по поводу известного флешмоба, размещу тут пожалуй свой старый текст который нигде не выкладывал
Немного грустное порно.
Феминистом я стал лет в 14.
Скрипел, хрипел и всегда как в последний раз, будто вот-вот собирается помереть, рычал диалап, страницы с порно грузились со скоростью 10 минут/фотография. Изображение нервными рывками появлялось сверху вниз. На изображении здоровенный мужчина испражнялся на маленькую японскую девочку. Та выглядела несчастной.
Мне ее было жалко.
Жалко так, что перед тем как уснуть - эта жалость долго летала по моему сознанию, всплывая какой-то острой тоской, о невозможности помощи и спасения. Тоской граничащей с влюбленностью.
При просмотре порно это чувство посещало меня не раз.
Независимо от того было это порно сверхжестоким или совсем софт - я желел героинь. Меня волновала их дальнейшая репутация, их чувства, мне всегда казалось что кто-то невидимый и могущественный заставляет их делать это. Намного позже мне сказали потрясающую вещь из разряда люди делятся на два типа. В этом варианте двух типов люди делились на тех, кто видя опадающего на поезд человека желает ему опоздать, чтобы посмеяться над ним, и тех, кто искренне переживает чтобы бегущий успел.
Видимо я всегда относился ко вторым, что не отменяет различных мучается характера.
По окончании просмотра порно мне становилось грустно и пусто. Даже если в своих фантазиях во время онанизма я представлял что-то совсем запредельно жестокое. Фантазии уходили. Реальность предъявляла лирические размышления о женской доле.
Со временем детство уходило и это чувство притуплялось. Я обнаружил его в себе позже, когда увидел эпизоды классического Pablic Agenta проходящие по тегу creampy surprise.
Главный герой гига платил девушке, разводил ее, а затем когда она просила не кончать внутрь, говорил конечно, и конечно кончал внутрь. Злорадно и издевательски. Девушка орала что не ела таблетки. А герой может даже убегал, оставляя несчастную даже без денег.
Я сидел у монитора со вставшим членом и мне было ужасно жаль героиню.
Я понимал что все это постановка, но как в детстве, как при просмотре самых проникновенных фильмов, может даже тех где Ларс фон Триер умело манипулирует чувствами зрителей, я осознавал как невыносимо мне хочется, чтобы в художественной реальности этого видео, все было не так.
В 14 лет, когда я все еще переживал из-за обосранной японки, гопник Боря, открыл для меня великую истину - Бабы так же хотят секса, как и мужики.
Это звучало для меня как откровение.
Секс - казался мне проявлением какой-то любви и милости. В моей системе мироздания девушка по природе своей соглашалась его терпеть, поскольку нуждалась не столько в сексе, сколько в мужчине.
Боря открыл мне глаза. Ему было 16, он был знаком с проститутками из красногвардейского района, его семья занималась мошенничеством с недвижимостью, он переезжал из района в районе и мог просто так дать в ебальник со словами - не Борис, а BorIs - произнося последнее с ударением на последний слог, на американский манер.
Феминистом я стал лет в 14.
Скрипел, хрипел и всегда как в последний раз, будто вот-вот собирается помереть, рычал диалап, страницы с порно грузились со скоростью 10 минут/фотография. Изображение нервными рывками появлялось сверху вниз. На изображении здоровенный мужчина испражнялся на маленькую японскую девочку. Та выглядела несчастной.
Мне ее было жалко.
Жалко так, что перед тем как уснуть - эта жалость долго летала по моему сознанию, всплывая какой-то острой тоской, о невозможности помощи и спасения. Тоской граничащей с влюбленностью.
При просмотре порно это чувство посещало меня не раз.
Независимо от того было это порно сверхжестоким или совсем софт - я желел героинь. Меня волновала их дальнейшая репутация, их чувства, мне всегда казалось что кто-то невидимый и могущественный заставляет их делать это. Намного позже мне сказали потрясающую вещь из разряда люди делятся на два типа. В этом варианте двух типов люди делились на тех, кто видя опадающего на поезд человека желает ему опоздать, чтобы посмеяться над ним, и тех, кто искренне переживает чтобы бегущий успел.
Видимо я всегда относился ко вторым, что не отменяет различных мучается характера.
По окончании просмотра порно мне становилось грустно и пусто. Даже если в своих фантазиях во время онанизма я представлял что-то совсем запредельно жестокое. Фантазии уходили. Реальность предъявляла лирические размышления о женской доле.
Со временем детство уходило и это чувство притуплялось. Я обнаружил его в себе позже, когда увидел эпизоды классического Pablic Agenta проходящие по тегу creampy surprise.
Главный герой гига платил девушке, разводил ее, а затем когда она просила не кончать внутрь, говорил конечно, и конечно кончал внутрь. Злорадно и издевательски. Девушка орала что не ела таблетки. А герой может даже убегал, оставляя несчастную даже без денег.
Я сидел у монитора со вставшим членом и мне было ужасно жаль героиню.
Я понимал что все это постановка, но как в детстве, как при просмотре самых проникновенных фильмов, может даже тех где Ларс фон Триер умело манипулирует чувствами зрителей, я осознавал как невыносимо мне хочется, чтобы в художественной реальности этого видео, все было не так.
В 14 лет, когда я все еще переживал из-за обосранной японки, гопник Боря, открыл для меня великую истину - Бабы так же хотят секса, как и мужики.
Это звучало для меня как откровение.
Секс - казался мне проявлением какой-то любви и милости. В моей системе мироздания девушка по природе своей соглашалась его терпеть, поскольку нуждалась не столько в сексе, сколько в мужчине.
Боря открыл мне глаза. Ему было 16, он был знаком с проститутками из красногвардейского района, его семья занималась мошенничеством с недвижимостью, он переезжал из района в районе и мог просто так дать в ебальник со словами - не Борис, а BorIs - произнося последнее с ударением на последний слог, на американский манер.
Вся остальная жизнь была примирением с каким-то странным психологическим открытием, что женщина, это такой очень востребованный мужчина, вольный оттого выбирать с кем ей спать. Начни женщины также домогаться до мужчины, как мужчины до женщин и такой мужчина сразу становится похожим на бабу - недоступную, отказывающую, обижающуюся на откровенные предложения и видящую во всем подвох, что от него хотят только тела, а у него и чувства могут проснуться и душевная боль. И обманутым он будет так же себя чувствовать.
Дальнейшая жизнь во многом была рефлексией по поводу этих странных правил игры, принятых в обществе.
Спрос рождает женское поведение. Женщина живет с ощущением что все ее хотят, но только хотят, а она то хочет большего. Всегда. Чтобы ты для нее не хотел. Но всегда большего чем хочешь ты.
Хочешь от нее секса - она хочет чтоб ты ее любил. Хочешь от нее любви - она хочет вселенской преданности и долготерпения.
Хочешь сделать ее владычицей вселенной - она хочет чтоб ты хотел сделать ее владычицей трех.
И еще дальнейшая жизнь была пониманием - женщину может обидеть секс, конечно, но она и сама избегает этих обид. Нет ничего страшного в этом бесконечном немного грустном порно. Актрисы сами согласились там сниматься, а если пожалеют об этом, так много о чем в жизни человек желеет, много чего страшного совершает и неизвестно какая совесть горьше, какое раскаяние дается труднее.
Мужчины обижают женщин - эта аксиома сидела у меня в голове с детства, хоть отец никогда не обижал мать при мне, никакого насилия в доме не было, а если и была ругань - она была веселой и шутливой. Мне даже нравилось, когда родители упражняются в остроумии, подкалывая друг друга. Я понимал что это не всерьез.
Но вот откуда-то я знал, мужчина обижает женщин.
И если кто-то в кого ты влюблен встречается с кем-то кроме тебя, то этот кто-то кроме тебя, безусловно обижает ее, в которую ты влюблен. И спит она с ним не от любви, и мучается когда спит -
“А он тебя целует, говорит что любит...” - так и было.
И было неясно почему я мучаюсь от боли, со своей любовью, даже когда смотрю порно с пробитой шалавой. Может на миг влюбляюсь в нее. Впускаю в свое сердце, как впускает в свое сердце девушка, очередного подонка, который переспит и бросит, а ей жить с этим..
Женщина не может быть гопником, хабалкой, мудаком. Потому что у каждой из них есть вагина - и эта вагина, достойна защиты от мудаков и уродов. Такая аксиома сидящая где-то внутри, не дает объективно взглянуть на мир. И чтобы жить нормально, нужно засунуть это рыцарское отношение к дамам, поглубже и доставать лишь тогда когда увидишь кого-то кто резонирует с твоим пониманием о самом прекрасном. То есть когда влюбишься.
