Апостол Фома – «ватник» Бессмертного полка.
За апостолом Фомой закрепилось прозвище «неверующий», и большинство проповедей в этот день будут сказаны о соотношении веры и знания. Я не считаю апостола Фому «неверующим». Его желание поверить в чудо через осязание ран Спасителя было связано не с неверием, а с жаждой как можно скорее увидеть своего любимого Учителя воскресшим. В этот день я бы хотел обратить внимание наших читателей на другой эпизод из жизни апостола Фомы.
Когда Спаситель решил идти в Иерусалим, Фома единственный из апостолов, который тогда сказал другим ученикам: «Пойдем и умрем вместе с Ним» (Ин. 11:16). Эта решимость дорогого стоит. Пойдем и умрем за правду, за истину, за добро, за святую любовь, за все то, что так ненавидит этот мир. Сегодня этот призыв апостола Фомы звучит как никогда актуально. Особенно в день, когда неделя об апостоле Фоме совпала с Днем Победы 9 мая. Хорошо быть со Христом на Фаворе, но вход в Царство Божие определяется местом, где ты находился во время Голгофских страданий Христа. Когда ложь, смешанная с ненавистью и злобой, тыкает свою, воняющую серой и коричневыми нечистотами, зигующую руку прямо нам в лицо, важно вспомнить апостола Фому, который готов был идти за Христом, если это понадобится, даже в глубины смерти.
У дьявола есть своя «правда», которую он пытается выдать за истину. Сейчас ему везде предоставлено слово и дана возможность учить истории, рассказывать детям «как было все на самом деле», говорить о том, что вас раньше обманывали, все было не так. Но я-то точно знаю, что живу сейчас благодаря своим дедам, которые не позволили фашистам превратить моих предков в пепел концлагерных крематориев, как это и планировалось сделать Третьим рейхом на оккупированных украинских землях.
Какое это имеет отношение к Фоме? Самое прямое. Апостол готов был иди и умереть со Христом, даже еще до конца не осознавая Кем является его Учитель. Но он был верен Ему, потому что видел возле себя Человека, на лице которого отражалась вечная Любовь и Истина. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13), – учил его Спаситель. Один из моих дедов по материнской линии был обычным школьным учителем. На войну деда призвали в самом ее начале, когда ему было немногим больше двадцати лет. Я не знаю знал ли он тогда, кто такой апостол Фома, и вообще брал ли в свои руки Евангелие. Но он смог осуществить заповедь Христа о любви самой своей жизнью.
За апостолом Фомой закрепилось прозвище «неверующий», и большинство проповедей в этот день будут сказаны о соотношении веры и знания. Я не считаю апостола Фому «неверующим». Его желание поверить в чудо через осязание ран Спасителя было связано не с неверием, а с жаждой как можно скорее увидеть своего любимого Учителя воскресшим. В этот день я бы хотел обратить внимание наших читателей на другой эпизод из жизни апостола Фомы.
Когда Спаситель решил идти в Иерусалим, Фома единственный из апостолов, который тогда сказал другим ученикам: «Пойдем и умрем вместе с Ним» (Ин. 11:16). Эта решимость дорогого стоит. Пойдем и умрем за правду, за истину, за добро, за святую любовь, за все то, что так ненавидит этот мир. Сегодня этот призыв апостола Фомы звучит как никогда актуально. Особенно в день, когда неделя об апостоле Фоме совпала с Днем Победы 9 мая. Хорошо быть со Христом на Фаворе, но вход в Царство Божие определяется местом, где ты находился во время Голгофских страданий Христа. Когда ложь, смешанная с ненавистью и злобой, тыкает свою, воняющую серой и коричневыми нечистотами, зигующую руку прямо нам в лицо, важно вспомнить апостола Фому, который готов был идти за Христом, если это понадобится, даже в глубины смерти.
У дьявола есть своя «правда», которую он пытается выдать за истину. Сейчас ему везде предоставлено слово и дана возможность учить истории, рассказывать детям «как было все на самом деле», говорить о том, что вас раньше обманывали, все было не так. Но я-то точно знаю, что живу сейчас благодаря своим дедам, которые не позволили фашистам превратить моих предков в пепел концлагерных крематориев, как это и планировалось сделать Третьим рейхом на оккупированных украинских землях.
Какое это имеет отношение к Фоме? Самое прямое. Апостол готов был иди и умереть со Христом, даже еще до конца не осознавая Кем является его Учитель. Но он был верен Ему, потому что видел возле себя Человека, на лице которого отражалась вечная Любовь и Истина. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13), – учил его Спаситель. Один из моих дедов по материнской линии был обычным школьным учителем. На войну деда призвали в самом ее начале, когда ему было немногим больше двадцати лет. Я не знаю знал ли он тогда, кто такой апостол Фома, и вообще брал ли в свои руки Евангелие. Но он смог осуществить заповедь Христа о любви самой своей жизнью.
Мой дед добровольно остался прикрывать отступление наших войск у одной из речных переправ и погиб, бросившись под танк со связкой гранат. Я уверен, что перед тем, как сделать свои последние шаги в этой земной жизни, он думал не о Сталине, не о коммунистической партии и, уж тем более, не о заветах Ильича. Он думал о близких, о родном доме, о семье, о тех солдатах, которые благодаря его подвигу останутся в живых. И у него это получилось, потому что, вернувшись с войны, один из спасенных моим дедом рассказал об этом его поступке нашим родным. Никто моего деда не награждал орденом героя, не давал ему звания и награды. Это стали делать несколько позже. А в первые месяцы войны таких безымянных, безызвестных героев были тысячи.
Апостол Фома также погиб мученически за проповедь Евангелия в Индии. Он учил потомков древних арийцев о том, что Бог — это не безликий брахман, это не мертвый принцип, а Личность, которая из любви к людям претерпела Крест, страдания для того, чтобы каждого из них спасти. Не веды с их бесконечными монотонными гимнами могут дать благодать, а Евангельские заповеди и вера в Спасителя. За это апостола Фому убили. Через сотни лет друге арийцы пришли уже на нашу землю и стали убивать наших дедов, потому что они были, с их точки зрения, людьми второго сорта, недочеловеками, рабами. Убив апостола Фому, арийцы не смогли одержать победу над Евангелием, так же, как и убив наших дедов, они не смогли сделать нас рабами Третьего рейха.
