Образ мученичества последних времен.
Жизнь и смерть святого Филумена Святогробца.
«Для нас, христиан, не имеет значения, что случится, важно, чтобы мы были готовы к пришествию Господа» (из письма священномученика Филумена).
Жизненный подвиг священномученика Филумена являет собой зримое воплощение мученичества последнего времени. Его жизнь, смерть и посмертные чудеса могут вдохновить на несение своего жизненного креста тех, кто ослабевает в вере, и еще раз напомнить нам о великой любви Бога к человеку.
Детство.
Святой Филумен родился 15 октября 1913 года на острове Крит в благочестивой многодетной христианской семье. Его родители Георгий и Магдалина были великими постниками, молитвенниками и бессребрениками. Удивительная судьба этих простых, искренних христиан. Они так любили друг друга, что не представляли жизнь один без другого. Вместе жить и вместе умереть, чтобы не расставаться никогда – таково было желание их любящих сердец. 15 июля 1964 года Магдалина сказала детям: «Сегодня я умру. Не хочу, чтобы вы оплакивали меня. Похороните меня и пойдите в ближайшее кафе попить кофе, только без плача». Ее погребение совершилось в три часа дня. Мужу Магдалины, Георгию, который в это время находился в другом городе, дети не сообщили о смерти супруги, понимая, что он не сможет это пережить. Но в этот же день, в четыре часа дня Георгий, ничего на зная о смерти своей жены, сам отошел к Богу со словами на устах: «Где ты, моя Магдалина?» Блаженный конец блаженных людей…
Своих тринадцать детей Георгий и Магдалина воспитывали в глубокой вере. Все они с самых малых лет были приучены к храму, богослужению, к постам и молитвам. Но двое детей этой благочестивой пары оказались особенно близки к Богу. Это были близнецы Софокл (будущий святой Филумен) и Александр (архимандрит Елпидий). Александр был волевым и целеустремлённым, Софокл - смиренным, тихим и спокойным. Уже в семилетнем возрасте они не удовлетворялись обычным правилом и ночью вставали для того, чтобы еще в течении двух часов простоять на молитве. В четырнадцать лет, втайне от родителей, со слезами вымолив благословение у духовника, братья отправились в уединенный горный монастырь. С помощью полиции родителям удалось разыскать беглецов. Но их беспокоило даже не то, что они убежали в монастырь, а то, насколько их сыновья уверенны в том, что хотят отречься от мира. Внимательно выслушав своих детей и помолившись, Георгий и Магдалина благословили их идти монашеской дорогой.
Монастырь, в котором остались братья – близнецы, был очень бедный, питались Софокл и Александр весьма скудно. Это не могло не сказаться на здоровье молодых, растущих организмах. Через пять лет они заболели туберкулезом. Ушло два года на то, чтобы как-то восстановить здоровье. В 1934 году братья становятся учениками православной гимназии при Иерусалимском патриархате.
Учеба и служение
Близнецы отличались незаурядной ревностью в учебе. Не меньшей была их ревность и в богослужении. Ученики жили бедно и голодно. В школе не было отопления, а у братьев теплой одежды. Софокл запомнился товарищам своим мирным детским незлобием, светлой улыбкой и добротой. Никто ни разу не видел его сердитым или угрюмым. Софокл никогда не обижался, все принимал с покорностью, всегда всех прощал. Самой отличительной его чертой было смирение. Александр был деятельным и активным, а Софокл предпочитал всегда находиться в тени. В 1937 году братья приняли монашеский постриг с именами Филумен и Елпидий, и в том же году были рукоположены. Отец Елпидий прожил удивительную жизнь, увенчавшуюся несомненной святостью. Но его судьба — это тема отдельной публикации.
Жизнь и смерть святого Филумена Святогробца.
«Для нас, христиан, не имеет значения, что случится, важно, чтобы мы были готовы к пришествию Господа» (из письма священномученика Филумена).
Жизненный подвиг священномученика Филумена являет собой зримое воплощение мученичества последнего времени. Его жизнь, смерть и посмертные чудеса могут вдохновить на несение своего жизненного креста тех, кто ослабевает в вере, и еще раз напомнить нам о великой любви Бога к человеку.
Детство.
Святой Филумен родился 15 октября 1913 года на острове Крит в благочестивой многодетной христианской семье. Его родители Георгий и Магдалина были великими постниками, молитвенниками и бессребрениками. Удивительная судьба этих простых, искренних христиан. Они так любили друг друга, что не представляли жизнь один без другого. Вместе жить и вместе умереть, чтобы не расставаться никогда – таково было желание их любящих сердец. 15 июля 1964 года Магдалина сказала детям: «Сегодня я умру. Не хочу, чтобы вы оплакивали меня. Похороните меня и пойдите в ближайшее кафе попить кофе, только без плача». Ее погребение совершилось в три часа дня. Мужу Магдалины, Георгию, который в это время находился в другом городе, дети не сообщили о смерти супруги, понимая, что он не сможет это пережить. Но в этот же день, в четыре часа дня Георгий, ничего на зная о смерти своей жены, сам отошел к Богу со словами на устах: «Где ты, моя Магдалина?» Блаженный конец блаженных людей…
Своих тринадцать детей Георгий и Магдалина воспитывали в глубокой вере. Все они с самых малых лет были приучены к храму, богослужению, к постам и молитвам. Но двое детей этой благочестивой пары оказались особенно близки к Богу. Это были близнецы Софокл (будущий святой Филумен) и Александр (архимандрит Елпидий). Александр был волевым и целеустремлённым, Софокл - смиренным, тихим и спокойным. Уже в семилетнем возрасте они не удовлетворялись обычным правилом и ночью вставали для того, чтобы еще в течении двух часов простоять на молитве. В четырнадцать лет, втайне от родителей, со слезами вымолив благословение у духовника, братья отправились в уединенный горный монастырь. С помощью полиции родителям удалось разыскать беглецов. Но их беспокоило даже не то, что они убежали в монастырь, а то, насколько их сыновья уверенны в том, что хотят отречься от мира. Внимательно выслушав своих детей и помолившись, Георгий и Магдалина благословили их идти монашеской дорогой.
Монастырь, в котором остались братья – близнецы, был очень бедный, питались Софокл и Александр весьма скудно. Это не могло не сказаться на здоровье молодых, растущих организмах. Через пять лет они заболели туберкулезом. Ушло два года на то, чтобы как-то восстановить здоровье. В 1934 году братья становятся учениками православной гимназии при Иерусалимском патриархате.
Учеба и служение
Близнецы отличались незаурядной ревностью в учебе. Не меньшей была их ревность и в богослужении. Ученики жили бедно и голодно. В школе не было отопления, а у братьев теплой одежды. Софокл запомнился товарищам своим мирным детским незлобием, светлой улыбкой и добротой. Никто ни разу не видел его сердитым или угрюмым. Софокл никогда не обижался, все принимал с покорностью, всегда всех прощал. Самой отличительной его чертой было смирение. Александр был деятельным и активным, а Софокл предпочитал всегда находиться в тени. В 1937 году братья приняли монашеский постриг с именами Филумен и Елпидий, и в том же году были рукоположены. Отец Елпидий прожил удивительную жизнь, увенчавшуюся несомненной святостью. Но его судьба — это тема отдельной публикации.
Смирение и послушание.
После окончания учебы отец Филумен занимал многие должности и проходил послушания в разных монастырях и храмах Иерусалимского Святогробского братства, членом которого он стал. Везде он проявлял добросовестность и духовную чуткость. Особенно его отличала любовь к детям, с которыми отец Филумен любил проводить время в духовном общении. Но не исключительная доброта, любовь, смирение и незлобие привлекало людей к отцу Филумену. От него шел особенный мир и покой. Это отмечали все, кто с ним общался. Сам его вид, одежда, то, как он любил говорить, как соблюдал молчание, да и вся его жизнь были исполнением обетования Божия о том, что Господь «смиренным дает благодать». Ни разу ни с кем отец Филумен не вступал в спор, никого не осуждал. Всегда сохранял свою незабываемую добрую улыбку. Рядом с ним, казалось, исчезали все скорби и проблемы. Глубокое целомудрие и чистота ума светились в его глазах. Отец Филумен никогда не говорил на мирские темы. Всегда его разговор имел только духовный характер. Несомненно, отец Филумен нес какие-то свои, ведомые только ему и Богу, подвиги, которые он тщательно скрывал от окружающих. Строгий аскет, во всем и везде следующий воле Божией - таким запомнили отца Филумена его духовные чада.
Его ревность и любовь к святыне также не знала преград. Однажды иудеи нагрянули в Тивериаду с намерением бульдозером разрушить монастырь святых Апостолов. Но отец Филумен лег перед бульдозером и преградил ему путь своим телом.
Мученическая кончина.
Последним местом подвига отца Филумена стал город Наблус в Самарии. Сюда он был послан Иерусалимской Патриархией нести служение у местной святыни при Колодце Иакова. Местность находилась под управлением приверженцев иудаизма, и они искали способ завладеть Колодцем. Отцу Филумену неоднократно угрожали, но он смиренно, как ни в чем не бывало, нес свое послушание. «Что делать. Пусть меня убьют! Чем же еще спастись?» - сказал он однажды одному из своих духовных братьев. Имея глубочайшую веру, отец Филумен жил надеждой на то, что если его убьют, то Господь примет это как мученичество ради послушания, которое он исполнил, служа у Колодца Иакова».
29 ноября 1979 года тело отца Филумена нашли бездыханным. Вокруг все было залито кровью. Лицо мученика было неузнаваемым по причине множественных следов от побоев и взрыва. Как оказалось позже, иудейские фанатики напали на отца Филумена и после долгих издевательств ударили топором по голове, одновременно отрубив несколько пальцев правой руки, которой он, видимо, пытался защищаться. Затем, чтобы скрыть следы преступления, бросили ручную бомбу.
В то время, когда отец Филумен мученически страдал, его брат - близнец, отец Елпидий, пребывал в своей келье на Афоне. Бог открыл его внутреннему взору все, что происходит сейчас с его братом. Он видел отца Филумена и слышал обращенный к нему голос: «Брат мой, меня убивают. Брат, меня убивают. Не негодуй… Во славу Божию!»
Когда к месту мученичества приехали монахини, чтобы убрать храм, то увидели, что все измазано кровью, но запаха тления не было. Они согрели воду и стали делать уборку, но как ни старалась, кровь не отмывалась. Было чувство, что она проступает сквозь пол. Монахини плакали и продолжали мыть…
Посмертные чудеса.
