Год перелома: от сдерживания к ликвидации
В 2019-2021 годах происходит качественное изменение политических репрессий в России. К таким выводам мы приходим в докладе “РЕПРЕССИИ И РЕПРЕССИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ — 2021: ОТ СДЕРЖИВАНИЯ К УНИЧТОЖЕНИЮ”, опубликованном в сентябре фондом “Либеральная миссия”. После сентября - это уже не анализ, а больше включенное наблюдение, поскольку репрессивная волна захлестнула и нас - и собственно ОВД-Инфо и наших друзей и партнеров, Мемориалы.
Почему мы берем такой период? Летом 2019 года в Москве были масштабные протесты в поддержку арестованного журналиста Ивана Голунова, а сразу затем - в поддержку незарегистрированных кандидатов на выборах в Московскую городскую думу. И тогда удалось освободить не только Голунова, но и почти половину арестованных впоследствии участников этих протестов. Общество тогда проявило солидарность и это позволило что-то изменить. И возможно именно эта победа, и в целом изменение перцепции полицейского насилия и стали одним из триггеров дальнейшей трансформации репрессий. Предыдущий уровень репрессий перестал пугать, но стал возмущать.
Символом этой трансформации является отравление и последующий арест Алексея Навального. Это сопровождается самыми массовыми протестами в поддержку Навального по всей России, на которые власть реагирует жестко - более 17 тысяч человек были задержаны, более 150 человек подверглись уголовному преследованию в рамках так называемого “Дворцового дела”. Дальше мы наблюдаем уничтожение и ликвидацию ФБК, запрет Открытой России, выдворение из России “Команды 29”, признание нежелательной организацией расследовательского медиа “Проект”. В ноябре 2020 года появляются новые поправки в законодательство об “иностранных агентах” и последующий резкий рост правоприменительной практики, которая распространяется уже не только на НКО, но и на мейнстримные медиа, такие как Медуза и телеканал “Дождь”, и на непосредственно на журналистов, а не юрлица.
Наш осенний вывод был очень простой: это не временное обострение вокруг Навального и выборов в Госдуму, это всерьез и надолго. Почему?
Во-первых, потому что так устроен сам феномен репрессий. Мы знаем по межстрановым исследованиям, что репрессиям свойственно расти. Будущий уровень репрессий напрямую зависит от ранее достигнутого уровня. Тоже самое мы видим в России последнии 10 лет.
Во-вторых, потому что мы видим, что репрессии перестали быть технологией, которую можно включить\выключить, и перестали быть технологией, контролируемой из Кремля. Репрессии уже институционализировались, соответствующие нормы интегрированы в законодательство, за ними стоят интересы различных ведомств и различных групп интересов и на федеральном, и на региональном уровне. Это уже институт. И институт легче построить, чем сломать.
В третьих, репрессии - это реактивный институт. Это всегда реакция власти на “угрозы”. И мы видим, что за последние два года этих “угроз” - угроз в восприятии власти - стало сильно больше. Это и протесты - протесты 2019 года, неожиданные по своим масштабам, и протесты зимы 2021 года, которые были беспрецедентными по уровню участию и региональному охвату, вероятно, даже более масштабные, чем “болотные” протесты 2011-2012 гг. Мы видим также рост гражданского общества - все десять лет наблюдений. И начиная с 2017 года мы видим снижение различных рейтингов поддержки власти.
После выборов в Думу описываемые тенденции продолжились, наш прогноз оказался верным. Анализировать еще рано, тем более - нам, поскольку репрессии распространились и на нас. В сентябре ОВД-Инфо признали “иностранным агентом”, а в ноябре прокуратура решила ликвидировать “Мемориалы”. Правозащитный Центр “Мемориал” - наш ключевой партнер, поэтому эта история касается нас напрямую.
В 2019-2021 годах происходит качественное изменение политических репрессий в России. К таким выводам мы приходим в докладе “РЕПРЕССИИ И РЕПРЕССИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ — 2021: ОТ СДЕРЖИВАНИЯ К УНИЧТОЖЕНИЮ”, опубликованном в сентябре фондом “Либеральная миссия”. После сентября - это уже не анализ, а больше включенное наблюдение, поскольку репрессивная волна захлестнула и нас - и собственно ОВД-Инфо и наших друзей и партнеров, Мемориалы.
