Академический зомби-апокалипсис

В научном журнале Policy Futures in Education мы обнаружили потрясающую статью польских ученых, которые в иронично-сатирическом ключе описывают "неолиберальные реформы" в университетах. "Дневник ассистента профессора: вторжение неолиберальных зомби реформ в польские университеты" демонстрирует, что многие проблемы, о которых пишут авторы, абсолютно такие же, как и у нас.

Реформы, как вирус, заразили людей и институты, и процесс этот необратим. Заразили администраторов и ученых с преподавателями. Заразили институты и факультеты, кафедры и лаборатории. В дневнике описывается всё, что хорошо знакомо и нам.

Здесь есть маниакальное стимулирование количества публикаций, лучше бы в зарубежных журналах, да в квартиле повыше. И карьеры в стиле зомби: «Я видел людей, которые не публиковались и поднимались по карьерной лестнице. И я видел людей, которые публиковались и все равно теряли работу.»

Авторы пишут о провалах управления и некомпетентных управленцах: «Решения до сих пор принимаются людьми без достижений; стратегии выживания создаются людьми, которые не знают глобальных тенденций в науке. Аристократия танцует на верхних этажах. Она смеётся.»

О странных правилах и режиме постоянного административного давления: «"Я всего лишь хочу иметь ясные правила для выживания. - отвечаю я. - Я хочу правила, которые не будут зависеть от прихоти администрации и начальников. Это чрезвычайное положение должно закончиться." Он смотрит на меня и отвечает: "Чрезвычайное положение ещё только начинается, и оно не закончится до тех пор, пока ты веришь в жизнь."»

О бюрократии, бюрократии, ещё раз бюрократии и бесконечном бумагомарании: «Администрация говорит: "Вы должны много публиковаться и усердно трудиться, поэтому ... Пишите отчёты"»

После долгих безуспешных попыток бороться у авторов один вывод: когда вокруг зомби, чтобы выжить, нужно стать таким же. Уже ничего не изменить. Умри и превратись в зомби, или плыви по течению и все равно им станешь..

Редакции стало известно, что Минобрнауки начинает обязательную вакцинацию сотрудников подведомственных организаций от COVID-19. Официальные письма уже получили многие университеты и институты РАН.

До 25 августа должны быть вакцинированы все сотрудники, о чем в срок до 2 сентября должен быть предоставлен отчет.

Приоритет 2030: какой трек спецчасти выберут вузы, которые ориентированы на прикладные исследования?

Прямо сейчас национальные исследовательские университеты стоят перед непростым выбором: фундаментальное или прикладное направление развития. Второе важно для промышленности, но заставит вуз разрываться между двумя министерствами и не слишком ценится идеологами «Проекта 5-100» за низкие результаты в публикационной гонке.

Теперь по порядку. Так сложилось, что не вошедшие в «Проект 5-100» НИУ проводят преимущественно прикладные исследования. В проектах документов ПСАЛ от 30.07.2020 был зашит механизм потери статуса НИУ в случае непопадания такого вуза в число победителей специальной части по академическому (5-100-ному, публикационно-грантовому) треку. И у НИУ не было выбора. Репутационные потери от утраты статуса НИУ не перекрывались новым статусом и деньгами по ПСАЛ.

В итоговой версии «Приоритета 2030» условия утраты статуса НИУ нет. Из-за этого у многих НИУ и региональных вузов появился выбор — играть в академический или регионально-отраслевой трек. Но вот беда: никто не объявил число победителей по каждому из треков и не объяснил, каким образом вузы будут делиться на лиги по объёму выделяемых средств.

Кажется, что крепкий отраслевой вуз-лидер со статусом НИУ и работой на 50—80% по заказам конкретной отрасли скорее пойдёт на отраслевой трек. Но ради этого вуз должен наполовину оторваться от Минобрнауки и стать подотчетным второму Министерству — аналогично с крупными компаниями-госкорпорациями или регионами. При этом очевидно нежелание других Министерств отдельно следить за неподведом без реальных рычагов воздействия. А менторы «Проекта 5-100» плохо относятся к тяготеющим к прикладным работам вузам — они не дают публикационной отдачи, которая «показывает» глобальную конкурентоспособность и участие в мировой повестке.

