Токаев дает понять, что он теперь не только президент, но и елбасы.

Все официальные лица и официозные комментаторы непрестанно твердят о краткосрочности пребывания «миротворцев» ОДКБ в Казахстане. Из этого понятно, что их присутствие больше проблема, чем помощь.

Токаев, похоже, решил двигаться по первому варианту.

У Токаева есть два выхода из этого политического кризиса:
1. Свалить все на своего предшественника и его окружение, с последующими посадками и конфискациями.
2. Начать реальный диалог с гражданским обществом, с последующими политическими реформами.

Мародеры бывают разными. Одни крушат банкоматы и грабят бутики, другие создают внебюджетный фонд и предлагают "поделиться".

Сейчас понятно, что назначение Аскара Умарова чистой воды политтехнология. Теперь вся активность национал-патриотов сосредоточена на поддержке нового министра информации. Российские национал-патриоты, в свою очередь, подбрасывают дровишек, дабы этот костерчик горел, укрывая густым дымным шлейфом российский военный контингент.

У вас нет ощущения, что именно сейчас, в эти дни, часы, минуты из тысяч задержанных по всему Казахстану под пытками выбивают признание в "иностранном терроризме"?

Неуместный вопрос: А что там с "золотыми парашютами" у ушедших в отставку зятьев и племянников?

У МВД есть объяснение этой фотографии? Что за гражданские лица с огнестрельным оружием сопровождают полицию?

«Где Назарбаев? Почему он молчит?»

Этот вопрос день за днем не перестают задавать и журналисты всех стран, и наши обыватели. Где физически находится бывший елбасы не знаю, но почему он молчит во все эти трагические дни, на мой взгляд, очевидно.

Ответ прост: Назарбаеву нечего нам сказать.

Начнем с того, что он, устами своего пресс-секретаря Айдоса Укебая, высказаться уже попытался. Назарбаев сообщил, что никуда не сбежал, находится на прямой связи с Токаевым и лидерами других «дружественных» стран, и даже призвал сплотиться вокруг действующего президента. В ответ тут же услышал глухое раздражение самого Токаева, который, с свою очередь, устами своего пресс-секретаря дал понять, что все решения глава государства принимает сам и ни в чьих советах не нуждается. Тем более он не нуждается в поддержке самого Назарбаева. В условиях, когда казахстанцы с восторгом пересматривают ролики свержения с постамента «отца-основателя» и требуют вернуть прежние наименования центральным улицам и столице, Токаев меньше всего хотел бы оказаться по одну сторону баррикад со своим предшественником.

На самом деле, разумеется, Назарбаев в ужасе от последних решений своего преемника. Хотя, скажем прямо, шаги Токаева по борьбе с «культом личности» явно робкие, они не адекватны общественным настроениям. Но выразить несогласие, а тем более протест, Назарбаев, разумеется, тоже не решится.

Единственно правильной реакцией на январские события со стороны Назарбаева было бы попросить у казахстанцев прощения. Но на столь возвышенный акт, как покаяние, он, видимо, уже не способен.

Саяси амнистия қашан болады?

Солидное британское издание «The Guardian» опубликовало статью о событиях в Казахстане, рассматривающей различные версии о местонахождении Нурсултана Назарбаева. Предположений несколько, но общее внимание читателей сосредоточилось на одном из них: дескать, наш бывший елбасы никуда не уехал и ведет с Касым-Жомартом Токаевым «яростные переговоры о перераспределении активов, предприятий и банковских счетов».

Не знаю как вам, но по мне дележ активов в перевернутой, залитой кровью стране выглядит слишком уж пошло, а потому неубедительно. Воображение сразу рисует сцену из «Золотого теленка»: «Это - мне, нет, это - сюда, вот это - мне, это - Остап Ибрагимовичу…» Представляется, в столь критической ситуации, борьба должна вестись за главный ресурс – власть. Остальное приложится.

