Ліна Костенко

ує купувати душі.
В лісах тремтять налякані гриби.
З дерев стрибають підозрілі груші.
Епоха зашморгнулась, як Дункан.
Спиніться, люди. Хоч поставте кому.
Поезія потрібна дивакам.
Поети не потрібні вже нікому.

Дратує цей голос, тому що не хоче бути гнучким і лояльним до підлості і брехні. Здавалося б, був би Іоанн Предтеча трішки толерантнішим стосовно уподобань царя Ірода, то міг би проповідувати не в іудейській пустелі, а в центрі Єрусалиму. Але пророк не захотів. Він не вміє плазувати "за хліб" і возносити зло. Тому у тих, хто править цим світом, є свої домашні вгодовані поети, які ладні за гроші вилизувати ноги тиранам, оспівуючи їхні "доблесті".
І приходять якісь безпардонні пронози.
Потираючи руки, беруться за все.
Поки геній стоїть, витираючи сльози,
метушлива бездарність отари свої пасе.

Життя в палаці і життя в пустелі, нехай і людській, різні за своєю суттю. Що краще - подорожування з поневірянням чи стабільність і спокій? Це питання позбавлене сенсу для того, хто вибрав метою життя шлях до вічної Правди. Пророк завжди буде гнаний, він вічний мандрівник, тому що його голос - виклик байдужості, викриття гордині і хамства. Все наше життя - це шлях пошуку спокою Бога, вічної слави Його Царства серед маленьких занепадаючих земних царств.
Єдиний Боже! Все обсіли хами.
Веди мене шляхетними шляхами.
***
«Куди піду? Куди тепер піду?
Де на землі Земля Обітованна?
Казарми в Гетсиманському саду
І всі народи – як розкрита рана…

Ім'я усім нам - " людина страждання". У світі розлито страждання, і головна цьому причину - гріх, що мов отрута, руйнує наші душі. Заповіді Божі - це перетинки, які поставлені Богом між нами і гріхами. Пророча поезія покликана на Землі віщати Волю Божу і, не замовкаючи, попереджати про те, що чекає тих, хто буде порушувати Його заповіді.
А хто від правди ступить на півметра,—-
душа у нього сіра й напівмертва.
Не буде в ній ні сили, ні мети,
лиш без'язикі корчі німоти.
І хто всіляким ідолам і владам
ладен кадити херувимський ладан.
Той хоч умре з набитим гаманцем,—
душа у нього буде горобцем.
Куди б не йшов він, на землі і далі,
дощі розмиють слід його сандалій.
Бо так воно у Господа ведеться —
дорога ницих в землю западеться»!

Цей віщий голос світ намагатиметься примусити мовчати будь-якими засобами - страхом, тортурами, переслідуванням. Як гнали перших християн, так гнатимуть і останніх. Методи гонінь будуть змінюватися але суть їх залишиться колишньою. Це віковічна боротьба добра із злом, правди з брехнею, ненависті з любов'ю. Але усі зусилля диявола перемогти синів світла приречені на поразку. Тому що з ними Бог: і є і буде.
Коли мене потягнуть на арену,
коли на мене звіра нацькують,
о, я впізнаю ту непроторенну
глупоту вашу, вашу мстиву лють!
Воно в мені, святе моє повстання…
Дивлюся я в кривавий ваш туман.
Своїм катам і в мить свою останню
скажу, як той найперший з християн:
— Мене спалить у вас немає змоги.
Вогонь холодний, він уже погас.
І ваші леви лижуть мені ноги.
І ваші слуги насміялись з вас.

"Успіх" диявола виявляється в іншому. В тому, що люди з кожним поколінням стають все дрібніші і дрібніші. Вироджується дух шляхетності, великодушності, величі образу Божого в людині, а на його місце приходить дух дрібного себелюбства і плазування перед "золотим тельцем". Найцінніше, що є у Всесвіті – людська душа, і та стає все дрібніша і дешевша.
Сидить диявол десь на Гіндукуші.
Вивчає звідти всяку Божу твар.
Питає: – Гей! Почім сьогодні душі?
Чому такий неякісний товар?

Напевно будь-яка людина, у якої жива совість, відчувала у своїй душі бажання сховатися від безумства цього світу, зупинити божевільне обертання всепланетарного зла, щоб зійти на найближчій зупинці у вічнозелену красу добра, у світ, де немає болю і страждання.
Обридли відьомські шабаші фікцій
І ця конфіскація душ під гармонь.
І хочеться часов в двадцятому віці
Забитись в печеру і няньчить вогонь»
***
Сіре місто, бетонна маро,
до кісток перепахле гудроном.
Я маленька принцеса Метро,
коронована мертвим неоном.
Як втомився мій час від погонь!
Хоч на мить я себе відокремлю.
Може, я забіжу у вагон.
Може, я провалюся крізь землю

.
Вже цей світ божевільний — не мій,
а моє вже тут тільки терпіння.
Я маленька принцеса Метро
у печерах ХХ-го віку.

Гонитва за славою, почестями, ненаситне бажання володіти владою і грошима, призводять до колосальної деградації душі. Слава людини в іншому - у Божій Благодаті, одягнувшись в яку, її душа стає світлозоряною, і відображає в собі сяйво небесної слави Бога.
О, не взискуй гіркого меду слави!
Той мед недобрий, від кусючих бджіл.
Взискуй сказать поблідлими вустами
хоч кілька людям необхідних слів.
Взискуй прожить несуєтно і дзвінко.
Взискуй терпіння витримати все.
А справжня слава - це прекрасна жінка,
що на могилу квіти принесе.

А доки ми убогі, голі і голодні, не маючі в собі Духа Божого, то навчимося хоч б бути людьми, якщо не з великою, то хоч би не із зовсім маленької букви. Що можна ще сказати людям після заповіді Божої: "любіть один одного", до чого закликати після Його слів "покайтеся, бо наблизилось Царство Боже"? Можливо, ще хтось здатний почути голос пророка, волаючого в пустелі людської черствості і байдужості :
І в житті, як на полі мінному,
я просила в цьому сторіччі
хоч би той магазинний мінімум:
— Люди, будьте взаємно ввічливі! —
і якби на те моя воля,
написала б я скрізь курсивами:
— Так багато на світі горя,
люди, будьте взаємно красивими!

