Недавно услышала классное соображение от коллеги, что любые пляски с бубнами вокруг студентов - это такое же принуждение, как заставлять их не отвлекаться на уроке, проводить тесты каждые пять минут и выгонять за болтовню. И в этом смысле, если мы мечтаем делать горизонтальное образование без инструментов принуждения и на голом энтузиазме - групповые игры это тот же отъем телефонов, только для интровертов. Так что придется либо быть противнюгой, либо тоже как-нибудь прийти неподготовленной. А что, - посидим, помолчим.
Весь семестр не перестаю злиться
Сегодня в шесть утра я получило письмо от коллеги, что должна ASAP сделать кое-что по курсу. Вчера мы закончили рабочий день в восемь вечера, первое что я сделала еще перед тем как встала с кровати - полезла в ноутбук выполнять просьбу.
У меня не было выходных с нового года, ну таких, на которых я в субботу и воскресенье просто чилю. Недавно я получила письмо от коллег (в воскресенье, конечно же), с которыми мы работали прошлым летом, а потом они исчезли на полгода. Письмо гласило, что я должна срочно насобирать датасет, потому что их дедлайн поджимает. И я конечно бросилась писать код, и работать на 20 работах одновременно, и не спать ночью потому что оказывается, если весь день сидишь и пишешь коды не отрывая глаза от экрана, они начинают болеть так, что не дают спать.
Кто-то может сказать - хм, Вика, ну ты же сама взяла на себя столько рабочей нагрузки. Давайте посчитаем.
Согласно тем контрактам, которые я подписывала с университетом, я могу работать не больше 20 часов в неделю. Давайте максимизируем, и прибавим еще 8 часов за тот летний контракт, который я отрабатываю сейчас. Разделим эту цифру на 5, получим ~5.5 часов в будние дни. Учитывая, что я всегда работаю в выходные тоже, получается четыре часа в день. Как же так выходит, что я работаю по ~12 часов в день в будние и по 6-8 часов в выходные?
Очень интересный вопрос, а теперь внимание. На свою нагрузку нельзя жаловаться в конструктивно-негативном тоне, можно только ныть! Вы не представляете сколько раз я слышала такие стэйтменты: “ну а как ты хотела, это наша работа”, “это академия, это нормально”, “я тоже столько работаю и ничего”, “у меня абсолютно так же, но это часть нашей работы, я уже даже не обращаю внимание”, “да, это академия. Хочешь иначе -ищи другую работу”. Про свои переработки ноют все, про бесконечные дедлайны к которым никто не успевает ноют все, синяки под глазами академиков видно из космоса, но не дай боже сказать “это нездоровый рабочий темп, я не буду отвечать ни на какие письма по выходным и после 6”. Ты что, пес, совсем берега попутал, это наша работа, наука рухнет если ты не поработаешь еще чуть-чуть.
Нет! Это не наша работа, это болезнь. Сколько можно нормализировать нездоровые практики? Почему это “часть работы”, когда половина моих коллег сидит в лабе по выходным, пьет успокоительные чтобы спать, не понимает как заводить семьи с кем-то за пределами коллежского круга, потому что 100% времени ты проводишь время в университете? Окей, в 20 лет мне казалось что это нормально, в 23 я уже хуже с этим справлялась, но в 26 я пью пять таблеток перед сном от всех на свете болячек которые мне некогда лечить, и мне кажется, что все вокруг сошли с ума и я участвую в этих психованных плясках по каким-то неведомым мне причинам.
Ну хотя как неведомым, я могу разобраться зачем я отвечаю студентам asap, или работаю в воскресенье. И ничего “нормального” в этих причинах нет, я долго и много относилась к самой себе плохо, не заботно, и продолжаю это делать, но хотя бы понимаю что это плохо и пытаюсь с этим работать. Но, недавно я поняла, что воспроизводя эти практики, я насилую других людей, и ладно, окей, можно наплевать на себя, но почему все остальные должны в этом участвовать?
Сегодня в шесть утра я получило письмо от коллеги, что должна ASAP сделать кое-что по курсу. Вчера мы закончили рабочий день в восемь вечера, первое что я сделала еще перед тем как встала с кровати - полезла в ноутбук выполнять просьбу.
У меня не было выходных с нового года, ну таких, на которых я в субботу и воскресенье просто чилю. Недавно я получила письмо от коллег (в воскресенье, конечно же), с которыми мы работали прошлым летом, а потом они исчезли на полгода. Письмо гласило, что я должна срочно насобирать датасет, потому что их дедлайн поджимает. И я конечно бросилась писать код, и работать на 20 работах одновременно, и не спать ночью потому что оказывается, если весь день сидишь и пишешь коды не отрывая глаза от экрана, они начинают болеть так, что не дают спать.
Кто-то может сказать - хм, Вика, ну ты же сама взяла на себя столько рабочей нагрузки. Давайте посчитаем.
Согласно тем контрактам, которые я подписывала с университетом, я могу работать не больше 20 часов в неделю. Давайте максимизируем, и прибавим еще 8 часов за тот летний контракт, который я отрабатываю сейчас. Разделим эту цифру на 5, получим ~5.5 часов в будние дни. Учитывая, что я всегда работаю в выходные тоже, получается четыре часа в день. Как же так выходит, что я работаю по ~12 часов в день в будние и по 6-8 часов в выходные?
Очень интересный вопрос, а теперь внимание. На свою нагрузку нельзя жаловаться в конструктивно-негативном тоне, можно только ныть! Вы не представляете сколько раз я слышала такие стэйтменты: “ну а как ты хотела, это наша работа”, “это академия, это нормально”, “я тоже столько работаю и ничего”, “у меня абсолютно так же, но это часть нашей работы, я уже даже не обращаю внимание”, “да, это академия. Хочешь иначе -ищи другую работу”. Про свои переработки ноют все, про бесконечные дедлайны к которым никто не успевает ноют все, синяки под глазами академиков видно из космоса, но не дай боже сказать “это нездоровый рабочий темп, я не буду отвечать ни на какие письма по выходным и после 6”. Ты что, пес, совсем берега попутал, это наша работа, наука рухнет если ты не поработаешь еще чуть-чуть.
Нет! Это не наша работа, это болезнь. Сколько можно нормализировать нездоровые практики? Почему это “часть работы”, когда половина моих коллег сидит в лабе по выходным, пьет успокоительные чтобы спать, не понимает как заводить семьи с кем-то за пределами коллежского круга, потому что 100% времени ты проводишь время в университете? Окей, в 20 лет мне казалось что это нормально, в 23 я уже хуже с этим справлялась, но в 26 я пью пять таблеток перед сном от всех на свете болячек которые мне некогда лечить, и мне кажется, что все вокруг сошли с ума и я участвую в этих психованных плясках по каким-то неведомым мне причинам.
Ну хотя как неведомым, я могу разобраться зачем я отвечаю студентам asap, или работаю в воскресенье. И ничего “нормального” в этих причинах нет, я долго и много относилась к самой себе плохо, не заботно, и продолжаю это делать, но хотя бы понимаю что это плохо и пытаюсь с этим работать. Но, недавно я поняла, что воспроизводя эти практики, я насилую других людей, и ладно, окей, можно наплевать на себя, но почему все остальные должны в этом участвовать?
Больные практики воспроизводить легко. Например, тебе пишут вопрос в 7-8 вечера, времени ответить сразу нет, поэтому ты отвечаешь в 11. Человек, получивший это письмо, должен в 11 вечера сидеть с напряжённым лицом и решать какие-то ишьюз, или ставить оповещения на почте на мьют после 9 (мне бы это не помогло tho). Писать письма классу в воскресенье - тоже легко и просто, пусть работают перед рабочей неделей, все ведь логично, не одной мне страдать. А теперь внимание, у меня есть лучшая история про это. В предыдущие опыты ассистентства я заметила, что если ты не даешь ответ студенту на вопрос в течение 12-14 часов, он или она пишут основному инструктору курса письмо из серии “я написала TA, она не отвечает, так что ответьте вы”. Если у TA комплекс отличника, то это удар под дых, конечно. Поэтому я завела практику, отвечать в течение часа, максимум нескольких. И делала так весь прошлый семестр, включая ответы на письма в 12 ночи, в выходные, когда я с семьей, в любой точке мира. И знаете что мне написал один из студентов в фидбэке? “You’re replying too quickly. It’s disrespectful”. Занавес.
Завершился курс по Сравнительной политике авторитарных режимов
Я еще в процессе осмысления этого опыта, но какие-то выводы сделала уже сейчас.
Во-первых, много соображений по поводу силлабуса. Например, что нужно очень четко отделить классику от новейших исследований. Я всегда думала, что вот есть великие статьи, и их обязательно нужно читать по любой теме. Но вообще-то, когда встраиваешь их в общую канву курса - они сильно выделяются, потому что часто устарели и описывают процессы так, как никто уже не описывает. Тем не менее, старые великие статьи нужны в той мере, чтобы усвоить основные концепты. Миллион всего написано после теории селектората Буэно де Мескиты, но невозможно начать говорить об этой теории не прочитав первоначальные работы. Немного сложнее с режимными категориями - я не смогла устоять перед искушением повариться в дебатах гибридные режимы vs сравнительные авторитаризмы, но насколько этот олдовый дебат зашел студентам не очень понятно. Может нужно было сразу прыгнуть к Геддес, с другой стороны - как еще избавляться от популярности гибридов не ясно. В общем и целом - классика нужна вначале, чтобы выработать общий язык, а потом нужно уходить в новейшие исследования. Возможно, для этого часть тем придется продублировать.
Во-вторых, чуть ли не самое большое удовольствие я получаю от исследовательских работ, которые студенты пишут по ходу курса. Эту часть я бы усилила. Моя основная сложность была в том, что не все студенты были из академии, не все знали как строить рисеч структурно. На удивление, пришлось объяснять что такое плагиат. Серьезно подумываю не провести ли короткий воркшоп-интенсив по исследовательскому дизайну для студентов СУ, потому что у многих есть совершенно блестящие задумки для рисечей, но как их писать понимают не все. Если не тратить на это время по ходу проверок текстов - то это было бы чистое удовольствие, а так я немного совмещала два курса и две роли в одном классе.