Так и происходило со мной. Таким всю жизнь я был феминистом. И в мире этого феминизма не существует диких слов абъюзер, сексист и прочих, не существует мужиковатых женщин с идиотской логикой и хамским отношением к оппонентам, не существует трясущихся ручек сжимающих плакат - все люди сестры.
Они неожиданно существуют в 2015 году, появились вот и в России - эти девочки скандалы, со своим фашистами взглядом на мир, нахватавшиеся терминов и идей из переводных статей. И я не знаю что за ними стоит.
Потому что на мой взгляд в феминизме стоит любовь и сострадание к миру. Сложная правда жизни. В которой такие странные правила.
Желание спасти всех от стыда, позора, от боли, от обиды.
Какое-то очень христианское желание.
Шлюхи должны страдать - пишут со злорадством в комментариях на случае реального немного грустного порно, люди которые радуются когда пассажир в окне опаздывает на поезд.
Шлюхи должны страдать - есть в этом что-то христианское. Но не страдать они должны, а попадать в рай блаженства на земле и если мир уж так жесток, что они страдают и ничего с этим нельзя сделать, то пусть они познают потом свет и радость.
Пусть им будет счастье. Пусть немного грустное порно закончится хорошо.
Кажется об этом я прошу у Бога лет с 14, с тех пор как увидел обосранную японку.
И кажется прошу до сих пор.
Дальнейшая жизнь во многом была рефлексией по поводу этих странных правил игры, принятых в обществе.
Спрос рождает женское поведение. Женщина живет с ощущением что все ее хотят, но только хотят, а она то хочет большего. Всегда. Чтобы ты для нее не хотел. Но всегда большего чем хочешь ты.
Хочешь от нее секса - она хочет чтоб ты ее любил. Хочешь от нее любви - она хочет вселенской преданности и долготерпения.
Хочешь сделать ее владычицей вселенной - она хочет чтоб ты хотел сделать ее владычицей трех.
И еще дальнейшая жизнь была пониманием - женщину может обидеть секс, конечно, но она и сама избегает этих обид. Нет ничего страшного в этом бесконечном немного грустном порно. Актрисы сами согласились там сниматься, а если пожалеют об этом, так много о чем в жизни человек желеет, много чего страшного совершает и неизвестно какая совесть горьше, какое раскаяние дается труднее.
Мужчины обижают женщин - эта аксиома сидела у меня в голове с детства, хоть отец никогда не обижал мать при мне, никакого насилия в доме не было, а если и была ругань - она была веселой и шутливой. Мне даже нравилось, когда родители упражняются в остроумии, подкалывая друг друга. Я понимал что это не всерьез.
Но вот откуда-то я знал, мужчина обижает женщин.
И если кто-то в кого ты влюблен встречается с кем-то кроме тебя, то этот кто-то кроме тебя, безусловно обижает ее, в которую ты влюблен. И спит она с ним не от любви, и мучается когда спит -
“А он тебя целует, говорит что любит...” - так и было.
И было неясно почему я мучаюсь от боли, со своей любовью, даже когда смотрю порно с пробитой шалавой. Может на миг влюбляюсь в нее. Впускаю в свое сердце, как впускает в свое сердце девушка, очередного подонка, который переспит и бросит, а ей жить с этим..
Женщина не может быть гопником, хабалкой, мудаком. Потому что у каждой из них есть вагина - и эта вагина, достойна защиты от мудаков и уродов. Такая аксиома сидящая где-то внутри, не дает объективно взглянуть на мир. И чтобы жить нормально, нужно засунуть это рыцарское отношение к дамам, поглубже и доставать лишь тогда когда увидишь кого-то кто резонирует с твоим пониманием о самом прекрасном. То есть когда влюбишься.
Так и происходило со мной. Таким всю жизнь я был феминистом. И в мире этого феминизма не существует диких слов абъюзер, сексист и прочих, не существует мужиковатых женщин с идиотской логикой и хамским отношением к оппонентам, не существует трясущихся ручек сжимающих плакат - все люди сестры.
Они неожиданно существуют в 2015 году, появились вот и в России - эти девочки скандалы, со своим фашистами взглядом на мир, нахватавшиеся терминов и идей из переводных статей. И я не знаю что за ними стоит.
Потому что на мой взгляд в феминизме стоит любовь и сострадание к миру. Сложная правда жизни. В которой такие странные правила.
Желание спасти всех от стыда, позора, от боли, от обиды.
Какое-то очень христианское желание.
Шлюхи должны страдать - пишут со злорадством в комментариях на случае реального немного грустного порно, люди которые радуются когда пассажир в окне опаздывает на поезд.
Шлюхи должны страдать - есть в этом что-то христианское. Но не страдать они должны, а попадать в рай блаженства на земле и если мир уж так жесток, что они страдают и ничего с этим нельзя сделать, то пусть они познают потом свет и радость.
Пусть им будет счастье. Пусть немного грустное порно закончится хорошо.
Кажется об этом я прошу у Бога лет с 14, с тех пор как увидел обосранную японку.
И кажется прошу до сих пор.
Год назад, начал свое триумфальное шествие по пиратским площадкам с сериалами,
ставший культовым ролик Азино Три Топора.
Ярлык создателя того ролика, затмил все прочие ярлыки, которыми меня по странному стечению обстоятельств презентовали.
Я же постоянно убегал от этого.
За это время я поучаствовал в десятке тендеров на съемки рекламы (в большинстве неудачно), но мне и не особо хотелось возвращаться в мир маркетинга и рекламы. Я постоянно сомневался, стоит ли ступать снова на эту скользкую дорожку.
К тому же я постоянно был занят написанием сценариев и заявок для кино и тв, продолжая быть молодым, перспективным сценаристом.
Один раз за этот год я выступил с весьма научной лекцией на Биг Бизнес Фан Фестивале, куда меня позвали. Там я рассказывал все что я знаю и понимаю в том, что можно назвать теорией мемов.
Теперь же год спустя я решил все что озвучил на той лекции, а так же в случайных разговорах с друзьями, коллегами или клиентами, записать.
Я помню, как осенним днем год назад, мой лучший друг – копирайтер из крупного агентства, рассказывал мне как к ним приходил на что-то типа мастер-класса весьма известный креативщик, поработавший в других крупных агенствах. Он не рассказывал ничего путного, зато говорил, что в офисе может быть душ и обливание холодной водой перед дедлайнами помогает.
Даже если это была недоговорка с его стороны или шутка – то очень горькая.
Вечер был холодным и по-осеннему злым, и я думал как мне отвратительна та форма креатива, когда бегаешь с горящими глазами по офису или восторгаешься своим же нелепым идеям, которые нравятся тебе и твоим коллегам.
Все что касается креатива, зачастую похоже на магическое мышление. Брейнштормы напоминают биение в барабан и камлания в поисках нужных озарений, которые работают или не работают – чистая лотерея.
И даже несмотря на популярность нейромаркетинга, наукой зачастую во всем что касается креатива все еще не пахнет.
Меж тем нет ничего научнее, чем мем. Слово это всех конечно же достало, однако он является своеобразным философским камнем сегодняшнего креатива.
Пять лет назад в сентябре 2013 года, я создавал авторские мемы каждый день в своем паблике Спальные районы страны OZ. Паблик прилично рос исключительно за счет вовлеченности, я смотрел как работает контент.
Я точно помню, что именно в том сентябре в кафе Чайникофф на Академической, я сел с тетрадкой и написал в ней гелевой ручкой – Теория Креатива.
В Чайникоффе еще можно было курить в зале.
Я закурил и крепко задумался. Думал я следующие 5 лет.
В том же сентябре при каких-то мистических обстоятельствах я прочел своей тогдашней девушке вслух рассказ Майринка про Тысяченога. Суть рассказа была такова – Какая-то неведомая хрень по имени Тысяченог (у которой и правда тясяча ног) охренненно танцует.
Танцует, естественно, всей тысячей своих ног. Его танец гипнотизирует и восторгает всех в джунглях (кажется именно там)
К Тысяченогу приходит жаба и начинает его троллить, спрашивая какие конкретно свои движения он делает какой ногой? 456 и 785 ногой – ну там какие-то рандомные цифры. Тысяченог задумывается об этом, и больше никогда не может танцевать. Жаба при этом ведет свой троллинг крайне зловеще – повторяя каждую свою фразу по нескольку раз (кстати прием крайне важный для теории контента о котором мы еще поговорим)
Я прочел именно этот рассказ, совершенно случайно – взяв кажется первую попавшуюся книжку на просьбу почитать что-то вслух.
Однако рассказ оказался пророческим. Следующие пять лет я стал тысяченогом, забывшим что он делает какой ногой.
Теория контента, начатая незадолго до этого, оказалась труднее чем я думал.
Не скажу, что я пришел к чему-то сейчас, но у меня есть некоторые знания, которыми можно и поделиться и которые не касаются обливаний горячей водой и совместного приема душа.