Як же важливо для нашої душі не осліпнути, навчитися бачити первозданну красу святості і чистоти у цьому грішному світі.
Коліна преклонивши як Почаїв,
Стоїть душа перед усім святим...
***
Світає, Господи, світає…
Земля у росах, як в парчі.
Маріє, Діво Пресвятая,
це ти так плакала вночі?
***
Остання в світі казка сидить під образами…
***
Чому ліси чекають мене знову,
на щит піднявши сонце і зорю.
Я їх люблю. Я знаю їхню мову
Я з ними теж мовчанням говорю

Давно помічено Святими Отцями усіх часів і народів, що чим більше у житті людини болю, тим цінніша любов, яка народжується від цього болю, чим глибше духовний досвід, тим чистіше серце, обмите сльозами.
Життя іде і все без коректур,
і як напишеш, так уже і буде.
Але не бійся прикрого рядка.
Прозрінь не бійся, бо вони як ліки.
Не бійся правди, хоч яка гірка,
не бійся смутків, хоч вони як ріки.
Людині бійся душу ошукать,
бо в цьому схибиш — то уже навіки.

Вчитайтесь в ці дрібні ддіаманти взяті мною із творчості Ліни Костенком :
«Застряло серце, мов осколок в грудях.
Нічого, все це вилікує смерть».
***
«Благословенна кожна мить життя
На цих всесвітніх косовицях смерті»
***
«Так думки печаль прополоскала
Що, як сад під зливою, живу».
***
«І як в душі не хоче проминать
і все, і всі, побачені крізь сльози!»

«Душа пройшла всі стадії печалі
Тепер уже сміятися пора»
***
«Минає день. Ну от ми й піднялись
Ще на одну щаблиночку страждання»
***
«Найвище уміння – почати спочатку
Життя, розуміння, дорогу, себе»

Всі вони різними граням віддзеркалюють сутність живої душі, її трагедію буття у цьому світі, її радість духовного росту, її подвиг і її муку. Життя - це сіяння у душу зерен, плоди яких ми пожинатимемо у вічності. Так йдуть по полю буденного життя покоління за поколінням, з'являючись на мить вічності на землі, і знову зникаючи назавжди. І так вік за віком…
І засміялась провесінь: — Пора! —
за Чорним Шляхом, за Великим Лугом —
дивлюсь: мій прадід, і пра-пра, пра-пра —
усі ідуть за часом, як за плугом.
За ланом лан, за ланом лан і лан,
за Чорним Шляхом, за Великим Лугом,
вони уже в тумані — як туман —
усі вже йдуть за часом, як за плугом.
Яка важка у вічності хода! —
за Чорним Шляхом, за Великим Лугом.
Така свавільна, вільна, молода —
невже і я іду вже, як за плугом?!
І що зорю? Який засію лан?
За Чорним Шляхом, за Великим Лугом.
Невже і я в тумані — як туман —
і я вже йду за часом, як за плугом?..

Досвід, який ми збираємо в цьому прийдешньому житті, покликаний навчити нас бачити красу світу і бути вдячними Богові за Його великий дар Буття. До тих пір поки ми живемо на цій планеті, до тих пір поки у нас є час, ми ще маемо змогу відчути серцем нетлінну красу Бога, яка відображена у фарбах земного світу, світу, в якому немає дрібниць, а є щастя, розділене на маленькі скибочки часу.
Звичайна собі мить. Звича

йна хата з комином.
На росах і дощах настояний бузок.
Оця реальна мить вже завтра буде спомином,
а післязавтра — казкою казок.
А через півжиття, коли ти вже здорожений,
ця нереальна мить — як сон серед садів!
Ця тиша, це вікно, цей погляд заворожений,
і навіть той їжак, що в листі шарудів

Істинне покликання поета - "Глаголом жечь сердца людей". І нехай від цих слів потім залишиться лише попіл, але завжди є надія на те, що цей вогонь підпалить хоча б ще декілька сердець і життя на землі стане хоч трохи світлішим.

Марную день на пошуки незримої
німої суті в сутінках понять.
Шалене слово загнуздавши римою,
влітаю в ніч. Слова мене п'янять.
Я - алкоголік страченої суті,
її Сізіф, алхімік і мурах.
Мої слова, у чоботи не взуті,
спливають кров'ю на її тернах.
Вони горять і валяться, як вежі.
А потім їх обмацують сліпці.
І що ж, так наче й не було пожежі -
і тільки жменька попелу в руці»

преподобный Андронник (Лукаш)