Но в военной истории жизни моей семьи есть и другие примеры, говорящие о том, что обычные, простые люди, ставшие заложниками той или иной политической ситуации, всегда стараются быть людьми, а нелюди – нелюди везде и во всем. Когда мой дед по отцу пошел на фронт, то долго воевать ему не пришлось. Он сразу же был ранен осколком в ногу недалеко от Полог. Спас его от верной гибели простой немецкий солдат, который спрятал деда от соотечественников в стогне сена. Этот же солдат сообщил жителям соседнего дома, о том, где был спрятан русский солдат. Те забрали его к себе и от узнали, что его дом и семья находятся недалеко отсюда, в Гуляйполе. Им удалось связаться с моей бабушкой, и та, взяв обычный сельский возок, привезла своего раненного мужа домой. Это, нужно сказать, более шестидесяти километров: тридцать километров в одну сторону ночами, и столько же обратно. По окончании войны у них родился мой отец, а через двадцать лет пришел на этот свет и я. Но если бы этот немецкий солдат не захотел спасти моего деда, то не было бы на свете ни моего отца, ни меня.
Уверен, что этот солдат не был идейным фашистом, и его скорее всего призвали в армию по повестке. Ни он, ни его родные, конечно же этому рады не были. Возможно, он ходил по воскресеньям со всей семьей в кирху, а мать, благословляя его в дорогу, просила всегда и во всем поступать по Евангелию. Я не знаю, что это был за человек и как его звали. Я знаю лишь то, что благодаря ему я сейчас живу, и то, что он, рискуя своей жизнью, спас от смерти не только деда, но и меня. Узнай о таком поступке начальство этого солдата, его бы расстреляли перед всем строем, чтобы другим не захотелось больше спасать русских воинов.
Но в военной истории жизни моей семьи есть и другие примеры, говорящие о том, что обычные, простые люди, ставшие заложниками той или иной политической ситуации, всегда стараются быть людьми, а нелюди – нелюди везде и во всем. Когда мой дед по отцу пошел на фронт, то долго воевать ему не пришлось. Он сразу же был ранен осколком в ногу недалеко от Полог. Спас его от верной гибели простой немецкий солдат, который спрятал деда от соотечественников в стогне сена. Этот же солдат сообщил жителям соседнего дома, о том, где был спрятан русский солдат. Те забрали его к себе и от узнали, что его дом и семья находятся недалеко отсюда, в Гуляйполе. Им удалось связаться с моей бабушкой, и та, взяв обычный сельский возок, привезла своего раненного мужа домой. Это, нужно сказать, более шестидесяти километров: тридцать километров в одну сторону ночами, и столько же обратно. По окончании войны у них родился мой отец, а через двадцать лет пришел на этот свет и я. Но если бы этот немецкий солдат не захотел спасти моего деда, то не было бы на свете ни моего отца, ни меня.
Уверен, что этот солдат не был идейным фашистом, и его скорее всего призвали в армию по повестке. Ни он, ни его родные, конечно же этому рады не были. Возможно, он ходил по воскресеньям со всей семьей в кирху, а мать, благословляя его в дорогу, просила всегда и во всем поступать по Евангелию. Я не знаю, что это был за человек и как его звали. Я знаю лишь то, что благодаря ему я сейчас живу, и то, что он, рискуя своей жизнью, спас от смерти не только деда, но и меня. Узнай о таком поступке начальство этого солдата, его бы расстреляли перед всем строем, чтобы другим не захотелось больше спасать русских воинов.
Зло живет не в национальностях. Ни украинцы, ни русские, ни американцы, ни китайцы не хотят убивать других людей. Этого хочет лишь дьявол, который живет в головах тех, кто жаждет чей-то смерти, крови, кто живет ненавистью и мечтает лишь о том, чтобы принести как можно больше страданий и горя другим людям. А головы, в которых дышит этот сатанинский дух, могут быть любой национальности.
Ошибочно думать, что иудеи, которые кричали Понтию Пилату «Распни, распни Его», «Нет у нас царя, кроме кесаря», «Кровь Его на нас и на детях наших» были простые люди, которые пришли с улицы посмотреть, что там происходит во дворе у Пилата. Нет, во двор Пилата пускали не всех, а только «своих», идейных активистов, тех, кто был верен Синедриону и готов был выслуживаться перед своими хозяевами, кто станет скакать, будет озвучивать «вопилки», которые им подскажут кураторы группы. Так создается впечатление «воли народа». Но не народ иудейский требовал смерти Христа, а идейные фанатики. Простой народ, видя, что происходит на Голгофе, бил себя в грудь и плакал. Так было и так остается до сих пор. Есть маргиналы, без стыда и совести обслуживающие потребности власти, а есть народ, который смотрит на все это безобразие, бьет себя в грудь и рыдает.
Когда Спаситель явился по Своем Воскресении Апостолам, то они стали смущаться, думая, что перед ними какое-то привидение. «Почто смущены есте и почто помышления входят в сердца ваши?» (Лк. 24:38) – спрашивает у них Христос. И только апостол Фома, впервые увидев Воскресшего Господа, сказал Ему прямо и без сомнений: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28). В этом плане неверующими можно было бы назвать других апостолов, но только не Фому, который еще до того, как на него сошел Святой Дух в День Пятидесятницы, смог увидеть в Воскресшем Спасителе Творца Неба и Земли. https://spzh.news/ru/chelovek-i-cerkovy/79654-chto-obshhego-mezhdu-apostolom-fomoj-i-dnem-pobedy
Ошибочно думать, что иудеи, которые кричали Понтию Пилату «Распни, распни Его», «Нет у нас царя, кроме кесаря», «Кровь Его на нас и на детях наших» были простые люди, которые пришли с улицы посмотреть, что там происходит во дворе у Пилата. Нет, во двор Пилата пускали не всех, а только «своих», идейных активистов, тех, кто был верен Синедриону и готов был выслуживаться перед своими хозяевами, кто станет скакать, будет озвучивать «вопилки», которые им подскажут кураторы группы. Так создается впечатление «воли народа». Но не народ иудейский требовал смерти Христа, а идейные фанатики. Простой народ, видя, что происходит на Голгофе, бил себя в грудь и плакал. Так было и так остается до сих пор. Есть маргиналы, без стыда и совести обслуживающие потребности власти, а есть народ, который смотрит на все это безобразие, бьет себя в грудь и рыдает.