Почему мы берем такой период? Летом 2019 года в Москве были масштабные протесты в поддержку арестованного журналиста Ивана Голунова, а сразу затем - в поддержку незарегистрированных кандидатов на выборах в Московскую городскую думу. И тогда удалось освободить не только Голунова, но и почти половину арестованных впоследствии участников этих протестов. Общество тогда проявило солидарность и это позволило что-то изменить. И возможно именно эта победа, и в целом изменение перцепции полицейского насилия и стали одним из триггеров дальнейшей трансформации репрессий. Предыдущий уровень репрессий перестал пугать, но стал возмущать.
Символом этой трансформации является отравление и последующий арест Алексея Навального. Это сопровождается самыми массовыми протестами в поддержку Навального по всей России, на которые власть реагирует жестко - более 17 тысяч человек были задержаны, более 150 человек подверглись уголовному преследованию в рамках так называемого “Дворцового дела”. Дальше мы наблюдаем уничтожение и ликвидацию ФБК, запрет Открытой России, выдворение из России “Команды 29”, признание нежелательной организацией расследовательского медиа “Проект”. В ноябре 2020 года появляются новые поправки в законодательство об “иностранных агентах” и последующий резкий рост правоприменительной практики, которая распространяется уже не только на НКО, но и на мейнстримные медиа, такие как Медуза и телеканал “Дождь”, и на непосредственно на журналистов, а не юрлица.
Наш осенний вывод был очень простой: это не временное обострение вокруг Навального и выборов в Госдуму, это всерьез и надолго. Почему?
Во-первых, потому что так устроен сам феномен репрессий. Мы знаем по межстрановым исследованиям, что репрессиям свойственно расти. Будущий уровень репрессий напрямую зависит от ранее достигнутого уровня. Тоже самое мы видим в России последнии 10 лет.
Во-вторых, потому что мы видим, что репрессии перестали быть технологией, которую можно включить\выключить, и перестали быть технологией, контролируемой из Кремля. Репрессии уже институционализировались, соответствующие нормы интегрированы в законодательство, за ними стоят интересы различных ведомств и различных групп интересов и на федеральном, и на региональном уровне. Это уже институт. И институт легче построить, чем сломать.
В третьих, репрессии - это реактивный институт. Это всегда реакция власти на “угрозы”. И мы видим, что за последние два года этих “угроз” - угроз в восприятии власти - стало сильно больше. Это и протесты - протесты 2019 года, неожиданные по своим масштабам, и протесты зимы 2021 года, которые были беспрецедентными по уровню участию и региональному охвату, вероятно, даже более масштабные, чем “болотные” протесты 2011-2012 гг. Мы видим также рост гражданского общества - все десять лет наблюдений. И начиная с 2017 года мы видим снижение различных рейтингов поддержки власти.
После выборов в Думу описываемые тенденции продолжились, наш прогноз оказался верным. Анализировать еще рано, тем более - нам, поскольку репрессии распространились и на нас. В сентябре ОВД-Инфо признали “иностранным агентом”, а в ноябре прокуратура решила ликвидировать “Мемориалы”. Правозащитный Центр “Мемориал” - наш ключевой партнер, поэтому эта история касается нас напрямую.
Но, собственно, невозможно придумать более хорошей иллюстрации нашего тезиса о переходе от сдерживания к уничтожению, чем попытка ликвидации “Мемориалов”. Все мы понимаем, что “Мемориал” - это не про историческую память, и не про права человека. “Мемориал” - это про гражданское общество. Это его символ. Это самая старая и самая авторитетная организация. И “Мемориалы” - это еще и ключевой узел гражданского общества, это якорные НКО, без которых существование десятков и сотен других инициатив будет или невозможно, или существенно затруднено. И ликвидация “Мемориалов” - это сигнал всему гражданскому обществу, не только НКО, но и СМИ, и культурным и просветительским проектам по всей стране. Если можно по щелчку пальцев, по совершенно надуманному предлогу ликвидировать национальный институт памяти - то что говорить о каком-нибудь маленьком правозащитном или просветительском проекте в условном Тамбове?