К чему это может привести: все НИУ заявятся на академический трек. И сильные из них, которые могут участвовать в регионально-отраслевом треке по рангу первой лиги, получат от «академистов» только третью. В академической части 3 наукометрических показателя, по которым НИУ-прикладники не сильны, в том числе фракционно. Если такие НИУ войдут в академический трек, для достижения показателей им придётся серьезно перестраивать свою работу, что чревато потерей привлекательности для промышленности. Перейти же из одного трека в другой без конкурса будет нельзя.

Как итог, разделение на 2 трека «Приоритета 2030» может лишить НИУ либо денег (вторая/третья лига академического трека вместо первой лиги регионально-отраслевого), либо при выигрыше регионально-отраслевого трека принести кучу проблем управленческого и статусного плана. Вузы перестанут называть глобальными и может пойти на спад интерес абитуриентов, в том числе на договорной основе. Это может привести к снижению качества приёма, чего не могут допустить ректоры.

Все эти проблемы применимы и к любому региональному вузу «Проекта 5-100». Богатые губернаторы хотят, чтобы решались проблемы региона и была ориентация на местную промышленность. НОЦ служат хорошим примером таких желаний. Интересно, куда заявятся по спецтрекам базовые вузы НОЦев.

В идеале, «Приоритет 2030» должен был иметь единые показатели по двум спецтрекам или единые цели для спецчастей, ведь разделение планировали под два совета. Но совет, состав которого официально пока не представлен, будет один. Поэтому многим вузам предстоит очень странный выбор, который большинство из них заставляют делать искусственно.

#приоритет2030

Вышел новый Лейденский рейтинг

Из данных по белому списку мы определили долю соавторства 10 вузов за 2016—2019 по фракционному счёту во всех публикациях WoS (ДС WP, %) и в Q1-Q2 WoS (ДС Q1-Q2, %):

статьи по фракционному счёту / все статьи

Есть подозрение, что в белый список не попадают статьи для организаций, указанных второй, третьей и т.д. аффилиацией авторов. Неясно, учитываются ли статьи в мегаколлаборациях. Результаты нельзя экстраполировать на фракционный счёт КБПР.

МГУ
5120/13465 ДС WP = 38
1744/5572 ДС Q1-Q2 = 31,3

СПбГУ
2838/6818 ДС WP = 41,6
976/2754 ДС Q1-Q2 = 35,4

НГУ
1328/6389 ДС WP = 20,8
484/2715 ДС Q1-Q2 = 17,8

ВШЭ
1144/2986 ДС WP = 38,3
470/1398 ДС Q1-Q2 = 33,6

УрФУ
1133/2928 ДС WP = 38,7
400/1227 ДС Q1-Q2 = 32,6

КФУ
1094/3081 ДС WP = 35,5
398/1355 ДС Q1-Q2 = 29,4

ИТМО
969/3104 ДС WP = 31,2
436/1574 ДС Q1-Q2 = 27,7

ТПУ
918/2685 ДС WP = 34,2
413/1264 ДС Q1-Q2 = 32,7

МФТИ
822/4526 ДС WP = 18,2
337/2180 ДС Q1-Q2 = 15,5

МИФИ
815/4115 ДС WP = 19,8
271/1986 ДС Q1-Q2 = 13,6

Выводы к предыдущему посту

МГУ и СПбГУ дают в сумме больше статей Q1-Q2 по фракционному счёту Лейденского рейтинга, чем 6 вузов первой лиги «Проекта 5-100», представленных в рейтинге —
2720 против 2411. Будь в рейтинге МИСиС, он бы перевесил чашу весов.

Если сложить расходы на «Проект 5-100», программы развития МГУ и СПбГУ и ГЗ на науку всех этих вузов (семи первой лиги 5-100 и двух Ведущих), то суммы будут близки друг к другу. Значит, вузы «Проекта 5-100» не стали научно продуктивнее, чем МГУ и СПбГУ. Но успехи первой лиги «Проекта 5-100» очевидны. При хорошем управлении большие государственные деньги на науку дают неизбежный эффект в наукометрии.

А битва успехов первой лиги «Проекта 5-100» и суммы достижений МГУ/СПбГУ выглядит интересной в перспективе, кто лучше разовьётся — два больших вуза или семь менее крупных лидеров. Как мы помним, идеологи «Проекта 5-100» хотят дальнейшего укрупнения и новых Caltech не ждут.

#наресёрчили

Существует ли долгосрочная стратегия развития науки в России?