Когда Спаситель явился по Своем Воскресении Апостолам, то они стали смущаться, думая, что перед ними какое-то привидение. «Почто смущены есте и почто помышления входят в сердца ваши?» (Лк. 24:38) – спрашивает у них Христос. И только апостол Фома, впервые увидев Воскресшего Господа, сказал Ему прямо и без сомнений: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28). В этом плане неверующими можно было бы назвать других апостолов, но только не Фому, который еще до того, как на него сошел Святой Дух в День Пятидесятницы, смог увидеть в Воскресшем Спасителе Творца Неба и Земли. https://spzh.news/ru/chelovek-i-cerkovy/79654-chto-obshhego-mezhdu-apostolom-fomoj-i-dnem-pobedy
spzh.news
Что общего между апостолом Фомой и Днем Победы
Об апостоле Фоме, вере и верности, любви, самоотверженности, уроках истории и празднике Великой Победы – в воскресной проповеди протоиерея Игоря Рябко.
Почему Мироносицы забыли взять из гроба Плащаницу?
Через неделю после воспоминания о интеллектуальных поисках апостолом Фомой ответов на серьезные богословские вопросы касательно Воскресшего Господа, мы вспоминаем тех последовательниц Христа, которых подобного рода вопросы мало интересовали. Нигде в Евангелии нет упоминания о том, чтобы Жены - Мироносицы о чем-то Спасителя спрашивали. В то время, когда апостолы как-то неуклюже пытались перекроить учение Христа «под себя», Жены - Мироносицы Ему преданно служили. Когда Спаситель говорил апостолам о Своей смерти, те спорили между собой о том, кто из них больше. Когда Он пророчествовал о Своих крестных страданиях, ученики требовали от Него позволения сесть по правую и по левую сторону в Его Царстве. Жены - Мироносицы в это время ничего не просили, они молча делали свое дело – помогали Спасителю нести свой Крест на Земле.
И вот теперь, во время, казалось бы, окончательной катастрофы - смерти их Учителя, интеллектуальная вера апостолов не выдержала испытания. Они разбежались и спрятались в своих домах и в своих разочарованиях. Выдержала это испытание только вера святых жен. Мироносицы не мудрствовали о высоком, хотя так же многого не понимали из того, чему учил их Равви, но зато они могли самоотверженно переживать все что, с Ним происходило. А это важнее, чем размышлять. Потому что в переживании сердца открывается намного больше, чем в осмыслении рассудка.
Духовная жизнь сердец святых жен опережала логику их разума. Они спешили скорее на могилу Христа, чтобы отдать дань любви Своему Учителю, излить потоки слез, и думали лишь о том «Кто же нам отвалит камень от гроба?» А плетущийся где-то позади разум так и не смог докричаться до Мироносиц с предупреждением о том, что думать надо не о камне, а о страже, которая возможно их убьет раньше, чем они дойдут до пещеры. Пока апостолы унывали и боялись за запертыми дверями, Жены - Мироносицы просто и без сомнений сострадали Христу и у Голгофского Креста.
В этом отличие веры ума от веры сердца. Последняя верит не благодаря, а, скорее, вопреки. Ей не нужны доказательства и доводы, ей достаточно чувства. Ведь Бог, как мы знаем, это Любовь, а любовь у людей находится в области чувств, а не рассудка. Поэтому и в храмах у нас больше женщин, чем мужчин.
Это отнюдь не умаляет значение ума в Богопознании. Кончено же, вера требует как знания, так и понимания. Церковь основана Богом, который принял на Себя не женское, а мужское естество. Но при этом нужно помнить о том, что если бы до Рождества Христа в мире не появилась Жена, которая Своей святостью превзошла всех живущих на земле мужчин и женщин, то и явление Бога в этот мир было бы невозможным.
Восхваляя веру наших женщин, их верность и любовь ко Спасителю, мы не должны забывать и о тех перекосах, которые может нести в себе вера без знания, и сердце без рассуждения. Жены - Мироносицы сразу же оставили гроб и пошли к апостолам, как только услышали ангельскую Благую весть о том, что Христос Воскрес и «предваряет вас в Галилеи». Они даже не додумалась прихватить с собой Плащаницу для того, чтобы позже эмоционально возгревать свои духовные переживания. Они попросту забыли о ней, спеша к ожившему Христу.
Через неделю после воспоминания о интеллектуальных поисках апостолом Фомой ответов на серьезные богословские вопросы касательно Воскресшего Господа, мы вспоминаем тех последовательниц Христа, которых подобного рода вопросы мало интересовали. Нигде в Евангелии нет упоминания о том, чтобы Жены - Мироносицы о чем-то Спасителя спрашивали. В то время, когда апостолы как-то неуклюже пытались перекроить учение Христа «под себя», Жены - Мироносицы Ему преданно служили. Когда Спаситель говорил апостолам о Своей смерти, те спорили между собой о том, кто из них больше. Когда Он пророчествовал о Своих крестных страданиях, ученики требовали от Него позволения сесть по правую и по левую сторону в Его Царстве. Жены - Мироносицы в это время ничего не просили, они молча делали свое дело – помогали Спасителю нести свой Крест на Земле.
