то есть отталкивает ногой, упираясь в живот, белый цвет переплетается с красным, брызги красного на чёрном шлеме, из века в век запотевает забрало. А Ева в пьесе "Игра в мяч" любит обоих своих сыновей. Голоса соседей, признания в любви от Адама, цикл насилия начинается снова. Пьеса-поэма вовлекает тебя звуками, смыслами, образами. Стронгли рекомендид. Ищите Сюмбель Гаффарову на фб, она пришлёт пьесу по запросу. https://www.facebook.com/sombel

Поучиться драматургии можно у журналистов, но не у всяких, конечно, а только у крутых авторов репортажей. Когда-то в Русском репортере были отличные репортажи, теперь его нет, но есть Новая газета, Медуза. Давайте рассмотрим работу над репортажем Елены Костюченко, о которой она рассказывает в интервью Гордеевой. Что это нам даст? Логику построения драматургии.

Начну с другого примера: недавно я прочла пьесу о том, как семья и потенциальный жених пытаются стимулировать молодую татарскую девушку учить татарский язык. Девушка как бы и не против, только ленится немного, вяло учит. И все персонажи пьесы (кроме русского бой-френда героини), и сам автор, и все читатели понимают, что учить родной язык надо, что это связь с корнями, культура и т.д., и даже вот этот русский бой-френд не отговаривает, просто сам татарский учить не хочет, даже не приводя аргументы против. Ну и она в итоге, кажется, ускоряется, и меняет русского парня на татарского. Пьеса довольно скучная, потому что нет конфликта ценностей, главный герой - не девушка, а, дед и новый парень, и мы как зрители свою точку зрения не меняем, ничего не узнаём нового, и всё это довольно назидательно, а значит, малохудожественно.

И вот теперь поговорим о логике Костюченко. Автор выбрала максимально конфликтную ситуацию - война. Война, в которой замешаны российские военные, что власть отрицает - и это только усиливает конфликт. Автор едет на передовую и выясняет ряд фактов: да, воюют в том числе российские военные, срочники и кадровые, а также добровольцы-граждане РФ, но воюют и граждане Украины, как на стороне АТО, так и ополченцев (что отрицает официальная Украина). Логика автора - узнать, во-первых, правду, какой бы она ни была. А для этого, во-вторых, исследовать вопрос максимально глубоко, выяснить, кто и на какой стороне воюет, провести, говоря терминами из другой сферы, маркетинговое исследование, ресёч. И в-третьих, провести его максимально беспристрастно, автор не за белых, не за красных, а как бы вне схватки, за господа бога. Проведя это, автор может сформулировать мессидж, как бы вывод, и у Елены он такой: война - это заболевание общества, абсцесс, и нет в ней ничего красивого или полезного - грязная бессмысленная фигня, которую невозможно остановить. Приводит примеры: пострадавшие от войны не хотят мира, но хотят мести, и эта ненависть и желание уничтожать друг друга имеет все шансы быть вечными, разъедая человечество как рак.

Скажем, если бы автор татарской пьесы пошла по пути Костюченко, то она бы, во-первых, взяла ситуацию острого конфликта: представители гегемонии русского языка сражались бы с представителями гегемонии татарского, и ставки были бы высоки - не просто дедушку порадовать, а жизнью рисковать. Дальше автор должна была бы провести качественный ресёч: кто и зачем учит сейчас татарский, а кто и почему отказывается его учить, на нем говорить. Нам нужны все аргументы «за» и «против», и так мы придем не только к конфликту глобального и локального, ценности «сохранить и замкнуться» против «открыться и объединиться», но и к истории взаимоотношений татаров и русских, мусульманства и христианства, к войнам за империю и против поглощения/порабощения, к проблемам устройства современной России, не дающей суверенитет регионам, устроенной феодально вертикально. Много там чего есть на самом деле, если копнуть, если попытаться посмотреть глубже. Много острого, интересного, полемического. И очень интересен тот мессидж, который должен возникнуть у автора после такого головокружительного погружения.

Любой начинающийся драматург должен перестать плевать на подорожник, приклеивая его к гнойным воспалениям, но должен взять в руки скальпель и спасти организм, вскрыть невысказанное, но потенциально могущее привести к войне и мировому пиздецу - не в этом ли в том числе предназначение культуры: спасать нас, чтобы мы тут не поубивали друг друга на планете окончательно?