Мы понимаем, что эта тенденция - продолжится. Более того, мы видим распространение политических репрессий за пределы традиционного для них общественно-политического поля на культурно-образовательную среду. Репрессии начинают влиять на образование, культуру, урбанизм - на все живое и автономное от государство. Пока это только начинается, но в университетской среде этот тренд уже очень заметен.
Осенью совсем явственно стало и то, что те репрессии, про которые обычно говорим мы - это лишь их ядро. Внутрибюкратическое и внутриэлитное давление изучено гораздо хуже, но оно резко возросло. Я не могу не связывать арест ректора Шанинки Сергея Зуева с делом Раковой, а соответственно - с Германом Грефом и “Сбербанком”. Я не могу не связывать объявление Бард-колледжа нежелательной организацией с слишком независимой позицией Алексея Кудрина. А и Греф, и Кудрин - люди из ближайшего окружения Путина. Это не новая тенденция - есть исследование Института проблем правоприменения, которое показывает, что 1 из 100 представителей высшей бюрократии ежегодно осуждается судами, причем более 70% топовых чиновников было осуждено к реальным срокам лишения свободы. Мы видим это и по нашей практической деятельности - боятся сейчас все, и не без причины: у кого-то суды на носу, кто-то ждет проверки прокуратуры, и речь не о “usual suspects”, а о бюджетных организациях, университетах, госслужащих.
Давайте еще раз посмотрим, почему это все же происходит. И, что важней, почему оно рано или поздно закончится.
Первое. Мария Снеговая говорит, что внутрироссийские репрессии связаны с внешней политикой. Такое умозаключение имеет право на существование. Да, есть нервная геополитическая обстановка. Но то, что мы действительно видим объективно - это влияние протестов и “цветных революций” в ближнем зарубежье. Мы видим эту взаимосвязь и в риторике властей, и в динамике принятия новых рестриктивных законов - в том числе, соответствующая мотивация описывается в пояснительных записках к законопроектам. События в Беларуси и Кыргызстане могли привести к ужесточению репрессивной политики в России. Но я бы говорил осторожней - это не причина, а один из триггеров.
Второе. Более существенный триггер - внутриполитическая обстановка. Прежде всего, речь о протестах. Это развитие гражданского общества. И это изменение общественных настроений - мы видим не только падение рейтингов власти, но и изменения в ценностях.
Третье. Гипотеза. Власть не видит общество как субъект. Текущий уровень репрессий против гражданского общества - нерационален, потому что оно не представляет реальной угрозы для власть имущих. А вот реальную угрозу, с точки зрения элит и в рамках концепции “транзита власти”, представляют какие-то внутриэлитные группировки. Та часть элиты, которая более договороспособная и обладает более приемлемым общественным имиджем. Давление на гражданское общество ослабляет именно их потенциальные позиции в будущей внутриэлитной борьбе за власть.
Мы понимаем, что эта тенденция - продолжится. Более того, мы видим распространение политических репрессий за пределы традиционного для них общественно-политического поля на культурно-образовательную среду. Репрессии начинают влиять на образование, культуру, урбанизм - на все живое и автономное от государство. Пока это только начинается, но в университетской среде этот тренд уже очень заметен.
Осенью совсем явственно стало и то, что те репрессии, про которые обычно говорим мы - это лишь их ядро. Внутрибюкратическое и внутриэлитное давление изучено гораздо хуже, но оно резко возросло. Я не могу не связывать арест ректора Шанинки Сергея Зуева с делом Раковой, а соответственно - с Германом Грефом и “Сбербанком”. Я не могу не связывать объявление Бард-колледжа нежелательной организацией с слишком независимой позицией Алексея Кудрина. А и Греф, и Кудрин - люди из ближайшего окружения Путина. Это не новая тенденция - есть исследование Института проблем правоприменения, которое показывает, что 1 из 100 представителей высшей бюрократии ежегодно осуждается судами, причем более 70% топовых чиновников было осуждено к реальным срокам лишения свободы. Мы видим это и по нашей практической деятельности - боятся сейчас все, и не без причины: у кого-то суды на носу, кто-то ждет проверки прокуратуры, и речь не о “usual suspects”, а о бюджетных организациях, университетах, госслужащих.
