ЗАПОРОЖЬЕ НЕПОБЕДИМОЕ
Эти люди просто жили в свое время так же, как живем и мы сейчас. Но в их дом пришла беда. Никого их них она не радовала и не воодушевляла. Но убегать и прятаться от нее они тоже не стали. Приняли ее так, как положено людям верующим в Бога. Они просто и смиренно, без всякого мученического пафоса остались верными Богу.
Отец Михаил Чехранов с матушкой Софией после переворота 1917 года продолжали служить Богу в с. Водяное Запорожской области. Да, местная революционная уголовщина стала их гнать, притеснять, угрожать, оскорблять, искать к чему бы придраться, а они молились себе по-тихоньку и благодарили Бога за все. В тот день 6 января 1918 за ними приехали. Батюшку забрали, а матушка пошла с ним добровольно: «Куда батюшку Михаила, туда и меня». Дома остались четверо деток. Помолились на прощание батюшка с матушкой перед ледяной прорубью, куда их потом бросили активисты, и пошли в вечную жизнь славить Бога.
Сложно тогда было поверить, что это безумие будет длиться долго. Бессмысленный геноцид против своего же народа «народной власти». Теплилась надежда, что это безумие закончится, что к людям вернется разум, и сатанисты, власть которых держится исключительно на страхе и принуждении, уйдут туда, куда им и дорога - домой в ад. Отец Александр Шишин этим и утешал своих прихожан. Его дело заняло всего девять небрежно исписанных страниц. Для того, чтобы убить невинного человека, большего большевикам и не требовалось. Да никто с этими «контреволюционными агитаторами» (как называли тогда духовенство верное патриарху Тихону) и не собирался церемониться. Отца Алексея Усенко еще до приговора и всякого судебного разбирательства цинично осмотрел врач, чтобы дать заключение «в дело», на каких лагерных работах его можно будет использовать.
Выдержки из допроса Стефана Наливайко можно золотыми буквами написать в сердце каждому из нас для свидетельства нынешнему миру и для напоминания нам самим, кто мы такие и зачем живем.
Цит:
— Где ваши документы?
— Вот мои документы» - показал Стефан на тяжелый оловянный крест на груди.
-Где сейчас живете?
-Посреди беззаконного Вавилона
-Ваше гражданство?
-Житель небесного Иерусалима
-Профессия ?
-Жнец Божий
-Где работаете?
-На ниве Божией. Свидетельствую Слово Божие.
-Воинское звание?
-Рядовой войска Христова
-Ваши политические убеждения?
-Православный христианин
Отношение к советской власти были Стефаном четко обозначены, «Я настоящую власть не одобряю, потому что она не признает Бога. Я послан бороться с этой властью, но борьба моя не воинским оружием, а словом правды Священного Писания». Без всякого страха и сомнения он прямо говорит в лицо следователю «Я не могу придерживаться этой власти, потому что никто не может угодить двум господам. Эта власть вредна, потому что она идет против Бога. Я желаю власть ту, которая всецело повинуется Иисусу Христу, Сыну Божию. Если бы не было гонений на Церковь, то я бы разделял с ней свои взгляды. Если бы власть не разоряла церкви, не убивала и не высылала священников, то я бы ее приветствовал, а так — нет, приветствовать я ее не могу и не хочу о том врать».
Эти люди просто жили в свое время так же, как живем и мы сейчас. Но в их дом пришла беда. Никого их них она не радовала и не воодушевляла. Но убегать и прятаться от нее они тоже не стали. Приняли ее так, как положено людям верующим в Бога. Они просто и смиренно, без всякого мученического пафоса остались верными Богу.
Отец Михаил Чехранов с матушкой Софией после переворота 1917 года продолжали служить Богу в с. Водяное Запорожской области. Да, местная революционная уголовщина стала их гнать, притеснять, угрожать, оскорблять, искать к чему бы придраться, а они молились себе по-тихоньку и благодарили Бога за все. В тот день 6 января 1918 за ними приехали. Батюшку забрали, а матушка пошла с ним добровольно: «Куда батюшку Михаила, туда и меня». Дома остались четверо деток. Помолились на прощание батюшка с матушкой перед ледяной прорубью, куда их потом бросили активисты, и пошли в вечную жизнь славить Бога.