После кончины отца Филумена его тело доставили в Тель-Авив и только на шестой день разрешили забрать из морга. Оно было все уязвлено ранами. Хотя шел шестой день с момента его кончины, тело не источало ни малейшего запаха тления и было очень мягким. Братья не могли выдержать вида ран отца Филумена, у которого была отсечена топором часть черепа, и облачать его взялся только один монах по имени Софроний. Он обратился к отцу Филумену, как к живому: «Отче, помоги мне тебя облачить, потому что, как видишь, я один». И тут совершилось чудо. Когда отец Софроний начал одевать рубашку на тело отца Филумена, то он сам протянул ему руку. Таким же образом он помог и с ногами. Отец Софроний сгибал их, а когда заканчивал одевать, то мученик сам их выпрямлял.
После окончания учебы отец Филумен занимал многие должности и проходил послушания в разных монастырях и храмах Иерусалимского Святогробского братства, членом которого он стал. Везде он проявлял добросовестность и духовную чуткость. Особенно его отличала любовь к детям, с которыми отец Филумен любил проводить время в духовном общении. Но не исключительная доброта, любовь, смирение и незлобие привлекало людей к отцу Филумену. От него шел особенный мир и покой. Это отмечали все, кто с ним общался. Сам его вид, одежда, то, как он любил говорить, как соблюдал молчание, да и вся его жизнь были исполнением обетования Божия о том, что Господь «смиренным дает благодать». Ни разу ни с кем отец Филумен не вступал в спор, никого не осуждал. Всегда сохранял свою незабываемую добрую улыбку. Рядом с ним, казалось, исчезали все скорби и проблемы. Глубокое целомудрие и чистота ума светились в его глазах. Отец Филумен никогда не говорил на мирские темы. Всегда его разговор имел только духовный характер. Несомненно, отец Филумен нес какие-то свои, ведомые только ему и Богу, подвиги, которые он тщательно скрывал от окружающих. Строгий аскет, во всем и везде следующий воле Божией - таким запомнили отца Филумена его духовные чада.
Его ревность и любовь к святыне также не знала преград. Однажды иудеи нагрянули в Тивериаду с намерением бульдозером разрушить монастырь святых Апостолов. Но отец Филумен лег перед бульдозером и преградил ему путь своим телом.
Мученическая кончина.
Последним местом подвига отца Филумена стал город Наблус в Самарии. Сюда он был послан Иерусалимской Патриархией нести служение у местной святыни при Колодце Иакова. Местность находилась под управлением приверженцев иудаизма, и они искали способ завладеть Колодцем. Отцу Филумену неоднократно угрожали, но он смиренно, как ни в чем не бывало, нес свое послушание. «Что делать. Пусть меня убьют! Чем же еще спастись?» - сказал он однажды одному из своих духовных братьев. Имея глубочайшую веру, отец Филумен жил надеждой на то, что если его убьют, то Господь примет это как мученичество ради послушания, которое он исполнил, служа у Колодца Иакова».
29 ноября 1979 года тело отца Филумена нашли бездыханным. Вокруг все было залито кровью. Лицо мученика было неузнаваемым по причине множественных следов от побоев и взрыва. Как оказалось позже, иудейские фанатики напали на отца Филумена и после долгих издевательств ударили топором по голове, одновременно отрубив несколько пальцев правой руки, которой он, видимо, пытался защищаться. Затем, чтобы скрыть следы преступления, бросили ручную бомбу.
В то время, когда отец Филумен мученически страдал, его брат - близнец, отец Елпидий, пребывал в своей келье на Афоне. Бог открыл его внутреннему взору все, что происходит сейчас с его братом. Он видел отца Филумена и слышал обращенный к нему голос: «Брат мой, меня убивают. Брат, меня убивают. Не негодуй… Во славу Божию!»
Когда к месту мученичества приехали монахини, чтобы убрать храм, то увидели, что все измазано кровью, но запаха тления не было. Они согрели воду и стали делать уборку, но как ни старалась, кровь не отмывалась. Было чувство, что она проступает сквозь пол. Монахини плакали и продолжали мыть…
Посмертные чудеса.
После кончины отца Филумена его тело доставили в Тель-Авив и только на шестой день разрешили забрать из морга. Оно было все уязвлено ранами. Хотя шел шестой день с момента его кончины, тело не источало ни малейшего запаха тления и было очень мягким. Братья не могли выдержать вида ран отца Филумена, у которого была отсечена топором часть черепа, и облачать его взялся только один монах по имени Софроний. Он обратился к отцу Филумену, как к живому: «Отче, помоги мне тебя облачить, потому что, как видишь, я один». И тут совершилось чудо. Когда отец Софроний начал одевать рубашку на тело отца Филумена, то он сам протянул ему руку. Таким же образом он помог и с ногами. Отец Софроний сгибал их, а когда заканчивал одевать, то мученик сам их выпрямлял.
На месте служения у колодца Иакова отца Филумена сменил отец Иустин. Он также стал претерпевать множество угроз. Однажды во сне он увидел мученика Филумена, который будил его ко службе. «Я проснулся, - рассказывает отец Иустин - посмотрел на часы и понял, что еще рано. И тут я почувствовал, как рука отца Филумена опирается на мое плечо. Теперь уже не во сне, а наяву я услышал голос отца Филумена, который сказал мне, чтобы я шел в храм, но не через левый, а через правый вход. Я перекрестился и стал читать «Достойно есть». Тогда отец Филумен снова взял меня за плечо и сказал: «Не смущайся, я Филумен, и говорю тебе, проходи левой, а не правой дверью». Спускаясь в храм, я услышал тиканье часового механизма, а потом обнаружил и саму бомбу, которая была заложена с левой стороны от жертвенника. Я вызвал полицию и бомбу удалось обезвредить».
При благодатном содействии мученика Филумена отцу Иустину удалось сделать невероятное – завершить строительство храма святой мученицы Фотинии над Колодцем Иакова, которое началось еще в начале двадцатого века. Чудеса, которые сопровождали это строительство, были бесчисленные. Мы расскажем лишь об одном из них, которое совершилось уже по завершении самих работ. В 2005 году на храм было совершено нападение двух израильских танков. То, что возводилось с таким большим трудом, могло быть во мгновение ока разрушено. Первый выстрел танка пришелся по колокольне. Отец Иустин стал в отчаянии молиться: «Отче Филумене! Если ты святой, то яви это теперь!» И святой сразу же пришел на помощь. Отец Иустин своими глазами увидел отца Филумена, в его обычном сером подряснике, на колокольне храма. Он трижды взмахивал руками, будто что-то отбрасывая. Потом стало ясно. Это были три снаряда, вылетевшие из танков, но не долетевшие до цели. Они упали, так и не взорвавшись, и покатились по мостовой, как пустые бутылки. После этого танки развернулись и скрылись. Документально зафиксировано множество чудес, которые совершались по молитвам к священномученику Филумену, но описать даже малую их часть нет возможности.
Перенесение мощей.
До августа 2008 г. мощи отца Филумена пребывали при патриаршей школе на Сионе. От них уже там совершалось множество чудес и исцелений. Было принято решение перенести мощи к месту мученической кончины праведника, к храму Колодца Иакова. И здесь не обошлось без чуда. Дело в том, что мощи отца Филумена очень сильно благоухали, и это могло привлечь внимание израильских солдат на границе. Их реакция могла быть непредсказуемой. Но как только автомобиль с мощами мученика подъехал к пограничному пропускному пункту, благоухание мощей мгновенно прекратилось. Израильский солдат строго спросил монахов: «Кого везете?» Если бы солдаты открыли гробницу и увидели останки, то у монахов были бы серьезные проблемы с пересечением границы. Помолчав мгновение в молитве, игумен сказал: «Это наш отец». И в тот момент вся братия ощутила: отец Филумен реально был их отцом. Израильский солдат, удовлетворенный ответом, разрешил проезжать без дальнейшего осмотра.
После многих лет пребывания в стенах Сионской школы мощи отца Филумена возвратились туда, где и по сей день виднеются следы его крови. Через тридцать лет после мученического подвига 29 ноября 2009 года Священный Синод Иерусалимской Церкви увековечил память святого в лике святых мучеников.
При благодатном содействии мученика Филумена отцу Иустину удалось сделать невероятное – завершить строительство храма святой мученицы Фотинии над Колодцем Иакова, которое началось еще в начале двадцатого века. Чудеса, которые сопровождали это строительство, были бесчисленные. Мы расскажем лишь об одном из них, которое совершилось уже по завершении самих работ. В 2005 году на храм было совершено нападение двух израильских танков. То, что возводилось с таким большим трудом, могло быть во мгновение ока разрушено. Первый выстрел танка пришелся по колокольне. Отец Иустин стал в отчаянии молиться: «Отче Филумене! Если ты святой, то яви это теперь!» И святой сразу же пришел на помощь. Отец Иустин своими глазами увидел отца Филумена, в его обычном сером подряснике, на колокольне храма. Он трижды взмахивал руками, будто что-то отбрасывая. Потом стало ясно. Это были три снаряда, вылетевшие из танков, но не долетевшие до цели. Они упали, так и не взорвавшись, и покатились по мостовой, как пустые бутылки. После этого танки развернулись и скрылись. Документально зафиксировано множество чудес, которые совершались по молитвам к священномученику Филумену, но описать даже малую их часть нет возможности.
Перенесение мощей.
До августа 2008 г. мощи отца Филумена пребывали при патриаршей школе на Сионе. От них уже там совершалось множество чудес и исцелений. Было принято решение перенести мощи к месту мученической кончины праведника, к храму Колодца Иакова. И здесь не обошлось без чуда. Дело в том, что мощи отца Филумена очень сильно благоухали, и это могло привлечь внимание израильских солдат на границе. Их реакция могла быть непредсказуемой. Но как только автомобиль с мощами мученика подъехал к пограничному пропускному пункту, благоухание мощей мгновенно прекратилось. Израильский солдат строго спросил монахов: «Кого везете?» Если бы солдаты открыли гробницу и увидели останки, то у монахов были бы серьезные проблемы с пересечением границы. Помолчав мгновение в молитве, игумен сказал: «Это наш отец». И в тот момент вся братия ощутила: отец Филумен реально был их отцом. Израильский солдат, удовлетворенный ответом, разрешил проезжать без дальнейшего осмотра.