Давайте еще раз посмотрим, почему это все же происходит. И, что важней, почему оно рано или поздно закончится.
Первое. Мария Снеговая говорит, что внутрироссийские репрессии связаны с внешней политикой. Такое умозаключение имеет право на существование. Да, есть нервная геополитическая обстановка. Но то, что мы действительно видим объективно - это влияние протестов и “цветных революций” в ближнем зарубежье. Мы видим эту взаимосвязь и в риторике властей, и в динамике принятия новых рестриктивных законов - в том числе, соответствующая мотивация описывается в пояснительных записках к законопроектам. События в Беларуси и Кыргызстане могли привести к ужесточению репрессивной политики в России. Но я бы говорил осторожней - это не причина, а один из триггеров.
Второе. Более существенный триггер - внутриполитическая обстановка. Прежде всего, речь о протестах. Это развитие гражданского общества. И это изменение общественных настроений - мы видим не только падение рейтингов власти, но и изменения в ценностях.
Третье. Гипотеза. Власть не видит общество как субъект. Текущий уровень репрессий против гражданского общества - нерационален, потому что оно не представляет реальной угрозы для власть имущих. А вот реальную угрозу, с точки зрения элит и в рамках концепции “транзита власти”, представляют какие-то внутриэлитные группировки. Та часть элиты, которая более договороспособная и обладает более приемлемым общественным имиджем. Давление на гражданское общество ослабляет именно их потенциальные позиции в будущей внутриэлитной борьбе за власть.
Наш осенний доклад мы заканчиваем парафразом из Юрчака - “это навсегда, пока не кончится”. И я уверен, что оно кончится - вопрос только когда и почему. В межстрановых исследованиях принято говорить, что репрессии заканчиваются с демократизацией - в этот момент репрессии не обязательно исчезают, но происходит снижение их уровня. Второе общепринятое мнение - это смена лидера, что, собственно, одно и тоже. Для меня это слишком абстрактно - вопрос ведь в том, а что такое демократизация и почему она происходит?
Мы в ОВД-Инфо предпочитаем говорить о том, что завершение репрессий связано с изменением их восприятия в обществе. Собственно, мы много раз видели этот процесс - в том же 2019-ом году, когда очень резко изменилось отношение и москвичей, и россиян к полицейскому насилию, родилась масштабная общественная кампания солидарности и людей освободили из тюрьмы. Как образ: тогда лозунги протестных акций сменились с “Допускай” (кандидатов до выборов) на “Отпускай” (людей из тюрьмы). Соответственно мы считаем, что когда восприятие репрессий изменится, тогда появится и реальное окно возможностей для изменений и для демократизации. И мы видим, что это восприятие меняется. Россия тут находится в глобальном тренде - общество становится значительно более нетерпимым к самым разным видам насилия. Можно посмотреть и на восприятие того же законодательства об “иностранных агентах”: по данным Левада-центра, в 2016 году 56% опрошенных считали, что смысл этого закона в ограничение влияния Запада на Россию, и лишь 26% считали, что это способ давления на независимые общественные организации. В 2021 году уже 48% опрошенных считали это законодательство репрессивным, а 43% - защищающим суверенитет.
