Бредя рано утром к машине, выступил в роли восхищенного зрителя спектакля, в котором возмущенная соседка пыталась что-то втолковать явно чем-то взбудораженной труппе из 12 иностранных специалистов в красивых оранжевых жилетах, курящих и пьющих пиво под окнами нашего дома.
И тут же вспомнил странного испано-британца, безбедно скитающегося по всему миру и всюду рисующего (как он утверждает «почти с натуры») местных отважных муниципальных работников. И да. Они везде одинаковы. Видимо по этому легендарный Джонотан «Jaune» Пауэлс рисует их по трафаретам, которые дополняет временами то китайскими шляпами, то немецким пивом. Никаких других способов отличить Гонконг от Мюнхена нет. А последняя его серия из Лиона только по табличкам на французском языке выдает страну. Так что - доброе утро мир, с которым играют люди в оранжевых жилетах
И тут же вспомнил странного испано-британца, безбедно скитающегося по всему миру и всюду рисующего (как он утверждает «почти с натуры») местных отважных муниципальных работников. И да. Они везде одинаковы. Видимо по этому легендарный Джонотан «Jaune» Пауэлс рисует их по трафаретам, которые дополняет временами то китайскими шляпами, то немецким пивом. Никаких других способов отличить Гонконг от Мюнхена нет. А последняя его серия из Лиона только по табличкам на французском языке выдает страну. Так что - доброе утро мир, с которым играют люди в оранжевых жилетах
И знаете, мне нравится Луиза Буржуа. Своей неуёмной неугомонностью. Тем, что она постоянно чего-то хотела и что-то делала. Постоянно совала во всё свой нос и всё ей было интересно.
Её дневники сразу, видимо, писались с мыслью, что «ну, когда мне будет лет девяносто и я стану не просто знаменитой, а прям иконой, то их надо будет опубликовать».
Воспоминания, как отец спал с англичанкой-гувернанткой настолько литературны, что временами думаешь, что это роман. Но это правда. И она это правда видела. От описания смерти матери становится жутко - но более унылым языком это всё описано и ее отцом, всё было именно так. Учеба на матфаке Сорбонны описана так изящно и, одновременно, высокопарно, что думаешь «а точно ли она изучала в этот момент математику? Уж слишком всё сконструировано по Гюставу Лебону и его Психологии Толпы».
Период ученичества у Фернана Леже - вообще совершенно невероятная едкая песня, полная издевательств над сюрреалистами и попыткой разложить по полочкам конструктивизм. А вот период увлечения марксизмом и работами Ленина… это что-то совершенно иное. Такие четыре тетради сухой политэкономики.
А вот три её тетради о двух поездках в Советский Союз при этом - это волшебные и красочные женские романы. Только романтики меньше, а больше грез, цветов и вздохов.
Штаты, замужество, первая студия на Манхеттене, феминизм, первая персоналка (ей тогда было уже 74 года, между прочим) - все эти описания в ее дневниках имеют свой стиль. И при этом понятно, что ей всё это дико важно. Совершенно потрясающая персона. Жаль что в 2010 умерла. По хорошему - ну и что, что 98 лет было. Могла бы и дальше работать и писать. Той части мозга, где концентрируется нечто, отвечающее за интерес к жизни у нее ещё лет на сто бы хватило, мне кажется
https://t.me/tochkaivolnaa/972
Её дневники сразу, видимо, писались с мыслью, что «ну, когда мне будет лет девяносто и я стану не просто знаменитой, а прям иконой, то их надо будет опубликовать».
Воспоминания, как отец спал с англичанкой-гувернанткой настолько литературны, что временами думаешь, что это роман. Но это правда. И она это правда видела. От описания смерти матери становится жутко - но более унылым языком это всё описано и ее отцом, всё было именно так. Учеба на матфаке Сорбонны описана так изящно и, одновременно, высокопарно, что думаешь «а точно ли она изучала в этот момент математику? Уж слишком всё сконструировано по Гюставу Лебону и его Психологии Толпы».