Ну а самое малое, что мы как авторы можем сделать, - удивить читателя. Давайте брать пример с первоклассных расследователей, таких как у «Новой газеты».

Посмотрела выходящий в прокат свежий фильм Пугало, реж.Дмитрий Давыдов. Хороший пример полнометражного фильма, сюжет которого уместился бы в 3-х минутную короткометражку, но тогда мы бы не пережили то, что пережили. Фабула такая: пьющая деревенская шаманка в Якутии лишилась дочери - её отдали в интернат, а потом она вообще затерялась. И вот шаманка наша, уже за 40 ей, или даже полтинничек, продолжает бухать, но и лечить людей - и с этого начинается сюжет. Мы видим, как из разных деревень к ней едут люди - кого от заикания вылечить, кого от импотенции, кому пулю вынуть и чтобы не умер человек. Интересно, что результатов мы не видим, но судя по тому, что все тихо уезжают, а новые всё прибывают и прибывают, результаты есть. Односельчане же нашу женщину не любят - хлеб ей не продают, снежками кидают, иногда избивают. Потом шаманка всё же узнает, где её дочь, приезжает к ней в город, но оказывается, что дочь проститутка, и шаманка, так и не поговорив с ней, в ужасе уезжает, и в своей деревне вылечивает тяжелобольную девушку, которая там пару лет уже лежачая, и та выздоравливает - первый раз нам результат предъявляют. А у шаманки кровь идёт ртом чёрная, и есть некоторая вероятность, что умрёт она - такое вот самоубийство как бы. Получается, её замучило чувство вины за то, что она плохая мать, а плохая мать она, видимо, из-за алкоголизма. Такой вот фильм о вреде пьянства, очень интересный.

Самое ценное в нём - то медленнотекущее время, позволяющее нам пожить внутри архаичного сознания: снег, рычание, полузвери-полулюди, разговоры о мясе, еле дрожащая мечта о примитивной музыке, но так и не реализованная. Грубо, холодно, регрессивно - и такое нежное чувство вины, дающее надежду на то, что не всё человеческое погибло. Одиночество изгоя. Снег, снег, снег, дрова, дрова, валенки, водка, разбитое стекло, серые доски. Такое кино как будто становится документальным, даёт нам побыть в заданном вайбе, прожить, не торопясь, заданное состояние. Полноценное кино на основе такого маленького сюжета.

Кстати, и Елена Андрея Звягинцева имеет почти такой же микросюжет, что доказывает необязательность подробных историй со множеством событий. Главное, чтобы состоялась трансформация, а она в обоих приведенных примерах состоялась.

Лучшая биография о Чехове - Жизнь Антона Чехова Дональда Рейфилда. Такой подробный разбор жизни, причём, очень откровенный, без всякого ханжества, с насыщенной половой жизнью русской и не только русской интеллигенции (там много, кстати, интересного). Многому можно поучиться и в смысле выстраивания своего собственного литературного производства. Например, можно взять и переписать старую пьесу, сделав из неё новую, как поступил Чехов с пьесой "Леший", которая превратилась в "Дядю Ваню". Можно поучиться тому, как переживать оглушительные провалы, но всё же снова доверяться театру. Как начинать с малого - с каких-то зарисовок, мелких рассказиков - и писать их всё больше и больше, постепенно превращая количество в качество, расширяя русло творческого потока. Меня заворожило то, как человек Антон Чехов уместил в свою жизнь сразу несколько: побыл сыном разорившегося мелкого лавочника, крупным помещиком, путешественником, врачом, общественным деятелем, благотворителем, переписчиком населения, педагогом, редактором, крестьянином, агрономом, консерватором, либералом, бездельником-курортником и игроком, полиамором. Активно занимался сексом с женщинами всех рас и многих национальностей, заводил сразу несколько параллельных романов и вёл их много лет, при том, что его женщины знали друг про друга, и тоже имели периодически других любовников.