Что будет дальше? Сейчас наши перспективы выглядят достаточно смазано и не очень воодушевляющее. 2021 год в целом - это год общественно-политической апатии, по масштабам сравнимой, наверное, с 2014-2015 годами. Но гражданское общество - не фондовый рынок, который растет, падает, восстанавливается. Гражданское общество это, скорее, торфяной пожар, который всегда тлеет под слоем торфа и земли, и как он тлеет никто не видит. Но время от времени из под торфа выбухает столб пламени и начинается лесной пожар. Последние 10 лет мы постоянно видели неожиданные вспышки протестов в самых разных регионах по самым разным поводам. Эти поводы никуда не делись, как никуда не делось и гражданское общество. Для демократизации уже сложились фундаментальные причины - общественный запрос на изменения растет, и не только на политические изменения и на свободу, но на другое образование, доступное и качественное здравоохранение, комфортную городскую среду. Люди изменились - в больших городах точно. И у людей - большие аппетиты. А государство не способно на эти запросы отвечать. Не всегда потому, что оно такое злое. Просто не способно. Потому что нет обратной связи, потому что не очень молодые, потому что не очень понимают, потому что очень боится идти на поводу у общества. И этот фундаментальный разрыв определяет дальнейшее развитие гражданского общества и все менее адекватную реакцию государства на общественные запросы. Эта ситуация когда-то и как-то должна разрешиться. И в этих будущих изменениях главный актор - это гражданское общество.
Мы в ОВД-Инфо предпочитаем говорить о том, что завершение репрессий связано с изменением их восприятия в обществе. Собственно, мы много раз видели этот процесс - в том же 2019-ом году, когда очень резко изменилось отношение и москвичей, и россиян к полицейскому насилию, родилась масштабная общественная кампания солидарности и людей освободили из тюрьмы. Как образ: тогда лозунги протестных акций сменились с “Допускай” (кандидатов до выборов) на “Отпускай” (людей из тюрьмы). Соответственно мы считаем, что когда восприятие репрессий изменится, тогда появится и реальное окно возможностей для изменений и для демократизации. И мы видим, что это восприятие меняется. Россия тут находится в глобальном тренде - общество становится значительно более нетерпимым к самым разным видам насилия. Можно посмотреть и на восприятие того же законодательства об “иностранных агентах”: по данным Левада-центра, в 2016 году 56% опрошенных считали, что смысл этого закона в ограничение влияния Запада на Россию, и лишь 26% считали, что это способ давления на независимые общественные организации. В 2021 году уже 48% опрошенных считали это законодательство репрессивным, а 43% - защищающим суверенитет.
Что будет дальше? Сейчас наши перспективы выглядят достаточно смазано и не очень воодушевляющее. 2021 год в целом - это год общественно-политической апатии, по масштабам сравнимой, наверное, с 2014-2015 годами. Но гражданское общество - не фондовый рынок, который растет, падает, восстанавливается. Гражданское общество это, скорее, торфяной пожар, который всегда тлеет под слоем торфа и земли, и как он тлеет никто не видит. Но время от времени из под торфа выбухает столб пламени и начинается лесной пожар. Последние 10 лет мы постоянно видели неожиданные вспышки протестов в самых разных регионах по самым разным поводам. Эти поводы никуда не делись, как никуда не делось и гражданское общество. Для демократизации уже сложились фундаментальные причины - общественный запрос на изменения растет, и не только на политические изменения и на свободу, но на другое образование, доступное и качественное здравоохранение, комфортную городскую среду. Люди изменились - в больших городах точно. И у людей - большие аппетиты. А государство не способно на эти запросы отвечать. Не всегда потому, что оно такое злое. Просто не способно. Потому что нет обратной связи, потому что не очень молодые, потому что не очень понимают, потому что очень боится идти на поводу у общества. И этот фундаментальный разрыв определяет дальнейшее развитие гражданского общества и все менее адекватную реакцию государства на общественные запросы. Эта ситуация когда-то и как-то должна разрешиться. И в этих будущих изменениях главный актор - это гражданское общество.
Это расшифровка (дополненная) выступления на конференции "Российские реалии", полное видео тут https://bit.ly/3s8x0Ld
А текст доклада РЕПРЕССИИ И РЕПРЕССИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ — 2021: ОТ СДЕРЖИВАНИЯ К УНИЧТОЖЕНИЮ - тут https://bit.ly/3yx3ksu
А текст доклада РЕПРЕССИИ И РЕПРЕССИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ — 2021: ОТ СДЕРЖИВАНИЯ К УНИЧТОЖЕНИЮ - тут https://bit.ly/3yx3ksu