У многих коллег складывается впечатление, что преобразования в российской науке проводятся без долгосрочного стратегического планирования, а очередные реформы всегда неожиданные, непонятные и не имеют очевидной цели.

Мы считаем, что негласная стратегия (хотя бы в виде набора целей) все же имеется и была разработана узким кругом лиц «за кулисами». Из-за своего закулисного характера эта стратегия не проходила никакого открытого обсуждения с научной общественностью и представителями промышленности, а те обсуждения, что все же проводились, являлись имитацией и ни на что не повлияли.

#размышления

Существует ли долгосрочная стратегия развития науки в России?
(Продолжение)

Проанализировав реформы за последние 10 лет, мы попробовали проследить траекторию проводимых преобразований и выявить стоящие за ними цели.

1) Исходная точка (2008 г.). РАН (конкретно ПРАН) представляет собой что-то вроде министерства науки и во многом определяет ее развитие, а также управляет распределением финансовых потоков в сфере науки. В университетах наука еле теплится за исключением отдельных очагов вроде МГУ и МФТИ.

2) Создание новой структуры на базе университетов. Деятельность РАН не устраивает лиц, принимающих решения, поэтому они начинают создавать параллельную структуру на базе университетов. В нее направляют дополнительные финансовые влияния: вводится статус НИУ, запускаются проект ТОП 5-100 и первые волны мегагрантов, доступные только университетам. Чиновники высшего уровня регулярно заявляют, что вся наука у нас теперь в университетах. Начинается процесс вывода академических институтов из-под РАН. Первый шаг осторожный и почти незаметный: статус НИИ изменяется с особого «Учреждение Российской академии наук» на «Федеральное государственное бюджетное учреждение науки».

3) Исход институтов из РАН. С шумом и скандалами проводится «реформа РАН». В результате академические институты передаются в ведение ФАНО. Последнее создается как временный орган исключительно для этой цели. В РАН, наконец, замечают, что что-то происходит, и организуют протестное движение, но без особых результатов. НИИ делят на 3 категории по степени «эффективности». Начинается фондовая перестройка: создается РНФ, как будущая замена РФФИ и РГНФ.

4) Вхождение институтов в новую структуру. НИИ переводятся в ведение Минобрнауки, а ФАНО, выполнив свою задачу, ликвидируется. РАН остается у разбитого корыта, ее функции в новых реалиях непонятны. Чиновники высшего ранга декларируют: «Академические институты и университеты делают науку вместе». Запускается нац. проект «Наука», в рамках которого анонсируется проекты НОЦ и ПСАЛ, которые должны стать основой для сотрудничества между университетами, НИИ и бизнесом. Продолжается перестройка научных фондов – ликвидируется РГНФ.

5) Уходим в прорыв (современный этап). Запускаются проекты НОЦ и ПРИОРИТЕТ-2030 (переименованный ПСАЛ). Ведущая роль в новых проектах отдается университетам, НИИ участвуют в роли второстепенных партнеров. Начинается ликвидация институтов 3 категории путем присоединения некоторых из них к другим организациям. В институты 1-й категории вливается дополнительное финансирование, в том числе через субсидии на обновление приборной базы. Финансирование институтов 2-й и 3-й категории практически не увеличивается, особенно в регионах, где оно иногда остается ниже уровня 2014 г. Одновременно ужесточаются требования по повышению зарплат и достижению высоких публикационных показателей. Кроме того, для этих институтов действует запрет на выделение дополнительных средств для обновления приборной базы. Перестройка научных фондов завершается: РФФИ ликвидируется вслед за РГНФ, а РНФ становится главным инструментом грантового финансирования.

6) Глобальная зачистка. НИИ, ставшие партнерами университетов по НОЦ и Приоритету, постепенно превращаются в подразделения ВУЗов. Остальные институты 3 и возможно 2 категории ликвидируются путём присоединения к более крупным игрокам. Наиболее сильные НИИ (1 категория) продолжают самостоятельную игру в каком-то новом статусе. РАН передается в ведение Минобрнауки, где выполняет экспертную функцию и является «клубом выдающихся ученых».

7) Вся наука в университетах (конечная цель). Вся наука делается в нескольких крупных университетах, которые впитали в себя большую часть институтов РАН. Немногие институты, сохранившие самостоятельность, получили особый статус и больше напоминают университеты, имея свою собственную магистратуру и аспирантуру.