Период ученичества у Фернана Леже - вообще совершенно невероятная едкая песня, полная издевательств над сюрреалистами и попыткой разложить по полочкам конструктивизм. А вот период увлечения марксизмом и работами Ленина… это что-то совершенно иное. Такие четыре тетради сухой политэкономики.
А вот три её тетради о двух поездках в Советский Союз при этом - это волшебные и красочные женские романы. Только романтики меньше, а больше грез, цветов и вздохов.
Штаты, замужество, первая студия на Манхеттене, феминизм, первая персоналка (ей тогда было уже 74 года, между прочим) - все эти описания в ее дневниках имеют свой стиль. И при этом понятно, что ей всё это дико важно. Совершенно потрясающая персона. Жаль что в 2010 умерла. По хорошему - ну и что, что 98 лет было. Могла бы и дальше работать и писать. Той части мозга, где концентрируется нечто, отвечающее за интерес к жизни у нее ещё лет на сто бы хватило, мне кажется
https://t.me/tochkaivolnaa/972
Telegram
точка и волна.
Louise Bourgeois. Nature Study #6, 1984
Хочу такую раковину.
Хочу такую раковину.
Вообще хрень какая-то… очередной раз натыкаюсь на упоминание Феликса Валлоттона и снова в тексте ни слова о его работах. Всюду только стандартные унылые фразы, что он «был важной фигурой в развитии современной гравюры на дереве» и что «оказал значительное влияние на графику Эдварда Мунка, Обри Бердслея и Эрнста Людвига Кишнера». А дальше идет напыщенный бубнеж о том, как изменился мир после Бердслея и Мунка. Не, я не спорю, изменился, конечно. Но херня какая-то: вот не поверите, но Валлоттона нет ни в одной из известных мне лекций по истории искусств - ни в одном европейском университете. И это гнусно, ребятки. В следующем году сто лет его смерти - никто никаких выставок не планирует. Ну а о том, что его нет во всех этих дебильных «сто лучших мировых графиков» или «европейские граверы, которых вы должны знать» - я молчу. В принципе, наверное, в этих списках для дебилов появляться никому не стоит. Ладно.
В общем - сами, если что посмотрите, кто такой великий французско-швейцарский художник Феликс Эдуард Валлоттон (1865-1925), почему у него лучший портрет Бодлера и почему его до сих пор пинают а а его «Хозяйку со служанкой», а я вам лучше покажу одну из гравюр, которая действительно оказала влияние и всё такое.
Называется она «Лень» и была вырезана в 1896. Собственно, начал он резать свои минималистические гравюры в 1891, но после «Лени» все очнулись и стали на всех углах кричать о том, что его черно-белый мир прямых заливок «перевернул представление о графике».
Один из парижских искусствоведов уверял меня, что просто тема и то, каким образом Валлоттон её раскрыл, всем были очень близки. Ну - может и так. Чего уж там…
В общем - сами, если что посмотрите, кто такой великий французско-швейцарский художник Феликс Эдуард Валлоттон (1865-1925), почему у него лучший портрет Бодлера и почему его до сих пор пинают а а его «Хозяйку со служанкой», а я вам лучше покажу одну из гравюр, которая действительно оказала влияние и всё такое.
Называется она «Лень» и была вырезана в 1896. Собственно, начал он резать свои минималистические гравюры в 1891, но после «Лени» все очнулись и стали на всех углах кричать о том, что его черно-белый мир прямых заливок «перевернул представление о графике».
Один из парижских искусствоведов уверял меня, что просто тема и то, каким образом Валлоттон её раскрыл, всем были очень близки. Ну - может и так. Чего уж там…
Ага, из Лондону важный, но добрый сотрудник Альберта и Виктории пишет мне по поводу того, почему Феликса Валлоттона уволили из великих художников. Говорит, что в 1898, когда он выпустил серию из десяти гравюр под названием «Intimités» (в принципе - да, интимность) для La Revue blanche - французского авангардного художественного и литературного журнала и в серией этой сильно обидел кого-то. И, мол, ему это припомнили просто перестав вкладывать в него деньги. Ну знакомый сценарий, конечно, но не знаю... странно как-то.