ставший культовым ролик Азино Три Топора.
Ярлык создателя того ролика, затмил все прочие ярлыки, которыми меня по странному стечению обстоятельств презентовали.
Я же постоянно убегал от этого.
За это время я поучаствовал в десятке тендеров на съемки рекламы (в большинстве неудачно), но мне и не особо хотелось возвращаться в мир маркетинга и рекламы. Я постоянно сомневался, стоит ли ступать снова на эту скользкую дорожку.
К тому же я постоянно был занят написанием сценариев и заявок для кино и тв, продолжая быть молодым, перспективным сценаристом.
Один раз за этот год я выступил с весьма научной лекцией на Биг Бизнес Фан Фестивале, куда меня позвали. Там я рассказывал все что я знаю и понимаю в том, что можно назвать теорией мемов.
Теперь же год спустя я решил все что озвучил на той лекции, а так же в случайных разговорах с друзьями, коллегами или клиентами, записать.
Я помню, как осенним днем год назад, мой лучший друг – копирайтер из крупного агентства, рассказывал мне как к ним приходил на что-то типа мастер-класса весьма известный креативщик, поработавший в других крупных агенствах. Он не рассказывал ничего путного, зато говорил, что в офисе может быть душ и обливание холодной водой перед дедлайнами помогает.
Даже если это была недоговорка с его стороны или шутка – то очень горькая.
Вечер был холодным и по-осеннему злым, и я думал как мне отвратительна та форма креатива, когда бегаешь с горящими глазами по офису или восторгаешься своим же нелепым идеям, которые нравятся тебе и твоим коллегам.
Все что касается креатива, зачастую похоже на магическое мышление. Брейнштормы напоминают биение в барабан и камлания в поисках нужных озарений, которые работают или не работают – чистая лотерея.
И даже несмотря на популярность нейромаркетинга, наукой зачастую во всем что касается креатива все еще не пахнет.
Меж тем нет ничего научнее, чем мем. Слово это всех конечно же достало, однако он является своеобразным философским камнем сегодняшнего креатива.
Пять лет назад в сентябре 2013 года, я создавал авторские мемы каждый день в своем паблике Спальные районы страны OZ. Паблик прилично рос исключительно за счет вовлеченности, я смотрел как работает контент.
Я точно помню, что именно в том сентябре в кафе Чайникофф на Академической, я сел с тетрадкой и написал в ней гелевой ручкой – Теория Креатива.
В Чайникоффе еще можно было курить в зале.
Я закурил и крепко задумался. Думал я следующие 5 лет.
В том же сентябре при каких-то мистических обстоятельствах я прочел своей тогдашней девушке вслух рассказ Майринка про Тысяченога. Суть рассказа была такова – Какая-то неведомая хрень по имени Тысяченог (у которой и правда тясяча ног) охренненно танцует.
Танцует, естественно, всей тысячей своих ног. Его танец гипнотизирует и восторгает всех в джунглях (кажется именно там)
К Тысяченогу приходит жаба и начинает его троллить, спрашивая какие конкретно свои движения он делает какой ногой? 456 и 785 ногой – ну там какие-то рандомные цифры. Тысяченог задумывается об этом, и больше никогда не может танцевать. Жаба при этом ведет свой троллинг крайне зловеще – повторяя каждую свою фразу по нескольку раз (кстати прием крайне важный для теории контента о котором мы еще поговорим)
Я прочел именно этот рассказ, совершенно случайно – взяв кажется первую попавшуюся книжку на просьбу почитать что-то вслух.
Однако рассказ оказался пророческим. Следующие пять лет я стал тысяченогом, забывшим что он делает какой ногой.
Теория контента, начатая незадолго до этого, оказалась труднее чем я думал.
Не скажу, что я пришел к чему-то сейчас, но у меня есть некоторые знания, которыми можно и поделиться и которые не касаются обливаний горячей водой и совместного приема душа.
Тысяченогу спустя пять лет есть что ответить жабе.
За это время я успел поработать в группе Ленинград, поспорить на кухне Сергея Шнурова о разных нюансах создания контента с одним из главных контентмейкров России последних 20 лет, провалить несколько крупных проектов, опуститься на дно, подняться со дна, побалансировать на грани дна, написать энное количество сценариев, некоторые из которых даже были реализованы, снять самую популярную рекламу России, и заставить своих немногочисленных верных читателей быть уверенными что я исписался и растворился вместе с последним вздохом благословенного 2014-го.
Оглядываясь на мир, я вижу, что он на удивление не изменился. Разве что в Чайникоффе теперь можно курить только на летней веранде.
Теория креатива все еще кажется шуткой, когда, объясняя успех рекламы Азино, я упоминаю Владимира Проппа и клиническую картину шизофрении, все думают что я так изощренно выпендривась.
Мемология – название крупного помоечного паблика в контакте, так же далекого от науки, как паблики 2013-го года, которые любили называть себя Психология или Философия.
Лентач недавно замутил на каком-то фесте стенд мемологии, не знаю о чем они там вещали, но подозреваю про пикчи. Для меня же мемология не ограничивается картинками, технология которых уж совсем проста и ясна сегодня каждому школьнику.
Я начинал с картинок, но судьба представила мне шанс поучаствовать в создании главного видеомема последнего времени: Рекламы Азино. Какое-то время своей жизни я смог досконально посвятить в том числе и анализу его феномена.
Естественно я готов поделиться с вами тем чем мне не жалко, какие-то вещи я оставлю себе или расскажу вам за большие деньги.
Все остальное я опишу в этом телеграмм-канале.
Какие-то посты отсюда я буду дублировать в инстаграмм, вк, фэйсбук.
Какие-то останутся только здесь.
Я буду закидывать свои тексты в этот тг-канал, который создал в 2016, в очень странный период своей жизни ( Тысяченог был очень расстроен и пытался танцевать как раньше)
Тут были классные тексты, но я их удалил. Кому они интересны, я все отскринил.
Какие-то вещи, которые будут тут, сугубо научны - написанные на основе антропологии, семиотики, фольклористики, социологии, психологии, когнитивистики, нейролингвистики, лингвосенсорики, нейробиологии. Какие-то публицистичны и околонаучны.
Паблик не рассчитан на массовость, но если вам действительно интересно создание контента, анализ контента – оставайтесь тут.
Я много раз создавал новые проекты, зазывая туда людей – какие-то оказывались популярными и культовыми как Спальные районы, другие умирали после первого же поста. Это нормально – ибо контент безусловно нужно пробовать. В какой-то момент я перестал это делать от своего лица, вернувшись к анонимности, которая была у меня до спальных районов. Сегодня я снова вещаю от себя.
У меня есть некоторое количество текстов и идей, которые я закину сюда в ближайшее время и постараюсь писать почаще.
Здесь конечно будут и какие-то художественные тексты, куда без них.
Ну короче, спасибо если дочитали это, и еще большее спасибо если не ушли.
За это время я успел поработать в группе Ленинград, поспорить на кухне Сергея Шнурова о разных нюансах создания контента с одним из главных контентмейкров России последних 20 лет, провалить несколько крупных проектов, опуститься на дно, подняться со дна, побалансировать на грани дна, написать энное количество сценариев, некоторые из которых даже были реализованы, снять самую популярную рекламу России, и заставить своих немногочисленных верных читателей быть уверенными что я исписался и растворился вместе с последним вздохом благословенного 2014-го.
Оглядываясь на мир, я вижу, что он на удивление не изменился. Разве что в Чайникоффе теперь можно курить только на летней веранде.
Теория креатива все еще кажется шуткой, когда, объясняя успех рекламы Азино, я упоминаю Владимира Проппа и клиническую картину шизофрении, все думают что я так изощренно выпендривась.
Мемология – название крупного помоечного паблика в контакте, так же далекого от науки, как паблики 2013-го года, которые любили называть себя Психология или Философия.
Лентач недавно замутил на каком-то фесте стенд мемологии, не знаю о чем они там вещали, но подозреваю про пикчи. Для меня же мемология не ограничивается картинками, технология которых уж совсем проста и ясна сегодня каждому школьнику.
Я начинал с картинок, но судьба представила мне шанс поучаствовать в создании главного видеомема последнего времени: Рекламы Азино. Какое-то время своей жизни я смог досконально посвятить в том числе и анализу его феномена.
Естественно я готов поделиться с вами тем чем мне не жалко, какие-то вещи я оставлю себе или расскажу вам за большие деньги.
Все остальное я опишу в этом телеграмм-канале.
Какие-то посты отсюда я буду дублировать в инстаграмм, вк, фэйсбук.
Какие-то останутся только здесь.