После многих лет пребывания в стенах Сионской школы мощи отца Филумена возвратились туда, где и по сей день виднеются следы его крови. Через тридцать лет после мученического подвига 29 ноября 2009 года Священный Синод Иерусалимской Церкви увековечил память святого в лике святых мучеников.
Послесловие
В 2009 году, незадолго до канонизации отца Филумена, настоятель монастыря отец Иустин спустился вниз, в храм при Колодце, чтобы навести порядок. В алтаре его внимание привлекло то, что в застекленном шкафу виднелся плат для причастия, который накрывал какой-то небольшой предмет. Отец Иустин удивился, потому что кроме него никто в алтарь не входил, и шкаф был заперт на ключ, который также находился только у отца Иустина. Настоятель открыл шкаф и увидел миниатюрную серебряную чашу в виде потира. На ней был выгравирован текст: «Чаша мученической крови священномученика Филумена Кипрского, излиянная за дом Господень 16 ноября 1979 года. Чашу, которую я пью, будете пить».
Игумен Иустин точно знал, что ни он и никто другой эту чашу туда не ставил. В самой чаше были обнаружены частички запекшейся крови святого, пролитой в час его мученической кончины. Чудесный факт появления этой чаши с частицами крови в запертом шкафу и происхождение надписи на ней, никто объяснить так и не смог.
Святый мучениче Филумене, моли Бога о нас.
В 2009 году, незадолго до канонизации отца Филумена, настоятель монастыря отец Иустин спустился вниз, в храм при Колодце, чтобы навести порядок. В алтаре его внимание привлекло то, что в застекленном шкафу виднелся плат для причастия, который накрывал какой-то небольшой предмет. Отец Иустин удивился, потому что кроме него никто в алтарь не входил, и шкаф был заперт на ключ, который также находился только у отца Иустина. Настоятель открыл шкаф и увидел миниатюрную серебряную чашу в виде потира. На ней был выгравирован текст: «Чаша мученической крови священномученика Филумена Кипрского, излиянная за дом Господень 16 ноября 1979 года. Чашу, которую я пью, будете пить».
Игумен Иустин точно знал, что ни он и никто другой эту чашу туда не ставил. В самой чаше были обнаружены частички запекшейся крови святого, пролитой в час его мученической кончины. Чудесный факт появления этой чаши с частицами крови в запертом шкафу и происхождение надписи на ней, никто объяснить так и не смог.
Святый мучениче Филумене, моли Бога о нас.
Блаженный Митенька Новгородский – ангел в парализованном теле.
Каждый человек идет по жизни своей дорогой. Кто-то стремится на раскаленные, как угли ада, пески Анталии, кто-то вожделеет увидеть мертвые экспонаты музеев, которыми пользовались давно умершие люди, другие пытаются разогреть тартар своего сердца, спускаясь по крутым склонам горнолыжных курортов или американских горок, а кому-то ближе трогательная сосредоточенность на вкусовых ощущениях блюд, предлагаемых в дорогих ресторанах. Но есть и такие странные люди, которые вытягивают наружу свое сердце и, пользуясь им как металоискателем, пытаются обнаружить в толщах бурлящих человеческих масс те сокровища, которые еще удерживают наш мир от всеобщего пламени огня, которым он когда-то будет сожжен. Преподобный Силуан Афонский говорил, что только ради этих, никому не ведомых святых, человечество еще существует. Ради них, тщательно скрытых от постороннего глаза духовных бриллиантов, Бог еще терпит бессмысленно и бездарно проживающее свой век человечество.
Эти сокровища не лежат у всех на виду. Они находятся в ветхих домиках или бедненьких квартирах. Такие люди есть и среди нас, быть может, где-то по соседству. Большинство из них так и проживают свой век в полной безызвестности. Сегодня я хочу вспомнить о Димитрии Принцеве (1906 – 1996 гг.), блаженном Митеньке, как его еще называли. Жил он в маленькой, никому не известной деревеньке Большой Ужин, скромно приютившейся на берегу древнего озера Ильмень. Родился Димитрий в далеком 1906 году. Если бы он родился в наше время и не в России, а где-нибудь в Голландии, то не прожил бы и года. Его в законном порядке подвергли бы эвтаназии, потому что к жизни такой человек совершенно не приспособлен и обречен на то, чтобы все время лежать в беспомощном положении. Мать от Мити отказалась сразу же после его рождения, потому что ее сын пришел в этот мир полным инвалидом. У него были парализованы обе ноги и одна рука. В один и тот же год с Митей Принцевым родились Д. Шостакович, С. Королев, Л. Брежнев, Д. Лихачев. Какие разные люди и какие у них разные судьбы! В отличие от выше перечисленных Митя никому не был известен, кроме Неба. Но взор высших ангельских сил был устремлен, прежде всего, на человека - инвалида, потому что ему, а не кому-то другому, они преподавали высокую школу богословия.
Каждый человек идет по жизни своей дорогой. Кто-то стремится на раскаленные, как угли ада, пески Анталии, кто-то вожделеет увидеть мертвые экспонаты музеев, которыми пользовались давно умершие люди, другие пытаются разогреть тартар своего сердца, спускаясь по крутым склонам горнолыжных курортов или американских горок, а кому-то ближе трогательная сосредоточенность на вкусовых ощущениях блюд, предлагаемых в дорогих ресторанах. Но есть и такие странные люди, которые вытягивают наружу свое сердце и, пользуясь им как металоискателем, пытаются обнаружить в толщах бурлящих человеческих масс те сокровища, которые еще удерживают наш мир от всеобщего пламени огня, которым он когда-то будет сожжен. Преподобный Силуан Афонский говорил, что только ради этих, никому не ведомых святых, человечество еще существует. Ради них, тщательно скрытых от постороннего глаза духовных бриллиантов, Бог еще терпит бессмысленно и бездарно проживающее свой век человечество.
Эти сокровища не лежат у всех на виду. Они находятся в ветхих домиках или бедненьких квартирах. Такие люди есть и среди нас, быть может, где-то по соседству. Большинство из них так и проживают свой век в полной безызвестности. Сегодня я хочу вспомнить о Димитрии Принцеве (1906 – 1996 гг.), блаженном Митеньке, как его еще называли. Жил он в маленькой, никому не известной деревеньке Большой Ужин, скромно приютившейся на берегу древнего озера Ильмень. Родился Димитрий в далеком 1906 году. Если бы он родился в наше время и не в России, а где-нибудь в Голландии, то не прожил бы и года. Его в законном порядке подвергли бы эвтаназии, потому что к жизни такой человек совершенно не приспособлен и обречен на то, чтобы все время лежать в беспомощном положении. Мать от Мити отказалась сразу же после его рождения, потому что ее сын пришел в этот мир полным инвалидом. У него были парализованы обе ноги и одна рука. В один и тот же год с Митей Принцевым родились Д. Шостакович, С. Королев, Л. Брежнев, Д. Лихачев. Какие разные люди и какие у них разные судьбы! В отличие от выше перечисленных Митя никому не был известен, кроме Неба. Но взор высших ангельских сил был устремлен, прежде всего, на человека - инвалида, потому что ему, а не кому-то другому, они преподавали высокую школу богословия.
Восемьдесят два года лежал Димитрий прикованным к постели. Никто из тех людей, которые за ним ухаживали, не помнят, чтобы из его груди вырвался стон, и уж тем более не было ни разу такого, чтобы Митя жаловался на жизнь или роптал на свою судьбу. Он всегда был духовно бодрым и жизнерадостным человеком. Лишь когда он засыпал и терял контроль над собой, близкие понимали, как же тяжело ему было нести свой жизненный крест. Митю некому было учить читать и писать. Он рос совершенно необразованным человеком. Но при этом Димитрий был удивительно интересным собеседником. Он знал наизусть Священное Писание, молитвы, богослужения, каноны, акафисты, разбирался в основах Православной веры и прекрасно ориентировался в вопросах богословия. Но главным его даром от Бога было ведение судеб человеческих и духовное руководство тех душ, которые искали у него помощи и вразумления.
Нужно сказать, что не один Димитрий Принцев был обучен богословию таким непостижимым и непонятным для людей образом. С самых древних времен мы прослеживаем существование совершенно иной духовной школы, которую проходят подвижники, живущие в отшельничестве и полном уединении. Преподобная Мария Египетская ни разу не брала в руки Священное Писание, но знала его наизусть. Современная греческая святая блаженная Тарасия (Тарсо), нигде не обучаясь, знала напамять сложные богословские тексты, объемные богослужения из Октоиха и Миней. Таких примеров можно привести немало. Это особая духовная школа, и для того, чтобы поступить в нее на обучение, нужно пройти специальный экзаменационный отбор.
Такая школа является альтернативой богословским учебным заведениям, которые готовят священных патологоанатомов. Их обучают изящно, со знанием дела, препарировать ножом богословия Слово Божие, разбирая Его на составные части, анализируя экзегетику, текстологию, герменевтику Священного текста. Но Оно так и будет оставаться мертвой буквой как для слушателей, так и для препарирующих Его профессионалов, пока не попадет на почву живого сердца. Для того, чтобы Евангелие, История Церкви, учение Святых Отцов стали Живым Преданием, от нас нужны не столько знания, умения и навыки схоластического богословия, сколько сердце, погруженное в свет Божией благодати.
Такое сердце и было у блаженного Митеньки. Вся его жизнь состояла из молитвы и богомыслия. Он был строгий аскет и постник. В понедельник, среду и пятницу ничего не ел. Мясо в его рационе вообще отсутствовало. Посудой для него служили какие-то жестяные банки, в которые он сам клал продукты и ел только тогда, когда они потеряют свою свежесть и привлекательность. Свежеприготовленные и вкусные блюда старец отвергал категорически. С марта по ноябрь блаженный жил на старом чердаке, куда его заносили благодетели. Отчасти он это делал для того, чтобы меньше кто видел его во время молитвы. Потому что люди, которым удавалось лицезреть это таинство, воочию наблюдали, как лицо блаженного начинало светиться и излучать какой-то неземной божественный свет. Даже фашисты, которые во время Великой Отечественной войны зашли в его дом и, увидев немощного парализованного, но пахнущего весной вечной жизни человека, изменили свой гнев на милость и даже одарили старца какой-то едой. Дух мира и любви, который исходил от его лика, умягчал даже самые жестокие сердца.