Сложно тогда было поверить, что это безумие будет длиться долго. Бессмысленный геноцид против своего же народа «народной власти». Теплилась надежда, что это безумие закончится, что к людям вернется разум, и сатанисты, власть которых держится исключительно на страхе и принуждении, уйдут туда, куда им и дорога - домой в ад. Отец Александр Шишин этим и утешал своих прихожан. Его дело заняло всего девять небрежно исписанных страниц. Для того, чтобы убить невинного человека, большего большевикам и не требовалось. Да никто с этими «контреволюционными агитаторами» (как называли тогда духовенство верное патриарху Тихону) и не собирался церемониться. Отца Алексея Усенко еще до приговора и всякого судебного разбирательства цинично осмотрел врач, чтобы дать заключение «в дело», на каких лагерных работах его можно будет использовать.
Выдержки из допроса Стефана Наливайко можно золотыми буквами написать в сердце каждому из нас для свидетельства нынешнему миру и для напоминания нам самим, кто мы такие и зачем живем.
Цит:
— Где ваши документы?
— Вот мои документы» - показал Стефан на тяжелый оловянный крест на груди.
-Где сейчас живете?
-Посреди беззаконного Вавилона
-Ваше гражданство?
-Житель небесного Иерусалима
-Профессия ?
-Жнец Божий
-Где работаете?
-На ниве Божией. Свидетельствую Слово Божие.
-Воинское звание?
-Рядовой войска Христова
-Ваши политические убеждения?
-Православный христианин
Отношение к советской власти были Стефаном четко обозначены, «Я настоящую власть не одобряю, потому что она не признает Бога. Я послан бороться с этой властью, но борьба моя не воинским оружием, а словом правды Священного Писания». Без всякого страха и сомнения он прямо говорит в лицо следователю «Я не могу придерживаться этой власти, потому что никто не может угодить двум господам. Эта власть вредна, потому что она идет против Бога. Я желаю власть ту, которая всецело повинуется Иисусу Христу, Сыну Божию. Если бы не было гонений на Церковь, то я бы разделял с ней свои взгляды. Если бы власть не разоряла церкви, не убивала и не высылала священников, то я бы ее приветствовал, а так — нет, приветствовать я ее не могу и не хочу о том врать».
Вот так просто, понятно, без всяких выворачиваний, ничего не боясь и ни на кого не озираясь, этот раб Божий нес свое служение до самой мученической кончины.
А в это время власть, исполняя приказы безбожного правительства, и вершила суд «скорый и немилостивый», так в то смутное время именовались заседания так называемой Чрезвычайной тройки. Священника Матфея Александрова расстреляли за «злостную и сознательную контрреволюционную и антисоветскую агитацию». В постановлении губернской чрезв.тройки от 15 декабря 1921 года говорилось: «Поп Александров подвергнут высшей мере наказания – расстрелу, как злостный, сознательный и непримиримый враг рабоче-крестьянской власти». Читая протоколы тех «судов», можно сделать вывод: никто не расстреливал за веру в Бога, за верность правде, за то, что люди хотели жить по совести и говорили об этом. Всех убивали за «контрреволюцию и сопротивление власти». Диавол по своей давней райской традиции всегда действует скрытно и лукаво.
Только за то, что священник Митрофан Воздвиженской призывал своих прихожан не бояться, не скрывать своей веры и при переписи населения открыто признавать себя православными верующими, его обвиняли в «контрреволюционной агитации террористического направления» и осудили на десять лет лагерей, где он и сгинул.