В пунктах 6 и 7 мы экстраполировали принимаемые решения во времени, но надеемся на более благоприятный исход: взаимовыгодное и равноправное сотрудничество между университетами и НИИ.

#размышления

Поддерживаем требования профсоюза МФТИ: даже в кабаре хотят трудовых гарантий, а чем сотрудники вузов хуже?..

https://t.me/forodirchNEWS/2107

Ждали новый Мониторинг вузов-2021?

И мы не ждали, а готовая сборка данных уже в нашем канале. Файлы прикрепляем ниже: xlsx — полная таблица, pdf — выжимка; разрешаем пользоваться всем желающим с указанием источника. Приведены показатели для потенциальных кандидатов на вхождение в Приоритет-2030 по Мониторингу эффективности вузов 2021 (результаты деятельности за 2020 год).

Мы, как добрые самаритяне, делимся реальным анализом показателей Мониторинга, а не теми красивыми картинками, которыми нам предлагают любоваться, сравнивая показатели стремящихся к развитию вузов с медианными значениями по стране (более 800 вузов!), региону или подведу.

Не успел ещё остыть пыл споров и обсуждений «пузырей» предыдущей версии Мониторинга 2020 (по итогам работы вузов в 2019 году, предоставленный в апреле 2021), а Минобрнауки сделало невозможное и выполнило работу по верификации данных за один месяц вместо 10-11 месяцев. Вот он пример, как надо «работать…работать…работать», когда в декабре будет всего месяц на расходы по спецчасти Приоритета. Ну или как успеть принять взвешенное решение за 2-3 дня, на какой трек спецчасти пойдёт вуз, ведь без этого приступить к заполнению заявки нельзя.

Итак, ускоренная отработка данных Мониторинга точно получит одобрение экспертов , которые будут оценивать заявки на Приоритет-2030. Ведь в нём данные Мониторинга служат основной фактологией, хотя сам Мониторинг затевался в первую очередь для помощи абитуриентам в выборе вуза... Правда, три года подряд в Минобрнауки об этом честно «забывали» и размещали данные уже после Нового года.

Есть мнение, что в будущем Мониторинг вузов, показатели которого уже немного протухли устарели с 2014 года, подвергнут модификации в связи с отсутствием в нем ключевых показателей развития вузов по Приоритету-2030 (особенно в части фракционного счёта наукометрических достижений и явного выделения доходов от НИОКР по заказам организаций реального сектора экономики).

Также важной особенностью данных Мониторинга будет его активное использование в качестве инструмента аккредитации вузов, но об этом мы расскажем уже в следующих постах.

Оставайтесь на связи!

P.S. Свои данные «на бумажных носителях» не принесли в Минобрнауки два самых цифровых вуза: Сколтех и Иннополис, что логично, и, почему-то, РГСУ. Поэтому выборка сократилась до 111 вузов.

Индивидуальные образовательные траектории

Делимся мыслями после Первой всероссийской ИОТ-конференции, которая прошла 5 июля.

Хочется порадоваться за вузы, которые могут такое себе позволить, и даже позавидовать им. Работать с мотивированными студентами очень приятно. В то же время во многих вузах внедрение таких технологий обучения столкнется с рядом трудностей, и в первую очередь финансовых. Это не раз подчеркивали сами выступающие.

1. Свободный выбор студентами курсов вызовет повышение ставок преподавателей.
В настоящее время даже дисциплины по выбору часто существуют лишь номинально на бумаге. В действительности же, если группа разделится на 2 части, требуемых часов станет больше. Что в силу ограниченного бюджета приведёт к невыполнению майских указов, поэтому все «выбирают» один предмет. Как в таких условиях внедрять ИОТ, совершенно неясно.

2. Внедрение индивидуальных образовательных траекторий потребует развития инфраструктуры вуза.
Раздробленное расписание со множеством окон принуждает студентов чем-то заняться в это свободное время. Современная молодежь не привыкла сидеть в библиотеке, им необходимы коворкинги (опенлабы и иже с ними) с модным интерьером, кофе и печеньками. Несколько выступающих подчеркивали необходимость создания таких пространств, что опять же финансово затратно.