Нужно сказать, что не один Димитрий Принцев был обучен богословию таким непостижимым и непонятным для людей образом. С самых древних времен мы прослеживаем существование совершенно иной духовной школы, которую проходят подвижники, живущие в отшельничестве и полном уединении. Преподобная Мария Египетская ни разу не брала в руки Священное Писание, но знала его наизусть. Современная греческая святая блаженная Тарасия (Тарсо), нигде не обучаясь, знала напамять сложные богословские тексты, объемные богослужения из Октоиха и Миней. Таких примеров можно привести немало. Это особая духовная школа, и для того, чтобы поступить в нее на обучение, нужно пройти специальный экзаменационный отбор.
Такая школа является альтернативой богословским учебным заведениям, которые готовят священных патологоанатомов. Их обучают изящно, со знанием дела, препарировать ножом богословия Слово Божие, разбирая Его на составные части, анализируя экзегетику, текстологию, герменевтику Священного текста. Но Оно так и будет оставаться мертвой буквой как для слушателей, так и для препарирующих Его профессионалов, пока не попадет на почву живого сердца. Для того, чтобы Евангелие, История Церкви, учение Святых Отцов стали Живым Преданием, от нас нужны не столько знания, умения и навыки схоластического богословия, сколько сердце, погруженное в свет Божией благодати.
Такое сердце и было у блаженного Митеньки. Вся его жизнь состояла из молитвы и богомыслия. Он был строгий аскет и постник. В понедельник, среду и пятницу ничего не ел. Мясо в его рационе вообще отсутствовало. Посудой для него служили какие-то жестяные банки, в которые он сам клал продукты и ел только тогда, когда они потеряют свою свежесть и привлекательность. Свежеприготовленные и вкусные блюда старец отвергал категорически. С марта по ноябрь блаженный жил на старом чердаке, куда его заносили благодетели. Отчасти он это делал для того, чтобы меньше кто видел его во время молитвы. Потому что люди, которым удавалось лицезреть это таинство, воочию наблюдали, как лицо блаженного начинало светиться и излучать какой-то неземной божественный свет. Даже фашисты, которые во время Великой Отечественной войны зашли в его дом и, увидев немощного парализованного, но пахнущего весной вечной жизни человека, изменили свой гнев на милость и даже одарили старца какой-то едой. Дух мира и любви, который исходил от его лика, умягчал даже самые жестокие сердца.
Почти тридцать лет блаженный Митенька был самым близким другом и сомолитвенником старца Николая Гурьянова. Прозорливость и духовные дары, которыми наградил Бог блаженного Димитрия, не могли укрыться от людей. Свет этого светильника со временем стал все больше и сильнее привлекать к себе людей с самых разных концов страны и даже из-за рубежа. Монахи и мирские, епископы и священники, ученые и простецы – все ехали к старцу, и для каждого он находил нужные слова и наставления. Сложнее всего было тогда, когда блаженный знал – он скажет человеку волю Божию, а тот все-равно не послушает и сделает по-своему. Тогда старец предпочитал умолкать, чтобы не было на этом человеке еще большего греха за непослушание. Не раз ему приходилось убеждаться в упорстве и своеволии человеческой гордыни. Вот приехали к нему верующие молодожены для того, чтобы взять благословение на брак. Старец, взглянув на них, сказал: "Нет Божьего благословения на сей брак". Перекрестился и замолчал. Молодые в недоумении стали суетиться возле него, желая узнать причину подобной немилости, уверяя блаженного в своей взаимной любви друг к другу и Святой Матери-Церкви. Но так ничего и не добились. С тем и уехали домой. Взяли благословение у священника местного кафедрального собора и затем обвенчались... А через полгода развелись – совместная жизнь их не сложилась, брак оказался несчастливым. После таких случаев старец не хотел искушать людей их непослушанием, зная, что собственная воля для людей чаще важнее воли Божией. По этой причине мы сегодня и не имеем Богом данного старческого руководства. Не потому, что нет старцев, а потому, что нет таких послушников, которые бы свою волю ставили ниже воли духовного руководителя.
Отличаясь сердечной мягкостью и добротой, блаженный Димитрий находил, когда нужно, в себе особую твердость для произнесения горькой правды, а иногда прямого обличения и наставления заносчивых умов, чтобы те имели смирение и любили своего Господа. Приходившим за советом и благословением старец часто говорил о необходимости настоятельного покаяния и сокрушения в своих грехах, как о прямом пути к достижению Царства Небесного. Духовная жизнь, по словам старца — это прежде всего борьба за чистоту помыслов, молитвенный подвиг, глубокая вера и безропотное несение своего креста. Все это он показывал примером своей собственной жизни. Блаженный Митенька тихо скончался 17 ноября 1996 года, не дожив десяти дней до своего девяностолетнего юбилея. Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего Димитрия, и его святыми молитвами помилуй нас, грешных.
Отличаясь сердечной мягкостью и добротой, блаженный Димитрий находил, когда нужно, в себе особую твердость для произнесения горькой правды, а иногда прямого обличения и наставления заносчивых умов, чтобы те имели смирение и любили своего Господа. Приходившим за советом и благословением старец часто говорил о необходимости настоятельного покаяния и сокрушения в своих грехах, как о прямом пути к достижению Царства Небесного. Духовная жизнь, по словам старца — это прежде всего борьба за чистоту помыслов, молитвенный подвиг, глубокая вера и безропотное несение своего креста. Все это он показывал примером своей собственной жизни. Блаженный Митенька тихо скончался 17 ноября 1996 года, не дожив десяти дней до своего девяностолетнего юбилея. Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего Димитрия, и его святыми молитвами помилуй нас, грешных.
В этот день Церковь празднует память святителя Тихона. От его жизненного подвига нас отделяет целое столетие. Но как актуально то, что Патриарх говорил и делал в то нелегкое для страны время.
25 октября 1918 г. в послании Совету народных комиссаров Святейший Патриарх Тихон писал: «Целый год вы держите в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину Октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает нас сказать вам горькое слово правды... Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне…Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом. Но вам мало, что вы обагрили руки народа братскою кровью; прикрываясь различными названиями - контрибуцией, реквизицией и национализацией, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж... Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния, - убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями. ...Мы знаем, что наши обличения вызовут у вас только злобу и негодование и что вы будете искать в них лишь повода для обвинения нас в противлении власти: но чем выше будет подниматься “столп злобы" вашей, тем вернейшим будет он свидетельством справедливости наших обличений» (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. М., 1994. С. 149-151).
В проповеди 14 января 1918 г. Патриарх уподобил некогда великую Российскую державу больному проказой. «Все тело ее покрыто язвами и струпами, чахнет она от голода, истекает кровью от междоусобной брани. И, как у прокаженного, отпадают части и скоро от великой и могучей страны останется только одна тень, жалкое имя».
После кровавой расправы над Царской семьей, Патриарх Тихон 21 июля в Казанском соборе на Красной площади сказал следующие слова: «Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней...Наша совесть с этим убийством примириться с этим не может. И мы должны во всеуслышание заявить об этом, как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают».
25 октября 1918 г. в послании Совету народных комиссаров Святейший Патриарх Тихон писал: «Целый год вы держите в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину Октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает нас сказать вам горькое слово правды... Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне…Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом. Но вам мало, что вы обагрили руки народа братскою кровью; прикрываясь различными названиями - контрибуцией, реквизицией и национализацией, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж... Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния, - убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями. ...Мы знаем, что наши обличения вызовут у вас только злобу и негодование и что вы будете искать в них лишь повода для обвинения нас в противлении власти: но чем выше будет подниматься “столп злобы" вашей, тем вернейшим будет он свидетельством справедливости наших обличений» (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. М., 1994. С. 149-151).
В проповеди 14 января 1918 г. Патриарх уподобил некогда великую Российскую державу больному проказой. «Все тело ее покрыто язвами и струпами, чахнет она от голода, истекает кровью от междоусобной брани. И, как у прокаженного, отпадают части и скоро от великой и могучей страны останется только одна тень, жалкое имя».
После кровавой расправы над Царской семьей, Патриарх Тихон 21 июля в Казанском соборе на Красной площади сказал следующие слова: «Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней...Наша совесть с этим убийством примириться с этим не может. И мы должны во всеуслышание заявить об этом, как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают».
Декрет 23 января «об отделении Церкви от государства» способствовал усилению прямых гонений: убийству священников, стрельбе по крестным ходам, закрытию монастырей, начатой в 1919 г. кампании осквернения мощей святых. Патриарх Тихон ответил на гонения посланием от 19 января в котором обращался к «извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения» и призывал верных чад Церкви противостоять врагам «силою веры вашей, вашего властного всенародного вопля» и, если надо, «пострадать за дело Христово». Всего лишь через три месяца после захвата власти в России большевиками Патриарх рисует страшную картину попрания закона, уважения к человеку, его жизни, имуществу, вере и призывает народ к мирному сопротивлению «делу сатанинскому».
«Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним, ежедневно доходят до нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чем не повинных и даже на одре болезни лежащих людей…Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властию, данною нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение», – говорил Патриарх Тихон в послании 19 января (2 февраля) 1918 г. (Послания святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси. М., 1990. С. 13).
В контексте политики Святейшего Патриарха Тихона, направленной на сдерживание всё возраставших гонений на Православную Церковь на территории, которую контролировали большевики в 1919 г., следует рассматривать и его послание к чадам Церкви от 21 июля 1919г., написанное в период активного наступления Вооруженных Сил Юга России. «Трудная, но и высокая задача для христианина – сохранить в себе великое счастье незлобия и любви и тогда, когда ниспровергнут твой враг, и когда угнетенный страдалец призывается изречь свой суд над недавним своим угнетателем и гонителем, - писал Святейший Патриарх Тихон, - И Промысл Божий уже ставит перед некоторыми из чад Православной Церкви это испытание... Не дай врагу Христа, диаволу, увлечь тебя страстью отмщения и посрамить подвиг твоего исповедничества, посрамить цену твоих страданий от руки насильников и гонителей Христа... Нам ли, христианам, идти по этому пути? О, да не будет!» (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. М., 1994. С. 160-161).
«Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним, ежедневно доходят до нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чем не повинных и даже на одре болезни лежащих людей…Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властию, данною нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение», – говорил Патриарх Тихон в послании 19 января (2 февраля) 1918 г. (Послания святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси. М., 1990. С. 13).