Схиархимандрит Андроник Лукаш – смиренный Глинский старец.
21 марта – день памяти.
Постриг
Алексей Лукаш - один из последних Глинских старцев. Будущий архимандрит родился 12 февраля 1889 года в бедной многодетной крестьянской семье. Окончил церковно-приходскую школу, работал волостным кучером. Эта работа дала возможность Алексею обрести первые навыки молитвенного делания. В пути, когда он ехал по разным поручениям начальства, Алексей любил погружаться в молитву, в тот мир, «где непрестанно славится Имя Божие». Однажды на пути он повстречал странника, который побывал во многих святых местах. Его рассказы пробудили в Алексее внутреннее стремление к монашескому служению, которое у него постепенно зрело уже давно, с самых юных лет. Взяв благословение у матери и втайне от отца, который был бы однозначно против такого выбора сына, в 1906 году, семнадцати лет отроду, Алексей уходит в монастырь Глинской пустыни.
Первая мировая
Из всех послушников обители Алексей отличался особым прилежанием к послушанию и трудолюбию. На это сразу обратили внимание опытные Глинские подвижники. Но духовный путь монашеского восхождения прервала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война. Глинская обитель отправляет на фронт семьдесят пять послушников, среди которых оказался и Алексей. В первом же бою взвод, где он служил, попал в окружение и большинство солдат были взяты в плен и перевезены в Австрию. Пленных почти не кормили и давали очень тяжелую работу. Они строили дороги, копали глубокие канавы под канализации. Многие пленные тогда умерли от истощения. В плену Алексей пробыл три с половиной года.
Первый арест
По окончании войны ему удалось вернуться в родную обитель, но революционное лихолетье дошло и до стен Глинской пустыни. В 1922 году монастырь был закрыт, имущество разграблено, а в помещениях обители был размещен детский городок имени Ленина. К тому времени Алексей уже был пострижен в монашество с именем Андроник. После закрытия монастыря, он трудится чернорабочим на мельнице, а в 1925 году становится помощником епископа Курского Павлина, будущего новомученика, который рукополагает его в иеродиакона, а потом и в иеромонаха. В 1929 году следует первый арест и заключение в Сиблаг, где отец Андроник будет находиться до 1935 года. После освобождения начинаются его скитания по стране, которые длились три с половиной года. В течение этого времени отец Андроник не мог нигде приписаться и постоянно подвергался угрозам повторного ареста. Наконец батюшке удалось остановиться в Перми, где он получил прописку и должность сторожа одного из храмов. Но идет 1938 год. Нарастает новая волна репрессий и гонений на духовенство.
Второй арест
В 1939 году отца Андроника повторно арестовывают. С июля 1939 до мая 1940 года он находится в пермской тюрьме, где постоянно подвергается всяческим пыткам и издевательствам. Его избивают, неоднократно выводят ночами на «расстрел», а допросы с истязаниями длятся иногда до десяти часов сряду. При всем этом отец Андроник хранил глубочайшее смирение. Как-то раз старца завели в большую комнату с раскаленной печкой и сказали: «Ну, Лукаш, садись на печку». Отец Андроник спросил: «Как разуваться? Босым лезть?» И собрался было уже залазить, но чекисты его удержали.
В другой раз батюшку раздели до нижнего белья, вывели во двор и заперли в огромный железный ящик на сорокаградусном морозе. Доведя старца почти до смертельного состояния, открыли ящик и вынесли оттуда батюшку. Сам он уже ходить не мог. В мае 1940 года отца Андроника осуждают на пять лет лагерей и ссылают на Колыму. Это был самый жестокий период жизни лагерных заключенных в северо-восточном ИТЛ. Мизерные дозы питания, тяжелый нечеловеческий труд приводил к тому, что люди погибали в лагерях тысячами. Молитвенный, внутренне благородный отец Андроник, вызывал уважение даже тюремной шпаны.
Каждую ночь он читал Акафист Страстям Господним. Однажды во время такого чтения старец услышал, как дверь их барака открывается, и уж было подумал, что будет наказан за нарушение лагерного распорядка, как увидел, что в барак входит его покойная мама. «Мамочка!» - вскричал отец Андро

ник. «Сынок, - ответила та, - не скорби, тебя Матерь Божия не оставит». Мама отца Андроника, деревенская женщина, разговаривала на украинском языке и не знала русского, здесь же она говорит на чистейшем русском. По всей видимости, в самые тяжкие дни ему явилась Сама Матерь Божия. В это время его жизненного подвига было много других чудесных проявлений заступничества Божьего.
После освобождения отца Андроника, его, как и других заключенных, не выпускали из Колымы, поскольку еще шла война. Начальник лагеря, где содержался старец, проникся к нему глубоким уважением и взял к себе домой в качестве прислуги. Жена начальника также полюбила старца, как родного отца, и после окончания войны они не хотели с ним расставаться. Но когда поняли, что удержать отца Андроника будет невозможно, дали денег на дорогу и проводили как близкого человека.
Возвращение в Глинскую пустынь.
А старец торопился вернуться в родной монастырь, который снова стал возрождаться, благодаря смягчению репрессивной сталинской политики в отношении верующих, которая началась с 1943 г. В монастырь он стремился всей душой, как в свой родной, любимый всем сердцем, дом. По приезде в Глухов он, не мешкая, пошел в монастырь, до которого было тридцать километров пути. Братия, узнав о приближении старца, вышли его встречать с иконой Божией Матери. Подойдя к монастырю, отец Андроник упал в обморок, по его словам, от усталости. Но по некоторым, случайно оброненным в последствии фразам, можно думать, что ему вновь было явление Божией Матери.
Жизнь в обители
Читая о том, как подвизались в эти голодные послевоенные годы старцы Глинские, становится стыдно за себя. Утреннее богослужение начиналось в четыре утра и заканчивалось в семь тридцать. Далее читали Акафист Богородице и служили литургию, потом требы. Так в молитве они проводили время до обеда. В полдень был обед, а после обеда послушания. Вечернее богослужение начиналось в четыре и заканчивалось в девять вечера. Ужина после службы было не положено, ели раз в день, пост был строгий. После общественного богослужения, каждый вычитывал свое колейное правило, которое заканчивалось далеко за полночь. Короткий отдых и снова подъем в пол четвертого ночи на богослужение.
По воспоминанию свидетелей, старец Андроник был подобен легкому, стремительно летающему, ангелу. Он всегда был в движении, даже говорил все на ходу, между делом, как правило, очень коротко. В его послужном списке было указано: «Отличается особым смирением, кротостью, трудолюбием, послушлив, любвеобилен». Незлобие его было удивительным. Однажды в монастырь принесли икону Богородицы, всю обезображенную от уколов ножей, которые в нее метали красноармейцы. Старец, увидев икону, упал перед ней на колени и стал молиться о прощении грехов тех, кто это сделал. Ни слова упрека, возмущения или раздражения на богохульников!
К людям всегда относился с большой любовью. С благоговением относился к священноначалию. Единственный раз, когда он восстал против епископа, был случай, связанный с постановлением владыки о не разрешении кормить паломников в монастырской столовой. Распоряжение было сделано под давлением коммунистических властей, которых раздражало то, что в обитель чем дальше, тем больше, начинают съезжаться люди. На что отец Андроник ответил: «Богомольцы кушают не наше, а свое, ибо шлют и везут все сюда». И общая трапеза для всех продолжилась.
Старец Андроник был наделен от Бога дарами прозорливости и чудотворений. Он видел насквозь все, что находится в сердце человека. Описать все случаи его чудесной помощи и прозорливости нет возможности ввиду множества таких свидетельств. Нужно сказать, что благодаря двум великим Глинским старцам – чудотворцам, отцу Андронику Лукашу и отцу Серафиму Романцову, обитель стала известна на весь Советский Союз. Народ прибывал в Глинскую пустынь, ища встречи с прозорливыми старцами, прося их святых молитв. А сама обитель стала за эти годы постепенно возрождаться. Но период оттепели проходил и наступали времена хрущевских гонений.
Закрытие обители.
С 1953 года начинается жесткий контроль над обителью со стороны партийный структур.