Я буду закидывать свои тексты в этот тг-канал, который создал в 2016, в очень странный период своей жизни ( Тысяченог был очень расстроен и пытался танцевать как раньше)
Тут были классные тексты, но я их удалил. Кому они интересны, я все отскринил.
Какие-то вещи, которые будут тут, сугубо научны - написанные на основе антропологии, семиотики, фольклористики, социологии, психологии, когнитивистики, нейролингвистики, лингвосенсорики, нейробиологии. Какие-то публицистичны и околонаучны.
Паблик не рассчитан на массовость, но если вам действительно интересно создание контента, анализ контента – оставайтесь тут.
Я много раз создавал новые проекты, зазывая туда людей – какие-то оказывались популярными и культовыми как Спальные районы, другие умирали после первого же поста. Это нормально – ибо контент безусловно нужно пробовать. В какой-то момент я перестал это делать от своего лица, вернувшись к анонимности, которая была у меня до спальных районов. Сегодня я снова вещаю от себя.
У меня есть некоторое количество текстов и идей, которые я закину сюда в ближайшее время и постараюсь писать почаще.
Здесь конечно будут и какие-то художественные тексты, куда без них.
Ну короче, спасибо если дочитали это, и еще большее спасибо если не ушли.
Мы - визуальный мусор (Типа эпиграфа)
Я часто представляю себя мусорщиком.
Живущим на острове, куда обшарпанные баркасы привозят огромные кучи из мониторов всех видов: горбатые доисторические компьютерные мониторы, разбитые планшеты, телефоны, видеодвойки и плоские телевизоры разных годов, даже КВНы и Рекорды, Акаи и Томагочи. Все что имеет экран.
Все мониторы включены, работают - на них идет какой-то видеоконтент.
Баркас сгружает все кучи на берег, а я неспешно выхожу из лачуги и начинаю рутинную процедуру отсмотра.
Отсмотр – потом сортировка.
Все что показывается на мониторах бессмысленно: Все что было создано человечеством со времен братьев Люмьер и записано на пленку пестрит в карнавальном калейдоскопе.
Все что показывается на мониторах, обогащает меня не более чем знание о камнях в пещере одиночества, или об оттенках цвета стен в заточении.
Я и сам визуальный мусор. Такой же как идет на бесконечных мониторах – отшумевшие сериалы, испортившиеся передачи, просроченные видеоблоги.
Картинки, пикчи, фотки – кадры – один за другим. Их надо отсортировать. Разложить по полочкам.
Работаю на автоматизме. Перепачканные информацией руки, пестрый – светящийся от визуальности комбинезон.
…
Сложить из мониторов лодку и бежать. Уплыть.
Но в море – лишь другие острова и все они подобны моему – мусорные. Вся их почва мониторы, осколки, рифы –
Все пестрит информацией, визуальностью – я все это видел, тысячи раз –
Я работаю с закрытыми глазами, хоть это кажется невозможным. Ведь надо четко сортировать. Пазл к пазлу. Изображение к изображению. Надо все осозновать.
Но я делаю это автоматически. И все равно чувствую, как контент заполняет меня полностью, я переполняюсь им, блюю – он вытекает из глаз, ушей, изо рта.
...Сбежать
Но и сам океан – состоит из пестрых динамических волн, изображение на которых постоянно меняется. И небо, бездонное небо, в каждом уголке которого – отсюда и в глубь световых лет, до самых времен Большого Взрыва, непрерывно что-то происходит. Что-то показывается. Везде.
Может быть кому-то, оттуда из-за Большого Взрыва, покажется что тут есть только мониторы – и сам я огромный монитор сортирующий остальные мониторы. И на мне что-то показывается, что-то идет. Что-то движется. Что-то происходит.
Так и есть. ЕМУ не покажется.
Я сортирую визуальный мусор.
Я – визуальный мусор.
Мы – визуальный мусор.
Я жду очередной баркас составленный из мониторов, едва различимый в океане изображения.
Я часто представляю себя мусорщиком.
Живущим на острове, куда обшарпанные баркасы привозят огромные кучи из мониторов всех видов: горбатые доисторические компьютерные мониторы, разбитые планшеты, телефоны, видеодвойки и плоские телевизоры разных годов, даже КВНы и Рекорды, Акаи и Томагочи. Все что имеет экран.
Все мониторы включены, работают - на них идет какой-то видеоконтент.
Баркас сгружает все кучи на берег, а я неспешно выхожу из лачуги и начинаю рутинную процедуру отсмотра.
Отсмотр – потом сортировка.
Все что показывается на мониторах бессмысленно: Все что было создано человечеством со времен братьев Люмьер и записано на пленку пестрит в карнавальном калейдоскопе.
Все что показывается на мониторах, обогащает меня не более чем знание о камнях в пещере одиночества, или об оттенках цвета стен в заточении.
Я и сам визуальный мусор. Такой же как идет на бесконечных мониторах – отшумевшие сериалы, испортившиеся передачи, просроченные видеоблоги.
Картинки, пикчи, фотки – кадры – один за другим. Их надо отсортировать. Разложить по полочкам.
Работаю на автоматизме. Перепачканные информацией руки, пестрый – светящийся от визуальности комбинезон.
…
Сложить из мониторов лодку и бежать. Уплыть.
Но в море – лишь другие острова и все они подобны моему – мусорные. Вся их почва мониторы, осколки, рифы –
Все пестрит информацией, визуальностью – я все это видел, тысячи раз –
Я работаю с закрытыми глазами, хоть это кажется невозможным. Ведь надо четко сортировать. Пазл к пазлу. Изображение к изображению. Надо все осозновать.
Но я делаю это автоматически. И все равно чувствую, как контент заполняет меня полностью, я переполняюсь им, блюю – он вытекает из глаз, ушей, изо рта.
...Сбежать
Но и сам океан – состоит из пестрых динамических волн, изображение на которых постоянно меняется. И небо, бездонное небо, в каждом уголке которого – отсюда и в глубь световых лет, до самых времен Большого Взрыва, непрерывно что-то происходит. Что-то показывается. Везде.
Может быть кому-то, оттуда из-за Большого Взрыва, покажется что тут есть только мониторы – и сам я огромный монитор сортирующий остальные мониторы. И на мне что-то показывается, что-то идет. Что-то движется. Что-то происходит.
Так и есть. ЕМУ не покажется.
Я сортирую визуальный мусор.
Я – визуальный мусор.
Мы – визуальный мусор.
Я жду очередной баркас составленный из мониторов, едва различимый в океане изображения.
Из классической мемологии
Классический мем в сегодняшнем понимании - это конфликт вербального и невербального. ( Чаще всего написанного и изображенного)
Страдающее средневековье – яркий пример, иллюстрирующий этот прием.
Вербальное – надписи поверх средневековых картинок, невербальное – сами картинки, образы, которые, однако прочитываются нами как конкретный и определенный сеттинг или информация, которую мы черпаем из этого сеттинга.
Термин сеттинг я беру из кинодраматургии, сегодня он дико моден, настолько моден что сам по себе пораждает множество шуток в определенной среде.
Сеттинг – это, проще говоря, время и место действия или среда героев фильма. Но безусловно в сеттинге есть еще и то что называется атмосферой, цайтгастом.
Это важно уметь чувствовать.
Сеттинг и все его элементы есть у каждой картинки, даже самой абстрактной.
О как прекрасно состояние транса, когда вы сливаетесь с картинкой, пытаясь прочитать ее сеттинг, понять что он сообщает вам.
Пытаясь выяснить, какой конфликт с этим сеттингом можно придумать.
Я помню это чувство.
Так я создавал мемы начиная с 2012-го года, а возможно и раньше. Я шерстил помойку гугл-пикч в поисках картинок, и мысленно считывал их информацию представляя себя среднестатистической аудиторией.
Затем я искал этой информации, подходящий вербальный конфликт. Что можно было написать поверх картинки? Что входило в конфликт с ее сеттингом?
Я называл это двоичным кодом мема – одна информация вербальная – другая невербальная и между ними конфликт.
Так строятся не только мемы, но и почти все шутки, сценки, номера, вирусные ролики.
Но в классическом меме этот прием кристаллизуется, становится наиболее быстровоспринимаемым.
Кризис классических мемов начинается, когда этот прием становится очевидным для аудитории.
Любой конфликт вербального и невербального начинает казаться надуманным.
Можно сказать, что, когда аудитория начинает считывать метод, пропадает магия.
Но это не всегда так.
Например, метод поэзии – рифмовать слова в последних строках, давно уже (много веков) очевиден всем.
Однако, поэзия изначально выстроена на гармонии, тогда как мем выстроен на конфликте.
Метод гармонии оказывается долговечнее метода конфликта, возможно именно поэтому шутки устаревают гораздо быстрее чем стихи.