И вот теперь, во время, казалось бы, окончательной катастрофы - смерти их Учителя, интеллектуальная вера апостолов не выдержала испытания. Они разбежались и спрятались в своих домах и в своих разочарованиях. Выдержала это испытание только вера святых жен. Мироносицы не мудрствовали о высоком, хотя так же многого не понимали из того, чему учил их Равви, но зато они могли самоотверженно переживать все что, с Ним происходило. А это важнее, чем размышлять. Потому что в переживании сердца открывается намного больше, чем в осмыслении рассудка.
Духовная жизнь сердец святых жен опережала логику их разума. Они спешили скорее на могилу Христа, чтобы отдать дань любви Своему Учителю, излить потоки слез, и думали лишь о том «Кто же нам отвалит камень от гроба?» А плетущийся где-то позади разум так и не смог докричаться до Мироносиц с предупреждением о том, что думать надо не о камне, а о страже, которая возможно их убьет раньше, чем они дойдут до пещеры. Пока апостолы унывали и боялись за запертыми дверями, Жены - Мироносицы просто и без сомнений сострадали Христу и у Голгофского Креста.
В этом отличие веры ума от веры сердца. Последняя верит не благодаря, а, скорее, вопреки. Ей не нужны доказательства и доводы, ей достаточно чувства. Ведь Бог, как мы знаем, это Любовь, а любовь у людей находится в области чувств, а не рассудка. Поэтому и в храмах у нас больше женщин, чем мужчин.
Это отнюдь не умаляет значение ума в Богопознании. Кончено же, вера требует как знания, так и понимания. Церковь основана Богом, который принял на Себя не женское, а мужское естество. Но при этом нужно помнить о том, что если бы до Рождества Христа в мире не появилась Жена, которая Своей святостью превзошла всех живущих на земле мужчин и женщин, то и явление Бога в этот мир было бы невозможным.
Восхваляя веру наших женщин, их верность и любовь ко Спасителю, мы не должны забывать и о тех перекосах, которые может нести в себе вера без знания, и сердце без рассуждения. Жены - Мироносицы сразу же оставили гроб и пошли к апостолам, как только услышали ангельскую Благую весть о том, что Христос Воскрес и «предваряет вас в Галилеи». Они даже не додумалась прихватить с собой Плащаницу для того, чтобы позже эмоционально возгревать свои духовные переживания. Они попросту забыли о ней, спеша к ожившему Христу.
Возможно, некоторые современные верующие женщины, вообще из этой пещерки не стали бы уходить. Уборкой занялись, дорожку к Плащанице простелили, цветами все украсили, затем паломников учили правильно креститься… Вобщем занялись бы тем, что, по их мнению, и является сутью женского церковного служения.
Но ведь Христос не умер, Он Воскрес. И Его святые не исчезли и не растворились в своих мощах, они здесь, рядом с нами. Наша любовь к Богу и к его друзьям – святым должна основываться на живом общении, а не на воспоминаниях. Если жена очень любит своего мужа, но при этом его самого игнорирует, предпочитая листать альбомы со старыми фотографиями, целовать их, открывать шифоньер и благоговейно касаться к рукавам его рубашки, то согласитесь - с ее любовью что - то не так.
То, что эту любовь могут эмоционально возгревать какие-то вещи — это несомненно, но если они закрывают от нас живую личность любимого, то это уже ненормально. Мы почитаем память святых, их мощи, чудотворные иконы, но, прежде всего, поклоняемся и молимся живому Богу и дружим с его живыми святыми. Жизнь в Церкви — это жизнь в Боге а почитание святых - это прежде всего личная, живая связь с ними. Так важно, чтобы в эти послепасхальные дни кулично - яичный фейерверк не затмил собой живую Личность Воскресшего Господа. Чтобы наша радость была связана с Пасхой Христовой, а не с избавлением от гастрономических ограничений.
Воскресший Спаситель явился сначала не апостолам, а святым женам за их любовь и преданность, за их верность и мужество. За эти же добродетели увенчаны и другие жены-мироносицы, которые вынесли на своих хрупких плечах Православную Церковь в годы коммунистического террора. Они не побоялись ни общественного порицания, ни угроз, ни насмешек, потому что их сердце любило Бога. Такие же святые жены несут крест своего служения и в наше время, когда дьявол снова восстает на святыни, снова с ожесточением нападает на храмы, снова клевещет на нашу Матерь - Церковь. И также, как во время Воскресения Христа, в первых рядах Его мужественных защитников, стоят православные женщины, которые пребывают в молитвенном подвиге, проходят десятки километров в крестных ходах. Они защищают от захватов и поругания наши храмы, они же будут и в Царствии Божьем стоять рядом с теми Женами, память которых мы светло празднуем в эти дни.
Но ведь Христос не умер, Он Воскрес. И Его святые не исчезли и не растворились в своих мощах, они здесь, рядом с нами. Наша любовь к Богу и к его друзьям – святым должна основываться на живом общении, а не на воспоминаниях. Если жена очень любит своего мужа, но при этом его самого игнорирует, предпочитая листать альбомы со старыми фотографиями, целовать их, открывать шифоньер и благоговейно касаться к рукавам его рубашки, то согласитесь - с ее любовью что - то не так.
То, что эту любовь могут эмоционально возгревать какие-то вещи — это несомненно, но если они закрывают от нас живую личность любимого, то это уже ненормально. Мы почитаем память святых, их мощи, чудотворные иконы, но, прежде всего, поклоняемся и молимся живому Богу и дружим с его живыми святыми. Жизнь в Церкви — это жизнь в Боге а почитание святых - это прежде всего личная, живая связь с ними. Так важно, чтобы в эти послепасхальные дни кулично - яичный фейерверк не затмил собой живую Личность Воскресшего Господа. Чтобы наша радость была связана с Пасхой Христовой, а не с избавлением от гастрономических ограничений.