А в это время власть, исполняя приказы безбожного правительства, и вершила суд «скорый и немилостивый», так в то смутное время именовались заседания так называемой Чрезвычайной тройки. Священника Матфея Александрова расстреляли за «злостную и сознательную контрреволюционную и антисоветскую агитацию». В постановлении губернской чрезв.тройки от 15 декабря 1921 года говорилось: «Поп Александров подвергнут высшей мере наказания – расстрелу, как злостный, сознательный и непримиримый враг рабоче-крестьянской власти». Читая протоколы тех «судов», можно сделать вывод: никто не расстреливал за веру в Бога, за верность правде, за то, что люди хотели жить по совести и говорили об этом. Всех убивали за «контрреволюцию и сопротивление власти». Диавол по своей давней райской традиции всегда действует скрытно и лукаво.
Только за то, что священник Митрофан Воздвиженской призывал своих прихожан не бояться, не скрывать своей веры и при переписи населения открыто признавать себя православными верующими, его обвиняли в «контрреволюционной агитации террористического направления» и осудили на десять лет лагерей, где он и сгинул.
Во время гонений советской власти диавол извращался в своих фантазиях, как мог. Шестидесятипятилетнего священника Феодосия Станкевича, практического глухого и слепого после контузии ( о чем есть свидетельства врачей), обвинили в участии в контрреволюционной организации, которая «ставила свой целью подрыв ж.д. транспорта, партизанскую войну против власти, срыв мобилизации, и активные действия в тылу». А истинной причиной была та, что отец Феодосий был непримиримым борцом с обновленчеством. Как сказано в протоколе, он «… своими проповедями натравливал одну часть верующих на другую, проводя идеи тихоновщины,… ». Благодаря отцу Феодосию множество людей вернулось из раскола в лоно канонической церкви. Сам он о себе говорил: «Я строго придерживаюсь заветам Христа и, если отступлю, я буду не христианином. Я обновленцем-живистом никогда не стану, так как они нарушили каноны».
Священномученик Димитрий Игнатенко так же не собирался скрывать свое недовольство действиями безбожной власти, во всеуслышание обличал обновлецев, которые служили этой самой власти. Бог призвал этого шестидесятитрехлетнего старца в свой дивный свет, сняв его с креста тюремных нар прямо в день праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня.
Владыка Сергий, архиепископ Мелитопольский, в какой то мере повторил подвиг святителя Луки Крымского. В страшные годы революционно разгула, террора и насилия он берет на себя иго епископского служения. Все, что мог, святитель делал для своей паствы и народа Божия. В голодные годы он всемерно оказывает помощь голодающим, печется о сиротах, вдовах, стариках. Но для богоборческой власти он - «тихоновец», а значит враг, потому что принадлежит к канонической церкви. Каждый раз, возвращаясь из тюрьмы и ссылки, святитель продолжает служить Богу, увещевать паству, говорить нелестную правду безбожникам. А ведь мог бы после очередной «отсидки» выйти и где-нибудь скрыться, притаиться, раствориться среди безликой серой массы. Но он не стал этого делать. Даже в тюрьме святитель не прекращает своего служения. Там же на него заводят уголовное дело и обвиняют в том, что «на протяжении всего времени пребывания в лагере, проводил активную контрреволюционную деятельность, которая заключалась в нелегальных молитвенных собраниях, пропаганде среди заключенных, направленной на подрыв советской власти и ее свержение, связи с заграницей». Одним из «преступлений» было совершение панихид по убиенным священнослужителям. 20 ноября 1937 года владыку Сергия и с ним еще 8 человек приговаривают к расстрелу.
Важно отметить, что в то нелегкое время, когда каждый был сам за себя, спасались, «кто как может». Истинные праведники не бросали друг друга. Священник Виктор Киранов, оставшись настоятелем единственной не разрушенной церкви в Бердянске, завел кассу для поддержки малоимущего духовенства и спасал от неминуемого голода семьи священников, которые лишились своих приходов. Он взял в свой штат всех священнослужителей, кто был лишен храмов, и вместе с ними пошел на свою голгофу.