Когда он решил стать моногамным, это у него получилось невзаимно: своих любовниц он разогнал, выбрав Ольгу Книппер, но она своего любовника Немировича-Данченко не бросила, или бросила не сразу, такая вот ирония судьбы. Пожалуй, единственное, что не удалось вместить Антону Чехову в свою жизнь, было отцовство. Жаль, конечно. https://www.litres.ru/donald-reyfild/zhizn-antona-chehova-3/chitat-onlayn/

Будем смотреть правде в глаза: живые драматурги театру не нужны. Театры предпочитают мертвых, чтобы прятаться за их спинами - ну никакой зритель не сможет донос написать на Горького, хотя он писал «чернуху»тм, или Шекспира (пропаганда насилия и неуважение к власти), или Чехова (тоска). Гоголь тоже, кстати, власть критиковал. Ну и зачем театру Вася Голопупенко, когда такие залежи защищенного от доносов материала? И выглядишь благородно, консервативно - типа, классика, режиссер Скотинкин поставил Ибсена, Ибсена! а не хуй собачий. И все должны понимать, что Скотинкин - большого масштаба человек, раз может великое, а не своё это децельное, поставить. Может, своё и не децельное, но кто рассматривать-то будет, когда Ибсен не читан, и вообще пробелы в литературе большие. Опять же, режиссеры читать не любят. Ни пьес, ни чего-либо ещё. Иногда прочтут книжку, обалдеют, и сами же себе инсценировку пишут, сами же и ставят. А в вузах их современной драматургии не обучают, ибо классики столько, на пять веков хватит, и принято среди стариков-педагогов смотреть в прошлое, а не в настоящее, или, не дай бог, в будущее - нафталин так благородно пахнет. Ну и всё это рождает этакое пренебрежение: как мне сказали в МХТ - вам повезло в наш знаменитый театр попасть, у нас медийные лица. Скоро, наверное, современный драматург будет сам доплачивать, чтобы его пьесу в театр взяли.

А вот, например, Чехов за сезон в МХТ мог на роялти заработать 3-8 тыс, при том, что з/п учителя была 40 руб. Один сезон всего, один театр, не столичный даже. Нынче времена не те: в столичных театрах тебе могут предложить 100-300 тыс. гонорара и ноль роялти, ибо медийные лица и вы должны быть довольны уже тем, что ваша пьеса удостоена вниманием. Театры других городов - от 15 тыс за какое-нибудь Шарыпово до 100 тыс как правило, с роялти сложно. Понятно, что пандемия перекрыла даже такой кранчик, там только капает, и тем не менее, пьесы писать надо, и театр - самое лучшее место для начинающего писателя.

Почему? Ну, потому что двери открыты - иногда режиссер всё же случайно что-то прочтет, иногда артисты задолбают какой-то пьесой, всё носят и носят, иногда сразу несколько драмконкурсов выделят какую-то пьесу - ну и раз! - и премьера, и ты драматург. Что ещё приятно - никто не указывает тебе, как писать, не навязывает свой вкус, и как бы нет цензуры, хотя тут спорно, театры боятся всё больше, потому что чиновники в нашем государстве всё крепче закручивают гайки, уничтожают свободу, и показательные суды запугивают так, что и «Колобка» страшно ставить - он же бунтовал, предал малую родину, катался там где-то.

И вот ты драматург, что дальше? Дальше можно, например, попробовать себя в деле написания сценариев, сейчас очень хорошее время для этого: онлайн-платформы сформировали спрос, и все хотят современное, насущное, оригинальное, и плевали все на эрнстов и россии-1. Гонорары: полный метр от 1 млн., сериал от 250 тыс за серию. Тут, конечно, целые толпы редакторов, все будут просить бесконечно переписывать, ну и в целом двери не открыты широко, отнюдь, надо молиться, ломиться, материться. Но возможность попасть есть, и надо надеяться.

У меня ничего нового, жизнь течет по-старому. По-прежнему я не богат, не женат, пишу мало.

1897 год, 24 апреля
37 лет

Дорогие сценаристы! Меня тут попросили найти интересные заявки на сериалы (платформы и каналы), вдруг у вас есть сильные драмы типа "Шторм", "Обычная женщина", комедии типа "Домашний арест", "Ивановы-Ивановы", или что-то типа "Психа", фантастика типа "Лучше, чем люди", детективы любые вертикальные типа "Нюхач". Ну и все истории, где кого-то ищут, спасают - такое. Присылайте мне, можно на iosono@yandex.ru. Я покажу их одной известной производственной компании.