В-третьих, я архимного узнала про себя как про человека-преподавателя. Где там мои границы, какая у меня в конце концов роль, сколько ответственности я готова нести за студентов. Брейкинг ньюз - я далеко не все люблю в преподавании, если не сказать что я скорее больше не люблю чем люблю это занятие. Например, для идеальной жизни все должны быть всегда готовы (это никогда не так). Плюс, никто не обещал относиться к тебе как к преподавателю с нежностью и заботой. Что логично - если очень долго объяснять людям, что образование - это услуга, то в какой-то момент нет большой разницы, вызываешь ты убер или выбираешь себе курс для прохождения. Я уже писала, что считаю эту практику полным булшитом, повторяться не буду. На мне не может лежать вся полнота ответственности за то, вынесли студенты что-то из класса или нет. Вы не ведете вместе с водителем убера такси. А со мной нужно работать вместе и кооперироваться, только тогда образование сработает.
Я еще много думаю в последние дни про то, что такое “хороший преподаватель”. Вот например, в моей жизни был опыт студенчества, когда преподаватель жесткими и немного радикальными методами заставил меня выучить предмет. Как итог - прошло почти 10 лет, но если разбудить меня ночью и спросить что-то из его курса - я все еще отвечу, и это бесценные знания, мне больше никогда не нужно лазать за ними в Гугл. Но считаю ли я, что это был лучший преподаватель моей жизни? Пожалуй нет. То есть просто вынести знания из курса - не то мерило, по которому я определяю лучшесть. А что тогда? И я вдруг осознала, что для меня это удовольствие. Я кайфовала на парах, или ждала когда они закончатся? Кайф не равно отсутствие напряжения и работы. Кайф, это когда ты поработал, потому что это была приятная работа, и потом увидел, как у твоей работы появились реальные последствия - приращение знаний, улучшение или усложнение понимания чего-то, радость от дискуссии. Иногда кафовать можно просто смотря, как преподаватель сам получает огромное удовольствие от своей работы и от разговора.
Я еще в процессе осмысления этого опыта, но какие-то выводы сделала уже сейчас.
Во-первых, много соображений по поводу силлабуса. Например, что нужно очень четко отделить классику от новейших исследований. Я всегда думала, что вот есть великие статьи, и их обязательно нужно читать по любой теме. Но вообще-то, когда встраиваешь их в общую канву курса - они сильно выделяются, потому что часто устарели и описывают процессы так, как никто уже не описывает. Тем не менее, старые великие статьи нужны в той мере, чтобы усвоить основные концепты. Миллион всего написано после теории селектората Буэно де Мескиты, но невозможно начать говорить об этой теории не прочитав первоначальные работы. Немного сложнее с режимными категориями - я не смогла устоять перед искушением повариться в дебатах гибридные режимы vs сравнительные авторитаризмы, но насколько этот олдовый дебат зашел студентам не очень понятно. Может нужно было сразу прыгнуть к Геддес, с другой стороны - как еще избавляться от популярности гибридов не ясно. В общем и целом - классика нужна вначале, чтобы выработать общий язык, а потом нужно уходить в новейшие исследования. Возможно, для этого часть тем придется продублировать.
Во-вторых, чуть ли не самое большое удовольствие я получаю от исследовательских работ, которые студенты пишут по ходу курса. Эту часть я бы усилила. Моя основная сложность была в том, что не все студенты были из академии, не все знали как строить рисеч структурно. На удивление, пришлось объяснять что такое плагиат. Серьезно подумываю не провести ли короткий воркшоп-интенсив по исследовательскому дизайну для студентов СУ, потому что у многих есть совершенно блестящие задумки для рисечей, но как их писать понимают не все. Если не тратить на это время по ходу проверок текстов - то это было бы чистое удовольствие, а так я немного совмещала два курса и две роли в одном классе.
В-третьих, я архимного узнала про себя как про человека-преподавателя. Где там мои границы, какая у меня в конце концов роль, сколько ответственности я готова нести за студентов. Брейкинг ньюз - я далеко не все люблю в преподавании, если не сказать что я скорее больше не люблю чем люблю это занятие. Например, для идеальной жизни все должны быть всегда готовы (это никогда не так). Плюс, никто не обещал относиться к тебе как к преподавателю с нежностью и заботой. Что логично - если очень долго объяснять людям, что образование - это услуга, то в какой-то момент нет большой разницы, вызываешь ты убер или выбираешь себе курс для прохождения. Я уже писала, что считаю эту практику полным булшитом, повторяться не буду. На мне не может лежать вся полнота ответственности за то, вынесли студенты что-то из класса или нет. Вы не ведете вместе с водителем убера такси. А со мной нужно работать вместе и кооперироваться, только тогда образование сработает.
Я еще много думаю в последние дни про то, что такое “хороший преподаватель”. Вот например, в моей жизни был опыт студенчества, когда преподаватель жесткими и немного радикальными методами заставил меня выучить предмет. Как итог - прошло почти 10 лет, но если разбудить меня ночью и спросить что-то из его курса - я все еще отвечу, и это бесценные знания, мне больше никогда не нужно лазать за ними в Гугл. Но считаю ли я, что это был лучший преподаватель моей жизни? Пожалуй нет. То есть просто вынести знания из курса - не то мерило, по которому я определяю лучшесть. А что тогда? И я вдруг осознала, что для меня это удовольствие. Я кайфовала на парах, или ждала когда они закончатся? Кайф не равно отсутствие напряжения и работы. Кайф, это когда ты поработал, потому что это была приятная работа, и потом увидел, как у твоей работы появились реальные последствия - приращение знаний, улучшение или усложнение понимания чего-то, радость от дискуссии. Иногда кафовать можно просто смотря, как преподаватель сам получает огромное удовольствие от своей работы и от разговора.
Пришла ли я к этой точке в этом курсе? Нет. Стала ли я лучше понимать, как к ней прийти? Пока тоже нет. Но хотя бы ее сформулировала. Уже хорошо.
Вчера рассказала своим однокурсникам про сложную ситуацию, в которой я оказалась из-за работы с человеком, не понимающим где находятся чужие границы.
В процессе обсуждений кто-то из ребят сказал - это все сексизм, отсюда и такое поведение. Я задумалась - мне такая идея в голову не приходила. И хоть мне кажется, что эта конкретная история к сексизму отношения не имеет, я попробовала критически посмотреть на свой опыт, в котором могла и не заметить, что дело не во мне.
Первое, что пришло мне на ум - это наблюдения за тем, как мои ровесники мужчины с такими же квалификациями как у меня, воспринимается старшими коллегами. Иногда это доходит до смешного - пока я воспринимаюсь как «молодая» и «неопытная», а мой experience как «недостаточный», стоит моему ровеснику мальчику научиться ходить на горшок без помощи взрослых - это уже статусный взрослый перспективный коллега, с которым приятно работать. Я много раз сталкивалась с тем, что люди не могли запомнить мое имя, работая со мной не один месяц, или (внимание!) забывали что вообще работали со мной. Как-то раз я обсуждала бывшие рабочие будни со старшим коллегой, и услышала «ну вот Х (мальчика) я помню, а вот чтобы с вами мы работали над проектом У не припоминаю...». Я специально полезла в переписку и посмотрела сколько десятков писем мы друг другу отправили за время работы, после чего выгорела дотла.
Другое интересное наблюдение - это то, как старшие коллеги-мужчины выстраивают неформальные связи с мальчиками, а с девочками неформальные связи выстраивают скорее женщины (или похотливые деды). А теперь вспомним, что в академии все ещё огромный перекос в сторону мужчин (например на департаменте политологии в ЦЕУ до прошлого года работали две женщины из 20 человек, сейчас кажется их 3). Прибавим к этому то, что женщины часто несут двойную нагрузку (ухаживают за детьми/выполняют большую часть домашних обязанностей), поэтому пока их коллеги мужчины могут позволить себе выпивать в баре с супервазис, женщины уходят с департаментских тусовок раньше, чтобы успеть уложить детей спать. И да, я понимаю, что мой научник может позвать к себе домой моего однокурсника, но если он то же самое предложит мне - будет максимально кринжово. Однако как итог - помогать друг другу в проектах и карьерах будут скорее мужчины, чем женщины.
Третий момент - связан с первым - когда мы работаем как партнеры со старшими коллегами, мальчики воспринимаются как равные, девочки как младшие. Какое количество непрошенных советов я получила за 9 лет от всех на свете - непредставимо. Соу фар мой любимый, что я «авторитарная» (читай “bossy”), и недостаточно уступаю в дискуссии. Надо ли напоминать, что точно такой же парень воспринимается как «будущий лидер». Один раз чувак сказал мне, что я «слишком умничаю», и хорошо бы хоть иногда «промолчать». Честно говоря, прошло уже лет пять, но когда я вспоминаю эти слова у меня от злости леденеют пальцы.
Во всех этих историях очень легко начать переводить стрелки на себя - я делала так годами. Я была уверена, что я плохо работала, поэтому меня и не помнят. Или что я неприятный человек, поэтому со мной и не дружат. Я много лет потратила на то, чтобы ломать свой характер и делать его более покладистым, пассивным, соглашающимся. Когда я знаю ответ или хочу поспорить - я на автомате прокручиваю аргументы только в голове, не высказывая их вслух - чтобы не умничать.
Единственное, что мне помогает возвращаться к себе и бороться за себя - это чувство, что я права, потому что я классная. К сожалению, бороться за ощущение себя классной мне пришлось дольше, больше и мучительнее, чем многим моим коллегам мужчинам. И огромную роль в этой борьбе сыграли другие люди, которые умели поддержать меня там, где кому-то другому очень хотелось покритиковать. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет достаточно сил и возможностей, чтобы так же поддерживать своих коллег женщин.
В процессе обсуждений кто-то из ребят сказал - это все сексизм, отсюда и такое поведение. Я задумалась - мне такая идея в голову не приходила. И хоть мне кажется, что эта конкретная история к сексизму отношения не имеет, я попробовала критически посмотреть на свой опыт, в котором могла и не заметить, что дело не во мне.