По ложному, сфабрикованному делу оправились в тюрьму вместе с отцом Виктором отец Михаил Богословский и отец Александр Ильенков. После закрытия храма отец Александр работал грузчиком, сторожем, чистил туалеты. После аресте в 1937 году его долго пытали, выбивая дознания и требуя лжесвидетельства. Ничего не подписав отец Александр был заключен в лагерь, где и скончался. В день его смерти дочь, которая не знала ничего о судьбе отца, увидела сон будто на небе распустился красивый бутон и из него появился лик Спасителя, а рядом был ее коленопреклоненно молящийся отец в голубом облачении с розовыми переливами. И только много лет спустя она узнала, что это сновидение совпало с днем смерти отца.
Отца Михаила также жестоко пытали. Во время допросов он сосредоточенно молился, время от времени осеняя себя крестным знамением. Следователь, видя крестное знамение, пришел в ярость и, размахивая наганом перед лицом отца Михаила, потребовал, чтобы он прекратил креститься. Но священник на это спокойно возразил: «У вас свое оружие, а у меня свое».
Еще находясь в тюрьме, отец Михаил тяжело заболел, так что всякий прием пищи вызывал у него труднопереносимую боль, а в лагере эта болезнь усилилась. Кроме того, некий преступник выбрал священника в качестве своей жертвы. Улучив удобный момент, он стал вырывать у него по волоску брови, ресницы и волосы. Надзиратель, увидев обезображенное лицо священника, ужаснулся и потребовал назвать имя мучителя, но священник отказался. Кротость и смиренное великодушие священника поразили мучителя, он пришел к отцу Михаилу и, упав на колени, попросил прощения». Свидетель его кончины, его соузник протоиерей Виктор Киранов, писал после успения пастыря своим родным: « Жизнь отца Михаила была такова, что он, по аналогии со всеми святыми, без сомнения предстоит у Престола Всевышнего во всей славе своего славного жития»
Еще находясь в тюрьме, отец Михаил тяжело заболел, так что всякий прием пищи вызывал у него труднопереносимую боль, а в лагере эта болезнь усилилась. Кроме того, некий преступник выбрал священника в качестве своей жертвы. Улучив удобный момент, он стал вырывать у него по волоску брови, ресницы и волосы. Надзиратель, увидев обезображенное лицо священника, ужаснулся и потребовал назвать имя мучителя, но священник отказался. Кротость и смиренное великодушие священника поразили мучителя, он пришел к отцу Михаилу и, упав на колени, попросил прощения». Свидетель его кончины, его соузник протоиерей Виктор Киранов, писал после успения пастыря своим родным: « Жизнь отца Михаила была такова, что он, по аналогии со всеми святыми, без сомнения предстоит у Престола Всевышнего во всей славе своего славного жития»
То же самое можно сказать и о самом отце Викторе. После всех пыток, а они длились тринадцать суток без перерыва, батюшка был отправлен в лагерь. Из него он писал своим близким: «Путь ко спасению проходит нормально, по указанию апостола Иакова — сперва страдания, затем терпение, а перенося их, приучаешься к смирению, которое, надеюсь, породит в будущем любовь и приведет ко спасению…» « Принимали от Бога доброе, примем безропотно и плохое, заканчивать жизнь где-нибудь да нужно; слава Богу за все» Также, как и его собратья, батюшка был похоронен в безвестной могиле.
Все эти люди есть лишь малая вершина айсберга, которая уходит в глубины исторической безвестности. Тысячи людей верили, страдали и умирали за Христа и со Христом в это тяжелое время. О их подвиге не осталось ни документов ни свидетельств очевидцев. Но все они прославлены у Бога. Сколько было простых священников, которые продолжали делать свое служение, не имея храмов, живя в нищете и голоде, но по-прежнему совершая дело Божие. Отец Философ Зябрев в протоколе допроса засвидетельствовал: «Основная моя профессия – священник, после закрытия церкви в с. Гюневкая остался верен моему долгу и продолжал проводить религиозные обряды на домах… до моего ареста… на территории Б-Белозерского, Каменского, Б-Лепатихского, Веселовского районов» и лично своей рукой дописал « вашим законам я не підчіняюсь, а підчіняюсь лише свому архієрею, якій міні дав дозвіл на богослужения» (орфография оригинала).