Воскресший Спаситель явился сначала не апостолам, а святым женам за их любовь и преданность, за их верность и мужество. За эти же добродетели увенчаны и другие жены-мироносицы, которые вынесли на своих хрупких плечах Православную Церковь в годы коммунистического террора. Они не побоялись ни общественного порицания, ни угроз, ни насмешек, потому что их сердце любило Бога. Такие же святые жены несут крест своего служения и в наше время, когда дьявол снова восстает на святыни, снова с ожесточением нападает на храмы, снова клевещет на нашу Матерь - Церковь. И также, как во время Воскресения Христа, в первых рядах Его мужественных защитников, стоят православные женщины, которые пребывают в молитвенном подвиге, проходят десятки километров в крестных ходах. Они защищают от захватов и поругания наши храмы, они же будут и в Царствии Божьем стоять рядом с теми Женами, память которых мы светло празднуем в эти дни.
Жены мироносицы – элитные войска православной церкви.
Память жен мироносиц – особый день в церковном календаре. Это прославление любящих сердец православных христианок. Тех самых, которых не сломили ни сталинские, ни хрущевские, ни современные гонения на Церковь Христову. Тех, кто шел за Спасителем в концлагеря, кто вынес на своих плечах Церковь шестидесятых, кто шел Крестным ходом десятки километров, несмотря ни на какие угрозы нынешних националистов. Жены мироносицы — это спецназ, это элита православного воинства. Их куда не забрось, в какие условия не поставь – они везде будут служить Богу, отдавая Ему последние силы. При этом, как и полагается спецназу, их особо не видно, о них мало кто знает, однако на них все держится. Свечной ларек, порядок и чистота в храме, церковная трапезная, воскресная школа, клиросное пение и многое другое. Сколько же их встречалось на моем священническом пути!
Помню Любовь Ивановну, бабушку, которая пошила мой первый подрясник. Я тогда заканчивал университет. 1994 год, денег почти не было. На руках маленький ребенок, матушка тоже студентка. Но для того, чтобы рукополагаться, нужно было сшить подрясник. В небольшом отделе универмага я нашел черную ткань по копеечной цене. Обрадовался, что так дешево, побежал покупать. Продавщице еще сказал, что себе беру. Радостный такой был, возбуждённый, когда покупал. Помню, как женщина с опаской посмотрела на меня. Позже узнал, что это была ткань для отделки гроба которую я купил в отделе для ритуальных услуг. А мне тогда без разницы было, ткань черная, дешевая – то что надо.
Любовь Ивановна пошила мне подрясник бесплатно. Сколько она с ним намучилась, ткань рассыпалась. Сорок дней на мне подрясник продержался, пока не разлезся совсем. Любовь Ивановна потом еще шила мне рясы и подрясники. Денег не брала, все во славу Божию. Помогала она при храме еще с послевоенных лет. Все несла на своих плечах: стирку, уборку церкви, всех батюшек обшивала. Муж ее за это бил и ругал на чем свет стоит. А она все терпела Христа ради, и мужа пьяницу, и нищету. Потом муж умер, и Любовь Ивановна переживала, что на старости лет одна остается. Ее единственная дочь жила в России. Но так как Бога она никогда не оставляла, то и Бог ее не оставил. Поехала она в гости к дочери и там тихо во сне умерла, хотя ничего о ее скорой кончине не предвещало.
В каждом приходе есть такие жены мироносицы, для которых смыслом бытия является храм и богослужение, без которых они не представляют своей жизни. Я начал свое воцерковление в качестве пономаря в сельском приходе в ста километрах от Запорожья. Там трудилась бабушка Валентина, которая в свои семьдесят лет приехала сюда из Запорожья, на съемное жилье, чтобы помогать священнику восстанавливать храм. До самой смерти все свои силы души и тела она отдавала храму. Народ сельский тогда был малоцерковный, многого не понимал, часто на приходе возникали споры и ссоры. Раба Божья Валентина была миротворцем, помогала батюшке урегулировать сложные ситуации. И делала это как бы невзначай: кротко и спокойно все разъяснит, посоветует и, самое главное, никогда ни про кого дурного слова не скажет. Когда в восемьдесят лет она заболела раком, то лечиться не стала, положилась во всем на волю Божию и терпела скорби до конца, с благодарением.
Память жен мироносиц – особый день в церковном календаре. Это прославление любящих сердец православных христианок. Тех самых, которых не сломили ни сталинские, ни хрущевские, ни современные гонения на Церковь Христову. Тех, кто шел за Спасителем в концлагеря, кто вынес на своих плечах Церковь шестидесятых, кто шел Крестным ходом десятки километров, несмотря ни на какие угрозы нынешних националистов. Жены мироносицы — это спецназ, это элита православного воинства. Их куда не забрось, в какие условия не поставь – они везде будут служить Богу, отдавая Ему последние силы. При этом, как и полагается спецназу, их особо не видно, о них мало кто знает, однако на них все держится. Свечной ларек, порядок и чистота в храме, церковная трапезная, воскресная школа, клиросное пение и многое другое. Сколько же их встречалось на моем священническом пути!
Помню Любовь Ивановну, бабушку, которая пошила мой первый подрясник. Я тогда заканчивал университет. 1994 год, денег почти не было. На руках маленький ребенок, матушка тоже студентка. Но для того, чтобы рукополагаться, нужно было сшить подрясник. В небольшом отделе универмага я нашел черную ткань по копеечной цене. Обрадовался, что так дешево, побежал покупать. Продавщице еще сказал, что себе беру. Радостный такой был, возбуждённый, когда покупал. Помню, как женщина с опаской посмотрела на меня. Позже узнал, что это была ткань для отделки гроба которую я купил в отделе для ритуальных услуг. А мне тогда без разницы было, ткань черная, дешевая – то что надо.
Любовь Ивановна пошила мне подрясник бесплатно. Сколько она с ним намучилась, ткань рассыпалась. Сорок дней на мне подрясник продержался, пока не разлезся совсем. Любовь Ивановна потом еще шила мне рясы и подрясники. Денег не брала, все во славу Божию. Помогала она при храме еще с послевоенных лет. Все несла на своих плечах: стирку, уборку церкви, всех батюшек обшивала. Муж ее за это бил и ругал на чем свет стоит. А она все терпела Христа ради, и мужа пьяницу, и нищету. Потом муж умер, и Любовь Ивановна переживала, что на старости лет одна остается. Ее единственная дочь жила в России. Но так как Бога она никогда не оставляла, то и Бог ее не оставил. Поехала она в гости к дочери и там тихо во сне умерла, хотя ничего о ее скорой кончине не предвещало.