Первое, что пришло мне на ум - это наблюдения за тем, как мои ровесники мужчины с такими же квалификациями как у меня, воспринимается старшими коллегами. Иногда это доходит до смешного - пока я воспринимаюсь как «молодая» и «неопытная», а мой experience как «недостаточный», стоит моему ровеснику мальчику научиться ходить на горшок без помощи взрослых - это уже статусный взрослый перспективный коллега, с которым приятно работать. Я много раз сталкивалась с тем, что люди не могли запомнить мое имя, работая со мной не один месяц, или (внимание!) забывали что вообще работали со мной. Как-то раз я обсуждала бывшие рабочие будни со старшим коллегой, и услышала «ну вот Х (мальчика) я помню, а вот чтобы с вами мы работали над проектом У не припоминаю...». Я специально полезла в переписку и посмотрела сколько десятков писем мы друг другу отправили за время работы, после чего выгорела дотла.
Другое интересное наблюдение - это то, как старшие коллеги-мужчины выстраивают неформальные связи с мальчиками, а с девочками неформальные связи выстраивают скорее женщины (или похотливые деды). А теперь вспомним, что в академии все ещё огромный перекос в сторону мужчин (например на департаменте политологии в ЦЕУ до прошлого года работали две женщины из 20 человек, сейчас кажется их 3). Прибавим к этому то, что женщины часто несут двойную нагрузку (ухаживают за детьми/выполняют большую часть домашних обязанностей), поэтому пока их коллеги мужчины могут позволить себе выпивать в баре с супервазис, женщины уходят с департаментских тусовок раньше, чтобы успеть уложить детей спать. И да, я понимаю, что мой научник может позвать к себе домой моего однокурсника, но если он то же самое предложит мне - будет максимально кринжово. Однако как итог - помогать друг другу в проектах и карьерах будут скорее мужчины, чем женщины.
Третий момент - связан с первым - когда мы работаем как партнеры со старшими коллегами, мальчики воспринимаются как равные, девочки как младшие. Какое количество непрошенных советов я получила за 9 лет от всех на свете - непредставимо. Соу фар мой любимый, что я «авторитарная» (читай “bossy”), и недостаточно уступаю в дискуссии. Надо ли напоминать, что точно такой же парень воспринимается как «будущий лидер». Один раз чувак сказал мне, что я «слишком умничаю», и хорошо бы хоть иногда «промолчать». Честно говоря, прошло уже лет пять, но когда я вспоминаю эти слова у меня от злости леденеют пальцы.
Во всех этих историях очень легко начать переводить стрелки на себя - я делала так годами. Я была уверена, что я плохо работала, поэтому меня и не помнят. Или что я неприятный человек, поэтому со мной и не дружат. Я много лет потратила на то, чтобы ломать свой характер и делать его более покладистым, пассивным, соглашающимся. Когда я знаю ответ или хочу поспорить - я на автомате прокручиваю аргументы только в голове, не высказывая их вслух - чтобы не умничать.
Единственное, что мне помогает возвращаться к себе и бороться за себя - это чувство, что я права, потому что я классная. К сожалению, бороться за ощущение себя классной мне пришлось дольше, больше и мучительнее, чем многим моим коллегам мужчинам. И огромную роль в этой борьбе сыграли другие люди, которые умели поддержать меня там, где кому-то другому очень хотелось покритиковать. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет достаточно сил и возможностей, чтобы так же поддерживать своих коллег женщин.
Вчера получила работу мечты
Очень важный для меня момент, потому что со времен как я перестала работать курьерами, продавцами и администраторами - все мои постоянные места работы были в университетах, не считая коротких контрактов с другими образовательными площадками. Поэтому я немного разучилась (или никогда и не умела) делать не академичные CV, или не перечислять все мои преподавательские опыты, а еще писать мотивации в которых я не объясняю свой интерес гэпом в литературе.
С другой стороны звучит так, как будто я пошла работать во что-то далекое от академии - нет, никаких радикальных поворотов. Просто буду заниматься количественными рисечами и полиси брифами по теме коррупции в госзакупках, партийных финансах, government spendings. Соу фар я чувствую себя абсолютно в своей тарелке - некоторые исследования этого think tank практически репликация моего диссера на других полях.
А как же диссер? С диссером все хорошо (на самом деле нет), PhD остаётся со мной и никуда не девается. В августе заканчивается мой третий год - он же последний год стипендии - а значит истекают мои обязательства перед университетом быть фул тайм студентом. Осталось дописать текст (лол).
А ещё - это моя первая работа в ЕС за пределами университета. Приходится разбираться с налогами, документами и каким-то взрослым стафом- очень непривычно. Наверное, я ещё и про это много радуюсь и волнуюсь - потому что кажется, что найти работу с русским паспортом в Европе это невозможный челлендж. И так и есть, мы и правда проблемные кандидаты - рабочие пермиты это тебе не контракт подготовить. И мне все как-то не верится и не доверяется - вдруг что-то пойдёт не так, вдруг опять эти паспорта и карточки взорвут мою жизнь.
И все же, вот уже второй день хожу и радуюсь всему на свете, и даже огромные рабочие долги этому не мешают. Но может дело ещё и в весне, которая наконец-то добралась до Вены и щедро угощает солнцем.
Очень важный для меня момент, потому что со времен как я перестала работать курьерами, продавцами и администраторами - все мои постоянные места работы были в университетах, не считая коротких контрактов с другими образовательными площадками. Поэтому я немного разучилась (или никогда и не умела) делать не академичные CV, или не перечислять все мои преподавательские опыты, а еще писать мотивации в которых я не объясняю свой интерес гэпом в литературе.
С другой стороны звучит так, как будто я пошла работать во что-то далекое от академии - нет, никаких радикальных поворотов. Просто буду заниматься количественными рисечами и полиси брифами по теме коррупции в госзакупках, партийных финансах, government spendings. Соу фар я чувствую себя абсолютно в своей тарелке - некоторые исследования этого think tank практически репликация моего диссера на других полях.
А как же диссер? С диссером все хорошо (на самом деле нет), PhD остаётся со мной и никуда не девается. В августе заканчивается мой третий год - он же последний год стипендии - а значит истекают мои обязательства перед университетом быть фул тайм студентом. Осталось дописать текст (лол).
А ещё - это моя первая работа в ЕС за пределами университета. Приходится разбираться с налогами, документами и каким-то взрослым стафом- очень непривычно. Наверное, я ещё и про это много радуюсь и волнуюсь - потому что кажется, что найти работу с русским паспортом в Европе это невозможный челлендж. И так и есть, мы и правда проблемные кандидаты - рабочие пермиты это тебе не контракт подготовить. И мне все как-то не верится и не доверяется - вдруг что-то пойдёт не так, вдруг опять эти паспорта и карточки взорвут мою жизнь.
И все же, вот уже второй день хожу и радуюсь всему на свете, и даже огромные рабочие долги этому не мешают. Но может дело ещё и в весне, которая наконец-то добралась до Вены и щедро угощает солнцем.
Сегодня у меня сдали нервы из-за налогов
Пришлось нарушать все карантины и бродить по городу пока не успокоюсь вместо всех дел, а теперь начинать работать потому что откладывать некуда.
Но все по порядку.
Вчера ЦЕУ прислал нам гайд по налогам в Австрии (боже, гребенный ЦЕУ, был ли хоть один шаг который ты сделал в этот переезд не по колено в лужу). Оказалось, что а) наши зарплаты облагаются космическими налогами в 100 миллионов тысяч процентов б) гранты облагаются теми же миллионами процентов налога (включая write up, который по сути стипендия на последний год, включая Global Teaching Fellowship, по которому теперь хрен куда поедешь, включая архивные гранты, исследовательские, полевые) в) не обязательно быть налоговым резидентом Австрии чтобы платить налоги, достаточно получить от австрийской институции деньги и да, btw, дата оплаты всех этих налогов за 2020 год - 30 июня. И да, сори ребят, но мы сами этого не знали заранее.
Но главное, что ЦЕУ туда прописал - это что если вам надо, проконсультируйтесь с налоговым адвайзером. Он очень дорогой, но первый час может быть бесплатным. Надо ли уточнять, что всем faculties при переезде налоговый адвайзер был предоставлен университетом.
Как это все работает в деталях? (Сори за прозаичность, но за эту неделю я постарела лет на сто и все что меня теперь интересует про любую страну - это какая у нее налоговая система и че там по здравоохранению, остальное мыльная розовая пурга).
В Австрии прогрессивная шкала. То есть если в Венгрии из нас тупо вычитались 30% с любого дохода (никакие стипендии и гранты не в счет), тут работает не так. До 11 тысяч евро в год вы платите только 27% - это social security tax (не думайте, это не значит что у вас есть доступ к местному public healthcare, но если вас сбил камаз - то австрийцам придется забрать вас на скорой). После 11 тысяч евро вы платите вдобавок к 27% еще 20% - это налог с дохода. Выше 18к - 35+27 и так далее.
Если вы на write up, или блин просто работаете в университете как ассистент - вы быстро пробьете 11к (учитывается ли обычная стипендия как часть дохода все еще непонятно, цеушный гайд составлен через одно место, все остальная инфа на юридическом немецком). Да и вычитать каждый месяц из 1000-1300 евро 27% на social security - это в итоге получать меньше чем наши будапештские коллеги, живя при этом в одном из самых дорогих городов Европы.
А теперь лучшая часть. В августе у меня заканчивается стипендия (и у всех моих однокурсов тоже) - но никто не дописывает диссеры за три года, поэтому дальше вы как-то выкручиваетесь и подаете документы на продление вида на жительство. Почти все берут на себя ассистентские позиции чтобы откладывать деньги на год, когда стипендия закончится. Важная роль этих денег сейчас - доказать австрийцам что у меня есть деньги на год жизни в Вене, по правилам это 1000 евро в месяц, пермит выдается на год, 12*1000=12 тысяч евро должно лежать у меня на аккаунте чтобы я могла получить студенческую визу в следующем ноябре. Я, к слову, не могу их просто попросить в долг для выписки - я должна доказать откуда у меня эти деньги и как именно они были заработаны.