3. Для реализации ИОТ необходимо внедрение специального программного обеспечения.
Суммы конечно не озвучивались, но это явно стоит недёшево. К сожалению, работать с западным программным обеспечением по-прежнему проще, надёжнее и менее время- и нервозатратно. В то же время платформа для размещения курсов определённо нужна отечественная, чтобы не впасть в очередную зависимость от западных продуктов. При этом важно, чтобы платформа была единой, ведь реализация собственного продукта для каждого вуза — это многократные расходы на один и тот же проект. Если же делать продукт централизованно, пусть это лучше будет очередное ООО «Научная электронная библиотека» с постоянной поддержкой продукта, чем реализация по тендеру, после сдачи результата в котором от продукта останется только красивая неработающая оболочка, а исполнитель испарится.

4. Для успеха ИоТ требуется колоссальная методическая работа.
Проблема старая, но индивидуальные образовательные траектории актуализируют важность подготовки программ. Общий план обучения должен превратиться в рабочий конструктор, в котором программа составляется по принципу «Что здесь нужно», а не «Что у нас есть». При этом отдельные курсы определённо должны перекликаться, быть преемственными друг другу или хотя бы содержать списки литературы для устранения пробелов в знаниях. А это невозможно без плотного сотрудничества преподавателей, у многих из которых уже едва остаётся время на полноценный сон.

Несмотря на это, некоторые элементы ИОТ можно внедрять. Но ориентироваться в первую очередь стоит не на доклады москвичей, а на региональные университеты.

#ИоТ

ДЕНЬГИ НЕОГРАНИЧЕННЫЕ

#юмор #ИоТ

На нашем канале начинает вещание Альтернативный пресс-центр Минобрнауки им. Игоря Афанасьевича Панорама

В Альтернативный пресс-центр Минобрнауки им. И.А. Панорама поступил вопрос: «Каким образом министерство осуществляет мониторинг публикационной активности подведомственных организаций фракционным счётом и на что влияет результат такой оценки?»

Ответ:
Фракционный счет публикаций производится с помощью автоматизированной системы индивидуального программного определения публикационной активности на базе искусственного интеллекта (ИИ АСИ ПОПА).

Организации, признанные публикационно пассивными, согласно п. 5.4 Приказа министра от 30.02.2021 №127ПК, а также в соответствии с Национальной академической стратегией активного лидерства (НАСАЛ), обязаны объединяться с публикационно-активными организациями для сокращения разрывов в рейтинге ИИ АСИ ПОПА.

В поисках идеальной системы оплаты научного труда

При расчете средней заработной платы учитываются должностной оклад, стимулирующие выплаты, премии и надбавки, а также выплаты по грантам.

К определению итоговой суммы в организациях сложились разные подходы:
- установка размеров надбавок прямым решением руководства,
- подсчет показателя результативности научной деятельности (ПРНД) и распределение надбавок пропорционально набранным баллам,
- установка нескольких фиксированных уровней надбавок в зависимости от числа опубликованных статей,
- премирование за каждую опубликованную статью.

У каждого из подходов есть свои достоинства и недостатки. Но отсутствие единой системы приводит к разброду и шатанию, а в некоторых случаях выливается в произвол со стороны руководства.

Ещё сильнее ситуацию усложняет практика повышения зарплат за счёт грантовых средств. Сегодня именно гранты остаются для многих учёных единственным способом вывести свои доходы на более-менее приемлемый уровень (те самые майские 200%).

Сложившаяся таким образом система позволяет отдельным сотрудникам зарабатывать значительно выше среднего, но не обеспечивает стабильной достойной заработной платой. Внезапное уменьшение дохода может настигнуть каждого — новый грант не получен, год вышел неудачным по публикациям, руководство изменило систему премирования так, что зарплата уменьшилась.

В такой неопределенной системе должность сотрудника мало что значит и потому обесценена: мнс вполне может зарабатывать больше, чем внс или даже гнс.

Система оплаты труда ученых должна обеспечивать стабильную и достойную зарплату, которая будет увеличиваться по мере карьерного роста ученого с одной стороны и зависеть от его научных результатов — с другой.

Такая система может быть следующей:
1. Имеется тарифная сетка: мнс, нс, снс, внс, гнс. Для каждой должности установлена фиксированная достойная заработная плата (можно ориентироваться на те самые 200% от средней зарплаты в Российской Федерации), а какие-либо надбавки за публикационную активность отсутствуют.
2. Для каждой должности сформулированы минимальные требования (например, среднегодовой ПРНД за последние 5 лет).
3. Раз в 3 года проводится аттестация и, если сотрудник удовлетворяет требованиям следующего уровня в тарифной сетке, он на него переводится.
4. Для заслуженных ученых, которые уже перестали активно участвовать в научной работе, введена специальная должность «почётный научный сотрудник» с минимальными требованиями и относительно небольшой заработной платой (также см. дискуссию в чате РR).