В контексте политики Святейшего Патриарха Тихона, направленной на сдерживание всё возраставших гонений на Православную Церковь на территории, которую контролировали большевики в 1919 г., следует рассматривать и его послание к чадам Церкви от 21 июля 1919г., написанное в период активного наступления Вооруженных Сил Юга России. «Трудная, но и высокая задача для христианина – сохранить в себе великое счастье незлобия и любви и тогда, когда ниспровергнут твой враг, и когда угнетенный страдалец призывается изречь свой суд над недавним своим угнетателем и гонителем, - писал Святейший Патриарх Тихон, - И Промысл Божий уже ставит перед некоторыми из чад Православной Церкви это испытание... Не дай врагу Христа, диаволу, увлечь тебя страстью отмщения и посрамить подвиг твоего исповедничества, посрамить цену твоих страданий от руки насильников и гонителей Христа... Нам ли, христианам, идти по этому пути? О, да не будет!» (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. М., 1994. С. 160-161).
Оклеветанный старец
22 ноября Православная церковь
чествует память святителя Нектария Эгинского.
Будущий святитель родился в 1846 году в простой, бедной, многодетной семье недалеко от Константинополя. Еще малым ребенком он любил, после прихода с церкви, залазить на стул и пересказывать проповедь, которую он услышал в храме. Голод, нищета (глава семьи потерял зрение) вынудили юного Анастасия (так звали святителя в детстве) покинуть родной город и отправиться в дальний пусть в поисках крова и пищи. Уже с малых лет ему сопутствовали чудеса благодати Божией. У корабля, на который просился Анастасий, никак не мог запуститься двигатель, пока капитан не согласился взять на него маленького попрошайку.
Прибыв в Константинополь, мальчик нанялся на тяжелую фабричную работу. Живя в крайней нищете, он решил написать письмо Богу: «Христос мой, у меня нет фартука, нет обуви. Прошу Тебя послать их мне. Ты знаешь, как я люблю Тебя”. Затем сложил письмо, запечатал его и на конверте проставил следующий̆ адрес: “Господу Иисусу Христу на Небеса”, и с тем отправился на почту. По дороге ему повстречался сосед-торговец, который предложил мальчику отдать ему письмо, поскольку он и сам шел на почту. Собравшись бросить письмо в ящик, сосед обратил внимание на загадочный адрес получателя. Прочитав письмо, он купил конверт вложил туда деньги и отнес Анастасию в виде ответа Бога на его просьбу.
Чуть позже мальчику удалось наняться лаборантом в одном из колледжей города и таким образом обучаться в нем самому. В двадцать два года Анастасий работает школьным учителем на острове Хиос, ведя при этом глубокую внутреннюю молитвенную жизнь, строго постясь и совершая всенощные бдения. Вера его была такова, что однажды, когда Анастасий в порыве редкой для него вспышки гнева наказал своего школьника за то, что тот сжег кастрюлю, слегка ударив его по затылку, то сразу же раскаявшись попросил у Бога прощения, а в качестве наказания себе — потерю вкусовых ощущений. Бог исполнил его просьбу, принял покаяние, и с того дня будущий святитель Нектарий уже никогда не различал вкуса пищи.
В ноябре 1875 года Анастасий принимает монашеский постриг с именем Лазарь. Строгость его аскетической и молитвенной жизни была такова, что поневоле обращала на себя внимание. Через два года монаха Лазаря постригают в мантию с именем Нектарий. Благодаря содействию своего друга, Нектарий получает возможность продолжить образование в Афинском университете, который успешно оканчивает в 1885 году.
Блестящая эрудиция, молитвенный дух, аскетическая углубленность располагает к нему патриарха Александрийского и тот приближает к себе талантливого юношу. В 1886 году патриарх Софроний рукополагает его в пресвитеры и возводит в сан архимандрита. Беспреткновенное восхождение по ступеням иерархической лестницы вызывают сначала неудовольство у двора патриарха, которая со временем перерастает в ненависть. Таков дух мира, живущий среди некоторых «церковных людей», которые всю жизнь ходят за Христом не ради Христа, а ради своей мелкой выгоды. Господь стал постепенно готовить своего избранника к восхождению на свою Голгофу.
В 1907 году святитель Нектарий находился в Афинах. Там ему приснился сон. «Я стоял, - пишет он, - у раки с мощами святителя Николая. Я смотрел на него, он казался спящим. Но спустя некоторое время Святитель зашевелился, потом открыл глаза, сел и протянул ко мне руки. Я почтительно склонился, чтобы приложиться к нему, а он, заключив меня в объятия, трижды поцеловал в уста. Я тоже поцеловал его”. В символике целования существует скрытый̆ смысл, означающий̆ передачу дара, благодати. В житии Никиты Стифата, ученика св. Симеона Нового Богослова, мы встречаем точно такой же рассказ преп. Никиты о данном ему целовании от своего усопшего учителя.
22 ноября Православная церковь
чествует память святителя Нектария Эгинского.
Будущий святитель родился в 1846 году в простой, бедной, многодетной семье недалеко от Константинополя. Еще малым ребенком он любил, после прихода с церкви, залазить на стул и пересказывать проповедь, которую он услышал в храме. Голод, нищета (глава семьи потерял зрение) вынудили юного Анастасия (так звали святителя в детстве) покинуть родной город и отправиться в дальний пусть в поисках крова и пищи. Уже с малых лет ему сопутствовали чудеса благодати Божией. У корабля, на который просился Анастасий, никак не мог запуститься двигатель, пока капитан не согласился взять на него маленького попрошайку.
Прибыв в Константинополь, мальчик нанялся на тяжелую фабричную работу. Живя в крайней нищете, он решил написать письмо Богу: «Христос мой, у меня нет фартука, нет обуви. Прошу Тебя послать их мне. Ты знаешь, как я люблю Тебя”. Затем сложил письмо, запечатал его и на конверте проставил следующий̆ адрес: “Господу Иисусу Христу на Небеса”, и с тем отправился на почту. По дороге ему повстречался сосед-торговец, который предложил мальчику отдать ему письмо, поскольку он и сам шел на почту. Собравшись бросить письмо в ящик, сосед обратил внимание на загадочный адрес получателя. Прочитав письмо, он купил конверт вложил туда деньги и отнес Анастасию в виде ответа Бога на его просьбу.
Чуть позже мальчику удалось наняться лаборантом в одном из колледжей города и таким образом обучаться в нем самому. В двадцать два года Анастасий работает школьным учителем на острове Хиос, ведя при этом глубокую внутреннюю молитвенную жизнь, строго постясь и совершая всенощные бдения. Вера его была такова, что однажды, когда Анастасий в порыве редкой для него вспышки гнева наказал своего школьника за то, что тот сжег кастрюлю, слегка ударив его по затылку, то сразу же раскаявшись попросил у Бога прощения, а в качестве наказания себе — потерю вкусовых ощущений. Бог исполнил его просьбу, принял покаяние, и с того дня будущий святитель Нектарий уже никогда не различал вкуса пищи.
В ноябре 1875 года Анастасий принимает монашеский постриг с именем Лазарь. Строгость его аскетической и молитвенной жизни была такова, что поневоле обращала на себя внимание. Через два года монаха Лазаря постригают в мантию с именем Нектарий. Благодаря содействию своего друга, Нектарий получает возможность продолжить образование в Афинском университете, который успешно оканчивает в 1885 году.
Блестящая эрудиция, молитвенный дух, аскетическая углубленность располагает к нему патриарха Александрийского и тот приближает к себе талантливого юношу. В 1886 году патриарх Софроний рукополагает его в пресвитеры и возводит в сан архимандрита. Беспреткновенное восхождение по ступеням иерархической лестницы вызывают сначала неудовольство у двора патриарха, которая со временем перерастает в ненависть. Таков дух мира, живущий среди некоторых «церковных людей», которые всю жизнь ходят за Христом не ради Христа, а ради своей мелкой выгоды. Господь стал постепенно готовить своего избранника к восхождению на свою Голгофу.
В 1907 году святитель Нектарий находился в Афинах. Там ему приснился сон. «Я стоял, - пишет он, - у раки с мощами святителя Николая. Я смотрел на него, он казался спящим. Но спустя некоторое время Святитель зашевелился, потом открыл глаза, сел и протянул ко мне руки. Я почтительно склонился, чтобы приложиться к нему, а он, заключив меня в объятия, трижды поцеловал в уста. Я тоже поцеловал его”. В символике целования существует скрытый̆ смысл, означающий̆ передачу дара, благодати. В житии Никиты Стифата, ученика св. Симеона Нового Богослова, мы встречаем точно такой же рассказ преп. Никиты о данном ему целовании от своего усопшего учителя.
В 1889 году архимандрит Нектарий становиться епископом. Вот Его ответ (значительно сокращенный) на поздравительное письмо в связи с этим событием своему другу: «...Ваше смирение внушает вам чувство неравенства между собой и мною из-за моего епископского сана. Этот сан не меняет взаимоотношений между облеченным в это достоинство и его братьями во Христе. Епископский̆ сан должен служить примером смирения. Если епископ призван быть первым, то именно в смирении. Сан не возвышает своего обладателя, одна лишь добродетель обладает силой возвышения. Кто может превзойти добродетель — тот, кто проводит жизнь среди удобств и в благополучии, или отшельник, лишённый̆ и самого малого утешения? Вот, возлюбленный брат мой, каковы мои убеждения, которые вынуждают меня считать аскета выше епископа, и я исповедую это со всем смирением...”
Честолюбивые клирики оклеветали святителя Нектария, внушив девяностолетнему патриарху Софронию разного рода наветы на праведника. В результате этого в 1890 году без всякого суда и следствия, вопреки церковным правилам и канонам, владыку Нектария изгоняют из Египта одним росчерком пера. Тысячи людей, любивших святителя, протестовали против этого, но решение осталось неизменным. С этих пор у владыки Нектария начинается мученическая жизнь. В Афинах за ним тенью следовала враждебная настроенность Александрии. Никто не взял на себя смелость защитить опального митрополита. Исполненный всеми благами Божиими, Нектарий был лишен в греческой столице всякого человеческого утешения, лишен даже хлеба насущного, влачил, по его собственному выражению, жалкое существование.
С огромным трудом, чудом Божьим ему удалось получить должность проповедника в далекой провинции Эвбея. Как светильник не может укрыться на вершине горы, так и праведник не может остаться в безвестности. Жизнь и проповедь святителя Нектария потрясла до глубины души жителей Эвбея, которые полюбили старца всем сердцем. Но щупальца завистников и клеветников добрались даже сюда, и владыку переводят в далекую Фтиотиду. И здесь произошло то же самое. Сила слова и дух жизни Нектария привели к тому, что о нем узнала сама греческая королева, и ее заступничеством владыка становится директором Афинской богословской школы, которая к тому времени была в полном запустении. Трудами святителя она была восстановлена, а к этому времени уже было зафиксировано немало чудес, которые совершались по молитвам митрополита Нектария. Самым потрясающим было возращение к жизни и полное исцеление умирающей женщины.