В целом, если работать как конь два семестра (а я брала максимум возможных часов весь год) - можно было бы набрать нужную сумму. Но это до налогов, потому что с ними можно разделить эти 12 месяцев дохода на два. Можно сказать - надо было самим во всем этом разбираться ребята, до переезда. И наверное да, надо было, но что-то мы все очень были заняты собственно самим ПЕРЕЕЗДОМ, пермитами, ковидом, диссертациями, и понадеялись, что наш работодатель aka “комьюнити вокруг которого мы все должны сплотиться” возьмет на себя ХОТЯ БЫ заботу о зарплатах и стипендиях.
Гори ясным пламенем период жизни, который продается как “лучшее и беззаботное время в академии”, вот честно.
Пришлось нарушать все карантины и бродить по городу пока не успокоюсь вместо всех дел, а теперь начинать работать потому что откладывать некуда.
Но все по порядку.
Вчера ЦЕУ прислал нам гайд по налогам в Австрии (боже, гребенный ЦЕУ, был ли хоть один шаг который ты сделал в этот переезд не по колено в лужу). Оказалось, что а) наши зарплаты облагаются космическими налогами в 100 миллионов тысяч процентов б) гранты облагаются теми же миллионами процентов налога (включая write up, который по сути стипендия на последний год, включая Global Teaching Fellowship, по которому теперь хрен куда поедешь, включая архивные гранты, исследовательские, полевые) в) не обязательно быть налоговым резидентом Австрии чтобы платить налоги, достаточно получить от австрийской институции деньги и да, btw, дата оплаты всех этих налогов за 2020 год - 30 июня. И да, сори ребят, но мы сами этого не знали заранее.
Но главное, что ЦЕУ туда прописал - это что если вам надо, проконсультируйтесь с налоговым адвайзером. Он очень дорогой, но первый час может быть бесплатным. Надо ли уточнять, что всем faculties при переезде налоговый адвайзер был предоставлен университетом.
Как это все работает в деталях? (Сори за прозаичность, но за эту неделю я постарела лет на сто и все что меня теперь интересует про любую страну - это какая у нее налоговая система и че там по здравоохранению, остальное мыльная розовая пурга).
В Австрии прогрессивная шкала. То есть если в Венгрии из нас тупо вычитались 30% с любого дохода (никакие стипендии и гранты не в счет), тут работает не так. До 11 тысяч евро в год вы платите только 27% - это social security tax (не думайте, это не значит что у вас есть доступ к местному public healthcare, но если вас сбил камаз - то австрийцам придется забрать вас на скорой). После 11 тысяч евро вы платите вдобавок к 27% еще 20% - это налог с дохода. Выше 18к - 35+27 и так далее.
Если вы на write up, или блин просто работаете в университете как ассистент - вы быстро пробьете 11к (учитывается ли обычная стипендия как часть дохода все еще непонятно, цеушный гайд составлен через одно место, все остальная инфа на юридическом немецком). Да и вычитать каждый месяц из 1000-1300 евро 27% на social security - это в итоге получать меньше чем наши будапештские коллеги, живя при этом в одном из самых дорогих городов Европы.
А теперь лучшая часть. В августе у меня заканчивается стипендия (и у всех моих однокурсов тоже) - но никто не дописывает диссеры за три года, поэтому дальше вы как-то выкручиваетесь и подаете документы на продление вида на жительство. Почти все берут на себя ассистентские позиции чтобы откладывать деньги на год, когда стипендия закончится. Важная роль этих денег сейчас - доказать австрийцам что у меня есть деньги на год жизни в Вене, по правилам это 1000 евро в месяц, пермит выдается на год, 12*1000=12 тысяч евро должно лежать у меня на аккаунте чтобы я могла получить студенческую визу в следующем ноябре. Я, к слову, не могу их просто попросить в долг для выписки - я должна доказать откуда у меня эти деньги и как именно они были заработаны.
В целом, если работать как конь два семестра (а я брала максимум возможных часов весь год) - можно было бы набрать нужную сумму. Но это до налогов, потому что с ними можно разделить эти 12 месяцев дохода на два. Можно сказать - надо было самим во всем этом разбираться ребята, до переезда. И наверное да, надо было, но что-то мы все очень были заняты собственно самим ПЕРЕЕЗДОМ, пермитами, ковидом, диссертациями, и понадеялись, что наш работодатель aka “комьюнити вокруг которого мы все должны сплотиться” возьмет на себя ХОТЯ БЫ заботу о зарплатах и стипендиях.
Гори ясным пламенем период жизни, который продается как “лучшее и беззаботное время в академии”, вот честно.
О сложностях университетской децентрализации и важности студентов
ЦЕУ очень децентрализованный университет. У каждого офиса и департамента есть свои бюджеты, свои способы и процедуры принятия решений. В Будапеште это работало странно, но в каком-то смысле эффективно. Например, все знали, что SPP самый богатый факультет, и если хочешь заработать - иди получай позиции там, а не на PoliSci который платит фиксированную ставку (то есть не по часам) в полтора раза ниже за те же обязанности, и то, через странные гранты, а не через нормальные рабочие контракты.
ЦЕУ очень децентрализованный университет. У каждого офиса и департамента есть свои бюджеты, свои способы и процедуры принятия решений. В Будапеште это работало странно, но в каком-то смысле эффективно. Например, все знали, что SPP самый богатый факультет, и если хочешь заработать - иди получай позиции там, а не на PoliSci который платит фиксированную ставку (то есть не по часам) в полтора раза ниже за те же обязанности, и то, через странные гранты, а не через нормальные рабочие контракты.
Telegraph
О сложностях университетской децентрализации и важности студентов
ЦЕУ очень децентрализованный университет. У каждого офиса и департамента есть свои бюджеты, свои способы и процедуры принятия решений. В Будапеште это работало странно, но в каком-то смысле эффективно. Например, все знали, что SPP самый богатый факультет…
Текст, который я когда-то пропустила, а теперь с некоторым ужасом прочитала. Текст замечательный (как и Докса, которой важно сейчас помогать), а вот истории ужасные. То, что российские университеты делают со своими преподавателями - чистой воды эксплуатация, прикрытая разнообразной мишурой наукометрии и рыночка. Когда я с русскоязычными коллегами обсуждаю перспективы вернуться в Россию, чтобы преподавать там - мы очень нервно переглядываемся и всегда понимаем, что такой шанс есть и он высок. Но смотреть на то, как выматываются за годы работы в академии наши коллеги сложно, а еще сложнее от того, как мало надежды, что этот тренд когда-нибудь в скором будущем сломается и людоедские практики сменятся на человеколюбивые.
Forwarded from DOXA
Преподаватели российских университетов ведут в 3-5 раз больше лекций и семинаров, чем их западные коллеги.
«Мне просто не верят, когда я говорю коллегам из США о том, что в России люди проводят по двенадцать пар в неделю, и это еще неплохо», — рассказывает социолог Григорий Юдин. Исследованиями преподаватели занимаются в свободное время. При этом, чтобы остаться на работе в вузе, им необходимо постоянно публиковаться в научных журналах.
Вспоминаем текст нашего редактора Володи Метёлкина, которому из-за уголовного дела запрещено пользоваться интернетом и выходить из дома с 00:00 до 23:59.
https://doxajournal.ru/uni/exhausted_professors
«Мне просто не верят, когда я говорю коллегам из США о том, что в России люди проводят по двенадцать пар в неделю, и это еще неплохо», — рассказывает социолог Григорий Юдин. Исследованиями преподаватели занимаются в свободное время. При этом, чтобы остаться на работе в вузе, им необходимо постоянно публиковаться в научных журналах.
Вспоминаем текст нашего редактора Володи Метёлкина, которому из-за уголовного дела запрещено пользоваться интернетом и выходить из дома с 00:00 до 23:59.
https://doxajournal.ru/uni/exhausted_professors
Прошлая неделя выдалась сложной
На 13 мая назначена моя следующая диссертационная комиссия, поэтому предыдущие 7 дней пришлось писать текст. Если кто помнит, зимой я писала его за ночь, и получила соответствующий фидбэк (все переписать). В этот раз все гораздо спланированнее - спасибо моему супервайзеру, который так напрягся от моей новой работы, что решил установить 10 драконовских дедлайнов для проверки моих способностей к тайм-менеджменту. Поэтому первую половину дня я писала репорт для Совета Европы, а вторую - придумывала что является драйверами политических машин в российских регионах. На этой неделе план примерно такой же, только хочется еще успеть увидеться с российскими друзьями и выпить где-нибудь бакунинского сауэра.
Но прошлая неделя была сложной не только из-за рабочей нагрузки, но и из-за протестов. Каждый раз, когда я не в России в дни судов или митингов - я чувствую себя чудовищно. Потому что я ни о чем больше не могу думать, но и ничего не могу сделать. Причина таких переживай мне не особо понятна. Всем своим треком, казалось бы, я должна дальше и дальше отдаляться от ощущения боли за чьи-то пытки или избиения, но, кажется, на расстоянии их чувствуешь только острее.
В этот раз я смогла как-то канализировать напряжение - если зимние протесты я скромно отстояла с золотым ёршиком в руках и трансляцией дождя в ушах у российского посольства в Вене, в этот раз удалось поволонтерить для ОВД-инфо. Оказалось, что это лучший способ успокоиться, выдохнуть и сделать что-то полезное (еще в прекрасной компании, волонтеры ОВД-инфо совершенно замечательные люди). И пока я работала, пришлось отложить все мои попытки дописывать текст про machinery politics in non-competitive context. И я, конечно, не могла не думать, как соотносится все, что я пишу в своем тексте с тем, через что проходят мои знакомые и друзья, для которых это не context а повседневность, заполоненная борьбой страха со смелостью и несправедливости со здравым смыслом.
