* * *

Орех и воск, бумага и акрил,
совы ушастой киканье и пенье -
всё вместе есть архангел Михаил,
немое перед ним оцепененье.

Всё вместе есть, но без налета сна,
замыленности глаза, без изъяна,
когда сосна воистину сосна,
когда закат есть ножевая рана;

а озеро до мутной глубины
к себе манит, как зеркало в прихожей,
утопленниц с вкрапленьями вины,
плывущих по аллее гладкокожей,

широколистной с пеной тополей,
озвученной не ангелом губастым -
простым июнем, чья блажная лень
не движет облака из алебастра.

Герман Власов

#власов

Мой Юго-Запад

1

Если что и осталось,
помня солнечный миг,
это — полок усталость
от открыток и книг;

это — коврик настенный,
пыльным зреньем вперясь,
знает, были мы с кем и
их недолгую связь

с вечным кухонно-летним:
стол, накрошенный хлеб;
дом и сам мимолётен,
от прозрений ослеп.

Он — почти уже абрис,
ветхий лист, силуэт,
крылья бабочки, лакмус,
нота солнечных лет.

Знаю, дверь приоткроет,
полувидя кому,
и — дыхание смоет
в синеглазую тьму.


2

Это — листья дышат кожей,
это — Тропарёвский парк.

Не ищи его, прохожий,
между листьев, между парт,
карт настенных, мела, света
длинных белых ламп, стекла.

Это — лето неодето,
и в прихожей натекла
ты с зонта и чуть промокла —
шея, плечи, грудь, лицо.

Это — разом грянет в окна
оглушительным свинцом.

Но в спасительном квадрате
кухни чаю будешь пить,
и в одолженном халате
начинаешь говорить

о знакомых, незнакомых,
летних, будничных, живых.

Это — рядом бестолково
я почти что твой жених.


3

Жили — не тужили,
ворожили нам
столбик лёгкой пыли,
чад нагретых ламп
от страниц скрипучих
с ятями от книг:
это ли не случай
в книгах видеть нимб?
Или речи части
собирать в слова,
краткие, как счастье,
злые, как молва.
Веселись, старанье,
до утра не спи,
в самом замиранье
жить, дышать и пить,
быть всему ответом,
когда все глухи,
лучше влажным летом
пишутся стихи.

Герман Власов

#власов

* * *

Опаздывая, зная наперед
о встрече и часам уставясь в рот,
детали и приметы совмещая,
вокруг событья делая круги, —
собой останься, просто будь другим,
собрания сердец не посещая.
 
Но, слыша как по блюдечку стучат
ногтем секунды, обходи их чат;
смотри — нависла черной саблей стрелка;
ошую, то есть слева, римской «шесть» —
ее сестра, клинок короткий есть;
и слышно, как укроп пахучий мелко
 
хозяина блестящий рубит нож;
не тронь его халата и не трожь
приборов, блюд — пусть голоса запомнят
из залы мудрых бонз, их жен, светил…
Ты, сам того не зная, посетил
блаженных пир в одной из дальних комнат.
 
Сними пальто и развяжи свой шарф.
Он серый? Синий? Посмотри — ландшафт
уже меняют, как меняют скатерть.
Уже встают, уже хвалу поют,
и ордена и ленты раздают.
Ты видел всех? Для летописи хватит.

Герман Власов

#власов

Озарение
 
— Чуть влажная — сказала. Я надел
рубашку, ощущая в складках ткани
сирень ночную, отсыревший мел.
Я помню, как с вискозой хлопок прел,
как аромат, вальсируя на грани
 
пропажи ускользанья, вёл меня
сквозь пестроту и маскарад великий,
и все свершенья памятного дня —
мне одному вручённою уликой.
 
Я виделся со сверстником, его
высокою болтливою подругой,
а чудилось, что рядом никого —
один по свежескошенному лугу
 
иду себе. Когда ж я говорил,
то языком неведомым доныне;
минуя топи, огибая ил,
я лепестками горными сорил;
мой новый образ отражался в иле.
 
Приподнятость, всеслышимость, охват —
тут не одна романтика и младость —
как описать всё это? Я был рад,
без косточек есть тёплый виноград,
узнать на вкус нечаянную радость.

Герман Власов

#власов

* * *

И рыжеватых слов горошин
не жалко в августе, когда
с желаньем глупым и хорошим
ночная падает звезда.
Гори, космическая спичка,
вмиг освещая суету.
Мы – только имя, ветер, кличка,
орел и решка в область ту.
Наутро яблоки упали
на лиственный лоскутный плед,
на земляном ли одеяле
и мы проспали столько лет.
А надо было только ахнуть,
смутиться, чуду подмигнуть,
чтоб не растаять, не иссякнуть,
не раскатиться, словно ртуть.
Прохладно. Пахнет теплым хлебом.
Оврагом черным и нагим.
Я никогда смиренным не был.
Я изумленным был. Другим.