Святые и богоносные отцы наши новомученики и исповедники Запорожские - молите Бога о нас!
Все эти люди есть лишь малая вершина айсберга, которая уходит в глубины исторической безвестности. Тысячи людей верили, страдали и умирали за Христа и со Христом в это тяжелое время. О их подвиге не осталось ни документов ни свидетельств очевидцев. Но все они прославлены у Бога. Сколько было простых священников, которые продолжали делать свое служение, не имея храмов, живя в нищете и голоде, но по-прежнему совершая дело Божие. Отец Философ Зябрев в протоколе допроса засвидетельствовал: «Основная моя профессия – священник, после закрытия церкви в с. Гюневкая остался верен моему долгу и продолжал проводить религиозные обряды на домах… до моего ареста… на территории Б-Белозерского, Каменского, Б-Лепатихского, Веселовского районов» и лично своей рукой дописал « вашим законам я не підчіняюсь, а підчіняюсь лише свому архієрею, якій міні дав дозвіл на богослужения» (орфография оригинала).
Святые и богоносные отцы наши новомученики и исповедники Запорожские - молите Бога о нас!
Враги - это шершавые руки Бога.
Евангельская тема следующего воскресного дня - заповедь о любви и практическая рекомендация для ее осуществления в виде притчи о Добром самаритянине. Заповедь о любви к врагам никак не вписывается в законы жизни падшего мира. Мертвый, слабый, больной враг всегда лучше живого, сильного и здорового. Потому что первый безопасен, а второй представляет собой угрозу. Что даст человеку, в практическом плане, любовь к врагам? Зачем оказывать помощь тому, кто является твоим соперником или конкурентом? В чем смысл?
В земном плане здесь нет никакой логики. Любить врагов вредно для здоровья, потому что они кусаются. Но Бог настойчиво идет против нашего здравого смысла, давая заповеди, которые никак не ложатся в теорию развития видов, где выживет за счет других тот, кто сильнее и лучше приспособлен к жизни. «Логика» Бога находится в совсем иной плоскости. Бог не хочет, чтобы мы продолжали звероподобное существование в угасающем от собственного зла мире. Он хочет дать нам гражданство в вечности. А для этого нам нужно стать такими, какими мы призваны Быть.
Главное чувство, которое вызывает у нас враг, это страх. Страх рождает ненависть. Ненависть производит злость, агрессию. Бог учит нас тому, что нужно победить не врага, а самих себя, свои чувства. Врагов победить невозможно, потому что для нас они везде, повсюду и во всем. Мы боимся всего, что сопровождает нас в этой жизни. Мы боимся старости, болезней, нищеты, неопределенного будущего, людей, которые нам угрожают – всего, что разрушает наш мир. Начиная с самого детства, когда мы боимся получить двойку в дневнике, и заканчивая старостью, когда мы боимся получить плохие результаты медицинских анализов, мы живем в страхе.
Я нередко думал, какое слово противоположное слову вера, и понял, что это слово страх. Именно поэтому бесы, нападая на святых, пугали их разного рода страхованиями. Сидя в удобном кресле, легко читать о том, как в глухом лесу, в горах, среди ночи, подходит к кельи кавказского подвижника похоронная процессия с рычанием, с горящими свечами и глазами. А вокруг на десятки километров ни души, только лес и глухая ночь. Или кто - то в полночь начинает тащить его келью к обрыву пропасти. Зачем это нужно дьяволу? Все очень просто - страх парализует веру и дает возможность войти в сердце холоду ада. А без веры, как мы читаем в Евангелии, даже Бог бессилен нам помочь. Для того, чтобы исцелять и воскрешать, Христу нужна была наша человеческая вера.