В каждом приходе есть такие жены мироносицы, для которых смыслом бытия является храм и богослужение, без которых они не представляют своей жизни. Я начал свое воцерковление в качестве пономаря в сельском приходе в ста километрах от Запорожья. Там трудилась бабушка Валентина, которая в свои семьдесят лет приехала сюда из Запорожья, на съемное жилье, чтобы помогать священнику восстанавливать храм. До самой смерти все свои силы души и тела она отдавала храму. Народ сельский тогда был малоцерковный, многого не понимал, часто на приходе возникали споры и ссоры. Раба Божья Валентина была миротворцем, помогала батюшке урегулировать сложные ситуации. И делала это как бы невзначай: кротко и спокойно все разъяснит, посоветует и, самое главное, никогда ни про кого дурного слова не скажет. Когда в восемьдесят лет она заболела раком, то лечиться не стала, положилась во всем на волю Божию и терпела скорби до конца, с благодарением.
Любящее сердце живет не умом, а чувством. Для него Бог – не объект, в существование которого нужно верить. Он Живой, Личный, Любимый. И ради любви к Нему можно ничего не жалеть: ни времени, ни средств, ни здоровья, ни самой жизни. При этом, если человек по-настоящему любит, то он любит не только Бога, но и все то, что с Ним так или иначе связано. А с Ним связано все, что человека окружает. Ангелина Михайловна – врач рентгенолог из Симеиза и в свои семьдесят четыре года еще работала. Кандидат наук, ученый с многолетним стажем работы, большую часть своей пенсии тратила на то, чтобы построить в родном поселке храм. Принимала в своей небольшой квартире бесплатно всех знакомых (и их знакомых), кто приезжал в Крым отдохнуть. Если человек оставлял какую – то денежку, то она опять-таки вкладывала ее в стойку храма. Каждый день после работы она ездила в Ялту ухаживать за одинокой, умирающей от рака, коллегой. Хотя Ангелине Михайловне в ее возрасте это уже было нелегко. Так продолжалось в течении трех лет. Кроме этого, она опекала осиротевшего подростка. Я не знаю, жива ли сейчас Ангелина Михайловна, так как потерял с ней связь, но знаю, что храм в Симеизе построен. Его золотые купола блестят под солнцем благодаря таким, как она, инициативным бабушкам.
Такие люди не есть исключение, это скорее норма жизни большинства воцерковленных женщин. Недавно я привозил причастие на дом одной из сестер-хозяек кафедрального собора, в котором я служу. Ее зовут Надежда. В храм она уже не ходит более двух лет, потому что прогрессирующая болезнь не дает такой возможности. Надежде уже далеко за восемьдесят. Она сама нуждается в уходе и в помощи. Но при всей сложности своего положения она взяла шефство над бомжом, который живет на лестничной площадке ее дома. Каждый день она его обеспечивает питанием, водой и, по возможности, медикаментами. Просто иначе этот человек жить не может. Любить ближнего деятельной любовью стало естественным свойством ее характера, это сущность ее души.
Продолжать разговор о наших женах мироносицах можно было бы долго. Это соль наших приходов. Они свет этому миру. Но, пожалуй, больше, чем кому бы то ни было, возможность нести крест мироносиц дана нашим матушкам, женам священников. На самом деле, очень большая духовная работа ложится на их плечи. Сюда можно отнести и неформальные беседы с прихожанами, и утешение страждущих, и духовное разрешение тех или иных обстоятельств на приходе. Матушка – это «alter ego» священника, его вторая половинка, у них общий жизненный крест и единое служение Богу. Пока на наших приходах есть такие жены, нам ничего не страшно. Нет в мире такой силы, которая могла бы испугать наших мироносиц и заставить отвернуться от Христа. Потому что в их сердцах живет сила Любви, которую невозможно победить.
Такие люди не есть исключение, это скорее норма жизни большинства воцерковленных женщин. Недавно я привозил причастие на дом одной из сестер-хозяек кафедрального собора, в котором я служу. Ее зовут Надежда. В храм она уже не ходит более двух лет, потому что прогрессирующая болезнь не дает такой возможности. Надежде уже далеко за восемьдесят. Она сама нуждается в уходе и в помощи. Но при всей сложности своего положения она взяла шефство над бомжом, который живет на лестничной площадке ее дома. Каждый день она его обеспечивает питанием, водой и, по возможности, медикаментами. Просто иначе этот человек жить не может. Любить ближнего деятельной любовью стало естественным свойством ее характера, это сущность ее души.
Продолжать разговор о наших женах мироносицах можно было бы долго. Это соль наших приходов. Они свет этому миру. Но, пожалуй, больше, чем кому бы то ни было, возможность нести крест мироносиц дана нашим матушкам, женам священников. На самом деле, очень большая духовная работа ложится на их плечи. Сюда можно отнести и неформальные беседы с прихожанами, и утешение страждущих, и духовное разрешение тех или иных обстоятельств на приходе. Матушка – это «alter ego» священника, его вторая половинка, у них общий жизненный крест и единое служение Богу. Пока на наших приходах есть такие жены, нам ничего не страшно. Нет в мире такой силы, которая могла бы испугать наших мироносиц и заставить отвернуться от Христа. Потому что в их сердцах живет сила Любви, которую невозможно победить.
«Инструкция для бессмертных» преподобного Никифора Афонского.
Память святого – 17 мая
Никифор Афонский или, как его еще называют, Уединенник мало известен православным читателям. О его биографии достоверных сведений почти нет. Родился он в тринадцатом веке в Италии в семье набожных католиков, но католичество отверг. После принятия Православия, подвизался на Афоне. Пострадал во время правления императора Михаила Восьмого Палеолога за то, что отказался следовать его прозападной политике. Сидел в тюрьме, был в ссылке. Вот, пожалуй, и все. Никаких чудес, исцелений, откровений, пророчеств. Ничего из того, о чем так любят читать некоторые православные читатели.