Получить пригласительный билет в школьную церковь почиталось в ту пору за великую честь. Удостоившиеся ее могли наблюдать за стоящим на епископской кафедре Нектарием. Он был подобен ангелу света, возглавляющему дивную Божественную службу. Сам Святитель во время молитвы никогда не слышал даже стука в дверь, и если, не дождавшись ответа, посетители все же входили в его келию, то заставали его отрешенным, стоящим на коленях, с воздетыми к небу руками и взглядом, устремленным вверх. Он был как бы охвачен пламенем Божественной любви, опаляющим, но не сжигающим.
Близкий к святителю юный Кости, считавшийся его приемным сыном, рассказывал, что Нектарий имел обыкновение молиться до глубокой ночи. Он часто видел его как бы купающимся в ослепительном золотом свете. “Однажды ночью, — рассказывает он, — меня вдруг охватил страх и я начал кричать “Пожар! Пожар!” Огненные языки исходили от лица и от всего тела Святителя. Я подбежал к нему. Но Святитель был совершенно отрешен, он был весь со Христом....” ”Он очень любил, — продолжает Кости, — местных жителей, особенно бедных и смиренных. Когда кто-либо из высокопоставленных лиц приходил к нему в кабинет, он говорил мне: — Кости, Кости! Дитя мое, как они пусты, эти эрудиты...” Владыка Нектарий редко приближал к себе людей, известных своей ученостью и образованностью. Им не удавалось завоевать его сердце. Он предпочитал школьного повара, садовника, привратника. Нередко он смотрел на улицу через окно и благословлял незнакомых ему прохожих.
Честолюбивые клирики оклеветали святителя Нектария, внушив девяностолетнему патриарху Софронию разного рода наветы на праведника. В результате этого в 1890 году без всякого суда и следствия, вопреки церковным правилам и канонам, владыку Нектария изгоняют из Египта одним росчерком пера. Тысячи людей, любивших святителя, протестовали против этого, но решение осталось неизменным. С этих пор у владыки Нектария начинается мученическая жизнь. В Афинах за ним тенью следовала враждебная настроенность Александрии. Никто не взял на себя смелость защитить опального митрополита. Исполненный всеми благами Божиими, Нектарий был лишен в греческой столице всякого человеческого утешения, лишен даже хлеба насущного, влачил, по его собственному выражению, жалкое существование.
С огромным трудом, чудом Божьим ему удалось получить должность проповедника в далекой провинции Эвбея. Как светильник не может укрыться на вершине горы, так и праведник не может остаться в безвестности. Жизнь и проповедь святителя Нектария потрясла до глубины души жителей Эвбея, которые полюбили старца всем сердцем. Но щупальца завистников и клеветников добрались даже сюда, и владыку переводят в далекую Фтиотиду. И здесь произошло то же самое. Сила слова и дух жизни Нектария привели к тому, что о нем узнала сама греческая королева, и ее заступничеством владыка становится директором Афинской богословской школы, которая к тому времени была в полном запустении. Трудами святителя она была восстановлена, а к этому времени уже было зафиксировано немало чудес, которые совершались по молитвам митрополита Нектария. Самым потрясающим было возращение к жизни и полное исцеление умирающей женщины.
Получить пригласительный билет в школьную церковь почиталось в ту пору за великую честь. Удостоившиеся ее могли наблюдать за стоящим на епископской кафедре Нектарием. Он был подобен ангелу света, возглавляющему дивную Божественную службу. Сам Святитель во время молитвы никогда не слышал даже стука в дверь, и если, не дождавшись ответа, посетители все же входили в его келию, то заставали его отрешенным, стоящим на коленях, с воздетыми к небу руками и взглядом, устремленным вверх. Он был как бы охвачен пламенем Божественной любви, опаляющим, но не сжигающим.
Близкий к святителю юный Кости, считавшийся его приемным сыном, рассказывал, что Нектарий имел обыкновение молиться до глубокой ночи. Он часто видел его как бы купающимся в ослепительном золотом свете. “Однажды ночью, — рассказывает он, — меня вдруг охватил страх и я начал кричать “Пожар! Пожар!” Огненные языки исходили от лица и от всего тела Святителя. Я подбежал к нему. Но Святитель был совершенно отрешен, он был весь со Христом....” ”Он очень любил, — продолжает Кости, — местных жителей, особенно бедных и смиренных. Когда кто-либо из высокопоставленных лиц приходил к нему в кабинет, он говорил мне: — Кости, Кости! Дитя мое, как они пусты, эти эрудиты...” Владыка Нектарий редко приближал к себе людей, известных своей ученостью и образованностью. Им не удавалось завоевать его сердце. Он предпочитал школьного повара, садовника, привратника. Нередко он смотрел на улицу через окно и благословлял незнакомых ему прохожих.
Весьма актуален для нас сегодня ответ святителя на вопрос за каких кандидатов нужно голосовать при выборе в парламент, а за каких нельзя.
«Предпочитайте добродетельных людей, постоянных в своей жизни и в своих поступках, строгих в речах, предусмотрительных в делах. Не избирайте внутренне раздвоенных людей, суетливых, преследующих свои интересы, погруженных в материальное. Те, кто принимают парламент за место торгов, а не за место служения большинству, являются ворами, самозванцами. Отметайте их подальше от управления общественными делами. Ибо такие заблудшие и жестокие люди способны приносить лишь ущерб, вред и несчастье как своим собственным друзьям, так и всему обществу. Политический деятель, если он коварный, неверный, еретик, наглый, хитрый, делец, то это отродье бесовское, скопище эоловых чудовищ... Дурной человек в обществе может навредить одному, двум, пятерым или десятерым. А вот дурной политик с легким сердцем разрушает всеобщее людское счастье. Остерегайтесь же, чтобы не избрать хищных волков. Старайтесь избрать человека благородного и доброго».
В 1904 году старцу удалось осуществить свою давнюю мечту. На острове Эгина он основывает женский монастырь. Греческим монастырям не присущ комфорт. Там нет ни водопровода, ни газа, ни электричества, ни отопления. Зимы часто бывают достаточно суровыми. Жизнь в монастыре была бедной и трудной. Владыка Нектарий стал сердцем этой обители. В краткой публикации нет возможности пересказать даже малую часть тех скорбей и искушений, которые претерпел святитель в этой обители, поэтому мы ограничимся лишь одним эпизодом:
Жила на Эгине некая вдова. Несмотря на внешне благочестивый вид, она была орудием дьявола. Сначала она доканывала свою дочь, обвиняя ее в том, что у нее есть любовники. Когда она скрылась от террора матери за стенами монастыря, та стала распространять по всему острову нелепую клевету о том, что в женском монастыре живет монах, который делает вид, что ведет аскетический образ жизни, а на самом деле сделал из монахинь своих любовниц. Детей, которых они ему рожают, он бросает на дно колодца. Этот монах околдовал ее дочь и взял в свой монастырь для любовных утех. Возмущённый̆ судья острова решил вступиться за «бедную вдову» и ворвавшись с насилием в монастырь обратился к святителю Нектарию: «Отродье монашеское, где находится колодец, в который ты бросаешь твоих нажитых с монашками детей»? Владыка в это время, ничего не отвечая, просто улыбался судье. Тот пришел в еще большую ярость. Но святитель, обратив глаза к небу, только молился за несчастного, ставшего жертвой̆ дьявола.
«Предпочитайте добродетельных людей, постоянных в своей жизни и в своих поступках, строгих в речах, предусмотрительных в делах. Не избирайте внутренне раздвоенных людей, суетливых, преследующих свои интересы, погруженных в материальное. Те, кто принимают парламент за место торгов, а не за место служения большинству, являются ворами, самозванцами. Отметайте их подальше от управления общественными делами. Ибо такие заблудшие и жестокие люди способны приносить лишь ущерб, вред и несчастье как своим собственным друзьям, так и всему обществу. Политический деятель, если он коварный, неверный, еретик, наглый, хитрый, делец, то это отродье бесовское, скопище эоловых чудовищ... Дурной человек в обществе может навредить одному, двум, пятерым или десятерым. А вот дурной политик с легким сердцем разрушает всеобщее людское счастье. Остерегайтесь же, чтобы не избрать хищных волков. Старайтесь избрать человека благородного и доброго».
В 1904 году старцу удалось осуществить свою давнюю мечту. На острове Эгина он основывает женский монастырь. Греческим монастырям не присущ комфорт. Там нет ни водопровода, ни газа, ни электричества, ни отопления. Зимы часто бывают достаточно суровыми. Жизнь в монастыре была бедной и трудной. Владыка Нектарий стал сердцем этой обители. В краткой публикации нет возможности пересказать даже малую часть тех скорбей и искушений, которые претерпел святитель в этой обители, поэтому мы ограничимся лишь одним эпизодом:
Жила на Эгине некая вдова. Несмотря на внешне благочестивый вид, она была орудием дьявола. Сначала она доканывала свою дочь, обвиняя ее в том, что у нее есть любовники. Когда она скрылась от террора матери за стенами монастыря, та стала распространять по всему острову нелепую клевету о том, что в женском монастыре живет монах, который делает вид, что ведет аскетический образ жизни, а на самом деле сделал из монахинь своих любовниц. Детей, которых они ему рожают, он бросает на дно колодца. Этот монах околдовал ее дочь и взял в свой монастырь для любовных утех. Возмущённый̆ судья острова решил вступиться за «бедную вдову» и ворвавшись с насилием в монастырь обратился к святителю Нектарию: «Отродье монашеское, где находится колодец, в который ты бросаешь твоих нажитых с монашками детей»? Владыка в это время, ничего не отвечая, просто улыбался судье. Тот пришел в еще большую ярость. Но святитель, обратив глаза к небу, только молился за несчастного, ставшего жертвой̆ дьявола.
Когда судья удалился с угрозами, инокини собрались вокруг духовного отца. Одна из них сказала:
— Надо донести на этого злодея.
— Я давно учу вас, что Бог руководит всем и что ничего не происходит без Его воли! А вы теряете терпение. Не возмущайтесь и благословляйте Имя Господне.
— Но Вам следовало бы оправдать себя, — сказали другие.