Формалистский конфликт ( то есть конфликт не содержания, но форм, на чем и построен юмор и мем) – оказывается крайне быстрым парадоксом, который парадоксом так же быстро перестает быть.
Гармония же не настолько вирусна изначально, но оказывается долговечнее.
Возможно именно поэтому многие искушенные пользователи в определенный момент времени стали тяготеть к гармоничным мемам: таким как добрые мемы, простые картинки с песелями и прочее. Назовем это гармоничной милотой второго порядка.
Значит ли это что будущее мемов за гармонией?
Возможно. Точнее уже.
Пост-мем гармоничен, в нем нет очевидного конфликта. В нем есть цельное притворство – вербальная и невербальная части в нем слиты воедино, как в рекламе Азино. (Где герой постулирует то же что и происходит на экране, и остается только вопрос прочтения этого)
Аудитория несет такой мем как пример мерцающий гармонии – может быть нет, ну а может быть да.
Пост-мем мерцает.
Такому мему проще выйти за пределы картинки, стать образом.
Когда я упоминал в одном из постов в прошлом году Фейса, как пример мерцающего РОФЛа, я имел ввиду именно это.
РОФЛ предполагает осмеяние опредленного сеттинга, но и его возвышение. В РОФЛе или Пост-меме или пост-иронии, это можно называть как угодно, больше нет конфликта, потому что осмеяние и возвышение находятся в гармонии.
Значит сегодня надо искать гармонию между невербальным и вербальным. Ту которая может читаться парадоксально
Классический мем в сегодняшнем понимании - это конфликт вербального и невербального. ( Чаще всего написанного и изображенного)
Страдающее средневековье – яркий пример, иллюстрирующий этот прием.
Вербальное – надписи поверх средневековых картинок, невербальное – сами картинки, образы, которые, однако прочитываются нами как конкретный и определенный сеттинг или информация, которую мы черпаем из этого сеттинга.
Термин сеттинг я беру из кинодраматургии, сегодня он дико моден, настолько моден что сам по себе пораждает множество шуток в определенной среде.
Сеттинг – это, проще говоря, время и место действия или среда героев фильма. Но безусловно в сеттинге есть еще и то что называется атмосферой, цайтгастом.
Это важно уметь чувствовать.
Сеттинг и все его элементы есть у каждой картинки, даже самой абстрактной.
О как прекрасно состояние транса, когда вы сливаетесь с картинкой, пытаясь прочитать ее сеттинг, понять что он сообщает вам.
Пытаясь выяснить, какой конфликт с этим сеттингом можно придумать.
Я помню это чувство.
Так я создавал мемы начиная с 2012-го года, а возможно и раньше. Я шерстил помойку гугл-пикч в поисках картинок, и мысленно считывал их информацию представляя себя среднестатистической аудиторией.
Затем я искал этой информации, подходящий вербальный конфликт. Что можно было написать поверх картинки? Что входило в конфликт с ее сеттингом?
Я называл это двоичным кодом мема – одна информация вербальная – другая невербальная и между ними конфликт.
Так строятся не только мемы, но и почти все шутки, сценки, номера, вирусные ролики.
Но в классическом меме этот прием кристаллизуется, становится наиболее быстровоспринимаемым.
Кризис классических мемов начинается, когда этот прием становится очевидным для аудитории.
Любой конфликт вербального и невербального начинает казаться надуманным.
Можно сказать, что, когда аудитория начинает считывать метод, пропадает магия.
Но это не всегда так.
Например, метод поэзии – рифмовать слова в последних строках, давно уже (много веков) очевиден всем.
Однако, поэзия изначально выстроена на гармонии, тогда как мем выстроен на конфликте.
Метод гармонии оказывается долговечнее метода конфликта, возможно именно поэтому шутки устаревают гораздо быстрее чем стихи.
Формалистский конфликт ( то есть конфликт не содержания, но форм, на чем и построен юмор и мем) – оказывается крайне быстрым парадоксом, который парадоксом так же быстро перестает быть.
Гармония же не настолько вирусна изначально, но оказывается долговечнее.
Возможно именно поэтому многие искушенные пользователи в определенный момент времени стали тяготеть к гармоничным мемам: таким как добрые мемы, простые картинки с песелями и прочее. Назовем это гармоничной милотой второго порядка.
Значит ли это что будущее мемов за гармонией?
Возможно. Точнее уже.
Пост-мем гармоничен, в нем нет очевидного конфликта. В нем есть цельное притворство – вербальная и невербальная части в нем слиты воедино, как в рекламе Азино. (Где герой постулирует то же что и происходит на экране, и остается только вопрос прочтения этого)
Аудитория несет такой мем как пример мерцающий гармонии – может быть нет, ну а может быть да.
Пост-мем мерцает.
Такому мему проще выйти за пределы картинки, стать образом.
Когда я упоминал в одном из постов в прошлом году Фейса, как пример мерцающего РОФЛа, я имел ввиду именно это.
РОФЛ предполагает осмеяние опредленного сеттинга, но и его возвышение. В РОФЛе или Пост-меме или пост-иронии, это можно называть как угодно, больше нет конфликта, потому что осмеяние и возвышение находятся в гармонии.
Значит сегодня надо искать гармонию между невербальным и вербальным. Ту которая может читаться парадоксально
Приведу такой пример:
У меня на стене есть пост 2016 года, когда в ленте я увидел картинку с Леоновым и Куравлевым из фильма Афоня с надписью, мол какие замечательные артисты в каком замечательном фильме. Картинка была просто картинкой, утверждающей что перед нами кадр из хорошего фильма.
Я перепостил ее себе в качестве мема. Глаз привыкший к конфликту вербального и невербального пытался найти в гармоничном их сочетании конфликт - и конфликт был, но он мерцал, постоянно ускользал, был невыразим.
Такой же конфликт мы можем наблюдать и в рекламе Азино. Конфликт незримый, но конфликт, который как мы чувствуем должен быть.
Это и есть - пост, пост, мета, мета – глаз привыкший к подвоху видит в милом и искреннем, какую-то странную, парадоксальную глубину.
Парадоксом становится норма.
Диалектически это должно быть разрушено новым методом конфликта, но пока такой метод не нащупан и мы можем только констатировать вышенаписанное зайдя в свою ленту.
У меня на стене есть пост 2016 года, когда в ленте я увидел картинку с Леоновым и Куравлевым из фильма Афоня с надписью, мол какие замечательные артисты в каком замечательном фильме. Картинка была просто картинкой, утверждающей что перед нами кадр из хорошего фильма.
Я перепостил ее себе в качестве мема. Глаз привыкший к конфликту вербального и невербального пытался найти в гармоничном их сочетании конфликт - и конфликт был, но он мерцал, постоянно ускользал, был невыразим.
Такой же конфликт мы можем наблюдать и в рекламе Азино. Конфликт незримый, но конфликт, который как мы чувствуем должен быть.
Это и есть - пост, пост, мета, мета – глаз привыкший к подвоху видит в милом и искреннем, какую-то странную, парадоксальную глубину.
Парадоксом становится норма.
Диалектически это должно быть разрушено новым методом конфликта, но пока такой метод не нащупан и мы можем только констатировать вышенаписанное зайдя в свою ленту.
***
Драматургическая структура Инстаграм-Сториз, это почти всегда обрывок.
Сториз чаще всего заканчивается условным многоточием.... которые лет 10 назад были так популярны в первых постах вк... и быстро стали... такой же пошлостью как внезапные зАглАвнЫе бУкВЫ в середине слов у эмо.
Меня, конечно, интересует морфология киноязыка сториз – спонтанный обрывок, мимолетная саморепрезентация, гораздо более неряшливая чем саморепрезентация в фотографии, но и гораздо более живая и драматическая – (тут происходит возможно борьба внешнего и внутреннего миров – мощная попытка передать внутреннее через внешнее, окружающее, то что Делез называл Образом-Действием)
Визуальная эстетика сегодняшнего времени – это мир обычных инстаграм-сториз, как визуальной эстетикой середины 2000-х была неряшливость бесконечных цифровых снимков, отсутствие в них композиции.
Сториз постулирует счастье. Это удивительно, но чаще всего посыл, который я вижу в сториз – посмотрите я здесь и сейчас, и мне клево.
И это, наверное, самое большое чудо времени. В 2000-х у неряшливых фотографий не было такого посыла, они не артикулировали счастье как оно есть, скорее они уже изначально были чем-то ностальгическим, грустным письмом направленным в будущее.
IGTV – безусловно убьет сториз, оно станет гораздо более аккуратным, правильным высказыванием, хоум-видео 21-го века, когда технологии позволяют снимать его в виде блокбастера.
Старые Сториз будут напоминать нам обрывочно о том моменте, когда мы могли постулировать чистое счастье – кривой, наивный взгляд на мир.
Сториз наивны.