У меня нет больших иллюзий на тему общественной значимости политологических научных работ или моей диссертации в частности. Наверное, если бы я была другим человеком и во мне было больше смелости и решительности - я бы занималась чем-то, что имеет гораздо более прямое действие на российский режим или на жизнь конкретных людей. Еще я понимаю, что моя работа для институтов ЕС сейчас гораздо более “практичная”, в том смысле что у нее есть более реальный эффект на принятие решений, чем у десяти опубликованных научных статей. И я сейчас не хочу рассуждать о том, должна ли академия быть таким бустером изменений или нет (короткий ответ - нет, не должна), потому что дело не только в академии. Дело в режиме, который либо разрешает такие воздействия, либо нет.
И получается замкнутый круг. Я понимаю, что диссертация, которую я пишу, ничью жизнь не сделает лучше. Это расстраивает меня, и заставляет искать способы сделать что-то полезное. Такие способы я нахожу за пределами российского контекста, потому что у меня не получается идти даже на маленькие уступки, а хочется быть свободной и делать то, что нравится, и так, как я хочу. Это заставляет меня чувствовать себя эгоистичной (и трусливой?), и мне стыдно за эти чувства. И тогда я с еще большим усердием вкладываюсь в рисеч, потому что кажется, что это и есть мой способ сделать свой вклад в изучение авторитаризма и его слабых мест. Потом я еще немножечко думаю, и возвращаюсь в пункт первый - мой диссер никому лучше не сделает.
На 13 мая назначена моя следующая диссертационная комиссия, поэтому предыдущие 7 дней пришлось писать текст. Если кто помнит, зимой я писала его за ночь, и получила соответствующий фидбэк (все переписать). В этот раз все гораздо спланированнее - спасибо моему супервайзеру, который так напрягся от моей новой работы, что решил установить 10 драконовских дедлайнов для проверки моих способностей к тайм-менеджменту. Поэтому первую половину дня я писала репорт для Совета Европы, а вторую - придумывала что является драйверами политических машин в российских регионах. На этой неделе план примерно такой же, только хочется еще успеть увидеться с российскими друзьями и выпить где-нибудь бакунинского сауэра.
Но прошлая неделя была сложной не только из-за рабочей нагрузки, но и из-за протестов. Каждый раз, когда я не в России в дни судов или митингов - я чувствую себя чудовищно. Потому что я ни о чем больше не могу думать, но и ничего не могу сделать. Причина таких переживай мне не особо понятна. Всем своим треком, казалось бы, я должна дальше и дальше отдаляться от ощущения боли за чьи-то пытки или избиения, но, кажется, на расстоянии их чувствуешь только острее.
В этот раз я смогла как-то канализировать напряжение - если зимние протесты я скромно отстояла с золотым ёршиком в руках и трансляцией дождя в ушах у российского посольства в Вене, в этот раз удалось поволонтерить для ОВД-инфо. Оказалось, что это лучший способ успокоиться, выдохнуть и сделать что-то полезное (еще в прекрасной компании, волонтеры ОВД-инфо совершенно замечательные люди). И пока я работала, пришлось отложить все мои попытки дописывать текст про machinery politics in non-competitive context. И я, конечно, не могла не думать, как соотносится все, что я пишу в своем тексте с тем, через что проходят мои знакомые и друзья, для которых это не context а повседневность, заполоненная борьбой страха со смелостью и несправедливости со здравым смыслом.
У меня нет больших иллюзий на тему общественной значимости политологических научных работ или моей диссертации в частности. Наверное, если бы я была другим человеком и во мне было больше смелости и решительности - я бы занималась чем-то, что имеет гораздо более прямое действие на российский режим или на жизнь конкретных людей. Еще я понимаю, что моя работа для институтов ЕС сейчас гораздо более “практичная”, в том смысле что у нее есть более реальный эффект на принятие решений, чем у десяти опубликованных научных статей. И я сейчас не хочу рассуждать о том, должна ли академия быть таким бустером изменений или нет (короткий ответ - нет, не должна), потому что дело не только в академии. Дело в режиме, который либо разрешает такие воздействия, либо нет.
И получается замкнутый круг. Я понимаю, что диссертация, которую я пишу, ничью жизнь не сделает лучше. Это расстраивает меня, и заставляет искать способы сделать что-то полезное. Такие способы я нахожу за пределами российского контекста, потому что у меня не получается идти даже на маленькие уступки, а хочется быть свободной и делать то, что нравится, и так, как я хочу. Это заставляет меня чувствовать себя эгоистичной (и трусливой?), и мне стыдно за эти чувства. И тогда я с еще большим усердием вкладываюсь в рисеч, потому что кажется, что это и есть мой способ сделать свой вклад в изучение авторитаризма и его слабых мест. Потом я еще немножечко думаю, и возвращаюсь в пункт первый - мой диссер никому лучше не сделает.
Это сложное место, сразу с множества углов. Я как-то рассказывала, что имела грандиозный спор с другом, который пытался свести работу академиков к учительству, не находя ничего полезного в исследовательской деятельности социальных наук. Тогда, в той ссоре, я чувствовала себя очень уверенно, когда отстаивала позицию “наука никому ничего не должна”. Но я мысленно возвращаюсь к тому спору каждый раз, когда у меня дома кого-то пытают в ОВД, а я пишу в тексте “electoral authoritarianism”, потому что таковы правила, и это правда он, кто ж виноват что термин так не страшно звучит. Но параллельно с тем я знаю, что без всяких зазрений совести пропущу все дедлайны своих текстов, если нужно будет сидеть на звонках задержанных или стоять с ёршиком под какой-нибудь стеной. И это какое-то важное знание про себя, которое хочется не забыть.
В эту пятницу подруга моего детства выходила замуж, а подруга моей взрослости защищала докторскую диссертацию. Я была с обеими в онлайне, но никого не обнимала и ни с кем не выпивала, зато много думала о том, как сложно совмещать себя с жизнью, потому что я всегда не там, куда-то не успеваю и с кем-то не вижусь.
В эту же пятницу у меня была долгожданная панель, на которой мы полтора часа в деталях обсуждали каждую страницу написанного текста. Это было совершенно не больно, и не страшно, и не обидно. Утвердили поле, придумали как его усилить. Мой научник наговорил каких-то странных вещей, но как же хорошо когда в комиссии есть другие люди, а еще человек, который вычитывает твой текст как боженька и чувствует его не хуже чем ты. Я никогда так не научусь, для меня чужая работа - это просто чужая работа.
Ещё прошло уже 1,5 месяца как я работаю, совмещая это с диссертацией. Пока получается тяжело, сил не всегда хватает. Была какая-то неделя, на которой я так уставала, что начала хамить рандомным людям в интернете - а это, как известно, край.
Но тяжело не всегда, иногда все хорошо. У меня все ещё не укладывается как это так, неужели мой текст отправился бюрократам из Совета Европы, моя работа ушла к OECD, из-за моего анализа данных кто-то о чем-то спорит с EBRD. Причём в повседневности нет никакого такого романтического флера, это просто работа, сложная, иногда изнуряющая, порой неуверенная. Но я стараюсь иногда останавливаться, выдыхать и оглядываться, иначе зачем все это.
Нашла удивительным, что когда после долгой работы с бюрократическим текстом садишься за диссертацию - ощущение похоже на художественную книжку после запойного нон-фикшена. Не потому что это легче, а потому что голова начинает работать совершенно иначе, в ней больше фантазии и эстетики, что ли. Но может это ещё контраст уверенности - в официальных репортах я чувствую себя маленькой собакой из мема, а садишься за академический текст и сразу прибавляется накаченности.
Работы работами, а больше всего мне хочется вернуться в Москву надолго, и хотя бы месяц не паковать никакие вещи, не видеть крохотные домики из крохотного окошка, не смотреть Друзей каждый раз, когда слишком тихо, не звонить никому по видеосвязи. Вот и все, очень прозаично.
В эту же пятницу у меня была долгожданная панель, на которой мы полтора часа в деталях обсуждали каждую страницу написанного текста. Это было совершенно не больно, и не страшно, и не обидно. Утвердили поле, придумали как его усилить. Мой научник наговорил каких-то странных вещей, но как же хорошо когда в комиссии есть другие люди, а еще человек, который вычитывает твой текст как боженька и чувствует его не хуже чем ты. Я никогда так не научусь, для меня чужая работа - это просто чужая работа.
Ещё прошло уже 1,5 месяца как я работаю, совмещая это с диссертацией. Пока получается тяжело, сил не всегда хватает. Была какая-то неделя, на которой я так уставала, что начала хамить рандомным людям в интернете - а это, как известно, край.
Но тяжело не всегда, иногда все хорошо. У меня все ещё не укладывается как это так, неужели мой текст отправился бюрократам из Совета Европы, моя работа ушла к OECD, из-за моего анализа данных кто-то о чем-то спорит с EBRD. Причём в повседневности нет никакого такого романтического флера, это просто работа, сложная, иногда изнуряющая, порой неуверенная. Но я стараюсь иногда останавливаться, выдыхать и оглядываться, иначе зачем все это.
Нашла удивительным, что когда после долгой работы с бюрократическим текстом садишься за диссертацию - ощущение похоже на художественную книжку после запойного нон-фикшена. Не потому что это легче, а потому что голова начинает работать совершенно иначе, в ней больше фантазии и эстетики, что ли. Но может это ещё контраст уверенности - в официальных репортах я чувствую себя маленькой собакой из мема, а садишься за академический текст и сразу прибавляется накаченности.
Работы работами, а больше всего мне хочется вернуться в Москву надолго, и хотя бы месяц не паковать никакие вещи, не видеть крохотные домики из крохотного окошка, не смотреть Друзей каждый раз, когда слишком тихо, не звонить никому по видеосвязи. Вот и все, очень прозаично.
Итак, в моей рисерчерской практике первый случай серьезного препятствия в виде нехватки ресурсов.
И не ментальных, а обычных, денежных. Всю жизнь я делала исследования которые стоили ноль рублей, поэтому на всех парах по НИСу пропускала мимо ушей любую информацию про гранты.
В этом году мне предстоит челлендж - найти почти миллион рублей на покупку данных. В целом, не такая непосильная сумма если бы не а) супер ограниченное время б) очень политический рисеч. Максимум, который можно получить у ЦЕУ на такие вещи - 2к евро.