А история с «Intimités» и La Revue blanche такая. Журнал издавался с 1889 по 1903 хрен знает зачем, но славился невероятно. Они тогда собрали в себя всех влиятельных авторов. Основным иллюстратором, кстати, у них был Тулуз-Лотрек. Валлоттону в La Revue blanche буквально заказали «Intimités». Потому как заказ на «десять выразительных черно-белых гравюр, на которые будет показана напряжение между мужчинами и женщинами» никак иначе нельзя было назвать, наверное. Серию опубликовали. И она стала дико популярной - ее перепечатывали в журналах и публиковали как иллюстрации в книгах по всей Европе и даже в Штатах. Но, как говорят, кто-то себя там узнал. И обиделся. И у журнала и Валлоттона начались проблемы.
Вот две наиболее «грязные» по словам критиков гравюры из этой серии. Первая называется «Ложь», вторая «Деньги». В «Лжи» речь идет об измене, а в «Деньгах», как потом было заявлено в очень важном лондонском издании, а потом растиражировано и в Щтатах, и во Франции, Валлоттон «обвиняет женщин в неискренности и меркантильности» и что вообще они «коварные, навязчивые существа, которые привносят элемент злобности и стремятся к доминированию в отношения». Это реально прямая цитата. Не понимаю, где они там это увидели - но, видимо, кто-то знал что было дальше. Или - не знаю. Или что-то кто-то вспомнил и расстроился и сказать «да ну в жопу этого Валлоттона с его картинками». С тех пор Валлоттон там.
А история с «Intimités» и La Revue blanche такая. Журнал издавался с 1889 по 1903 хрен знает зачем, но славился невероятно. Они тогда собрали в себя всех влиятельных авторов. Основным иллюстратором, кстати, у них был Тулуз-Лотрек. Валлоттону в La Revue blanche буквально заказали «Intimités». Потому как заказ на «десять выразительных черно-белых гравюр, на которые будет показана напряжение между мужчинами и женщинами» никак иначе нельзя было назвать, наверное. Серию опубликовали. И она стала дико популярной - ее перепечатывали в журналах и публиковали как иллюстрации в книгах по всей Европе и даже в Штатах. Но, как говорят, кто-то себя там узнал. И обиделся. И у журнала и Валлоттона начались проблемы.
Вот две наиболее «грязные» по словам критиков гравюры из этой серии. Первая называется «Ложь», вторая «Деньги». В «Лжи» речь идет об измене, а в «Деньгах», как потом было заявлено в очень важном лондонском издании, а потом растиражировано и в Щтатах, и во Франции, Валлоттон «обвиняет женщин в неискренности и меркантильности» и что вообще они «коварные, навязчивые существа, которые привносят элемент злобности и стремятся к доминированию в отношения». Это реально прямая цитата. Не понимаю, где они там это увидели - но, видимо, кто-то знал что было дальше. Или - не знаю. Или что-то кто-то вспомнил и расстроился и сказать «да ну в жопу этого Валлоттона с его картинками». С тех пор Валлоттон там.
Походив немного сегодня пешком по городу ранним утром я понял, что напрасно насмехался над словами Буковски сказанными в споре о смысле жизни Дину Сейди: «ну, если ты сегодня утром не гулял по городу, то ты считай уже всё просрал». Присоединяюсь. Вас не было сегодня в утреннем весеннем солнечном городе после ночного дождя? Ну что. Да, вы всё просрали.
А из искусств вспомнил я неожиданно не Юона и Левитана, а банального Синтару Охату. Да, японец, родился в 1975 в Хиросиме. И, наверное, из-за его света. Ну и того, что он любую свою картину превращает в какое-то попсовое шоу тем, что втыкает в неё скульптуру девочки. Но сегодняшнее утро - вот прям чисто манга была. И ещё с запахом утренним. Офигеть.