Но как любить все то, что нас пугает, как научиться без трепета и смущения жить среди всех этих страхов? Я знаю схимонахиню, которой явился Христос. У нее было и остается очень много поводов для страха. Она уже много лет живет, как говорится, одной ногой в могиле. А то количество страданий и боли, которые ей достались, хватило бы не на одну жизнь. Явившись, Спаситель сказал ей только: «Ничего не бойся».
Евангельская тема следующего воскресного дня - заповедь о любви и практическая рекомендация для ее осуществления в виде притчи о Добром самаритянине. Заповедь о любви к врагам никак не вписывается в законы жизни падшего мира. Мертвый, слабый, больной враг всегда лучше живого, сильного и здорового. Потому что первый безопасен, а второй представляет собой угрозу. Что даст человеку, в практическом плане, любовь к врагам? Зачем оказывать помощь тому, кто является твоим соперником или конкурентом? В чем смысл?
В земном плане здесь нет никакой логики. Любить врагов вредно для здоровья, потому что они кусаются. Но Бог настойчиво идет против нашего здравого смысла, давая заповеди, которые никак не ложатся в теорию развития видов, где выживет за счет других тот, кто сильнее и лучше приспособлен к жизни. «Логика» Бога находится в совсем иной плоскости. Бог не хочет, чтобы мы продолжали звероподобное существование в угасающем от собственного зла мире. Он хочет дать нам гражданство в вечности. А для этого нам нужно стать такими, какими мы призваны Быть.
Главное чувство, которое вызывает у нас враг, это страх. Страх рождает ненависть. Ненависть производит злость, агрессию. Бог учит нас тому, что нужно победить не врага, а самих себя, свои чувства. Врагов победить невозможно, потому что для нас они везде, повсюду и во всем. Мы боимся всего, что сопровождает нас в этой жизни. Мы боимся старости, болезней, нищеты, неопределенного будущего, людей, которые нам угрожают – всего, что разрушает наш мир. Начиная с самого детства, когда мы боимся получить двойку в дневнике, и заканчивая старостью, когда мы боимся получить плохие результаты медицинских анализов, мы живем в страхе.
Я нередко думал, какое слово противоположное слову вера, и понял, что это слово страх. Именно поэтому бесы, нападая на святых, пугали их разного рода страхованиями. Сидя в удобном кресле, легко читать о том, как в глухом лесу, в горах, среди ночи, подходит к кельи кавказского подвижника похоронная процессия с рычанием, с горящими свечами и глазами. А вокруг на десятки километров ни души, только лес и глухая ночь. Или кто - то в полночь начинает тащить его келью к обрыву пропасти. Зачем это нужно дьяволу? Все очень просто - страх парализует веру и дает возможность войти в сердце холоду ада. А без веры, как мы читаем в Евангелии, даже Бог бессилен нам помочь. Для того, чтобы исцелять и воскрешать, Христу нужна была наша человеческая вера.
Но как любить все то, что нас пугает, как научиться без трепета и смущения жить среди всех этих страхов? Я знаю схимонахиню, которой явился Христос. У нее было и остается очень много поводов для страха. Она уже много лет живет, как говорится, одной ногой в могиле. А то количество страданий и боли, которые ей достались, хватило бы не на одну жизнь. Явившись, Спаситель сказал ей только: «Ничего не бойся».
Нам нужно постараться переобуть страх в веру. Поверить в то, что все, чего мы боимся, это на самом деле шершавые руки Бога. Да, именно так! У Него не только нежно - ласковое касание, дающее нам умиление или радость, у Него еще есть в руках и «наждачка». И Богу приходится часто ею пользоваться, чтобы привести нас в порядок. Ее не нужно бояться, это тоже Бог, просто Он, ради нашего спасения, часто бывает «колючий». Его колючки - это и люди, которые нас ненавидят и творят зло, и болезни, и всякие скорби…
Не нужно паниковать и поддаваться страху, иначе мы погибнем. Нужно верить, что мы получим колючек ровно столько, сколько нам нужно в данный период для духовной терапии. Смиренное принятие всех жизненных ситуаций дает возможность пройти лечению спокойно и с пользой для души. Старец Иоанн Крестьянкин говорил, что мы живем в такое время, когда каждой скорби нужно в ноги поклониться, потому что ею только и спасаемся. Но если поддаться панике, то может все пойти не так, как надо. Скорби призваны воспитать в человеке терпение и смирение, если же они вызовут злость, ненависть или страх, то это может нас погубить.