Герман Власов

#власов

Сегодня день рождения поэта, переводчика и эссеиста Германа Власова.

Герман Евгеньевич родился 24 августа 1966 года в Москве.

В 1983 поступал в Институт стран Азии и Африки МГУ, но недобрал полбалла и оказался на филологическом факультете МГУ.

Окончил в 1990 отделение РКИ (Русский как иностранный).

Первая публикация стихов — в журнале «Огонёк» (1992), первая книга вышла в 1998.

Печатал также переводы поэзии с английского, белорусского, грузинского, узбекского, украинского, испанского языков.

Участник студии Игоря Волгина «Луч», лауреат и дипломант Волошинского конкурса (поэзия, перевод), лауреат премии Фазиля Искандера (2021).

В литературном сообществе известен не только как автор книг и публикаций в «толстых» журналах, но и как «человек с фотоаппаратом». На многих фестивалях и поэтических вечерах уже много лет неизменно появляется с камерой. Ему удалось сделать портреты практически всех известных современных поэтов и других людей искусства.

Живёт и работает в Москве.

#власов
#деньрождения
#биография

Верлибр

мне позвонила западная славистка
сказала власов почему вы пишете в рифму
тексты ваши с душком 70-х
вот каневский давно исправился
караулов старается
и посмотрите какая у нас молодежь
это просто вредительство какое-то
ну как мы станем вас переводить

друзья я не знал что ответить этой даме
теперь я не получу гранта
(о эти дети капитала гранта)
я никогда не увижу америку
обо мне не расскажут по радио свобода
я всегда буду появляться в свитере и джинсах
курить явскую яву (о явская ява)
с этой острой мыслью я проснулся
солнце ломилось в комнату жидким янтарем
снег плавился я услышал стук капели
напоминающий короткие гудки
международной телефонной связи
ну вот и весна

Герман Власов

2011

#власов

* * *

Воздух от смысла тягуч, узнаваем –
воздухом сходятся наши пути.
Комната (окна во двор) угловая.
Так не шути, больше так не шути –
ни занавеской, ни сном, ни торшером
(вещи свезли, их раздали за так).
Разве осталось, что в семьдесят первом
выпущенный рыжеватый пятак.

Отчим приходит, дымя папиросой;
бросит газету, беззлобно шутя.
Детское: – Ну, заплетите мне косу…
(будь как дитя, лучше будь как дитя!)
Лето и летнее солнце отвесно,
время в заварку вливать кипяток.
Чашка с оленем снимается с места:
– С сахаром? (теплый и сладкий глоток)
Но исчезает и солнце и чашка,
сахар страны растворился уже,
разве подросток в немецких подтяжках
пишет письмо на втором этаже:

– Август проходит и солнце заходит,
запад назавтра сгорит со стыда…
Но получатель без адреса бродит
и выговаривает: – Никогда –
летом ли, осенью – не было смерти;
август не может сгореть, умереть;
время облизывать клей на конверте,
на заходящее солнце смотреть;
время водою (прозрачной, проточной)
воздухом теплым (ах Боже ты мой!)
днем или ночью воздушною почтой
длинные письма отправить домой…

Герман Власов

2015

#власов

(ЭКЛОГА)
 
Завидя изогнувшуюся спину,
подумаю, что так сминают глину
и держат чашку дымную в руке;
гончар проводит глине по щеке
ладонью. Рядом истекает кровью
сентябрь, пока соседи чинят кровлю
и берегут уют перед приходом
дождливых дней. Заметишь мимоходом —
как изменивший цвет орешник вырос,
как сарафана полосы и вырез
тебе к лицу. Грядущий выходной
быть обещает ветреным, но теплым.
Тут планов громадье и нужно топнуть,
чтоб, планы не спугнув, побыть одной.
Покинешь огород и снимешь боты,
достанешь с полки горький шоколад.
Жизнь состоит из Бога и работы,
а щеки от смущения горят.

Герман Власов

#власов

* * *

Это ваза, а не стихи,
это ветер, толкнувший локтем
брызги, линии, уголки;
разметавший их квадрокоптер;

листья, ветви, узлы корней.
Это ваза распалась сразу,
но осталась стоять за ней
и не тенью уже, а фразой.

Это в осень глухую жить
золотою полоской света;
не носить - просто так пошить,
как провел ты большое лето.

Вырвать, высмотреть и опять,
повторяя, стежками множа,
это в памяти воскрешать
шелестевщий щебень дорожек.

В парке? - В парке. - В лесу? - В лесу.
А свезет - так на теплой кухне
повторять, держать на весу
до огарка, когда потухнет,

чтобы после могла звенеть,
нагибаясь почти с укором:
это золото, эта медь
и лицо мелькнувшее в скором.

Герман Власов

#власов