Позже к этому подключается и КГБ. Учащаются проверки паспортного режима, приезды комиссий санэпидстанций и прочь. Все это было предзнаменованием скорого закрытия монастыря. Сама Глинская пустынь была закрыта 14 июля 1961 году. План мероприятий по ликвидации монастыря был разбит на двадцать шесть пунктов и проводился, как крупномасштабная военная операция, в которой участвовали несколько сот милиционеров, дружинников, сотрудников КГБ и партийных активистов. После закрытия монастыря, старец Андроник вместе с схиигуменом Серафимом оказались в далекой Грузии, где в то время подвизался другой Глинский старец, митрополит Зиновий Мажуга.
Закавказье
В дороге отец Андроник потерял документы, и ему пришлось, опасаясь ареста, не один раз менять место жительства, пока он не оказался в Тбилиси, под покровительством митрополита Зиновия. В это время старца уже мучили множество болезней, тяжелы годы лагерной жизни давали о себе знать. Но отец Андроник продолжал смиряться, как и прежде. Он смирялся, когда его унижала монахиня, во дворе которой он жил в небольшом домике, смирялся, когда его унижали служащие храма, не давая старцу места для отдыха и покоя. Таким было общее отношение к русским монахам. Нередко спать ему приходилось на клиросе или в часовне при храме, «свернувшись в калачик».
По свидетельствам очевидцев, любимым делом старца была молитва. Его духовная дочь вспоминала: «Как иные люди бывают жадные до денег, так батюшка был жадный до молитвы». В своих письмах батюшка, уже будучи прозорливцем и чудотворцем, искренне называет себя «ничтожным старичком, дедушкой», обвиняет себя в лени и нетерпении. Собственно главным поучением старца было одно – учиться безграничному смирению перед Богом, перед обстоятельствами жизни, перед каждым человеком. В этом вся соль и суть жизни отца Андроника.
Очень трогательными были его взаимоотношения с митрополитом Зиновием. Два маститых старца, как два маленьких ребенка, смирялись друг перед другом, относились друг к другу с таким благоговением, что нельзя было без умиления смотреть на их взаимоотношения. «Владыка и старец, как два послушника. Слушали друг друга, любили друг друга. Любо-дорого было смотреть на наших отцов», - вспоминали их духовные чада. Вот истинный пример того, какими должны быть отношения среди духовенства. Когда отца Андроника наградили митрой, он смутился, обомлел, потом сказал: «Что же вы сделали, я же недостоин этого», и даже заболел после такого переживания. Никогда больше старец митру не одевал.
Болезнь и смерть.
Последней для отца Андроника стала служба восьмого ноября, в день Архистратига Михаила. За литургией он причастился и, выходя из храма, встретил грузинского патриарха Давида. Тот, благословляя старца, сказал: «Отец Андроник, я благословляю во время богослужения одевать Вам митру». «Я же схимник», - ответил батюшка. «Я благословляю», - настоял святейший. Старец очень расстроился, потому что был сыном послушания. «Я нигде не надевал митру и не могу…» - сказал он своему духовному сыну. На следующий день со старцем случился инсульт. Отнялась вся левая часть тела. Врачи думали, что отец Андроник уже вот - вот умрет, но через три дня речь восстановилась, хотя и не полностью.
Далее началось мучительное восхождение старца на свою последнюю Голгофу. Умирал старец тяжело, но с глубочайшим смирением и благодарностью Богу за тяжкий крест последней болезни, которая длилась четыре месяца. Предчувствуя близкую кончину, отец Андроник позвал владыку Зиновия: «Отхожу от Вас к отцам нашим. Прошу, Владыка, оберегайте иноков обители нашей, не оставляйте их, и вас Матерь Божия не оставит». Владыка Зиновий заплакал, заплакал и старец. 19 марта старец тихо сказал окружающим: «Я буду умирать». Пульс его стал слабеть, на лице выразилось ясное и полное спокойствие. В шесть часов утра 21 марта 1974 года отец Андроник предал свой дух Господу. Похоронен старец на городском Грмагельском кладбище города Тбилиси.
На третий день после успения старца, его духовной дочери, монахине Марии Ворониной, которая сильно унывала по поводу его смерти, приснился удивительный сон: «Вижу во сне старца в окр

ужении Ангелов. Подбежала к нему, смотрю: батюшка в золотой одежде служит у престола. Подошел ко мне и сказал: «Чего ты плачешь? Передай братии, что я вижу и слышу все их скорби. Пусть все говорят мне, я буду им помогать».
Преподобный отче Андронике, моли Бога о нас!