Есть правда одна важная деталь. Преподобный Никифор был духовным предшественником преп. Григория Паламы и преп. Григория Синаита в практике исихазма, и оставил после себя в Добротолюбии небольшое сочинение, которое названо: «Слово о трезвлении и хранении сердца». В самом его начале преп. Никифор предупреждает читателя о том, что он собирается преподать ему «науку вечного небесного жития, или лучший метод без труда и пота вводящий в пристань бесстрастия». Само сочинение состоит лишь из десяти страниц, большинство из которых – это цитаты предшественников, а слово самого Никифора всего три странички.
Можете себе представить руководство, в котором на десяти страницах рассказывается как заработать без всяких особых усилий капитал, которого хватить до конца жизни? И эта инструкция точно будет работать! Какой бы был у нее тираж!? Но здесь - то речь идет не о деньгах, а всего лишь о том, что нужно сделать, чтобы провести ближайшую вечность не в адских обителях. Но кому это интересно? Только одной категории людей, у которых душа имеет уши (Мф 11:15). А таковых осталось в этом мире не очень много.
Преподобный Никифор начинает свой инструктаж с того, как нужно обустроить свой внутренний мир, а заканчивает его методологией Иисусовой молитвы. Т.е. суть трактата в следующем: сначала делаем гнездо, а потом высиживаем яйцо вечности. Гнездо — это правильное устроение ума и сердца, а яйцо — это Иисусова молитва, через которую вызревает душа. Беда многих любителей и искателей «умного делания» в том, что ищут прежде всего мудреного метода совершения Иисусовой молитвы с помощью дыхания и проч. вместо того, чтобы обустроить свой внутренний мир так, чтоб там могла расти и созревать эта самая молитва.
При разнообразии методов практики Иисусовой молитвы суть ее остается одна и та же. Те, кто опытно усвоили ее на себе, могут донести нам эту инструкцию в более понятном для нас виде. Среди таких практиков я бы хотел выделить нашего современника Симона Бескровного, автора бестселлера «Птицы Небесные».
Самое важное, по мысли Святых Отцов, это состояние нашего ума и сердца. Без их правильного обустройства любая молитвенная практика будет не только бессмысленна, но и вредна, так как может привести человека в состояние духовного обольщения.
«Если ты действительно верующий человек, - пишет отец Симон, - то прекрати наивно надеяться, что все будет хорошо. Будет то, что угодно Богу. Искать смысл жизни нужно только в одном, в узнавании воли Божьей. Как только человек поймет, что без Бога с его головы не упадет даже маленький волосок, он перестанет искать расположения людей и опасаться быть не таким, как все. Тогда клевета и дурные поступки людей в отношении его самого станут ему безразличны. В таком устроении постепенно рождается благодатная простота ума и его полная открытость Спасению. Это возможно лишь тогда, когда сердце будет находиться в постоянном, ничем не нарушаемом покое».
Память святого – 17 мая
Никифор Афонский или, как его еще называют, Уединенник мало известен православным читателям. О его биографии достоверных сведений почти нет. Родился он в тринадцатом веке в Италии в семье набожных католиков, но католичество отверг. После принятия Православия, подвизался на Афоне. Пострадал во время правления императора Михаила Восьмого Палеолога за то, что отказался следовать его прозападной политике. Сидел в тюрьме, был в ссылке. Вот, пожалуй, и все. Никаких чудес, исцелений, откровений, пророчеств. Ничего из того, о чем так любят читать некоторые православные читатели.
Есть правда одна важная деталь. Преподобный Никифор был духовным предшественником преп. Григория Паламы и преп. Григория Синаита в практике исихазма, и оставил после себя в Добротолюбии небольшое сочинение, которое названо: «Слово о трезвлении и хранении сердца». В самом его начале преп. Никифор предупреждает читателя о том, что он собирается преподать ему «науку вечного небесного жития, или лучший метод без труда и пота вводящий в пристань бесстрастия». Само сочинение состоит лишь из десяти страниц, большинство из которых – это цитаты предшественников, а слово самого Никифора всего три странички.
Можете себе представить руководство, в котором на десяти страницах рассказывается как заработать без всяких особых усилий капитал, которого хватить до конца жизни? И эта инструкция точно будет работать! Какой бы был у нее тираж!? Но здесь - то речь идет не о деньгах, а всего лишь о том, что нужно сделать, чтобы провести ближайшую вечность не в адских обителях. Но кому это интересно? Только одной категории людей, у которых душа имеет уши (Мф 11:15). А таковых осталось в этом мире не очень много.
Преподобный Никифор начинает свой инструктаж с того, как нужно обустроить свой внутренний мир, а заканчивает его методологией Иисусовой молитвы. Т.е. суть трактата в следующем: сначала делаем гнездо, а потом высиживаем яйцо вечности. Гнездо — это правильное устроение ума и сердца, а яйцо — это Иисусова молитва, через которую вызревает душа. Беда многих любителей и искателей «умного делания» в том, что ищут прежде всего мудреного метода совершения Иисусовой молитвы с помощью дыхания и проч. вместо того, чтобы обустроить свой внутренний мир так, чтоб там могла расти и созревать эта самая молитва.
При разнообразии методов практики Иисусовой молитвы суть ее остается одна и та же. Те, кто опытно усвоили ее на себе, могут донести нам эту инструкцию в более понятном для нас виде. Среди таких практиков я бы хотел выделить нашего современника Симона Бескровного, автора бестселлера «Птицы Небесные».
Самое важное, по мысли Святых Отцов, это состояние нашего ума и сердца. Без их правильного обустройства любая молитвенная практика будет не только бессмысленна, но и вредна, так как может привести человека в состояние духовного обольщения.
«Если ты действительно верующий человек, - пишет отец Симон, - то прекрати наивно надеяться, что все будет хорошо. Будет то, что угодно Богу. Искать смысл жизни нужно только в одном, в узнавании воли Божьей. Как только человек поймет, что без Бога с его головы не упадет даже маленький волосок, он перестанет искать расположения людей и опасаться быть не таким, как все. Тогда клевета и дурные поступки людей в отношении его самого станут ему безразличны. В таком устроении постепенно рождается благодатная простота ума и его полная открытость Спасению. Это возможно лишь тогда, когда сердце будет находиться в постоянном, ничем не нарушаемом покое».