Чувствую себя очень сложно, потому что никогда еще не просила денег на исследования. Еще чувствую себя тупо, потому что это не та ситуация, в которой я могу просто попробовать, и если не получится - ну и ладно, тогда не будет у меня рисеча. Это моя диссертация, и если что-то не получится - то хреновая значит будет диссертация, ну или придется все перепридумывать.
В общем, челлендж accepted. Если говорить реалистично, то хорошо будет если я смогу покрыть хотя бы половину своих расходов. Плиз, если знаете где лежит 9к евро для подрыва российских скреп - дайте знать, а то институция Сороса как-то плохо с этим справляется.
И не ментальных, а обычных, денежных. Всю жизнь я делала исследования которые стоили ноль рублей, поэтому на всех парах по НИСу пропускала мимо ушей любую информацию про гранты.
В этом году мне предстоит челлендж - найти почти миллион рублей на покупку данных. В целом, не такая непосильная сумма если бы не а) супер ограниченное время б) очень политический рисеч. Максимум, который можно получить у ЦЕУ на такие вещи - 2к евро.
Чувствую себя очень сложно, потому что никогда еще не просила денег на исследования. Еще чувствую себя тупо, потому что это не та ситуация, в которой я могу просто попробовать, и если не получится - ну и ладно, тогда не будет у меня рисеча. Это моя диссертация, и если что-то не получится - то хреновая значит будет диссертация, ну или придется все перепридумывать.
В общем, челлендж accepted. Если говорить реалистично, то хорошо будет если я смогу покрыть хотя бы половину своих расходов. Плиз, если знаете где лежит 9к евро для подрыва российских скреп - дайте знать, а то институция Сороса как-то плохо с этим справляется.
God bless того, кто придумал коллективное супервайзерство.
Не так давно я поняла, что мне для любого рисеча нужен человек, который будет смотреть как я пишу, давать советы, подбадривать и с которым у нас будет мэтч. Другими словами, когда случится защита - ноль идей как я буду заканчивать хоть какие-то проекты, потому что многие годы такую роль выполняют мои научные руководители. Я не знаю, что это за механизм такой, внешняя валидация ли, вдохновение кем-то старшим, ощущение давления ответственности перед чьей-то величественностью - но брось меня одну на один с текстом, и я утону вместе с ним в пучине сэлф-хэйта, неуверенности и разочарований.
Получается, что на моем потенциальном супервайзоре сделана огромная ставка (о которой бедняга не догадывается) - а именно, случится ли у меня хороший текст, хорошее поле, хорошая публикация и, прости господи, хорошая карьера. Я отдаю себе отчет в том, что это супер неэффективный механизм, что никто не обязан быть мне хорошим руководителем, между нами совершенно не обязательно должна случиться рабочая искра, которая заряжает меня на весь проект. Когда-нибудь я стану взрослой и меня больше никто не будет курировать, и это случится скоро. Но проблемы надо решать по мере поступления, и пока я не выпустилась, эта проблема звучит так: мне нужен человек, об которого я смогу работать.
С моим нынешним основным супервайзером мы работаем уже три года, и за это время довольно очевидно, как выглядит наша трудовая динамика. У нас хорошие отношения, я с большим уважением и интересом наблюдаю за его исследованиями, мы можем славно поболтать и обсудить общее раздражение от чего-то, многие его советы полезные и дают мне перспективу с другой стороны. Но между нами никогда не случилось рабочее понимание друг друга с полуслова. Знаете этот момент, когда в разгар дискуссии тебе приходит в голову идея, и ты ее начинаешь, а другой человек сразу въезжает и подхватывает и докручивает ее вместе с тобой. Или момент, когда ты представляешь свой рисеч посторонней аудитории, и получаешь десяток нерелевантных вопросов, а потом ловишь взгляд в котором раздражение от нерелевантности и бессмысленности разговора, или ирония, потому что вы-то понимаете о чем речь. Или вот этот момент, когда ты вбрасываешь совершенно безумную идею для обсуждения, и все говорят “это какой-то бред”, и ты сам думаешь “да, действительно, бред” - а человек на другом конце говорит тебе: “мне кажется, это классная идея”. А когда это и вправду бред - человек смотрит на тебя исподлобья и ты понимаешь да, что-то не то я наворотила.
Я искренне завидую людям, которые могут без этого на внутреннем моторчике выезжать из любых интеллектуальных тупиков. Я не могу, мне критически нужен такой человек, без него моего проекта не случится. Но шанс, что ты сходу попадешь в того с кем у тебя получится такой мэтч очень мал. Когда мы подаемся на МА или PhD программы, мы сразу же должны знать с кем будем писать. Как мы выбираем? Смотрим по совпадению изучаемых тем, публикациям, кто-то смотрит на возраст, кто-то на скорость отвечания на письма, но мне кажется все это очень вторичные признаки. По крайней мере для меня все эти критерии ни разу не сработали. Лучшие научные руководства случились в моей жизни довольно рандомно, просто по совпадению случайностей.
Я уже рассказывала, что в ЦЕУ докторантов ведет не один человек, а коллектив, и называется все это панелью (все шутки про название уже пошучены). Всех людей в панель отбирает сам студент, сразу после того как защитит проспектус. Поэтому на первый год панель формируется департаментом и изменить ее нельзя, пока не пройдёшь первичную проверку. Сразу после защиты я сменила 100 процентов участников, и принцип отбора у меня был такой - считаю ли я, что это классный человек, или нет. Но тут важно оговориться - в ЦЕУ в целом нет плохих специалистов, есть только те, кто не занимаются твоей темой.
Не так давно я поняла, что мне для любого рисеча нужен человек, который будет смотреть как я пишу, давать советы, подбадривать и с которым у нас будет мэтч. Другими словами, когда случится защита - ноль идей как я буду заканчивать хоть какие-то проекты, потому что многие годы такую роль выполняют мои научные руководители. Я не знаю, что это за механизм такой, внешняя валидация ли, вдохновение кем-то старшим, ощущение давления ответственности перед чьей-то величественностью - но брось меня одну на один с текстом, и я утону вместе с ним в пучине сэлф-хэйта, неуверенности и разочарований.
Получается, что на моем потенциальном супервайзоре сделана огромная ставка (о которой бедняга не догадывается) - а именно, случится ли у меня хороший текст, хорошее поле, хорошая публикация и, прости господи, хорошая карьера. Я отдаю себе отчет в том, что это супер неэффективный механизм, что никто не обязан быть мне хорошим руководителем, между нами совершенно не обязательно должна случиться рабочая искра, которая заряжает меня на весь проект. Когда-нибудь я стану взрослой и меня больше никто не будет курировать, и это случится скоро. Но проблемы надо решать по мере поступления, и пока я не выпустилась, эта проблема звучит так: мне нужен человек, об которого я смогу работать.
С моим нынешним основным супервайзером мы работаем уже три года, и за это время довольно очевидно, как выглядит наша трудовая динамика. У нас хорошие отношения, я с большим уважением и интересом наблюдаю за его исследованиями, мы можем славно поболтать и обсудить общее раздражение от чего-то, многие его советы полезные и дают мне перспективу с другой стороны. Но между нами никогда не случилось рабочее понимание друг друга с полуслова. Знаете этот момент, когда в разгар дискуссии тебе приходит в голову идея, и ты ее начинаешь, а другой человек сразу въезжает и подхватывает и докручивает ее вместе с тобой. Или момент, когда ты представляешь свой рисеч посторонней аудитории, и получаешь десяток нерелевантных вопросов, а потом ловишь взгляд в котором раздражение от нерелевантности и бессмысленности разговора, или ирония, потому что вы-то понимаете о чем речь. Или вот этот момент, когда ты вбрасываешь совершенно безумную идею для обсуждения, и все говорят “это какой-то бред”, и ты сам думаешь “да, действительно, бред” - а человек на другом конце говорит тебе: “мне кажется, это классная идея”. А когда это и вправду бред - человек смотрит на тебя исподлобья и ты понимаешь да, что-то не то я наворотила.
Я искренне завидую людям, которые могут без этого на внутреннем моторчике выезжать из любых интеллектуальных тупиков. Я не могу, мне критически нужен такой человек, без него моего проекта не случится. Но шанс, что ты сходу попадешь в того с кем у тебя получится такой мэтч очень мал. Когда мы подаемся на МА или PhD программы, мы сразу же должны знать с кем будем писать. Как мы выбираем? Смотрим по совпадению изучаемых тем, публикациям, кто-то смотрит на возраст, кто-то на скорость отвечания на письма, но мне кажется все это очень вторичные признаки. По крайней мере для меня все эти критерии ни разу не сработали. Лучшие научные руководства случились в моей жизни довольно рандомно, просто по совпадению случайностей.
Я уже рассказывала, что в ЦЕУ докторантов ведет не один человек, а коллектив, и называется все это панелью (все шутки про название уже пошучены). Всех людей в панель отбирает сам студент, сразу после того как защитит проспектус. Поэтому на первый год панель формируется департаментом и изменить ее нельзя, пока не пройдёшь первичную проверку. Сразу после защиты я сменила 100 процентов участников, и принцип отбора у меня был такой - считаю ли я, что это классный человек, или нет. Но тут важно оговориться - в ЦЕУ в целом нет плохих специалистов, есть только те, кто не занимаются твоей темой.
И так вышло, что я случайно попала в людей, благодаря которым мой проект существует. Последняя неделя выдалась нелегкой на принятие решений - нужно было много всего придумать с грантами, формулировкой запросов, в каком направлении работать с полем и так далее. И у меня не было сомнений кому писать, и самые мои безумные идеи нашли поддержку. А сегодня я на пять минут столкнулась в коридоре с одной из моих панелисток, и все как пазл встало на свои места и стало понятно, куда двигаться. За пять минут мы немножко перепридумали план опроса, успокоили меня с финансированием и составили план писем разным людям. Так что живем, осталось выдохнуть и все сделать.