«The Guardian» ссылается на анонимный источник, некоего «бывшего западного правительственного чиновника, имеющего хорошие связи в Казахстане». Даже, если это сам Тони Блэр, утверждения, им высказанные более чем сомнительны. Тут ведь одно из двух: или Назарбаев в Астане, или ведет с Токаевым торг. После того, как все силовые структуры, включая государственную охрану первого президента, подчинились действующему главе государства, находиться в Казахстане Назарбаев может только в качестве бессильного заложника. Закон, гарантирующий неприкосновенность первого президента, бумажка не более надежная, чем конституционный закон о Совете Безопасности, согласно которому Назарбаев должен был пожизненно занимать пост его председателя. Согласитесь, что «яростные переговоры» с заложником, это оксюморон.

Нет, я вполне допускаю, что если Назарбаев в адекватном физическом состоянии, то между ним и Токаевым идет вербальный или невербальный обмен сигналами, но в этом случае бывший елбасы находится в менее географически уязвимом, чем библиотека первого президента месте.

Однако зададимся более сущностным вопросом: может ли «диалог», между бывшим и нынешним, привести к какому-то консенсусу?

За окнами Акорды потрясенная страна, ждущая внятного объяснения январской трагедии. Пока весь общественный гнев направлен на Назарбаева и его семью, но и к Токаеву уже накопилось много горячих, «несвоевременных» вопросов. Да и вообще, что может обещать и гарантировать второй президент своему предшественнику? Может ли он провести некую красную линию, возле которой волна гражданского негодования должна будет остановиться? А если она перехлестнет, готов ли Токаев принять на себя ее удар? Зачем? Ради того, чтобы правивший прежде клан и далее сохранял свое могущество?

Про выступление бывшего елбасы.

На эмоциональном уровне обращение Нурсултана Назарбаева воспринимается как полная капитуляция: над библиотекой поднят белый флаг.

Все сразу обратили внимание на то, что Нурсултан Назарбаев не напомнил, как прежде, о своем статусе лидера нации и подчеркнул, что давно находится на заслуженном отдыхе. Многие восприняли эту речь как безоговорочную поддержку Касым-Жомарта Токаева. Но это не так. Назарбаев призвал поддержать не самого Токаева, а его новую программу реформ, «направленную на повышение благосостояния народа». Как говорится, почувствуйте разницу.

Вместе с тем, слова Назарбаева о передаче им всей полноты власти Токаеву еще в 2019 году можно интерпретировать как декларацию того, что и отвечать за ситуацию в стране, включая недавние январские события, наш заслуженный пенсионер не намерен.

Мало кто из комментаторов заметил, что целью «организованных беспорядков» Назарбаев считает, прежде всего, «разрушение целостности страны». Он подчеркнул: «независимость нужно беречь, как хрупкий сосуд, требующий особого бережного отношения». Эти слова не кажутся дежурными фразами в контексте того, о чем Назарбаев говорить не стал. Он не говорил о нападении на Казахстан иностранных террористов. Он не выразил благодарности за «помощь» ни ОДКБ, ни лично Путину. Проигнорировал Назарбаев и такую токаевскую инициативу, как фонд «Қазақстан халқына».

Обращение Назарбаева стоит воспринимать не как полную и безоговорочную капитуляцию, а, скорее, как признание утраты контроля над государственными органами власти. Если же принять во внимание положение заложника, в котором он фактически оказался, то речь Назарбаева, следует считать даже скрытой фрондой.

Можно предположить, что у него остается контроль над колоссальными материальными ресурсами. Однако, события развиваются столь стремительно, что следует ожидать кардинальных изменений и в этой, привлекательной для новой президентской команды, сфере. А там рукой подать и до «исторической роли первого президента».

Обряд «хан-талапай», похоже, только начинается.

Примет ли Касым-Жомарт Токаев пост председателя партии Нуротан?