— Я никогда не буду себя защищать, — ответил он им спокойно.
Он знал, подобно Давиду, что спасение праведных идет от Господа. Он не защищал себя в Египте, не собирался защищать себя и в этот момент.
— Лучше молитесь за этого человека, — добавил он. — Господь был распят и за него тоже. Оклеветанная девица была вызвана в суд и отправлена на обследование к гинекологу, который констатировал ее целомудрие. Что касается судьи, то он очень серьезно заболел и, будучи уже при смерти, просил прощения у святителя за свою дерзость. После примирения и молитв святителя, судья полностью исцелился.
Со временем к святителю стало стекаться множество народа, который просил его помощи. Было зафиксировано множество чудес, совершающихся по молитвам великого праведника. Но это не изменило, а только утвердило к нему ненависть со стороны официальной церковной иерархии. Так же как и Христа, его обвиняли в прелести, бесновании, обмане и прочь. Несмотря на многочисленные знаки расположения Божия к Нектарию, высокопоставленные церковные деятели буквально преследовали святителя до самой его кончины.
А тем временем, во время военной блокады Греции в 1914 году, на острове Эгина, по молитвам святителя Нектария, не умер от голода ни один человек, и все те воины, которые брали у него благословение, вернулись домой живыми без единого ранения. Во время молитвы старца неоднократно видели как бы стоящим на воздухе, оторванным от земли. Умиляет рассказ одной из духовных дочерей старца. “Однажды, — рассказывает сестра Нектария, — я прогуливалась со старцем, и он неожиданно спросил:
— Нектария, хотела бы ты увидеть своего Ангела?
— О да, — ответила я, — я хочу его увидеть.
— Смотри, — сказал Святитель, — твой Ангел перед тобой”.
Юная Нектария была настолько испугана ослепляющим видением своего Ангела, что святитель пожалел, что показал его ей.
От владыки Нектария невозможно было утаить ни одной мысли. Он читал людей, как читают книги. Однажды монахиня его монастыря, рассердившись на одну из овец, поймала ее и … укусила за ухо. Этого никто не видел. После исповеди владыка не давал ей разрешительной молитвы. Та спросила почему старец молчит:
— Все ли ты сказала, не забыла ли что-нибудь?
— Нет, я ничего не забыла, я все сказала.
— А кто укусил овцу за ухо?..
— Надо донести на этого злодея.
— Я давно учу вас, что Бог руководит всем и что ничего не происходит без Его воли! А вы теряете терпение. Не возмущайтесь и благословляйте Имя Господне.
— Но Вам следовало бы оправдать себя, — сказали другие.
— Я никогда не буду себя защищать, — ответил он им спокойно.
Он знал, подобно Давиду, что спасение праведных идет от Господа. Он не защищал себя в Египте, не собирался защищать себя и в этот момент.
— Лучше молитесь за этого человека, — добавил он. — Господь был распят и за него тоже. Оклеветанная девица была вызвана в суд и отправлена на обследование к гинекологу, который констатировал ее целомудрие. Что касается судьи, то он очень серьезно заболел и, будучи уже при смерти, просил прощения у святителя за свою дерзость. После примирения и молитв святителя, судья полностью исцелился.
Со временем к святителю стало стекаться множество народа, который просил его помощи. Было зафиксировано множество чудес, совершающихся по молитвам великого праведника. Но это не изменило, а только утвердило к нему ненависть со стороны официальной церковной иерархии. Так же как и Христа, его обвиняли в прелести, бесновании, обмане и прочь. Несмотря на многочисленные знаки расположения Божия к Нектарию, высокопоставленные церковные деятели буквально преследовали святителя до самой его кончины.
А тем временем, во время военной блокады Греции в 1914 году, на острове Эгина, по молитвам святителя Нектария, не умер от голода ни один человек, и все те воины, которые брали у него благословение, вернулись домой живыми без единого ранения. Во время молитвы старца неоднократно видели как бы стоящим на воздухе, оторванным от земли. Умиляет рассказ одной из духовных дочерей старца. “Однажды, — рассказывает сестра Нектария, — я прогуливалась со старцем, и он неожиданно спросил:
— Нектария, хотела бы ты увидеть своего Ангела?
— О да, — ответила я, — я хочу его увидеть.
— Смотри, — сказал Святитель, — твой Ангел перед тобой”.
Юная Нектария была настолько испугана ослепляющим видением своего Ангела, что святитель пожалел, что показал его ей.
От владыки Нектария невозможно было утаить ни одной мысли. Он читал людей, как читают книги. Однажды монахиня его монастыря, рассердившись на одну из овец, поймала ее и … укусила за ухо. Этого никто не видел. После исповеди владыка не давал ей разрешительной молитвы. Та спросила почему старец молчит:
— Все ли ты сказала, не забыла ли что-нибудь?
— Нет, я ничего не забыла, я все сказала.
— А кто укусил овцу за ухо?..
Старец предвидел и свою кончину. Когда его привезли в больницу, врачи были удивлены, что этот, мучающийся от боли бедно одетый человек, без панагии, золотого креста и главное без денег, может быть епископом. Его отвели в третьеразрядную палату, в которой было несколько свободных кроватей для неизлечимых больных. «Маленький старичок» провел два месяца в ужасных страданиях, не переставая воздавать хвалу Богу и благодарить Его.
Измученный лихорадкой, вконец обессиленный, в воскресенье, 8/21 ноября 1920 г., в 22 часа 30 минут, в день празднования Собора Архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных, причастившись Святых Христовых Тайн, он с миром отошел ко Господу. Ему едва исполнилось 74 года.
После отшествия святителя Нектария на Небо, его присутствие на Земле стало еще более полным и выразимым. Сила благодати, которую он получил, такова, что жители Эгины давно перестали удивляться тем чудесам, которые совершаются по молитвам этого дивного старца не только на самом острове, но и далеко за его пределами, по всему миру. Явившись после успения во сне одной из своих духовых дочерей, святитель сказал: «У меня горячее желание помочь людям... ибо я вижу Христа... Он все еще распят…».
Измученный лихорадкой, вконец обессиленный, в воскресенье, 8/21 ноября 1920 г., в 22 часа 30 минут, в день празднования Собора Архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных, причастившись Святых Христовых Тайн, он с миром отошел ко Господу. Ему едва исполнилось 74 года.
После отшествия святителя Нектария на Небо, его присутствие на Земле стало еще более полным и выразимым. Сила благодати, которую он получил, такова, что жители Эгины давно перестали удивляться тем чудесам, которые совершаются по молитвам этого дивного старца не только на самом острове, но и далеко за его пределами, по всему миру. Явившись после успения во сне одной из своих духовых дочерей, святитель сказал: «У меня горячее желание помочь людям... ибо я вижу Христа... Он все еще распят…».
Жизнь, отданная на служение Богу.
Памяти священномученика архиепископа Сергия Мелитопольского.
Родился будущий мученик в феврале 1870 года в селе Ново-Павловка Бердянского уезда и происходил из священнического сословия. В крещении родители нарекли сына Александром. С самого детства было видно, что мальчик одарен от Бога многими талантами, в том числе и способностями к наукам. Он блестяще окончил не только Таврическую духовную семинарию, но и юридический факультет Московского университета. Перед молодым человеком открывалась возможность построить как светскую, так и духовную карьеру. Александр был полон сил и надежд на будущее, которое обещало быть радостным и спокойным. Благодать Божия, которая смолоду вела своего избранника ко спасению, призвала его пойти по стопам отца. Поэтому Александр принимает решение окончить также и Московскую Духовную Академию, обучение в которой он завершил в 1897 году со званием кандидата богословия.
8 августа 1899 года епископом Таврическим Николаем (Зиоровым) Александр был рукоположен в диаконы, а потом и в иереи. Сразу же начались его труды на ниве проповеди Слова Божия. Сначала отец Александр назначается инспектором и законоучителем Таврического епархиального женского училища, а затем и председателем симферопольского епархиального училищного совета.
Было видно, что он горел любовью к Богу и относился к своим обязанностям не формально, а вкладывая в них всю душу. Отец Александр выделялся среди духовенства особой ревностью к делу проповеди и к служению на благо Церкви. Священноначалие в 1912 году возводит его в сан протоиерея.
Но над Российской империей уже стали сгущаться революционные тучи. В стране проходит революция 1905 года, которая начинает расшатывать вековые устои жизни государства. А потом приходит и страшный 1917 год. Москва, Санкт - Петербург, революционные баррикады… Кажется, что это где-то там, далеко происходят какие-то страшные события, а в Крыму жизнь потихоньку идет своим чередом, и так хочется верить, что все уляжется и вернется в свое прежнее русло. Многие люди тогда так и считали. Мало кто верил, что власть большевиков продержится долго. Всем казалось, что это безумие должно вот-вот прекратиться, но оно продолжалось. Отец Александр в 1919 году назначается смотрителем мужского Духовного училища, служит в Министерстве народного просвещения, чуть позже исполняет обязанности настоятеля Петро-Павловского Симферопольского собора.
Революционные бури докатились и до Крыма. Красный дракон большевизма стал нападать на Церковь Христову все яростнее и агрессивнее. В 1922 году по Таврической епархии прокатилась так называемая компания по изъятию церковных ценностей. Большевики, создав в стране искусственный голод для усмирения недовольных советской властью, решили также перейти и к физическому истреблению священнослужителей. К тому времени уже был арестован управляющий Таврической епархией архиепископ Димитрий (Абашидзе). Несмотря на то, что сменивший его на кафедре владыка Никодим (Кротов) благословил верующим оказывать посильную помощь голодающим, большевики все более и более осатаневали по отношению к Церкви. Видя, что ситуация накаляется и власть будет делать все возможно, чтобы оставить паству без пастырей, священноначалие принимает решение тайно рукоположить отца Александра (Зверева) в сан епископа. Монашеский постриг с именем Сергий батюшка принял 28 августа 1922 года в Космо - Дамиановском монастыре. На следующий день архиепископами Никодимом (Кротовым) и Димитрием (Абашидзе) он был рукоположен в сан епископа. Указом владыки Никодима в Мелитополе была учреждена викарная кафедра для Мелитопольского, Бердянского и Генического уездов.
Как потом оказалось, рукоположение епископа Сергия было своевременным. Через несколько месяцев арестовывается владыка Никодим и осуждается на восемь лет тюремного заключения. Владыка Димитрий также был арестован через полгода и выслан за пределы Крыма.