PS да, кстати, в 2021 у Охата была персональная выставка в Питере, в Музее современного искусства ERARTA. Говорят имел большой успех. Ну Эрарта, мне кажется, вообще любит современных японцев - вон сейчас у них шикарная сборная выставка «Петухи над Фудзи» идет. Будете недалеко - зайдите.
А из искусств вспомнил я неожиданно не Юона и Левитана, а банального Синтару Охату. Да, японец, родился в 1975 в Хиросиме. И, наверное, из-за его света. Ну и того, что он любую свою картину превращает в какое-то попсовое шоу тем, что втыкает в неё скульптуру девочки. Но сегодняшнее утро - вот прям чисто манга была. И ещё с запахом утренним. Офигеть.
PS да, кстати, в 2021 у Охата была персональная выставка в Питере, в Музее современного искусства ERARTA. Говорят имел большой успех. Ну Эрарта, мне кажется, вообще любит современных японцев - вон сейчас у них шикарная сборная выставка «Петухи над Фудзи» идет. Будете недалеко - зайдите.
Немецкий павильон на Венецианской биеннале, мне кажется, больше и дольше всего осматривают только потому, что хотя там самая унылая и при этом ещё и не посвященная коренным народам экспозиция, но расположен на отдельном острове. То есть, в Джардини у Германии есть специальный павильон - но такой, вводный, а основная - самая главная выставка - на Ла-Сертоза, острове, на который достаточно редко ходит общественный транспорт, а кроме немецкого павильона там нихрена нет. Приехал? Ходи и смотри. Кофе вот можешь налить и снова ходи.
Куратор немцев, Чагла Ильк, считает, что ей повезло. Страшно довольна. Все критики обязательно написали про немцев. Про всех остальных кусками - в рамках того, что вот мол, коренные народы, художники познают и делают хуйню, а немцев просто обозревают. Ну, то есть, часть про коренные народы опускают и в кучу всё не сваливают. Сразу говорят: вот, посмотрите, какую хуйню сделали немцы.
Сверху - да, это часть из того, что они сделали. Называется «Памятник неизвестному человеку»
Куратор немцев, Чагла Ильк, считает, что ей повезло. Страшно довольна. Все критики обязательно написали про немцев. Про всех остальных кусками - в рамках того, что вот мол, коренные народы, художники познают и делают хуйню, а немцев просто обозревают. Ну, то есть, часть про коренные народы опускают и в кучу всё не сваливают. Сразу говорят: вот, посмотрите, какую хуйню сделали немцы.
Сверху - да, это часть из того, что они сделали. Называется «Памятник неизвестному человеку»
Вчера с другом и соратником вспоминали всякую геральдическую хрень и вдруг всплыли в голове эти картинки из рукописи под названием «Большой конный парад рыцарей Золотого руна». В ней прорисованы все рыцари «Ордена Золотого руна» (официально основан Филиппом Добрым, герцогом Бургундским в 1430). На лошадях. В полном облачении. Первые иллюстрации появились в рукописи в 1429, но рисовали её до 1461 года. Долгая работа. 79 картинок. Кто автор - неизвестно. Все рисунки - гуашь. Собственно, это был такой справочник-идентификатор. По гербам и цветам, по большей части, конечно.
Но для большей точности определения, кто же такой гордый в доспехах на коне сидит у каждого персонажа там есть такая забавная деталь на шлеме. У каждого там возвышается такой символ. Но по сути - это просто прозвище, кличка, которая потом обрела образ и, как правило, перешла на личный герб дома, сохранив при этом и символику ордена.
Ссылку на сканы рукописи могу кинуть, если кому-то надо.
Но для большей точности определения, кто же такой гордый в доспехах на коне сидит у каждого персонажа там есть такая забавная деталь на шлеме. У каждого там возвышается такой символ. Но по сути - это просто прозвище, кличка, которая потом обрела образ и, как правило, перешла на личный герб дома, сохранив при этом и символику ордена.
Ссылку на сканы рукописи могу кинуть, если кому-то надо.