Ответ на этот вопрос не так очевиден и предрешен, как кажется на первый, поверхностный взгляд. Онлайн формат XXI съезда Нуротан говорит о том, что аналогом XX съезда КПСС с секретным докладом Хрущева, развенчавшего культ личности Сталина, он не станет.

Некоторые комментаторы, в связи с предстоящим мероприятием, вспоминают пример Компартии Китая. Там, после прихода к власти Дэн Сяопина, положительную и отрицательную роль Великого кормчего за весь период его правления оценили в процентах: 70 на 30. Однако Токаев еще не располагает таким авторитетом, чтобы волюнтаристким образом давать исторические оценки.

Поэтому, на внеочередном съезде пространных докладов ожидать не стоит. Главный вопрос текущего момента – кадровый: избрание нового председателя и нового состава руководящих органов – бюро и политсовета. Скорее всего, некоторые изменения претерпит и партийный список депутатов Мажилиса.

Действительно, для Токаева, нервно дергающего прежде не доступные ему рычаги управления, получить контроль над доминирующей в Парламенте партией весьма желательно. Трудно устоять перед очевидным соблазном занять место полновластного партийного лидера. Но, Нуротан, как справедливо заметил автор телеграм-канала Kaliyev channel, весьма токсичный актив. Январские дни показали реальное отношение народных масс к этой политической структуре. Конечно, сожженные офисы партии можно подновить, покрасить, а репутационные издержки попытаться сгладить «ребрэндингом», отказавшись от приставки «Нур». Однако, есть сомнения, что после подобного фейслифтинга отношение граждан к партии власти изменится.

Вообще, нужно ли Токаеву брать на себя не только руководство, но и ответственность за морально обанкротившуюся партию, если есть другие варианты? Президент вправе пренебречь данайским подарком бывшего елбасы и от этой общественной должности отказаться. И благовидный предлог сам собою напрашивается: мол, глава государства выше и шире любых партийных рамок.

Собственно говоря, кроме необходимости контроля над Мажилисом и маслихатами, партия может понадобиться второму президенту только через два года - для выдвижения себя на следующих президентских выборах. Никакой другой прикладной пользы не просматривается. Стало быть, на должность лидера можно предложить кого-то другого, подконтрольного и лояльного, например нового премьер-министра Алихана Смаилова.

Отказ Токаева от председательства в Нуротане не только ударит по самолюбию елбасы, но и продемонстрирует серьезность его намерений реформировать политические каноны своего предшественника.

Более смелый шаг – вообще выйти из обрыдлой партии и создать с чистого листа какой-нибудь «Жаңа Қазақстан». Но именно сейчас в столь радикальном решении необходимости нет. Досрочные выборы Мажилиса в столь турбулентной обстановке Токаеву не просто не нужны, но и крайне нежелательны. Кроме того, публичный демарш главы государства встревожит нуротановский улей, слишком глубоко сросшийся со всей бюрократией.

Гадать на каком сценарии остановится Токаев, не имеет смысла. Похоже, он и сам еще не принял окончательного решения.

Правительство народного доверия

Сразу после январской трагедии президент Касым-Жомарт Токаев много говорил об экономике, но почти ничего о политических реформах. Он, в расплывчатых тонах, пообещал подготовить их «очередной пакет» к сентябрю. В январском контексте это звучало как ориентация на замшелое кредо предшественника: «Сначала экономика, потом политика». Но 7 февраля, пресс-секретарь президента сообщил, что в эти планы внесены существенные коррективы. Уже в середине марта Токаев намерен выступить с обращением к нации, в котором «будут обозначены ключевые направления реформ и первоочередные меры, направленные на политическую трансформацию нашего общества».

Что заставило президента столь радикально изменить дедлайн? Какие бы предположения не выдвигать, суть их сводится к тому, что Токаев осознал, что девятимесячного запаса прочности у него, на самом деле, нет.