Главное направление работы ума - войти в этот покой сердца. Пока вся наша пустая мыследеятельность сосредоточена на том, чтобы рассматривать призраки этого мира, мы лишь приобретаем опыт бесполезности прожитой жизни. Если мы сумеем построить толстостенную келью внутреннего уединения с Богом, то зло, со всем его разрушительным хаосом, останется снаружи. В этой внутренней клети и нужно зажечь свечу Иисусовой молитвы. Она никогда не будет гореть на сквозняке этого мира, ей нужен скрытый от внешних бурь покой. А место этого покоя находится не в особых безлюдных местах, оно внутри нас самих, нужно только отыскать его в себе.
То, что большинство людей называют «деятельностью», на самом деле похоже на то, как кто-то пытается поливать песочную яму в пустыне своего сердца, нося воду в решете. Современное человечество, в основной своей массе, состоит из фанатиков суеты. Это те, кто убивает бесценное время своей жизни на то, чтобы построить непрочный дом личного «счастья» из земного праха. Но ветер перемен и воды непостоянства все время разрушают это непрочное жилище. Как правило, вся таким образом постоянная жизнь, есть лишь рабство тем, кто успел построить свой дом на горбах других людей. Может быть и в самом деле, вместо того, чтобы работать на других, попробовать переключить свои усилия для работы над собственным спасением?
Наша реакция на внешние события жизни должна быть только одна – молитвенная. Не мыслительная рефлексия, а молитвенный отзвук голоса сердца на все то, что с нами происходит. Таким образом внутри нас начнет зарождаться непрестанная молитва. Когда мы поймем, что наш главный враг — это наш собственный ум, тогда все наши враги погибнут в одночасье. Потому что находятся они не снаружи, а внутри нас. Все в нашей голове. Следующий важный шаг - понять, что все, случающееся с нами, попущено Богом лишь для одного – отвалить тяжкий камень от гроба человеческого сердца. Когда мы начнем как можно реже выпускать из внутренней клети наружу наш ум, и начнем его обучать наставлениями Святых отцов, то внутри нашего сердца начнет расти райский сад. Мудрые советы старцев будут для нас, как целебные травы из этого сада. Принимая их, как лекарство бессмертия, мы начнем прозревать. С глаз упадет чешуя и мы поймем, что вся наша жизнь длится меньше, чем взмах крыла стрекозы. Все «удовольствия» этого мира не более капли голубиного помета, упавшего на голову. Погружение души в реку вечности постепенно перенесет нас на чистый воздух небесных вершин еще при нашей земной жизни. Но если этого не понять и проводить время в пустой суете мирских занятий, жизнь промелькнет, как полустанок за окном вагона.
Нужно учиться всю жизнь идти как бы держась за руку Христа так же, как мы в детстве держались за руку матери. Всякое поведение, которое не направлено к Спасению души, есть самообман. Можно бить себя в грудь, заявляя громогласно о своем Православии, но если изо дня в день не приучать себя к любви и состраданию к людям – все эти заявления будут простым пустословием.
Как черную ворону не сделать белым лебедем, так греховному сердцу не стать чистым без духовной практики. На алтарь веры нужно приносить ежедневный пот молитв и кровь страданий в борьбе с греховными навыками сердца.
То, что большинство людей называют «деятельностью», на самом деле похоже на то, как кто-то пытается поливать песочную яму в пустыне своего сердца, нося воду в решете. Современное человечество, в основной своей массе, состоит из фанатиков суеты. Это те, кто убивает бесценное время своей жизни на то, чтобы построить непрочный дом личного «счастья» из земного праха. Но ветер перемен и воды непостоянства все время разрушают это непрочное жилище. Как правило, вся таким образом постоянная жизнь, есть лишь рабство тем, кто успел построить свой дом на горбах других людей. Может быть и в самом деле, вместо того, чтобы работать на других, попробовать переключить свои усилия для работы над собственным спасением?
Наша реакция на внешние события жизни должна быть только одна – молитвенная. Не мыслительная рефлексия, а молитвенный отзвук голоса сердца на все то, что с нами происходит. Таким образом внутри нас начнет зарождаться непрестанная молитва. Когда мы поймем, что наш главный враг — это наш собственный ум, тогда все наши враги погибнут в одночасье. Потому что находятся они не снаружи, а внутри нас. Все в нашей голове. Следующий важный шаг - понять, что все, случающееся с нами, попущено Богом лишь для одного – отвалить тяжкий камень от гроба человеческого сердца. Когда мы начнем как можно реже выпускать из внутренней клети наружу наш ум, и начнем его обучать наставлениями Святых отцов, то внутри нашего сердца начнет расти райский сад. Мудрые советы старцев будут для нас, как целебные травы из этого сада. Принимая их, как лекарство бессмертия, мы начнем прозревать. С глаз упадет чешуя и мы поймем, что вся наша жизнь длится меньше, чем взмах крыла стрекозы. Все «удовольствия» этого мира не более капли голубиного помета, упавшего на голову. Погружение души в реку вечности постепенно перенесет нас на чистый воздух небесных вершин еще при нашей земной жизни. Но если этого не понять и проводить время в пустой суете мирских занятий, жизнь промелькнет, как полустанок за окном вагона.
Нужно учиться всю жизнь идти как бы держась за руку Христа так же, как мы в детстве держались за руку матери. Всякое поведение, которое не направлено к Спасению души, есть самообман. Можно бить себя в грудь, заявляя громогласно о своем Православии, но если изо дня в день не приучать себя к любви и состраданию к людям – все эти заявления будут простым пустословием.
Как черную ворону не сделать белым лебедем, так греховному сердцу не стать чистым без духовной практики. На алтарь веры нужно приносить ежедневный пот молитв и кровь страданий в борьбе с греховными навыками сердца.