Хочется подольше продлить им жизнь.
Драматургическая структура Инстаграм-Сториз, это почти всегда обрывок.
Сториз чаще всего заканчивается условным многоточием.... которые лет 10 назад были так популярны в первых постах вк... и быстро стали... такой же пошлостью как внезапные зАглАвнЫе бУкВЫ в середине слов у эмо.
Меня, конечно, интересует морфология киноязыка сториз – спонтанный обрывок, мимолетная саморепрезентация, гораздо более неряшливая чем саморепрезентация в фотографии, но и гораздо более живая и драматическая – (тут происходит возможно борьба внешнего и внутреннего миров – мощная попытка передать внутреннее через внешнее, окружающее, то что Делез называл Образом-Действием)
Визуальная эстетика сегодняшнего времени – это мир обычных инстаграм-сториз, как визуальной эстетикой середины 2000-х была неряшливость бесконечных цифровых снимков, отсутствие в них композиции.
Сториз постулирует счастье. Это удивительно, но чаще всего посыл, который я вижу в сториз – посмотрите я здесь и сейчас, и мне клево.
И это, наверное, самое большое чудо времени. В 2000-х у неряшливых фотографий не было такого посыла, они не артикулировали счастье как оно есть, скорее они уже изначально были чем-то ностальгическим, грустным письмом направленным в будущее.
IGTV – безусловно убьет сториз, оно станет гораздо более аккуратным, правильным высказыванием, хоум-видео 21-го века, когда технологии позволяют снимать его в виде блокбастера.
Старые Сториз будут напоминать нам обрывочно о том моменте, когда мы могли постулировать чистое счастье – кривой, наивный взгляд на мир.
Сториз наивны.
Хочется подольше продлить им жизнь.
В 2016 году я выступал на Creative Morning с лекцией про то что самое большое зло это референсы.
Эта проблема до сих пор стоит, в любом брифе Референс это ключевая часть.
Но если понимать информацию как освобожденную энергию, принявшую определенную форму, то любое повторение этой формы, попытка ее имитации, будет уменьшать энергию, снижать ее до 0.
В итоге в имитации сделанной на основе Референса, эссенциальная энергия и вовсе может отсутствовать. ( то есть по сути контент будет восприниматься как ничто, пустота)
Этап, на котором автор или заказчик смотрят на референс – это ключевой момент ошибки. Это путь к плохому контенту.
Все хорошие вещи получаются, когда автор находит ту новую энергию, которой может придать форму и создает на основе ее что-то новое.
Никаких референсов.
Когда я говорю энергия, я не имею ввиду что-то абстрактное.
Эта энергия настолько же физическая величина как и кинетическая, скажем, энергия.
Это социальная энергия, ресерч которой и является основным принципом любого автора.
Все шутки связанные с ожиданиями и результатам, с этапами, когда заказчик не знает что он хочет – все это истории про ошибки, которые истекают из того что в любом брифе есть референс.
Референс – это корень всех болезней, основа любого плохого контента, и если вдруг получается наоборот, это значит что автор просто вопреки всему сумел найти, освободить и придать форму актуальной энергии.
К сожалению это бывает суперредко.
Эта проблема до сих пор стоит, в любом брифе Референс это ключевая часть.
Но если понимать информацию как освобожденную энергию, принявшую определенную форму, то любое повторение этой формы, попытка ее имитации, будет уменьшать энергию, снижать ее до 0.
В итоге в имитации сделанной на основе Референса, эссенциальная энергия и вовсе может отсутствовать. ( то есть по сути контент будет восприниматься как ничто, пустота)
Этап, на котором автор или заказчик смотрят на референс – это ключевой момент ошибки. Это путь к плохому контенту.
Все хорошие вещи получаются, когда автор находит ту новую энергию, которой может придать форму и создает на основе ее что-то новое.
Никаких референсов.
Когда я говорю энергия, я не имею ввиду что-то абстрактное.
Эта энергия настолько же физическая величина как и кинетическая, скажем, энергия.
Это социальная энергия, ресерч которой и является основным принципом любого автора.
Все шутки связанные с ожиданиями и результатам, с этапами, когда заказчик не знает что он хочет – все это истории про ошибки, которые истекают из того что в любом брифе есть референс.
Референс – это корень всех болезней, основа любого плохого контента, и если вдруг получается наоборот, это значит что автор просто вопреки всему сумел найти, освободить и придать форму актуальной энергии.
К сожалению это бывает суперредко.
Я несколько раз объяснял успех Азино и некоторых других мемов, тем что это Персеверация типичная при Шизофрении.
Персеверация это навязчивое повторение чего-либо. В случае Азино - слов песни.
Персеверация часто служит своеобразный защитой от одолевающих шизофреника мыслей.
Шизофрения очень логичная болезнь, это условно говоря, всегда выстраивание логики нового мира.
Эта логика часто выливается в параноидальные мысли, странные теории, искаженные доводы, которым шизофреник пытается объяснить тот мир, который представляется в его субъективности.
Мысли эти часто происходит сами по себе – и единственный способ спастись от них, уйти в определённую персеверацию. Начать навязчиво рисовать, петь, повторять странные слова, странные шутки, навязчивые песни.
Когда мы окунаемся в медиа-пространство, когда мы начинаем смотреть бесконечные сериалы, жить в множестве художественных и новостных миров одновременно – нас беспрерывно атакует логика.
Единственной защитой, от которой так же как у больных шизофренией оказывается персеверация.
Вот почему навязчивость Азино, особенно хорошо действовала в контексте сериалов, каждый из которых был исполнен своей логики – атаковал человека своей сложностью.
Однако Персеверация это даже не столько повторение определённой мелодии ( в конце концов застревающие мелодии были всегда и возможно у этого явления есть другое объяснение) сколько фразы которые становятся мемами, и которые начинают бесконечно повторять зараженные персеверацией.
Эти фразы начинают воспроизводить в виде картинок (делать их или просто репостить), над этими фразами начинают смеяться, увидев их в любом контексте, их начинают навязчиво вставлять в любой разговор, пытаясь как можно быстрее свести на нет его логику (Вам наверное знакомо это, когда в общем чате кто-то кидает мем, прерывая серьезность беседы)
Типичной персеверацией является не только реклама Азино – но мем-тренды в духе Сын маминой подруги.
Если вы видели городских сумасшедших или сталкивались с больными шизофренией, вы могли наблюдать у них странный смех – они смеются над тем что они сами повторяют.
На самом деле они смеются над одним и тем же в течении определённого времени, пока не найдут себе новую персеверацию.
Теперь мы можем узнать в них себя
Персеверация это навязчивое повторение чего-либо. В случае Азино - слов песни.
Персеверация часто служит своеобразный защитой от одолевающих шизофреника мыслей.
Шизофрения очень логичная болезнь, это условно говоря, всегда выстраивание логики нового мира.
Эта логика часто выливается в параноидальные мысли, странные теории, искаженные доводы, которым шизофреник пытается объяснить тот мир, который представляется в его субъективности.
Мысли эти часто происходит сами по себе – и единственный способ спастись от них, уйти в определённую персеверацию. Начать навязчиво рисовать, петь, повторять странные слова, странные шутки, навязчивые песни.
Когда мы окунаемся в медиа-пространство, когда мы начинаем смотреть бесконечные сериалы, жить в множестве художественных и новостных миров одновременно – нас беспрерывно атакует логика.
Единственной защитой, от которой так же как у больных шизофренией оказывается персеверация.
Вот почему навязчивость Азино, особенно хорошо действовала в контексте сериалов, каждый из которых был исполнен своей логики – атаковал человека своей сложностью.
Однако Персеверация это даже не столько повторение определённой мелодии ( в конце концов застревающие мелодии были всегда и возможно у этого явления есть другое объяснение) сколько фразы которые становятся мемами, и которые начинают бесконечно повторять зараженные персеверацией.
Эти фразы начинают воспроизводить в виде картинок (делать их или просто репостить), над этими фразами начинают смеяться, увидев их в любом контексте, их начинают навязчиво вставлять в любой разговор, пытаясь как можно быстрее свести на нет его логику (Вам наверное знакомо это, когда в общем чате кто-то кидает мем, прерывая серьезность беседы)
Типичной персеверацией является не только реклама Азино – но мем-тренды в духе Сын маминой подруги.
Если вы видели городских сумасшедших или сталкивались с больными шизофренией, вы могли наблюдать у них странный смех – они смеются над тем что они сами повторяют.
На самом деле они смеются над одним и тем же в течении определённого времени, пока не найдут себе новую персеверацию.
Теперь мы можем узнать в них себя
Когда я говорю про магическое мышление в креативе, я прежде всего имею ввиду что базисом коммерческого креатива – остается интуитивное понимание аудитории.