На это решение повлияли не только настроения социальных сетей, весьма критично воспринимающих большинство нововведений «нового» главы государства. В реальном, «офлайновом», пространстве ситуация для Токаева мягко говоря ничем не лучше. Правозащитники требуют расследовать убийства мирных граждан, родственники задержанных приводят бесчисленные факты пыток. Международное сообщество все настойчивее призывает руководство Казахстана провести тщательное расследование январской трагедии и с этим давлением, как мы наблюдаем, президент вынужден считаться. Экономические волнения, особенно на взрывоопасном западе Казахстана, набирают новую силу. Список социальных требований расширяется, количество акций протеста растет.

Акорда пытается сбить волну общественного гнева чередой популистских решений, чем загоняет себя в еще больший финансовый тупик. Отчаявшиеся от нищеты наши сограждане, почувствовав слабину власти, требует «елу» не только на газ, но и на все иные, жизненно необходимые, товары. А ведь это еще цветочки. Разрушительное для всей нашей хлипкой государственности требование «всеобщей кредитной амнистии» раздается все чаще и громче.

Допускаю, что в марте Токаев представит вполне адекватную программу давно назревших изменений законодательства в политической сфере. Вполне возможно, что в нее войдут даже некоторые ограничения его обширнейших президентских полномочий. Но ни одна из перечисленных проблем от этих благопожеланий не исчезнет.

Январь-2022 обнаружил два фундаментальных обстоятельства.
Первое. Между властью и обществом пропасть, которую никакими пожертвованиями в фонд «Қазақстан халқына» не замостить.
Второе. Вся эта президентская вертикаль, с ее силовыми структурами, оснащенными современными технологиями и средствами подавления, может быть сметена за два дня. Причем без каких-либо злоумышлений иностранных музыкантов.

Ни политическими обещаниями, ни экономическими подаяниями волну протестные настроения погасить не получится. У государственного популизма есть естественные пределы. Остановить сползание в экономический хаос может только такое правительство, которое посмеет прямо и твердо сказать своим гражданам: «Ақша жоқ!» И которому, при этом, народ поверит. Сильно сомневаюсь, что нынешнее правительство, состоящее, по меткому замечанию Ораза Жандосова, из миллиардеров обладает хоть толикой нужных качеств.

Токаев считает, что именно он вправе определять каким будет «Жаңа Қазақстан». Это иллюзия. Главной и, пожалуй, единственной политической реформой Токаева должно стать создание условий для формирования правительства народного доверия.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СИРОТА

«Я взглянул окрест нынешнего властителя нашего, и ум мой немочью оного уязвлен стал».
«Путешествие из Нур-Султана в Астану»

В самом деле, как не присматривайся, у Касым-Жомарта Токаева нет сколько-нибудь надежной базы поддержки внутри возглавляемой им державы.

Начнем перечислять по мере значимости.

Могущественный «шапраштинский клан» действующему президенту объявил вендетту. Ну, да, вру. Не было такого объявления на сайте елбасы. Но все равно – мстить они будут по-взрослому. Отдельные представители сего обширного семейства уже сейчас не ограничиваются обычным бюрократическим саботажем и информационными сливами, а заявляют о намерении защищать попранный Namys на электоральном ристалище.

Для большинства прочих олигархов никаких радужных перспектив, со сменой главного смотрящего, извините, не просматривается. Агашек нервирует, разумеется, не джизья в фонд «Қазақстан халқына», а грядущий передел финансовых потоков. А может быть и активов.

Далее. Силовые структуры. Назвать их верными сподвижниками президента - грешить против всякого здравомыслия. Штатный состав КНБ напрягся в ожидании суда над бывшими своими руководителями. Их коллеги из МВД пребывают в смятении, переходящим в негодование: в полиции искренне не понимают, как без утюга и дубинки «изобличить» международных террористов-заговорщиков. Армейские чины уязвлены тем, что их втянули в политические разборки и, при том, унижены российско-беларуско-кыргызской «миротворческой миссией».