Для православного - чем хуже, тем ему лучше.
Жизнеописание схиигумена Агапита (Кармаза) (1919-1991).
Схиигумен Агапит (в миру Михаил Кармаз) родился в 1919 году на праздник Святой Троицы, который пришелся тем летом на 8 июля. Всю последующую жизнь старец праздновал свой День рождения исключительно на Троицу, независимо на какой день попадал этот переходящий праздник.
Сам он родился в Запорожье в набожной православной семье. Его бабушка Лукерия в девятнадцать лет пошла пешком в Киев поклониться святым местам и, если даст Бог, принять там монашеский постриг. За благословением на монашество Лукерия подошла к преподобному Ионе Киевскому. Но старец не благословил, а дал ей такой наказ: «Возвращайся в мир, выходи замуж, из твоего рода выйдут монашествующие, которые усердно поработают Богу». Так и случилось. Четыре священника и три схимника из числа детей и внуков Лукерии стали исполнением обетования старца Ионы. Одним из них был Михаил (старец Агапит), которого родила восьмая дочь Лукерии, София. Сразу по рождении первенца София и все ее близкие испытали на себе тяжесть революционных изменений в стране. Семью раскулачили (потому что у них было две коровы и две лошади) и сослали в Казахстан. После отбытия ссылки они снова вернулись в Запорожье.
Несмотря на то, что Церковь гнали, София несла послушание церковной старосты, и вся ее семья неизменно посещала храм. Чекисты угрожали Софии тюрьмой и тем, что она больше никогда не увидит своих детей, на что она отвечала: «Тут не увижу – на том свете увижу, а в тюрьму за Христа я всегда готова идти».
Михаил был старшим из пятерых детей Софии. С пятого класса он ушел со школы, чтобы устроиться на работу и кормить младших детей. Его отец умер, когда младшей Лидии было всего три года. Жили бедно, голодали, младшие дети не имели даже одежды. Михаилу приходилось иногда просить милостыню на вокзале. Милиция устроила облаву и, поймав Михаила, подвела его к паровозной топке, поставив у полыхающего пламени. «Сейчас ты там сгоришь», - сердито пообещал оперативник. «Я сгорю, но душа моя не сгорит, а будет у Господа. Мой папа умер, остались два брата и две сестрички». После этого Михаила отпустили домой.
Устроившись на работу, Михаил на первую зарплату купил десять метров ткани, положил отрез на стол и сказал: «Мама, оденьте моих сестричек». Мама молча прижала его голову и, сдерживая слезы, поцеловала в лоб. «Брат нас выкормил и поднял на ноги», - вспоминала младшая сестра старца Агапита, схимонахиня Досифея. «Он нас учил так: православному чем хуже – тем лучше. Скорби, перенесенные со смирением и благодарностью Богу, укрепляют душу».
Когда началась война, Михаила на фронт не взяли, потому что у него с детства, из - за перенесенной болезни, не видел один глаз. Все военные годы он трудился на Кузбассе в шахте Полысаево возле Ленинск-Кузнецкого. До города, где была церковь, нужно было идти семь километров. И Михаил каждое воскресение вставал в четыре утра, чтобы к семи часам уже стоять на службе. Когда закончилась война и сестры выросли, Михаил решил посвятить себя монашеству.
В Киево-Печерскую лавру он пришел в 1950. До этого работал рядом с монастырем на строительстве Набережно-Крещатицкого шоссе. Он постоянно приходил молиться в лавру. Монахи заметили, что Михаил присутствует на многих службах и поинтересовались: «Ты все время к нам ходишь, а почему до сих пор не с нами?» «Так я человек очень грешный», - ответил Михаил. «А нам такие и нужны», - сказали улыбаясь монахи. Через три года после поступления в монастырь Михаил принял постриг с именем Мартирий. В 1956 году он был рукоположен в иеродиаконы, а в 1959 во иеромонахи.

Схиигумен Агапит (Кармаз)

В 1961 г. Киево-Печерская Лавра была закрыта, и батюшка поселился в частном доме, где и продолжил свои молитвенные подвиги. По распоряжению власти многие лаврские иконы стали свозить в Бабий Яр, чтобы там уничтожить. Туда же планировали вывезти и мощи Киево-Печерских преподобных. Но через три дня после закрытия лавры, селевым потоком затопило Куреневку и Подол. Тысячи людей погибли. Когда эта лавина хлынула из Бабьего Яра в сторону Кирилловской церкви, то люди видели, как потоком подняло на верх выброшенные здесь иконы, а образ Богородицы «шел» вверху несущегося вала.
В 1966 году безбожные власти устроили на территории Троицкого собора лавры музей ботаники, а мощи старца Ионы вскрыли и поглумились над ними. У святого оторвали руку и голову, которой потом играли в футбол. Иеромонах Мартирий участвовал в перезахоронении мощей преподобного Ионы на Зверинецком кладбище. Он нашел в листве оторванную руку старца, которой тот когда-то благословил его бабушку Лукерию.
Чтобы как-то выжить, отцу Мартирию приходилось искать возможности зарабатывать на пропитание. Батюшка нанимался копать колодцы людям, от чего у него на ногах образовались страшные раны. Основное время он проводил в молитве и всенощном бдении. За его любовь к людям и Богу старец был наделен даром прозорливости. Одна женщина оказалась с двумя детьми на улице. Старец дал ей денег и указал в какое село ей нужно ехать искать жилье. При этом он точно описал как будет выглядеть тот дом, куда она должна прийти. Сам старец в этом селе никогда не был. Есть множество свидетельств того, что батюшка видел будущие судьбы людей. Крестя взрослого мужчину, который на то время работал учителем музыки, старец, после совершения таинства, сказал, что тот будет священником. Так в будущем и случилось. Теперь он насельник одной из Афонских обителей. Таких примеров прозорливости старца можно приводить очень много.
После открытия монастыря отец Мартирий вернулся в обитель одним из первых. В 1983 году он был возведен в сан игумена, а в 1988 году принял схимнический постриг с именем Агапит. У батюшки был очень красивый голос и основным его послушанием было клиросное пение. Несмотря на многие болезни и скорби, старец Агапит всегда был в бодром настроении, показывая, как нужно жить без уныния. При этом он нес удивительный подвиг. В последний период его жизни у старца был несросшийся перелом шейки бедра, при котором любое движение вызывало сильнейшую боль, потому что двигаются и соприкасаются друг с другом несросшиеся кости. При этом схиигумен Агапит на костылях ходил на службы, пел на клиросе, и никто не видел на его лице ни малейшей гримасы уныния или раздражения. Так, неся свой жизненный крест, еле передвигаясь на костылях, батюшка служил Богу и людям, которые ходили за ним по пятам, испрашивая совета и благословения.
Великим постом 1991 года, накануне Мариининого стояния, отец Агапит отслужил акафист Успению Божией Матери и перешел в жизнь вечную. На следующий день 21 марта к нему в келию зашла медсестра, которая его лечила, и нашла старца уже усопшим. Руки батюшки были скрещены на груди, в левой руке – длинные четки.
Схиигумен Агапит ушел в свою небесную родину, в страну живых для того, чтобы молиться у престола Божия за тех, кто еще странствует по земле. Упокой, Господи, душу раба твоего схимонаха Агапита, и его святыми молитвами помилуй нас грешных.