Во всём мире стоимость труда постепенно сводится к ценности, к ценности конкретного сотрудника, который делает хорошую работу. А хорошая работа должна стоить дорого, и у человека всегда есть право уйти туда, где его ценят выше. Поэтому система оплаты труда должна отражать ценность ученого для организации и общества. Это особенно актуально для молодых учёных, у которых увлечение наукой ещё не переросло в любовь, с которой не так просто расстаться.

#размышления

Российские журналы, что с ними не так?

Не секрет, что российские научные журналы, в том числе хорошие, имеют низкий импакт-фактор. Разберемся, почему так происходит и что делать, чтобы изменить ситуацию.

Итак, чтобы у журнала был высокий рейтинг необходимо несколько условий:

1. Авторы регулярно присылают в журнал свои хорошие, «импактные» статьи.
2. В журнале хорошо налажено рецензирование, в результате которого плохие статьи отклоняются.
3. Журнал читают (и ссылаются на статьи) как российские ученые, так и зарубежные. Для этого низкорейтинговый журнал (а российские почти все такие) должен быть в открытом доступе, а статьи должны быть или изначально написаны на английском языке, или переводиться на него.

На деле все эти условия обычно не выполняются:

1. Российские журналы для авторов часто являются журналами второго, а то и третьего выбора. То есть в них направляют те статьи, которые отклоняют из ведущих международных журналов, или те, которые в такие журналы просто стыдно посылать.
2. Рецензенты в российских журналах часто откровенно халтурят и пропускают материал плохого качества. Бывает даже так, что статьи попросту не содержат научного результата.
3. Доступ к большинству российских журналов и к их переводным версиям – платный. Поэтому их банально не читают за рубежом. Далеко не каждый согласится заплатить 30 евро за доступ к статье в малоизвестном (за рубежом) журнале 4-го квартиля WoS.
4. Процесс рецензирования и обработки статьи после ее принятия к печати часто затягивается до неприличных 1.5-2 лет.

Получается замкнутый круг. У журнала низкий рейтинг -> в него отправляют статьи низкого качества -> рецензенты ориентируются на средний уровень статей в журнале и особо не придираются -> в журнале публикуется много плохих статей и мало хороших -> на журнал мало ссылаются и его рейтинг не растет.

Вышесказанное усугубляется отсутствием открытого доступа к статьям, из-за чего даже хорошие статьи не находят своего читателя и, соответственно, на них мало кто ссылается.

Ситуация тяжелая, но кое-что все-таки можно и нужно сделать:

1. Ускорить обработку поступивших статей на всех этапах. Пожалуй, это первое, что нужно сделать.
2. Открыть доступ ко всем статьям, чтобы их мог читать (и потом ссылаться) любой желающий. Для российских научных журналов, которые в основном издаются за счет бюджета, это сделать вполне реально. В качестве компромиссного варианта доступ можно открывать спустя год или два после публикации.
3. Изначально принимать статьи на английском языке и/или в обязательном порядке переводить их. Качество перевода при этом имеет первостепенное значение.
4. Договариваться с конкретными известными учеными, чтобы они публиковали часть своих статей в журнале. Хорошо, если это будут обзоры или основополагающие статьи по методам, инструментам и установкам.
5. Вести работу с рецензентами, доносить до них, что надо быть более строгими и поднимать минимальную планку. Отбраковывать часть статей низкого качества уже на уровне редакции. Привлекать для рецензирования зарубежных ученых (для этого надо принимать статьи на английском языке).

Конечно же, всё это касается только тех журналов, которые хотят становиться лучше. К таковым по нашему мнению не относятся издания, где пропускают вперёд «своих» практически без рецензирования или за деньги публикуют почти любые работы.

#размышления

Этим рацпредложением, многократно озвученным ранее, учёный озадачил ВАК прям на первом заседании рабочей группы Минобрнауки по совершенствованию и оптимизации перечня научных изданий. Теперь представители ВАКа делают вид, что впервые слышат о проблеме и им надо крепко подууумать, поэтому обсуждение вопроса продолжится на Пленуме ВАК в… декабре.