Теперь чиновники. Профессионалы-технократы, узкая прослойка которых, по каким-то инфернальным причинам не вычищена из государственного аппарата, Токаеву тоже не союзники. Профессионалам претит игнорирование новым президентом, как базовых экономических принципов, так пренебрежение им действующего законодательства. Они готовы простить многое, но не бессистемный популизм (ничего другого президент еще не демонсмтрировал). Примерно так партноменклатура, в свое время, относилась к управленческим причудам Хрущева. С известными последствиями.
Прочая мелкая бюрократия, по привычке, брызжет елеем на нового падшу, но ее лояльность переменчива, как любовь куртизанки. Поняв, что Токаев слаб и обречен, бюрократия будет делать ставки на более надежных кандидатов в сюзерены.

Переходим к гражданскому обществу. Или тому, что у нас принято называть этим высокопарным понятием.

Национальную интеллигенцию и широкий спектр национал-патриотов можно исключить из базы поддержки главы государства априори. Тут в аргументации нет никакой нужды. К когорте естественных врагов Токаева можно присовокупить и сторонников традиционных исламских ценностей. Имеем в виду, что «традиционалисты» всех мастей самая решительная и увеличивающаяся категория.

Ностальгирующий по советскому прошлому электорат, напротив – готов поддержать Токаева. Хотя бы потому, что лучшего выбора у него нет и, наверное, не будет. Однако есть весьма существенная закавыка. Сколь ни популярны в «Одноклассниках» воспоминания по колбасу за 2.20, эту этнически ограниченную, пассивную и редеющую группу уже не стоит считать влиятельной базой поддержки.

В сухом остатке социального коктейля у нас есть еще «западники», казахстанцы ориентирующиеся на европейские ценности. Они в реформаторские обещания второго президента и допреж не очень-то верили, а теперь, после Января репутация Токаева в их глазах кажется окончательно испорченной. Завоевать симпатии хотя бы этого, не многочисленного, но активного и креативного класса, не так-то легко. Придется не только перешагнуть через свое эго, но и выбросить кольцо всевластия в жерло Ородруина.

Политическое сиротство Токаева не дает ему шансов на переизбрание. Даже продержаться на своей должности до середины 2024 года ему будет нелегко. Впрочем, от переворота и досрочной отставки его надежно обережет «ограниченный контингент» ОДКБ. Ну, а дальше? Сидеть на штыках, как свидетельствуют практикующие правители, весьма некомфортно. Особенно, если штыки чужие.

АМАНАТ ОСВОБОЖДЕННЫЙ

После Января обширное семейство Нурсултана Назарбаева (как выяснилось за исключением самого безбашенного из них) рассосалось по заграничным виллам и замкам. В безопасности и комфорте легче ожидать решения своей участи. Их судьба во многом зависит от официальной оценки причин январской трагедии. Если ориентироваться на информационные вбросы из Акорды (см, например, высказывания высокопоставленного сенатора Аскара Шакирова на ютубканале ГИПЕРБОРЕЙ), окружение первого президента может быть обвинено не только в банальном расхищении национальных богатств, коррупции, но и в попытке государственного переворота. Новость о задержании Кайрата Сатыбалды тому наглядное подтверждение. Бросается в глаза, что событие это произошло вскоре после того, как его дядюшка – бывший елбасы, а ныне заслуженного пенсионера – покинул пределы Казахстана.

Надо заметить, что Назарбаев и тут создал своего рода политический прецедент. Дело в том, что все низложенные правители с постсоветского пространства, если остаются в живых, поселяются, как правило, в пределах бывшей метрополии. Исключением из правила стал Курманбек Бакиев, но и в Беларуси он наверняка находится в пределах досягаемости «белого царя».