Право-славие или криво-славие? Что же торжествует?
Торжество Православия, которые мы светло празднуем в этот день, для людей этого мира лишь повод для насмешек и издевательств. И в самом деле, какое уж тут «торжество»? Если что и торжествует в этом мире, так это криво-славие. Все, что перекосилось, покоробилось и искривилось в отношениях с Богом, это как раз и славится.
Образно выражаясь, человек упал с высоты рая на землю вниз головой, продолжив дальнейшую жизнь в таком положении. С тех пор все то, что происходит в нашем мире, то, что мы видим стоящим прямо, на самом деле, по отношению к Небу, перевернуто с ног на голову. Небесный мир отражается в земном зеркальной противоположностью.
Только Церковь отражает Небо на Земле прямо, зато остальной мир видит Церковь перевернутой. Поэтому он все время хочет ее поправить. Так и рождается криво-славие. И в самом деле, как можно называть «победителями» тех, кто «испытали поругания и побои… узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в ми́лотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления»? (из апостольского чтения недели Торжества Православия). Но, как это не покажется парадоксальным, на самом деле в зеркально-противоположном мире Царства Божия все эти люди настолько прославлены на Небе, насколько унижены на Земле.
Давайте посмотрим с этой точки зрения на дело Промысла Божия. Сам Бог действует в нашем мире с «перевернутой верх ногами» логикой. Любой из нас для того, чтобы работать в саду или делать ремонт в квартире, при наличии денежных средств, покупает самый надежный и добротный инструмент. Если есть возможность, мы конечно же купим дорогую и надежную в эксплуатации машину, а не ту, которая стоит может и не дорого, но и проработает не долго.
У Бога нет недостатка во Всемогуществе, но Он почему-то всегда выбирает в качестве орудия своего Промысла самое хилое, хлипкое, и ненадежное. Почему «избранным народом» стали евреи? Ведь в то же время были «в самом соку» древнейшие цивилизации Индии и Китая с их уже многотысячелетней философской и религиозной традицией. Почему не Месопотамия или Персы? Или, в конце концов, сами Египтяне? Но Бог выбирает немощный народ, не имеющий своего государства и собственной письменности (они потом ее одолжат у финикийцев), народ без культурного наследия и истории. Далее Господь выводит этих рабов из Египта с помощью Моисея. И здесь в лице своего пророка для переговоров с Фараоном Бог выбирает не ритора с хорошо поставленной речью, а гугнивого оратора.
Избранный народ и ведет себя соответственно своему уровню. В пустыне все время ропщет, хнычет, всем недоволен: то воды нет, то мясо ему давай. И только стоило Моисею ненадолго оставить их, как они тотчас стали выливать себе золотого тельца. Завоевав землю Обетованную исключительно благодаря помощи Божией, евреи первым делом стали блудить с соседними языческими племенами, перенимать их обычаи и изменять Единому Богу. Потом евреям надоела власть Бога над ними, и они снова закапризничали, требуя себя царя, «чтобы было, как у других народов». Всех лучших своих людей, которые возвещали им волю Божию, иудеи убивали. В конце концов, они сами в себе разделились на два царства и стали враждовать друг с другом, пока не попали в плен. Но почему-то Бог именно такой народ избирает для того, чтобы вершить судьбы мира.
Вся жизнь Господа нашего Иисуса Христа от рождения до смерти также была парадоксом Божественного «бессилия». Творец Вселенной «не имеет место, где главу приклонить». Умножая хлеба – сам терпит голод. Имея возможность призвать легионы ангелов – терпит насмешки и издевательства палачей. Даже воскреснув из мертвых, Он не являет Себя в победной славе ни Каиафе, ни Пилату, ни Анне - никому з тех, кто говорил: «если ты Сын Божий, сойди с Креста, и мы в тебя поверим».

Торжество Православия

И далее все продолжается в том же духе. Апостол Павел пишет в первом веке то, что будет актуально в Церкви всегда: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира... и немощное…и незнатное… и уничиженное и ничего не значащее».
Вся Нагорная проповедь Иисуса Христа, с точки зрения земного мира, это перевернутая вверх ногами система ценностей. «Блаженными», т.е. «счастливыми» он называет «нищих», «плачущих», «алчущих», «жаждущих», «гонимых», «оклеветаных». И все это оказывается поводом для того, чтобы «радоваться и веселиться». Для этого, вверх ногами торчащего мира, подобные утверждения – сумасшествие. Поэтому мир примет с распростертыми объятиями того, кто придет на Землю вместо Христа, потому что людским сердцам будет ближе Анти-Христос.
Но этот мир, это земное анти-зеркалье Неба, когда-то будет разбит самим Небом. Тогда-то все и станет на свои места. Богач окажется нищим, а бедняк богатым. Тот, кто плакал, засмеется, а кто хохотал, заплачет. Обиженный и бесправный – получит утешение, а обидчики – будут наказаны. И то, что именно так и будет, удостоверяет нас уже теперь наша совесть. Где - то глубоко внутри себя мы чувствуем и понимаем - за все нужно будет отвечать. И, более того, те, кто имеет чуткое сердце, видят внутренним взором, что палач, убивший невинную жертву, убил себя, вор, укравший у другого, обворовал себя, лжец также оболгал не другого, а себя самого.
Христианин, сохранивший веру и верность Богу ценой своей жизни, не умер, он уже воскрес. Мы уже по своему опыту духовной жизни знаем, что умершие могут быть намного сильнее живых. Мы уже сейчас видим, как вокруг нас ходят заживо умершие люди, а с икон смотрят ожившие святые. Это знание Церковь давно несет в опыте жизни праведников.
Поэтому торжество Православной Церкви — это отражение Небесной Славы, которая еще не явлена, но уже актуализирована. Сейчас наша Церковь торжествует так же, как торжествовал избитый и уязвленный Христос, Который не отвечал на обвинения в свой адрес, не проклинал обидчиков. Он молча предавал Себя в Жертву за грехи мира. И этим восторжествовал над миром, смертью и дьяволом.
И что важно – каждый из нас, кто хочет разделить это торжество со Христом, должен также принести себя в жертву Богу. Только так мы достигнем победы. Надежа на то, что мы «прицепимся где - то сбоку» и, затесавшись среди спасаемых, незаметно войдем во врата рая, иллюзорна. Вход в Царство Божие только по пропускным билетам, на которых должна быть отпечатана своя (пусть и небольшая) голгофа и крест, а также прописана личная дорожная карта жизни, где красной линией обозначена заданная от Бога траектория, а пунктиром – путь, который мы выбирали сами. Красная линия и пунктир должны максимально совпадать.