Сегодня получила один из отзывов на свою главу, и выгорела дотла. Потому что идут годы, а у меня сохраняется ощущение что я разговариваю с коллегами, которые не занимаются режимами, как с инопланетянами, или наоборот - как будто я для них с щупальцами и зелеными ушами-локаторами.
В отзыве буквально говорилось следующее: Вика изучает политические машины и клиентелизм на примере страны, в которой выборы можно просто нарисовать. При чем тогда тут эти концепты.
Для меня такой тэйк от политолога, который находится в профессии 20+ лет сравни следующему утверждению: в США нужно просто создать новую партию, потому что две предыдущих не работают. Однако ж даже самые далекие от изучения партийных систем коллеги с очень малой вероятностью сделают такой финт в какой-нибудь своей рецензии, потому что если у тебя есть хотя бы четыре года политологического бакалавриата, то вероятно ты что-то слышал про двухпартийные системы, закон(ы) Дюверже, идеологии, поляризацию и прочие приблуды электоральных политологов, которые, казалось бы, совершенно их какой-то локальный загончик и никогда тебе не пригодятся чтобы заниматься security studies, например.
Тогда почему, когда дело доходит до режимных исследований, начинается какая-то пляска с бубнами вокруг базовых категорий, почему их надо разжевывать раз за разом, в деталях проясняя элементарные вещи?
Когда я только попала в ЦЕУ, это было моим главным шоком - все разговоры про режимы сводились к следующим категориям: транзитология (фэйк или офигенный концепт?), Путин в России (царь или подставной двойник?), Орбан (когда уже он откинется?), гибридные режимы (норм тема, highly recommended), США и Трамп (almost autocracy?). На всех парах я внутренне умирала от полярности этих разговоров, сколько в них крайних точек, как мало отслеживания последних рисечей, как много просто налитой воды.
Следующий шок был на первом году PhD, когда панель отправила меня переписывать проспектус, потому что считала что в России нет вариации в результатах выборов между регионами. И данных тоже никаких нет. А те которые есть просто нарисованные в воздухе (будем честны, в России такого хватает, но все ж есть большая разница между “ничего нет” и “есть с оговорками”). Ну и да, все просто объективно очень любят Путина, поэтому Едро всегда побеждает. Ноу джоук, мне приходилось подробно объяснять каждый вздох который я делала на протяжении придумывания дизайна.
Спустя годы поисков я нашла в университете человека, с которым мы говорим на одном языке, и этот человек у меня в панели. Но когда ты пишешь диссер - решение о принятии или не принятии тебя в круг коллег принимает не один человек, а несколько, и им всем нужно доказать что-то свое. Кому-то, что ты умеешь писать текст. Кому-то, что ты умеешь работать с методами. А кому-то, что выборы в автократиях играют много разных ролей.
Однако ж почему так много тупизны в отношении режимных исследований для меня все еще загадка. То есть я понимаю что это периферийная тема, что автократиями мало кто занимается, что если вбить в Гугл соклар словосочетание “USA elections” - он ляжет от перегруза. И все же я бы предполагала что режимы должны быть одним из коров дисциплины, как выборы, не меньше. Потому что это ведь тот самый разлом по которому все применяемые концепты меняют свои смыслы.
Морально готовлюсь написать еще одну главу в формате колонки на Репаблике “Анатомия выборов”. Ну, что поделать.
В отзыве буквально говорилось следующее: Вика изучает политические машины и клиентелизм на примере страны, в которой выборы можно просто нарисовать. При чем тогда тут эти концепты.
Для меня такой тэйк от политолога, который находится в профессии 20+ лет сравни следующему утверждению: в США нужно просто создать новую партию, потому что две предыдущих не работают. Однако ж даже самые далекие от изучения партийных систем коллеги с очень малой вероятностью сделают такой финт в какой-нибудь своей рецензии, потому что если у тебя есть хотя бы четыре года политологического бакалавриата, то вероятно ты что-то слышал про двухпартийные системы, закон(ы) Дюверже, идеологии, поляризацию и прочие приблуды электоральных политологов, которые, казалось бы, совершенно их какой-то локальный загончик и никогда тебе не пригодятся чтобы заниматься security studies, например.
Тогда почему, когда дело доходит до режимных исследований, начинается какая-то пляска с бубнами вокруг базовых категорий, почему их надо разжевывать раз за разом, в деталях проясняя элементарные вещи?
Когда я только попала в ЦЕУ, это было моим главным шоком - все разговоры про режимы сводились к следующим категориям: транзитология (фэйк или офигенный концепт?), Путин в России (царь или подставной двойник?), Орбан (когда уже он откинется?), гибридные режимы (норм тема, highly recommended), США и Трамп (almost autocracy?). На всех парах я внутренне умирала от полярности этих разговоров, сколько в них крайних точек, как мало отслеживания последних рисечей, как много просто налитой воды.
Следующий шок был на первом году PhD, когда панель отправила меня переписывать проспектус, потому что считала что в России нет вариации в результатах выборов между регионами. И данных тоже никаких нет. А те которые есть просто нарисованные в воздухе (будем честны, в России такого хватает, но все ж есть большая разница между “ничего нет” и “есть с оговорками”). Ну и да, все просто объективно очень любят Путина, поэтому Едро всегда побеждает. Ноу джоук, мне приходилось подробно объяснять каждый вздох который я делала на протяжении придумывания дизайна.
Спустя годы поисков я нашла в университете человека, с которым мы говорим на одном языке, и этот человек у меня в панели. Но когда ты пишешь диссер - решение о принятии или не принятии тебя в круг коллег принимает не один человек, а несколько, и им всем нужно доказать что-то свое. Кому-то, что ты умеешь писать текст. Кому-то, что ты умеешь работать с методами. А кому-то, что выборы в автократиях играют много разных ролей.
Однако ж почему так много тупизны в отношении режимных исследований для меня все еще загадка. То есть я понимаю что это периферийная тема, что автократиями мало кто занимается, что если вбить в Гугл соклар словосочетание “USA elections” - он ляжет от перегруза. И все же я бы предполагала что режимы должны быть одним из коров дисциплины, как выборы, не меньше. Потому что это ведь тот самый разлом по которому все применяемые концепты меняют свои смыслы.
Морально готовлюсь написать еще одну главу в формате колонки на Репаблике “Анатомия выборов”. Ну, что поделать.
Прошло уже почти три месяца моей работы, и за это время много всего осмыслилось (лонгрид)
Мне было супер важно получить опыт за пределами академии, чтобы понять для себя, хочу ли я оставаться в университете в лонг-ране, или есть среды более приятные и нежные. То, что я тут расскажу - сугубо мой опыт, в котором много личных особенностей, и много кому такое может не подойти.
Я много лет живу с клинической депрессией. Если еще нужно кому-то объяснять, что это такое - то это такое состояние, когда периодечиски ты не справляешься с жизнью, не можешь встать с кровати, не можешь базово за собой ухаживать (убираться дома, дойти до душа, приготовить еду и прочее), в голове нет никаких счастливых мыслей, сложно почувствовать хоть какое-то желание справляться с делами. Одновременно с этим, я очень тревожный человек, и это делало мои депрессивные состояния менее заметными для других людей, но более тяжелыми для меня. Что это значит - я так переживаю за результат, за свою работу, за все происходящее вокруг, за свои дружбы, за любые мелочи, что не могу позволить себе остаться дома и просто погрузиться в пучину тоски. Сквозь неспособность ничего делать, продиралась огромная тревога за все (на что я буду жить, как я буду жить, что обо мне подумают коллеги, друзья, знакомые) - и это вытаскивало меня из дома и вело в университет, где я предпочитала лишний раз переработать, чтобы забить эфир монотонными задачами.
Когда я только вышла на работу, оба состояния усилились. Первый месяц я находилась одновременно в панике и в ужасе и в глубокой неспособности успокоиться, взять себя в руки и начать спокойно делать дела. Тело так уставало от переживаний, что ежедневно в середине дня я отключалась на нэп, но не могла спать от волнения и слышала все, что происходит вокруг. Мне казалось, что я ничего не умею, что на мне слишком большая ответственность, что я не справлюсь с базовыми задачами, что я недостаточно умная, недостаточно квалифицированная, а еще, что я просто болею, и мне невыносимо в этом признаться, потому что это сразу наклеит на меня ярлык “ненормальной”. В мае я дошла до врача, который померил состояние моего стресса через сердцебиение, и выяснила, что по шкале от 0 до 10, где 10 - нормальный здоровый человек со спокойными нервами, я нахожусь на отметке 0.2.
Это открытие тригернуло меня пересмотреть свой график и свое отношение к работе. По старой памяти борьбы с депрессивными периодами, я стала налаживать распорядок дня специфическим образом. Люди, которые долго борются с депрессиями знают, что лучший помощник - четкое структурированное расписание. В академии получить такое расписание сложно - у тебя есть пары, но объем работы за пределами пар такой, что ты работаешь по ночам, по выходным, в каникулы, а главное - работа есть всегда. Ну просто не бывает периода когда тебе ничего не надо делать - всегда будут неопубликованные статьи, недопроверенные домашки, непрочитанные книги, ненаписанные тексты. На работе, на которой у тебя есть проекты (пусть даже их много), моменты передышек случаются - например, когда ты сдал проект. Или ждешь базу данных от другой стороны. Или ждешь ревью. Или просто - дедлайн на следующей неделе, он небольшой, ты к нему подготовился и можешь после 7 вечера пойти выпить пива с друзьями.
Так вот я составила жесткое расписание - во столько-то я встаю, во-столько-то иду до лабы, в такое-то время у меня перерыв, в такие-то слоты созвоны, вечером я выключаю все мессенджеры и не выхожу на связь до утра. Последнее далось особенно тяжело по привычке, но мои коллеги делают так же - это дало мне хороший пример, ведь в какой-то момент токсичным коллегой, написывающим по ночам, стала я. Больше я так не делаю.
Мне было супер важно получить опыт за пределами академии, чтобы понять для себя, хочу ли я оставаться в университете в лонг-ране, или есть среды более приятные и нежные. То, что я тут расскажу - сугубо мой опыт, в котором много личных особенностей, и много кому такое может не подойти.