Хорошо, когда проводится аналитика, какие-то опросы аудитории, психологические тестирования или даже нейроисследования. Однако ни одно из этих исследований не может претендовать на абсолютную истину, тогда как некая креативная экспертиза в большинстве своем сегодня крайне категорична в своих суждениях и уверена в правоте своих интуитивных представлений об аудитории.
Креативная экспертиза (назовем это так и включим в эту группу и заказчиков и авторов креатива и маркетологов) все равно постоянно опирается на некое интуитивное понимание аудитории, которое может подкреплять определёнными исследованиями и разработками или же просто считать себя максимально компетентным в вопросах понимания, на основе каких-либо удачных кейсов.
Интуиция здесь всегда больше чем любая аналитика, поэтому любая аналитика проходит через интуитивные представления о том, что на самом деле может отвечать задачам понравится аудитории.
Это ситуация Веры, но не Знания.
Креативная экспертиза опирается на удачные кейсы, пытаясь их объяснить и повторить, подобно тому как суеверное мышление, пытается объяснить и повторить, а иногда даже ритуализировать, некие причинно-следственные связи, которые как кажется суеверному мышлению ему удалось установить выявлением повторов и тенденций.
Креативная экспертиза, подобно шаманам прошлого, окружает себя сакральными тотемами – удачными кейсами, и приходя к заказчику раскидывает их на столе, демонстрируя свое шаманское могущество.
Те претензии, которые сегодняшние атеисты-стендаперы предъявляют различным религиозным институтам, гораздо более справедливы именно для креативной экспертизы. Ибо могущество и вовлеченность креативной экспертизы в мировую экономику и даже политику, сегодня гораздо сильнее чем у религиозных институтов.
И сегодня, когда креативное сообщество, например, вовсю потешается над сектанством Тонни Робинса, это выглядит как определенная религиозная война фетишистов против тотемистов. Для мира, который имеет в своем базисе – интуитивные представления, это вполне логично.
И не думаю, что ситуация в ближайшее время хоть как-то изменится.
Хорошо, когда проводится аналитика, какие-то опросы аудитории, психологические тестирования или даже нейроисследования. Однако ни одно из этих исследований не может претендовать на абсолютную истину, тогда как некая креативная экспертиза в большинстве своем сегодня крайне категорична в своих суждениях и уверена в правоте своих интуитивных представлений об аудитории.
Креативная экспертиза (назовем это так и включим в эту группу и заказчиков и авторов креатива и маркетологов) все равно постоянно опирается на некое интуитивное понимание аудитории, которое может подкреплять определёнными исследованиями и разработками или же просто считать себя максимально компетентным в вопросах понимания, на основе каких-либо удачных кейсов.
Интуиция здесь всегда больше чем любая аналитика, поэтому любая аналитика проходит через интуитивные представления о том, что на самом деле может отвечать задачам понравится аудитории.
Это ситуация Веры, но не Знания.
Креативная экспертиза опирается на удачные кейсы, пытаясь их объяснить и повторить, подобно тому как суеверное мышление, пытается объяснить и повторить, а иногда даже ритуализировать, некие причинно-следственные связи, которые как кажется суеверному мышлению ему удалось установить выявлением повторов и тенденций.
Креативная экспертиза, подобно шаманам прошлого, окружает себя сакральными тотемами – удачными кейсами, и приходя к заказчику раскидывает их на столе, демонстрируя свое шаманское могущество.
Те претензии, которые сегодняшние атеисты-стендаперы предъявляют различным религиозным институтам, гораздо более справедливы именно для креативной экспертизы. Ибо могущество и вовлеченность креативной экспертизы в мировую экономику и даже политику, сегодня гораздо сильнее чем у религиозных институтов.
И сегодня, когда креативное сообщество, например, вовсю потешается над сектанством Тонни Робинса, это выглядит как определенная религиозная война фетишистов против тотемистов. Для мира, который имеет в своем базисе – интуитивные представления, это вполне логично.
И не думаю, что ситуация в ближайшее время хоть как-то изменится.
Слишком ли сложны посты для восприятия?
anonymous poll
Нет, и так все понятно – 99
👍👍👍👍👍👍👍 68%
Да, пиши попроще – 34
👍👍 23%
Пиши научнее! – 12
👍 8%
👥 145 people voted so far.
anonymous poll
Нет, и так все понятно – 99
👍👍👍👍👍👍👍 68%
Да, пиши попроще – 34
👍👍 23%
Пиши научнее! – 12
👍 8%
👥 145 people voted so far.
То, что может угнетать в сегодняшнем времени и в сегодняшних медиа, когда ты пытаешься придумать нечто совсем отличное от всего что имеет место, это глобальная хрономаркированность всех образов вокруг.
Я ввожу термин Хрономаркированность – как привязка любого образа к определенному узнаваемому времени (эпохе).
Хрономаркированным оказывается буквально все вокруг – одежда, изобразительные образы, стили и интонации того или иного произведения. Взглянув на любую одежду мы можем без труда определить ее как принадлежащую к 90-м, 70-м, 2000-м, Ретрофутуризму 1950-х, ретрофутуризму 1970-х или 19-ому веку, или условному настоящему. Где-то хрономаркирование оказывается конкретным, где-то условным, где-то смешанным. Но везде оно без труда распознается.
Хрономаркированность это очень удобное свойство восприятия, потому что у любого из-нас выработался инструмент считывания определённых эпох и активации эмоций связанных с тем или иным временем.
Хрономаркированность по сути, та вещь которую не может победить метамодернизм.
Именно из-за хрономаркированности метамодернизм, остается постмодернизмом. Метамодернизм не может найти тех образов, которые не были бы хрономаркированными. Более того он с удовольствием использует хрономаркированные образы, пытаясь просто вернуть им сакральность.
Не хрономаркированными образами могли бы быть непривязанные ни к одной эпохе абстракции, новые абстракции, созданные при помощи сложных технологий, но оказывается что все равно все что создает человек, оказывается так или иначе привязано к прошлому.
Абстракции отсылают к эпохе абстракционистов или различным орнаментам, в которых так же узнается та или иная эпоха.
Победить хрономаркирование может только постчеловеческое.
Постчеловеческое как оно видится из сегодня: это вокалисты новых групп в голосовые связки которых внедрена электроника. Люди-инструменты, которые беспрерывно могут создавать потоковые ритмы своим телом. Или сенсорные нейрофильмы, которые напрямую рождают в голове аудитории множество образов, используя те или иные ключи к нашим чувствам.
Возможно именно там будет создана эстетика прямого действия, эстетика без хроно-трактовки, без культурного аппарата и возможно даже однозначная эстетика. ( то есть та самая новая сакральность)
А до этого мы будем вынуждены искажать и диалектически переосмысливать миллионы хрономаркированных образов, ища в их сочетаниях новые парадоксы, придумывая для них новые формы.
Я ввожу термин Хрономаркированность – как привязка любого образа к определенному узнаваемому времени (эпохе).
Хрономаркированным оказывается буквально все вокруг – одежда, изобразительные образы, стили и интонации того или иного произведения. Взглянув на любую одежду мы можем без труда определить ее как принадлежащую к 90-м, 70-м, 2000-м, Ретрофутуризму 1950-х, ретрофутуризму 1970-х или 19-ому веку, или условному настоящему. Где-то хрономаркирование оказывается конкретным, где-то условным, где-то смешанным. Но везде оно без труда распознается.
Хрономаркированность это очень удобное свойство восприятия, потому что у любого из-нас выработался инструмент считывания определённых эпох и активации эмоций связанных с тем или иным временем.
Хрономаркированность по сути, та вещь которую не может победить метамодернизм.
Именно из-за хрономаркированности метамодернизм, остается постмодернизмом. Метамодернизм не может найти тех образов, которые не были бы хрономаркированными. Более того он с удовольствием использует хрономаркированные образы, пытаясь просто вернуть им сакральность.
Не хрономаркированными образами могли бы быть непривязанные ни к одной эпохе абстракции, новые абстракции, созданные при помощи сложных технологий, но оказывается что все равно все что создает человек, оказывается так или иначе привязано к прошлому.
Абстракции отсылают к эпохе абстракционистов или различным орнаментам, в которых так же узнается та или иная эпоха.
Победить хрономаркирование может только постчеловеческое.
Постчеловеческое как оно видится из сегодня: это вокалисты новых групп в голосовые связки которых внедрена электроника. Люди-инструменты, которые беспрерывно могут создавать потоковые ритмы своим телом. Или сенсорные нейрофильмы, которые напрямую рождают в голове аудитории множество образов, используя те или иные ключи к нашим чувствам.