«Храмы поколеблются, кресты снесут, в зверей люди обратятся» - Житие преподобного Алексия Голосеевского.
Преподобный Алексий (в миру Владимир Шепелев) происходил из дворянской семьи. Его матери еще до рождения сына архиепископом Антонием (Смирницким) было дано пророчество: «У тебя родится сын калека, но не скорби об этом. Он будет Божиим слугою». Через семь с лишним лет после этого разговора у нее родился немой мальчик, которого назвали Владимиром. Когда Владимиру было три года умер его отец. Мама подолгу молилась за ребенка и старалась прививать ему христианские чувства. При посещении ими Киево-Печерской лавры юродивый старец Феофил, указывая матери на маленького Владимира, скороговоркой сказал: «Ага…монашонок идет, монашонок…»
В это время митрополитом Киевским был Высокопреосвященнейший Филарет (Амфитеатров), иерарх святой жизни. Он хорошо знал Володю и его маму, те часто к нему приходили на богослужение. Владыка советовал скорбящей матери усилить молитву за сына и увеличить милостыню. «Бог Всемогущ и поможет вашему сыну», – утешал владыка скорбящую вдову.
На Пасху 1853 года Володя с мамой присутствовали на праздничной всенощной. После богослужения владыка Филарет подошел к Володе и громко сказал ему: «Христос Воскрес!» Но мальчик не ответил. Владыка повторил ему Пасхальное приветствие, но тот все равно молчал. Тогда святитель в третий раз сказал: «Христос Воскресе!». И случилось чудо. Мальчик восторженно ответил: «Воистину Воскресе!»
После этого события Владимир было определен на дальнейшее воспитание в Лавру в качестве послушника митрополита Филарета, а его мама предала с миром свою душу Богу. В это время отроку было тринадцать лет. Владыка уделял большое внимание Владимиру. В его образовании участвовали лучшие преподаватели Киевских школ. Мальчик оказался способным и с отличием изучил не только духовные, но и светские науки.
Но пришло время, и владыка Филарет стал готовиться к отшествию в иной мир. Нужно было думать об устройстве подросшего Владимира в Лавре. Так резолюцией Духовного собора от 15 марта 1857 года Владимир зачисляется в число послушников Лавры. Во время послушничества Владимира появился среди лаврских богомольцев Христа ради юродивый по прозванию «Босый». Он обладал даром прозорливости. «Берегись женского пола, как огня берегись, не то они тебя погубят», - предупредил он Владимира.
Через несколько месяцев после этого разговора приезжает в Лавру помещица, знакомая семьи Шепелевых, и начинает употреблять все возможные усилия, чтобы вытянуть молодого человека из монастыря с целью выйти за него замуж. Сюда же подключились и его светские родственники, всячески уговаривая Владимира оставить монастырь. Но тот оказался непоколебимым в своем решении служить Богу. Через некоторое время он принимает монашество с именем Алексий. 6 декабря 1875 года он был рукоположен в иеромонаха. Главным его послушанием было следить за состоянием мощей и переоблачать их. Уже в то время Господь стал посещать отца Алексия дивными знамениями. Он видел свет, исходящий от лиц духоносных людей. А во время литургии 1 марта 1881 года Бог открыл отцу Алексию, что этот день станет днем мученической кончины Государя Александра Второго.
Вместе со знамениями милости Божией начинаются у отца Алексия и скорби. Однажды, когда он сидел один в храме, то увидел, что помещение стало наполняться неестественной темнотой, хотя был полдень, и церковь была хорошо освящена солнечным светом. Отцу Алексию стало очень страшно, так что он не мог даже встать. От этого страха он забыл перекреститься и прочитать Иисусову молитву. Перед отцом Алексием явился сам дьявол, а позади его огненный ад. Очертания тела его были расплывчаты, а голова все время менялась. Она напоминала собой то голову человека, то обезьяны, то собаки, то какого-то другого животного, а изо рта шел черный дым. «Ты меня своим смирением побеждаешь, но я тебе покажу, я тебе наделаю делов», - услышал отец Алексий обращенные к нему слова сатаны.