Я много лет живу с клинической депрессией. Если еще нужно кому-то объяснять, что это такое - то это такое состояние, когда периодечиски ты не справляешься с жизнью, не можешь встать с кровати, не можешь базово за собой ухаживать (убираться дома, дойти до душа, приготовить еду и прочее), в голове нет никаких счастливых мыслей, сложно почувствовать хоть какое-то желание справляться с делами. Одновременно с этим, я очень тревожный человек, и это делало мои депрессивные состояния менее заметными для других людей, но более тяжелыми для меня. Что это значит - я так переживаю за результат, за свою работу, за все происходящее вокруг, за свои дружбы, за любые мелочи, что не могу позволить себе остаться дома и просто погрузиться в пучину тоски. Сквозь неспособность ничего делать, продиралась огромная тревога за все (на что я буду жить, как я буду жить, что обо мне подумают коллеги, друзья, знакомые) - и это вытаскивало меня из дома и вело в университет, где я предпочитала лишний раз переработать, чтобы забить эфир монотонными задачами.
Когда я только вышла на работу, оба состояния усилились. Первый месяц я находилась одновременно в панике и в ужасе и в глубокой неспособности успокоиться, взять себя в руки и начать спокойно делать дела. Тело так уставало от переживаний, что ежедневно в середине дня я отключалась на нэп, но не могла спать от волнения и слышала все, что происходит вокруг. Мне казалось, что я ничего не умею, что на мне слишком большая ответственность, что я не справлюсь с базовыми задачами, что я недостаточно умная, недостаточно квалифицированная, а еще, что я просто болею, и мне невыносимо в этом признаться, потому что это сразу наклеит на меня ярлык “ненормальной”. В мае я дошла до врача, который померил состояние моего стресса через сердцебиение, и выяснила, что по шкале от 0 до 10, где 10 - нормальный здоровый человек со спокойными нервами, я нахожусь на отметке 0.2.
Это открытие тригернуло меня пересмотреть свой график и свое отношение к работе. По старой памяти борьбы с депрессивными периодами, я стала налаживать распорядок дня специфическим образом. Люди, которые долго борются с депрессиями знают, что лучший помощник - четкое структурированное расписание. В академии получить такое расписание сложно - у тебя есть пары, но объем работы за пределами пар такой, что ты работаешь по ночам, по выходным, в каникулы, а главное - работа есть всегда. Ну просто не бывает периода когда тебе ничего не надо делать - всегда будут неопубликованные статьи, недопроверенные домашки, непрочитанные книги, ненаписанные тексты. На работе, на которой у тебя есть проекты (пусть даже их много), моменты передышек случаются - например, когда ты сдал проект. Или ждешь базу данных от другой стороны. Или ждешь ревью. Или просто - дедлайн на следующей неделе, он небольшой, ты к нему подготовился и можешь после 7 вечера пойти выпить пива с друзьями.
Так вот я составила жесткое расписание - во столько-то я встаю, во-столько-то иду до лабы, в такое-то время у меня перерыв, в такие-то слоты созвоны, вечером я выключаю все мессенджеры и не выхожу на связь до утра. Последнее далось особенно тяжело по привычке, но мои коллеги делают так же - это дало мне хороший пример, ведь в какой-то момент токсичным коллегой, написывающим по ночам, стала я. Больше я так не делаю.
Я стала фокусироваться на коротких отрезках задач и на результате. В академии результат невидим - можно еще как-то нащупать опубликованную статью, но в основном это какой-то вклад в студентов, который непонятно как аукнется, долгое мучительное прописывание текста, который возможно никто никогда не увидит, закладывание новых знаний себе на бесконечные полочки памяти, которые тоже сложно померить или увидеть. На работе я сдаю проект, получаю ревью, отвечаю - все это происходит за несколько недель, весь процесс разбит на много этапов, и по ходу ты чувствуешь завершенность каждого шажочка - я сделала а, потом я сделала б, и вот он результат.
Я стала разрешать себе в конце рабочего дня проводить столько времени с друзьями и близкими, сколько захочется, а еще так, как захочется. Раньше меня бесконечно грызла незавершенность дел, которые как будто бы определяли кто я. Сейчас я понимаю, что работа - это просто работа, в ней нет никаких дополнительных смыслов. Это не мое призвание, не мой смысл жизни, от того успела ли я все сделать или нет не зависит какой я человек. Если мою работу наругали - надо сесть и переделать, а не рыдать, потому что кто-то думает что я плохая. Про последнее я много думаю - почему в академии у меня всегда складывается впечатление, что любая критика - это нападки лично на меня? Мне кажется, потому что есть такая культура - очень сложно отделить интеллектуальные выхлопы от умственных способностей человека. Если тебе говорят, что ты не указал в тексте такую-то и такую-то литературу - то это потому, что ты невнимательный, несообразительный и прочее по списку. Если тебя ругают студенты в фидбэке - то это потому что ты слишком жесткий/мягкий, ленивый, опять же не очень умный, потому что это во многом оценка того, что ты за человек, и как к тебе другие люди относятся. Чего тут греха таить - нередко студенческие фидбэки не про структуру силлабуса, а про преподавательскую персоналию. Аналогично с защитами, отношениями с преподавателями, коллегами - ты приятный коллега для работы или противнюга, у тебя много друзей или ты одиночка? Если приятный дружок - то очень здорово, добро пожаловать на следующий этап своей карьеры.
В итоге ты живешь в постоянной оценке твоих личностных качеств и твоя работа и твои успехи на ней как будто бы действительно определяют, что ты за человек. Это ощущение стало от меня уходить в последние пару месяцев - то ли потому что фидбэки в корпоративной среде даются более корректно, то ли потому что работа меньше про тебя а больше про навыки и их совершенствование, то ли потому что гораздо больше работы в команде, где вы помогаете друг другу и подхватываете слабые места друг друга и стараетесь их усиливать, чтобы на выходе получить крутой результат. Можно не стесняться быть тупым, никто тебя не выгонит за это, потому что чего-то не знать - это нормально, и ты всему научишься спустя время. При этом никто не отменял важность быть приятным коллегой, но если ты не ходишь на совместные ланчи, никто не лишит тебя проектов, потому что гораздо важнее потянешь ты их или нет.
В общем, впервые за долгое время я чувствую себя спокойно. И даже счастливо - у меня появилась жизнь за пределами работы, которая огромная и интересная и в ней столько всего разного. Наверное, все перечисленное выше выглядит так, как будто я наругалась на академию, и расхвалила жизнь за ее пределами. Но тут важно понимать - многое из моего академического опыта было связано с моими личными особенностями - как знать, может быть кто-то нашел свое успокоение в текстах, парах и исследованиях. Как знать, может пройдет мой конфетно-букетный период с работой, и я затоскую по студенческим фидбэкам. Как знать, может сходить к врачу было гораздо более важным вкладом в мое ментальное здоровье, чем смена деятельности. Ну и ладно, сегодня вечером я закрою ноутбук и пойду гулять по разгоряченной Москве, и мне за это будет ни капельки не стыдно.
Я стала разрешать себе в конце рабочего дня проводить столько времени с друзьями и близкими, сколько захочется, а еще так, как захочется. Раньше меня бесконечно грызла незавершенность дел, которые как будто бы определяли кто я. Сейчас я понимаю, что работа - это просто работа, в ней нет никаких дополнительных смыслов. Это не мое призвание, не мой смысл жизни, от того успела ли я все сделать или нет не зависит какой я человек. Если мою работу наругали - надо сесть и переделать, а не рыдать, потому что кто-то думает что я плохая. Про последнее я много думаю - почему в академии у меня всегда складывается впечатление, что любая критика - это нападки лично на меня? Мне кажется, потому что есть такая культура - очень сложно отделить интеллектуальные выхлопы от умственных способностей человека. Если тебе говорят, что ты не указал в тексте такую-то и такую-то литературу - то это потому, что ты невнимательный, несообразительный и прочее по списку. Если тебя ругают студенты в фидбэке - то это потому что ты слишком жесткий/мягкий, ленивый, опять же не очень умный, потому что это во многом оценка того, что ты за человек, и как к тебе другие люди относятся. Чего тут греха таить - нередко студенческие фидбэки не про структуру силлабуса, а про преподавательскую персоналию. Аналогично с защитами, отношениями с преподавателями, коллегами - ты приятный коллега для работы или противнюга, у тебя много друзей или ты одиночка? Если приятный дружок - то очень здорово, добро пожаловать на следующий этап своей карьеры.
В итоге ты живешь в постоянной оценке твоих личностных качеств и твоя работа и твои успехи на ней как будто бы действительно определяют, что ты за человек. Это ощущение стало от меня уходить в последние пару месяцев - то ли потому что фидбэки в корпоративной среде даются более корректно, то ли потому что работа меньше про тебя а больше про навыки и их совершенствование, то ли потому что гораздо больше работы в команде, где вы помогаете друг другу и подхватываете слабые места друг друга и стараетесь их усиливать, чтобы на выходе получить крутой результат. Можно не стесняться быть тупым, никто тебя не выгонит за это, потому что чего-то не знать - это нормально, и ты всему научишься спустя время. При этом никто не отменял важность быть приятным коллегой, но если ты не ходишь на совместные ланчи, никто не лишит тебя проектов, потому что гораздо важнее потянешь ты их или нет.
В общем, впервые за долгое время я чувствую себя спокойно. И даже счастливо - у меня появилась жизнь за пределами работы, которая огромная и интересная и в ней столько всего разного. Наверное, все перечисленное выше выглядит так, как будто я наругалась на академию, и расхвалила жизнь за ее пределами. Но тут важно понимать - многое из моего академического опыта было связано с моими личными особенностями - как знать, может быть кто-то нашел свое успокоение в текстах, парах и исследованиях. Как знать, может пройдет мой конфетно-букетный период с работой, и я затоскую по студенческим фидбэкам. Как знать, может сходить к врачу было гораздо более важным вкладом в мое ментальное здоровье, чем смена деятельности. Ну и ладно, сегодня вечером я закрою ноутбук и пойду гулять по разгоряченной Москве, и мне за это будет ни капельки не стыдно.