Возможно именно там будет создана эстетика прямого действия, эстетика без хроно-трактовки, без культурного аппарата и возможно даже однозначная эстетика. ( то есть та самая новая сакральность)
А до этого мы будем вынуждены искажать и диалектически переосмысливать миллионы хрономаркированных образов, ища в их сочетаниях новые парадоксы, придумывая для них новые формы.
В классической мемологии, необходимо ввести термин Лоховство.
Лоховство – это состояние образа, в котором он перестает соответствовать критериям актуальности текущего момента, теряет все сакральные значения и присваивается (используется) массовой социальной группой с отстающим пониманием медиа-реальности.
Состояние лоховства образа субъективно для каждого воспринимающего образ.
Лоховство – это часть энтропии образа и его информации.
Когда образ впадает в состояние лоховства, он может маркировать собой низовые социальные явления.
Понимание лоховства образа служит для саморепрезентации у группы с опережающим пониманием медиа-реальности.
Образ в состоянии лоховства начинает служить маркером понимания или непонимания текущей медиа-реальности.
Ироничное использование образа в состоянии лоховства достигается при помощи нужного интонирования, сопутствующего контекста, конфликтов или гармоний с другими образами. Такое использование означает опережающее понимание медиа-реальности.
Непонимание Лоховства образа и серьезное его использование постулирует данный образ в его прямом смысле, фиксирует образ как часть гармоничной саморепрезентации и означает отставание в понимании медиа-реальности.
В данном определении множество очевидных вещей описанных сложными словами, однако такое опредление важно для нас, чтобы в дальнейшем исследовать состояние лоховства в образах.
Создание актуальных мемов это прежде всего острое понимание, когда и у какого образа, для максимально широкой социальной группы наступит состояние лоховства.
В следующих постах я подробнее рассмотрю различные тонкости определения лоховства у образа, и использование этого состояния.
Лоховство – это состояние образа, в котором он перестает соответствовать критериям актуальности текущего момента, теряет все сакральные значения и присваивается (используется) массовой социальной группой с отстающим пониманием медиа-реальности.
Состояние лоховства образа субъективно для каждого воспринимающего образ.
Лоховство – это часть энтропии образа и его информации.
Когда образ впадает в состояние лоховства, он может маркировать собой низовые социальные явления.
Понимание лоховства образа служит для саморепрезентации у группы с опережающим пониманием медиа-реальности.
Образ в состоянии лоховства начинает служить маркером понимания или непонимания текущей медиа-реальности.
Ироничное использование образа в состоянии лоховства достигается при помощи нужного интонирования, сопутствующего контекста, конфликтов или гармоний с другими образами. Такое использование означает опережающее понимание медиа-реальности.
Непонимание Лоховства образа и серьезное его использование постулирует данный образ в его прямом смысле, фиксирует образ как часть гармоничной саморепрезентации и означает отставание в понимании медиа-реальности.
В данном определении множество очевидных вещей описанных сложными словами, однако такое опредление важно для нас, чтобы в дальнейшем исследовать состояние лоховства в образах.
Создание актуальных мемов это прежде всего острое понимание, когда и у какого образа, для максимально широкой социальной группы наступит состояние лоховства.
В следующих постах я подробнее рассмотрю различные тонкости определения лоховства у образа, и использование этого состояния.
Цвет настроения синий – был эталонной работой Старых Мастеров.
Киркоров постоянно фиксировал себя в некоем каноническом образе, чтобы затем постоянно ломать его.
Стратегия Киркорова с самого начала его карьеры это постоянная двойственность – постулирование предельной серьезности и стереотипности и затем взлом этой серьезности и стереотипности, через пост-иронию.
Зайка моя – был таким же вызовом, как и Цвет Настроения Синий. До Зайки Киркоров был сладкоголосым исполнителем хитов типа Атландтиды. Зайка же была утрированием попсового дурновкусия, пост-иронией и мерцающим РОФЛом тех лет.
Затем Киркоров постоянно предпринимал эти шаги, и что самое удивительное они действовали. Он становился серьезной и стереотипной поп-звездой, оскорбляющей журналистку, чтобы затем самому посмеяться над этим.
Он всегда вступал в конфликт сам с собой, в двух образах.
Он стабильно раз в 5 примерно лет, выпускал пост-иронические хиты: Настроения нет, Летучая Мышь, Троллинг.
Цвет Настроения Синий – типичный для Киркорова пост-ироничный клип. Работа Старого Мастера.
Неудача же вышедшей на днях Ibizы в том что а) – это не пост-ирония, а очень заурядный для времени стереотипный юмор, игры с хрономаркированными образами и цветокоррекцией. б) это не считывается публикой как возвращение к стереотипу, и не является при этом взломом стереотипа – это Киркоров зависший между двумя своими ходами, «Киркоров между», а значит это банальный никому не интересный Киркоров.
Хотя можно рассматривать Ibizу как обычное для Киркорова выступление в стиле Старые песни о главном/ Украинские новогодние мюзиклы. Такое сравнение подтверждает за Киркоровым репутацию Старого Мастера, стабильность которого, признак огромного мастерства.
(Возможно роль этого момента в стратегии – это попытка ловко спрятаться в ситуацию между ходами, чтобы затем снова стать стереотипным)
Киркоров играя на понижение – а он это делает постоянно, ибо оба хода его стратегии, удивительным образом, всегда являются понижением предыдущего хода, умудряется не скатываться на дно, а стабильно держаться на плаву времени, ловко используя все важные маркеры актуального момента.
Я приклоняюсь перед Киркоровым, как перед Старым Мастером.
Киркоров постоянно фиксировал себя в некоем каноническом образе, чтобы затем постоянно ломать его.
Стратегия Киркорова с самого начала его карьеры это постоянная двойственность – постулирование предельной серьезности и стереотипности и затем взлом этой серьезности и стереотипности, через пост-иронию.
Зайка моя – был таким же вызовом, как и Цвет Настроения Синий. До Зайки Киркоров был сладкоголосым исполнителем хитов типа Атландтиды. Зайка же была утрированием попсового дурновкусия, пост-иронией и мерцающим РОФЛом тех лет.
Затем Киркоров постоянно предпринимал эти шаги, и что самое удивительное они действовали. Он становился серьезной и стереотипной поп-звездой, оскорбляющей журналистку, чтобы затем самому посмеяться над этим.
Он всегда вступал в конфликт сам с собой, в двух образах.
Он стабильно раз в 5 примерно лет, выпускал пост-иронические хиты: Настроения нет, Летучая Мышь, Троллинг.
Цвет Настроения Синий – типичный для Киркорова пост-ироничный клип. Работа Старого Мастера.
Неудача же вышедшей на днях Ibizы в том что а) – это не пост-ирония, а очень заурядный для времени стереотипный юмор, игры с хрономаркированными образами и цветокоррекцией. б) это не считывается публикой как возвращение к стереотипу, и не является при этом взломом стереотипа – это Киркоров зависший между двумя своими ходами, «Киркоров между», а значит это банальный никому не интересный Киркоров.
Хотя можно рассматривать Ibizу как обычное для Киркорова выступление в стиле Старые песни о главном/ Украинские новогодние мюзиклы. Такое сравнение подтверждает за Киркоровым репутацию Старого Мастера, стабильность которого, признак огромного мастерства.
(Возможно роль этого момента в стратегии – это попытка ловко спрятаться в ситуацию между ходами, чтобы затем снова стать стереотипным)
Киркоров играя на понижение – а он это делает постоянно, ибо оба хода его стратегии, удивительным образом, всегда являются понижением предыдущего хода, умудряется не скатываться на дно, а стабильно держаться на плаву времени, ловко используя все важные маркеры актуального момента.
Я приклоняюсь перед Киркоровым, как перед Старым Мастером.
Сегодня, когда термин мемология становится все более мемичен, появляются тексты, которые обращаются к термину мем в странном биологическом значении.
Да, Докинз, вводит в оборот термин мем, но мемы изучаемые нами не имеют при этом никакого отношения к биологии.
Точно так же как термин Хронотоп, заимствуется Бахтиным из физики, а Морфология является одновременно и биологическим и лингвистическим понятием. Для меня кажется важным подчеркнуть, что мемология должна быть частью семиотики, пользоваться лексическим аппаратом семиотики и опираться на тезисы выявленные в основном семиотиками, при этом по возможности обращаясь к смежным лингвистическим и психологическим дискурсам.
Да, Докинз, вводит в оборот термин мем, но мемы изучаемые нами не имеют при этом никакого отношения к биологии.
Точно так же как термин Хронотоп, заимствуется Бахтиным из физики, а Морфология является одновременно и биологическим и лингвистическим понятием. Для меня кажется важным подчеркнуть, что мемология должна быть частью семиотики, пользоваться лексическим аппаратом семиотики и опираться на тезисы выявленные в основном семиотиками, при этом по возможности обращаясь к смежным лингвистическим и психологическим дискурсам.