преподобный Алексий Голосеевский

После этого, часто посещавшие лавру две девицы, возвели на батюшку клевету, говоря о том, что они дали ему на хранение пять тысяч рублей, а он их украл. Начальство разобралось в ситуации и поняло, что отец Алексий ни в чем не виноват. Девицы стали забрасывать письмами с жалобами на отца Алексия все инстанции и суды. Но и этого им показалось мало. Они приходили на богослужения, когда служил или исповедовал батюшка, и начинали на весь храм поносить его и позорить. Девицы ходили за ним по пятам по лаврскому двору и громко кричали всем людям, указывая на иеромонаха, что он вор и разбойник. Батюшка с терпением переносил все эти искушения, но лаврскому начальству это надоело, и они решили перевести отца Алексия подальше в другой монастырь. Для самого батюшки это было сильным ударом. Он провел в лавре тридцать восемь лет, и она стала для него родным домом.
В 1896 году состоялось открытие мощей великого угодника Божия святителя Феодосия Черниговского, на переоблачение мощей которого был приглашен отец Алексий. С великим благоговением совершив переоблачение святителя, отец Алексий погрузился в молитву. И тут ему, как бы в тонком сне, предстал сам владыка Феодосий. «Спасибо тебе за то, что потрудился для меня. Поминай на проскомидии моих родителей. Иерея Никиту и Марию», - сказал отцу Алексию святитель Феодосий. «Святитель Божий, но ты же сам прославлен», - удивился старец Алексий. «Поминай, проскомидия выше моей молитвы…»
Так со временем отец Алексий оказался в Голосеевской пустыни. К тому времени слава о его даре прозорливости и духовного врачевства уже вышла далеко за пределы Киева. К нему тянулись люди из самых разных уголков России. Келейника у старца не было. Он сам себе носил дрова, топил печь, убирал и прочь. История приводит нам множество случаев удивительной благодарной помощи старца. Вот лишь некоторые из них. Однажды некий знакомый старца по имени Иоанн пошел на Днепр искупаться и там утонул. Через некоторое время отец Алексий видит, как к нему в келью входит утопленник и, обращаясь к старцу, говорит: «Разреши меня, а то я связан. Соблудил и, не покаявшись, утонул». Отец Алексий сейчас же прочитал над ним разрешительную молитву. Видение исчезло. Через некоторое время по молитвам старца, который хотел знать имело ли значение его разрешение, снова явился Иоанн и сказал, что теперь ему легче.
Солдату, который пришел к старцу перед отправкой на фронт в 1916 году, он предрек, что через четыре месяца его ранят и он вернется обратно домой. На вопрос победит ли Россия своих врагов (немцев), старец ответил, смотря куда - то в даль: «Что будет, что будет с Россией! Боже мой, Боже мой! Что война, война? Кровью зальется земля русская. Храмы поколеблются, кресты снесут, в зверей люди обратятся. Много изменников окружают Царя, много крови христианской прольется».
Отошел ко Господу старец Алексий 11 (26) марта 1917 года. Отпевание состоялось через два дня при огромном стечении народа. В 1993 году преподобный Алексий был причислен к лику местночтимых святых. А в ноябре 2017 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви принял решение об общецерковном прославлении преподобного Алексия Голосеевского с установлением даты памяти 24 марта.
Преподобный Алексие, моли Бога о нас!

Соблазнительное богословие преподобного Симеона Нового Богослова.
Жизнь преподобного Симеона проходила в десятом веке, но при изучении его биографии чувствуешь себя в веке двадцать первом. Те же споры и та же полемика. Наша беда в том, что мы за десять веков так и не смогли услышать то, чему учил преподобный Симеон тысячу лет назад…
Будущий святой родился в 949 году семье богатых и влиятельных провинциальных греческих аристократов. Благодаря деньгам и связям, в одиннадцать лет он уже живет с дядей в Константинополе. Дядя имел влияние при императорском дворе. Симеон получает блестящее образование и такую же перспективу карьерного роста. Но уже с подросткового возраста он ведет себя довольно странно. Карьеру делать не хочет, от чести быть представленным братьям императорам Василию и Константину Порфирородным отказался, и вообще, создается впечатление, что Симеон отличается глубокой замкнутостью. Он как бы чуждается всех благ, которые сыплются на него, как из рога изобилия. В официальной биографии нет свидетельств, которые бы объясняли такое поведение мальчика, но в его гимнах мы встречаем некоторые намеки на личную трагедию жизни:
«Родители не питали ко мне естественную любовь.
Братья и друзья мои все насмехались надо мною...
Сродники, посторонние и мирские начальники
Тем более отвращались от меня и не выносили видеть меня.
Сколько раз желал я, чтобы люди любили меня,
И чтобы я имел с ними близость и откровенность».
Очевидно, что Симеон страдал от одиночества, отсутствия друзей и от своей неспособности удовлетвориться теми благами, которые ему давали деньги и знатность. По всей видимости, это и было причиной того, что Симеон стал рано искать утешение в чтении духовной литературы, которая в свою очередь привела его к пониманию того, что ему нужен духовный наставник – старец. Он с кем-то делится своими мыслями, и в будущем этот период жизни Симеон освятит в своем творчестве. Из него мы узнаем, что все разговоры на эту тему сводились к двум позициям. Первая, в наше время старцев нет, все это в прошлом. Истинных подвижников благочестия в нашем падшем грешном мире уже не сыскать. И вторая, еще более жесткая, говорила о том, что и святости достичь уже невозможно, время уже не то, что было раньше. Напомним, что речь идет о десятом веке. Позже тех, кто убеждал его в последней позиции, он назовет «новыми еретиками», и эта тема будет едва ли не главной в его творчестве.
Симеон стал усердно молиться, чтобы Бог послал ему духоносного старца. И Господь услышал его молитвы. Переломным моментом в жизни Симеона была встреча с пожилыми иноком, который даже не имел иерейского сана. Это был Симеон Благоговейный. Общаясь с этим старцем, черпая его духовный опыт, Симеон все больше и больше возгорался желанием посвятить свою жизнь Богу. Как-то старец дал Симеону почитать книгу аввы Марка Подвижника. В этой книге его поразили три увещевания, которым Симеон и стал неизменно следовать. А именно: 1) строго жить в согласии с велениями совести, 2) исполнять заповеди Христа ради стяжания Благодати Духа Святого, 3) искать внутреннего духовного познания через молитву и богомыслие. На этих «трех китах» Симеон и стал строить свою жизнь, более всего отдаваясь молитве и богомыслию. Стараясь молиться много и внимательно, Симеон пришел поначалу к умилению и слезам, а вскоре после этого получил свой первый мистический опыт.
Как-то во время ночного бдения он увидел себя в озарявшем его со всех сторон ослепительном Свете. В это мгновение Симеон забыл о себе вовсе. Он не понимал, где он, что с ним, в доме ли он находиться или в ином мире, жив ли он или умер, в теле или без него. Когда Симеон пришел в себя, то было уже утро, а стал он на молитву ранним вечером. Ночь, проведённая в этом состоянии, прошла как одна секунда.
Несмотря на такое явное откровение, Симеон еще долгое время оставался в миру. Годы, прожитые от первого откровения Света и до поступления в монастырь, он потом будет считать для себя потерянными и убитыми. При этом обличать и обзывать себя за это в автобиографических гимнах будет так, что это может быть даже в соблазн тем, кто эти стихи буд

Преп Симеон Новый Богослов