Вернемся к Назарбаеву. Его статус после январской трагедии резко переменился. Из елбасы-лидера нации он в одночасье стал аманатом. Но не «заветом предков», а высокородным заложником. В Астане, под надежным присмотром охраны Токаев имел возможность контролировать поведение своего визави. С другой стороны, многолетний казахский правитель успел стать носителем многих своих и чужих дворцовых тайн. Напомню лишний раз: он более двадцати лет был конфидентом Владимира Путина, знал реальные обстоятельства весьма щепетильных вопросов и способов их разрешения. А тут, на тебе: в разгар вооруженного противостояния России с Украиной и «коллективным Западом», Назарбаев вдруг оказался на территории страны НАТО! Попахивает изменой.

Как это у него получилось? Версия, что Назарбаев улизнул, воспользовавшись суматохой начавшейся войны, больше подходит для авантюрной беллетристики, чем для Realpolitik. По всей видимости, важнейшую роль в «побеге» сыграл турецкий лидер Реджеп Эрдоган, пригласивший к себе пожизненного председателя Тюркского Совета. Тем паче, что именно он этой должностью Назарбаева и одарил.

Однако, в вопросе заложничества Назарбаева есть и сугубо внутренние аспекты. Кого бы не назвал Генеральный прокурор виновником трагических событий в январе, для объективности и всесторонности следствия необходимо допросить, в том числе, и самого Назарбаева. Вместе с тем, нормы конституционного закона «О первом президенте» полноте расследования явным образом препятствуют. Токаеву было проще отпустить аманата на все четыре стороны, чем решить эту юридическую и политическую коллизию.

Понятно, что у «простых» решений бывают сложные побочные эффекты. С переменой местопребывания Назарбаева произошло качественное усиление позиций всего его клана. Без объединяющего начала, шамалганская диаспора в Дубаях представляла из себя, скорее банку с каракуртами, чем загранбюро партии «Нағыз Нұротан», способное к борьбе за свои привилегии и материальные ценности. С учетом этих обстоятельств, эмиграция первого президента может иметь долгосрочные последствия.

Госпереворот.
Кто должен был стать третьим президентом Казахстана?

Заговор с целью совершения государственного переворота. Такова, на сегодняшний день, официальная оценка трагических событий в январе. Заговор, разумеется, предполагал и низложение президента Касым-Жомарта Токаева. Любую версию, исходящую от представителей власти, стоит принимать с большой осторожностью. Вся наша недавняя история учит, что чаще всего нам нагло врут. Тем не менее, на этот раз, ее стоит рассматривать всерьез. Прежде всего, потому, что сам по себе политический заговор против главы государства, скажем мягко, никого не красит. Ни Токаева, ни заговорщиков, ни страну в целом. Эта история низводит Казахстан в разряд третьесортных нефтебанановых республик, в которых подобные маргинальные политические кульбиты все еще возможны. Раз Акорда сама заговорила о столь тяжком государственном преступлении, значит умолчать о нем не представлялось возможным.

Конечно, тут можно порассуждать о некоторых нюансах и обстоятельствах. Вполне вероятно, что первоначально в планы хунты входила только дискредитации мирных протестов под всеобщим лозунгом «Шал кет!», для чего и были спровоцированы беспорядки, мародерство и насилие. Но затем логика событий привела к необходимости отстранить от власти главу государства.

Несмотря на то, что с кровавого января минуло уже три месяца, мы не знаем ни состава участников заговора, ни его главного бенефициара. Поскольку следствие проходит под грифом «совершенно секретно», то вполне вероятно, что самые значимые в деле персоналии могут остаться не названными даже после вынесения приговора.

Между тем, круг основных фигурантов можно обозначить и без доступа к материалам расследования. Исходя из очевидных фактов и элементарной логики. Для начала нужно задаться вопросом: в чьих интересах мог быть осуществлен переворот? Список уже названных участников мятежа ясно свидетельствует о том, что к нему причастно самое ближайшее окружение Нурсултана Назарбаева. Степень вовлеченности тех или иных персон из обширного клана елбасы, как и его самого, может варьироваться, но без них явно не обошлось. Бегство всех ближайших родственников Назарбаева за границу и арест тех, кто улизнуть не успел тому наглядное подтверждение.