Памяти священномученика архиепископа Сергия Мелитопольского.
Родился будущий мученик в феврале 1870 года в селе Ново-Павловка Бердянского уезда и происходил из священнического сословия. В крещении родители нарекли сына Александром. С самого детства было видно, что мальчик одарен от Бога многими талантами, в том числе и способностями к наукам. Он блестяще окончил не только Таврическую духовную семинарию, но и юридический факультет Московского университета. Перед молодым человеком открывалась возможность построить как светскую, так и духовную карьеру. Александр был полон сил и надежд на будущее, которое обещало быть радостным и спокойным. Благодать Божия, которая смолоду вела своего избранника ко спасению, призвала его пойти по стопам отца. Поэтому Александр принимает решение окончить также и Московскую Духовную Академию, обучение в которой он завершил в 1897 году со званием кандидата богословия.
8 августа 1899 года епископом Таврическим Николаем (Зиоровым) Александр был рукоположен в диаконы, а потом и в иереи. Сразу же начались его труды на ниве проповеди Слова Божия. Сначала отец Александр назначается инспектором и законоучителем Таврического епархиального женского училища, а затем и председателем симферопольского епархиального училищного совета.
Было видно, что он горел любовью к Богу и относился к своим обязанностям не формально, а вкладывая в них всю душу. Отец Александр выделялся среди духовенства особой ревностью к делу проповеди и к служению на благо Церкви. Священноначалие в 1912 году возводит его в сан протоиерея.
Но над Российской империей уже стали сгущаться революционные тучи. В стране проходит революция 1905 года, которая начинает расшатывать вековые устои жизни государства. А потом приходит и страшный 1917 год. Москва, Санкт - Петербург, революционные баррикады… Кажется, что это где-то там, далеко происходят какие-то страшные события, а в Крыму жизнь потихоньку идет своим чередом, и так хочется верить, что все уляжется и вернется в свое прежнее русло. Многие люди тогда так и считали. Мало кто верил, что власть большевиков продержится долго. Всем казалось, что это безумие должно вот-вот прекратиться, но оно продолжалось. Отец Александр в 1919 году назначается смотрителем мужского Духовного училища, служит в Министерстве народного просвещения, чуть позже исполняет обязанности настоятеля Петро-Павловского Симферопольского собора.
Революционные бури докатились и до Крыма. Красный дракон большевизма стал нападать на Церковь Христову все яростнее и агрессивнее. В 1922 году по Таврической епархии прокатилась так называемая компания по изъятию церковных ценностей. Большевики, создав в стране искусственный голод для усмирения недовольных советской властью, решили также перейти и к физическому истреблению священнослужителей. К тому времени уже был арестован управляющий Таврической епархией архиепископ Димитрий (Абашидзе). Несмотря на то, что сменивший его на кафедре владыка Никодим (Кротов) благословил верующим оказывать посильную помощь голодающим, большевики все более и более осатаневали по отношению к Церкви. Видя, что ситуация накаляется и власть будет делать все возможно, чтобы оставить паству без пастырей, священноначалие принимает решение тайно рукоположить отца Александра (Зверева) в сан епископа. Монашеский постриг с именем Сергий батюшка принял 28 августа 1922 года в Космо - Дамиановском монастыре. На следующий день архиепископами Никодимом (Кротовым) и Димитрием (Абашидзе) он был рукоположен в сан епископа. Указом владыки Никодима в Мелитополе была учреждена викарная кафедра для Мелитопольского, Бердянского и Генического уездов.
Как потом оказалось, рукоположение епископа Сергия было своевременным. Через несколько месяцев арестовывается владыка Никодим и осуждается на восемь лет тюремного заключения. Владыка Димитрий также был арестован через полгода и выслан за пределы Крыма.
Поэтому епископ Сергий остался единственным правящим архиереем в Крыму. Его также пытались привлечь к уголовной ответственности, но за неимением улик он был отпущен.
В то время в Таврической епархии уже во всю стало орудовать обновленческое духовенство, которое беспрерывно писало доносы на владыку Сергия и делало все возможное для того, чтобы он не мог вступить в свои права управляющего епархией. Это удалось сделать только после единогласного избрания его правящим архиереем на епархиальном съезде духовенства и мирян в феврале 1923 года.
Начались трудные и тяжелы будни пастырской работы. Владыка Сергий часто голодал. Как и Спаситель, он не имел где главы преклонить. Были большие проблемы с его бытовой неустроенностью. Владыка, как и апостол Павел, совершал свое служение среди гонений, угроз, часто в холоде и голоде. При всем этом он ни на миг не оставлял без архиерейского попечения свою паству.
В 1923 году голод приходит и в Таврическую епархию. Епископ Сергий делает все возможное, чтобы помогать голодающим. Но власти Крыма видели в нем только своего злейшего врага. Таковым его считали и обновленцы, против которых владыка всячески выступал с проповедями. 11 мая его арестовывают и заключают в Симферопольскую тюрьму. Это произвело волнение в народе и возмущение правящей властью. В те годы большевики не были еще уверены до конца в своих силах и боялись народного гнева. Любовь к пастырю смогла тогда остановить руки палачей.
В июле владыку Сергия выпускают на свободу, но в октябре арестовывают снова. В то время далеко не все могли выстоять до конца в подвиге исповедничества. Некоторые отрекались от веры, но таковых было крайне мало. Но вот тех, кто, продолжая оставаться верующим, предпочел раствориться в толпе, спрятать веру в душе, сняв с себя рясу и став одним из трудовых элементов той эпохи, было немало.
Но были и такие люди, как владыка Сергий. Они стояли в вере до конца. Несмотря на то, что петля вокруг него стала затягиваться все туже и туже, владыка все так же продолжал обличать живоцерковников, которых поддерживала большевицкая власть, и мужественно смотреть смертельной опасности в глаза. В 1926 году епископа Сергия арестовывают еще раз и осуждают на два года ссылки. Отбыв срок, владыка снова решительно продолжает свое служение. В декабре того же года он был возведен в сан архиепископа и назначен на Елецкую кафедру, входящую в состав Липецкой епархии. В 1937 году эта кафедра перестала существовать в связи с массовыми расстрелами духовенства.
Владыку Сергия арестовывают немного ранее, в 1935 году, по стандартному для тех лет обвинению в контрреволюционной пропаганде. На этот раз он получает пять лет сталинских лагерей. Все, что случалось в его жизни, владыка Сергий принимал, как из руки Божией. Смириться и положиться во всем на волю Божию, довериться Ему до конца – это то, чему научила его жизнь, исполненная скорбей. Сердечная Иисусова молитва сопровождала жизнь владыки Сергия до конца его дней. В лагере его молитвенная жизнь не прекратилась. Он тайно собирал возле себя других арестованных священников и мирян для совершения богослужения. Молитва владыки Сергия была пламенной и дерзновенной, как и сама его жизнь. Все ужасы лагерной жизни он переносил безропотно и кротко. Никого не осуждая и всех прощая, владыка ждал своей встречи со Христом и уже был готов к ней.
В то время в Таврической епархии уже во всю стало орудовать обновленческое духовенство, которое беспрерывно писало доносы на владыку Сергия и делало все возможное для того, чтобы он не мог вступить в свои права управляющего епархией. Это удалось сделать только после единогласного избрания его правящим архиереем на епархиальном съезде духовенства и мирян в феврале 1923 года.
Начались трудные и тяжелы будни пастырской работы. Владыка Сергий часто голодал. Как и Спаситель, он не имел где главы преклонить. Были большие проблемы с его бытовой неустроенностью. Владыка, как и апостол Павел, совершал свое служение среди гонений, угроз, часто в холоде и голоде. При всем этом он ни на миг не оставлял без архиерейского попечения свою паству.
В 1923 году голод приходит и в Таврическую епархию. Епископ Сергий делает все возможное, чтобы помогать голодающим. Но власти Крыма видели в нем только своего злейшего врага. Таковым его считали и обновленцы, против которых владыка всячески выступал с проповедями. 11 мая его арестовывают и заключают в Симферопольскую тюрьму. Это произвело волнение в народе и возмущение правящей властью. В те годы большевики не были еще уверены до конца в своих силах и боялись народного гнева. Любовь к пастырю смогла тогда остановить руки палачей.
В июле владыку Сергия выпускают на свободу, но в октябре арестовывают снова. В то время далеко не все могли выстоять до конца в подвиге исповедничества. Некоторые отрекались от веры, но таковых было крайне мало. Но вот тех, кто, продолжая оставаться верующим, предпочел раствориться в толпе, спрятать веру в душе, сняв с себя рясу и став одним из трудовых элементов той эпохи, было немало.
Но были и такие люди, как владыка Сергий. Они стояли в вере до конца. Несмотря на то, что петля вокруг него стала затягиваться все туже и туже, владыка все так же продолжал обличать живоцерковников, которых поддерживала большевицкая власть, и мужественно смотреть смертельной опасности в глаза. В 1926 году епископа Сергия арестовывают еще раз и осуждают на два года ссылки. Отбыв срок, владыка снова решительно продолжает свое служение. В декабре того же года он был возведен в сан архиепископа и назначен на Елецкую кафедру, входящую в состав Липецкой епархии. В 1937 году эта кафедра перестала существовать в связи с массовыми расстрелами духовенства.
Владыку Сергия арестовывают немного ранее, в 1935 году, по стандартному для тех лет обвинению в контрреволюционной пропаганде. На этот раз он получает пять лет сталинских лагерей. Все, что случалось в его жизни, владыка Сергий принимал, как из руки Божией. Смириться и положиться во всем на волю Божию, довериться Ему до конца – это то, чему научила его жизнь, исполненная скорбей. Сердечная Иисусова молитва сопровождала жизнь владыки Сергия до конца его дней. В лагере его молитвенная жизнь не прекратилась. Он тайно собирал возле себя других арестованных священников и мирян для совершения богослужения. Молитва владыки Сергия была пламенной и дерзновенной, как и сама его жизнь. Все ужасы лагерной жизни он переносил безропотно и кротко. Никого не осуждая и всех прощая, владыка ждал своей встречи со Христом и уже был готов к ней.
Лагерному начальству, конечно же, донесли о том, что епископ Сергий молится с другими арестованными. За это его обвинили в контрреволюционной пропаганде, направленной на свержение советской власти. Одним из преступлений, которое вменялось ему в вину, было служение панихид по убиенным священнослужителям. 20 ноября 1937 года постановлением тройки УНКВД архиепископа Сергия приговорили к расстрелу.