Этой же монахине, о которой я говорил выше, приходилось не раз умирать. Так вот, выжить ей давало возможность только одно - смирение. «Если бы я – рассказывает матушка Е. - поддалась панике, то уже бы меня на этом свете не было. А так во время страшной боли я думала о том, как же за меня Христос страдал на Кресте! Что Он там ради меня грешной претерпел, и, стиснув зубы, терпела страшную боль... Это поначалу, когда умираешь, все идет кувырком и начинается паника, а потом просто ждешь, как наверху решат. Куда тебя: туда призовут или еще здесь пожить оставят».
Враги и страдания для веры не страшны, потому что она требует от них предъявления допуска на произведение очистительных работ. Тут враг бессилен. Он вынужден смириться с тем, что сможет сделать нам ровно столько зла, сколько будет ему позволено Богом. Больше ему не дано. Но если страх парализует нашу веру, то мы ему позволим сделать с нами все, что он захочет. Потому что без веры мы перед злом бессильны.
Самое главное чудо преображения человека совершится тогда, когда вместо страха у нас появится реакция любви на все то, что нас пугает. Но это произойдет когда мы наконец - то сможем разгадать во всех колючках нашей жизни руки Божественного попечения и заботы Его о нас. Тогда мы уже не будем рабами страха, а станем сынами Божьими, соединенными со Христом и друг другом крестами страданий и сораспятия. Тогда в нас будет побежден последний враг – смерть, из которого будет вырвано жало страха. Потому что верующий в Бога «имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин.5:24).
Не нужно паниковать и поддаваться страху, иначе мы погибнем. Нужно верить, что мы получим колючек ровно столько, сколько нам нужно в данный период для духовной терапии. Смиренное принятие всех жизненных ситуаций дает возможность пройти лечению спокойно и с пользой для души. Старец Иоанн Крестьянкин говорил, что мы живем в такое время, когда каждой скорби нужно в ноги поклониться, потому что ею только и спасаемся. Но если поддаться панике, то может все пойти не так, как надо. Скорби призваны воспитать в человеке терпение и смирение, если же они вызовут злость, ненависть или страх, то это может нас погубить.
Этой же монахине, о которой я говорил выше, приходилось не раз умирать. Так вот, выжить ей давало возможность только одно - смирение. «Если бы я – рассказывает матушка Е. - поддалась панике, то уже бы меня на этом свете не было. А так во время страшной боли я думала о том, как же за меня Христос страдал на Кресте! Что Он там ради меня грешной претерпел, и, стиснув зубы, терпела страшную боль... Это поначалу, когда умираешь, все идет кувырком и начинается паника, а потом просто ждешь, как наверху решат. Куда тебя: туда призовут или еще здесь пожить оставят».
Враги и страдания для веры не страшны, потому что она требует от них предъявления допуска на произведение очистительных работ. Тут враг бессилен. Он вынужден смириться с тем, что сможет сделать нам ровно столько зла, сколько будет ему позволено Богом. Больше ему не дано. Но если страх парализует нашу веру, то мы ему позволим сделать с нами все, что он захочет. Потому что без веры мы перед злом бессильны.
Самое главное чудо преображения человека совершится тогда, когда вместо страха у нас появится реакция любви на все то, что нас пугает. Но это произойдет когда мы наконец - то сможем разгадать во всех колючках нашей жизни руки Божественного попечения и заботы Его о нас. Тогда мы уже не будем рабами страха, а станем сынами Божьими, соединенными со Христом и друг другом крестами страданий и сораспятия. Тогда в нас будет побежден последний враг – смерть, из которого будет вырвано жало страха. Потому что верующий в Бога «имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин.5:24).