Другой, пожалуй, более важный вопрос: кто должен был стать первым фронтменом переворота? Кто из заговорщиков предполагался на место Токаева? На первый взгляд, на этом поприще открывается широкое поле для сложных концепций и буйных фантазий. С большей или меньшей убедительностью в качестве главаря хунты можно представить любого из наиболее известных родственников елбасы, начиная, как водится, с его старшей дочери. Да и возвращение к власти самого Назарбаева представляется многим обывателям вполне возможным исходом мятежа.

Вместе с тем, круг претендентов на пост президента не столь широк, как кажется на первый взгляд. Прежде всего, нельзя забывать, что иерархия замещения президента в случае его отставки определена Конституцией. Полагать, что заговорщики от нее отмахнутся и определят лидера сами, в узком кругу, а затем предъявят согражданам и всему миру, значит рассуждать совершенно по-дилетантски.

Игнорирование действующих законов страны недопустимо, прежде всего, потому, что нового президента страны просто не признают в мировом сообществе. Непризнание досрочной отставки Токаева в странах Запада может привести к разрыву дипломатических отношений и наложению тяжелых экономических санкций. Еще более худшей реакции можно было бы ожидать от нашего северного соседа. Вспомним, что еще месяц назад в мировых СМИ всерьез обсуждалась возможность того, что российские войска, идущие на Киев, везут в своем обозе свергнутого восемь лет назад Виктора Януковича. Мы теперь знаем, что «вежливые зеленые человечки» по первому зову могут десантироваться в Акорде, чтобы «защитить» конституционный порядок.

Напомню, что согласно нашей Конституции, в случае отставки президента (или недееспособности, или смерти) его должность может перейти (по очереди) председателю Сената, председателю Мажилиса или премьер-министру. После 5

января эта не длинная скамейка запасных президентов стала еще короче: Токаев подписал указ об отставке главы правительства Аскара Мамина. И. о. премьера Алихан Смаилов, до утверждения своей кандидатуры в парламенте, с юридической точки зрения в претенденты на престол не годился.

Из двух оставшихся право первородства принадлежит Маулену Ашимбаеву. Но если костяк мятежников составляли люди из близкого окружения Назарбаева, то Ашимбаев для них персона крайне ненадежная. Нужно помнить, что в конце 2019 года он переметнулся из Библиотеки в Акорду. Мало того, всего через полгода, Ашимбаев стал важной фигурой при реализации деликатной операции по удалению Дариги Назарбаевой из Сената. Январские заговорщики не могли положиться на «предателя» в столь рискованном мероприятии как государственный переворот.

В отличие от Ашимбаева спикер Мажилиса и глава парламентской фракции партии Нуротан Нурлан Нигматулин явных признаков нелояльности к клану Назарбаевых не проявлял. Таким образом, у путчистов в сущности не было особого выбора. Третьим президентом Казахстана должен был стать именно Нигматулин. То, что после принуждения к отставке Токаева участникам переворота необходимо было добиться и отказа Ашимбаева занять президентское место, по-видимому, было проблемой вполне решаемой.

Из вышеизложенного следует, что Нигматулин был важнейшей фигурой в заговоре. Возникает вопрос: почему ему, после ухода из Мажилиса, удалось тихо-мирно покинуть страну? Почему у Генерального прокурора не возникло к нему никаких вопросов?

Ответы, видимо, следует искать в области кулуарных договоренностей. Готовность Нигматулина без сопротивления уйти в отставку в те дни могла показаться Токаеву важнее, чем его арест и предание суду. В конце концов, неудобные вопросы по трагическим событиям могли возникнуть не только у прокурора, но и у депутатов возглавляемого Нигматулиным Мажилиса.

С другой стороны, таковую сделку, если она действительно имела место быть, нельзя считать окончательной. Хотя бы потому, что обвинение в попытке государственного переворота хороший повод для конфискации обширной собственности семьи Нигматулиных.