Привет! А вот и новое видео на YouTube-канале «Признаки жизни», и наш второй гость – Женя Горбунов.

Буквально неделю назад исполнилось 15 лет «Планете Любовь» NRKTK – альбому, который в конце двухтысячных перевернул представление многих (в том числе и моё) о том, как может звучать музыка на русском языке. За эти 15 лет Женя Горбунов, отвечавший в NRKTK за музыку, проделал огромный творческий путь, став одним из лидеров русскоязычного андеграунда.

Сейчас Женя параллельно развивает два проекта – нойз-рок/авангард-группу ГШ и замешанный на импровизационной музыке Интурист. За последние два года его сольные выступления расширили географию – он играл в Италии и Турции, Израиле и Армении, успел посидеть в бельгийской тюрьме и осесть (конечно же, временно) в Белграде.

Мы поговорили с Женей о том, откуда он черпает вдохновение (и этот ответ меня удивил), как чувствует себя его лейбл Incompetence Records, и о превосходстве синтезаторов с блошиных рынков над современной hi-fi-аппаратурой. Ну и, конечно, о получении израильского паспорта на фамилию Шмуклер.

Переходя на канал, не забывайте, пожалуйста, ставить лайки, подписываться и жать «колокольчик» - это действительно важно, и помогает больше, чем вы думаете. А те, кто готов на большее, найдут в описании видео ссылки на Patreon и Бусти, где скоро появится уникальный контент (уже следующее интервью выйдет на YouTube не полностью, значительный его кусок увидят только платные подписчики).

Спасибо за внимание!

Традиционно - один из лучших моментов интервью) Женя рассказывает здесь о своей роли главы лейбла Incompetence Records, и о том, какие музыканты и с каким музыкальным материалом порой обращаются к нему за помощью)

Василий Зоркий - осколок той самой нормальной Москвы, которую мы потеряли, с «Большим Городом», «Пикником Афиши» и «Гоголь-центром» - представил дебютный релиз своего нового проекта Basille, и сразу зашёл с козырей: он написал прекраснодушную колыбельную «Море внутри» и попросил исполнить её исполнителей со всей Европы.

В результате получился очень милый релиз, где Мириам Сехон поёт версию на французском, джазовая контрабасистка Магали Датзира - на испанском, а ещё звучат версии на португальском, итальянском, грузинском, белорусском и английском языках.

Мне очень нравится эта затея своим интернациональным духом, а также тем, что каждая из версий песни аккуратно переаранжирована, и на передний план вырывается то аккуратная флейта, то драматичное пианино, то скромная акустика. Если и давать в 2024 году старт инициативам, объединяющим людей через границы и расстояния, то только таким.

А друзьям в Белграде аккуратно намекну, что 24 апреля (это среда) Василий сыграет со своим проектом Nomad Shapito в кафе Birds - споёт свои и чужие песни. К примеру, песни Radiohead Зоркий поёт так, как уже не может даже сам Том Йорк. Приходите.

Что общего у пионера хип-хопа Skoolly D, королей пост-панка Siouxsie and the Banshees и не нуждающихся в дополнительном представлении The Prodigy?

Все три коллектива использовали для своих хитов один и тот же стандартный бит из драм-машины Roland TR-909. Skoolly D - в песне «P.S.K. What Does It Mean?», Сьюзи - в «Kiss Them for Me», а The Prodigy - в «Diesel Power».

На сходство треков в своём канале обратил внимание Феликс Бондарев из RSAC и Щенков, а я дополню ещё парочкой непоследних имён, которые тоже использовали этот жирный восьмидесятнический бит в своём творчестве: шугейзеры Chapterhouse и их главный хит «Pearl», яркие представители евродэнса Strike и их «I Have Peace» и Эминем в треке «So Far…» (там, правда, сэмпл зарыт достаточно глубоко).

Кстати, те же Prodigy использовали эту дорожку ещё в двух песнях: в «You'll Be Under My Wheels» и «Medicine». Такое разнообразие стилей и обработок - а в основе всё тот же сэмпл-бит из начала 80-х. Так что не Gorillaz едиными!

Прочитав очередной печальный опус «Медузы» (на этот раз печальный в основном описанием реакций музыкантов и их продюсеров и «методов приспособления к сложившейся ситуации»), захотел вам привести часть одной из глав замечательной книги Александра Кушнира «Аквариум. Геометрия хаоса», повествующей о периоде 1983-84 годов в жизни группы Бориса Гребенщикова и страны под названием СССР. Публикую с некоторыми сокращениями:

«Так случилось, что вскоре волшебный дым вокруг «Аквариума» развеялся. В стране поднялась волна гонений на рок, и музыканты почувствовали это на собственной шкуре. Незадолго до концерта в столичном ДК им. Русакова Гребенщиков узнал от Троицкого, что группу собираются «винтить», причем весьма конкретно. Играть в такой ситуации было бы безумием, и поэтому музыканты в Москву не поехали.

Но в тот декабрьский вечер 1983 года у организаторов подпольного сейшена возникла еще одна проблема. Стянутые в район сокольников отряды милиции под командой трех полковников в форме, плотоядно дожидались зрителей. Разумеется, не бескорыстно. На допросах можно было выбить из них свидетельские показания, кто, когда и при каких обстоятельствах продавал билеты. После чего органы правопорядка планировали уничтожить всю концертную мафию Москвы. Это было не очень сложно. Оставалось только разыскать нескольких «свидетелей преступления». Ситуация становилась тревожной.

«Нам срочно требовалось найти замену «Аквариуму», — пояснял один из устроителей концерта, редактор журнала «Ухо» Илья Смирнов. — Мы честно объяснили музыкантам, что и кто их ждет в Сокольниках, и не нам винить тех, кто все-таки отказался. Но Саша Градский согласился, без лишних разговоров… Его внезапное появление несколько спутало программу. В итоге Александр Борисович в полном одиночестве сидел на сцене и мрачно смотрел в зал, а люди в штатском боялись подойти к нему».

Перед началом мероприятия организаторы успели предупредить зрителей, чтобы те начисто забыли три слова: «Аквариум» и «Борис Гребенщиков» — во избежание беды. В огромный зал, построенный по неземным законам советским конструктивистом Мельниковым, народу набилось «по самое не балуй» — около тысячи человек. Александр Градский в тот вечер был бесподобен, выдавая на-гора самые стрёмные композиции своего репертуара. И всё равно в зале нашёлся мудак, который в разгар выступления завопил на всю Ивановскую: ««Аквариум» давай!» Оцепившие партер серые человечки сразу приняли стойку, но, слава богу, пронесло.

«А ну заткнись, сука, пока я тебе башку не оторвал!» — прорычал со сцены будущий наставник «Голоса», и концерт все же удалось довести до конца.

До Бориса постоянно доходили слухи о том, что творилось в столице в те темные времена, очень похожие на оруэлловский 1984 год. После отстранения Артемия Троицкого от журналистской работы и разгона фанзинов «Уха» и «Попс» там стали происходить куда более серьезные вещи. В феврале к власти пришел новый генсек Черненко, который заявил: «Не все удовлетворяет нас и в таком популярном искусстве, как эстрадное. Нельзя, например, не видеть, что на волне этой популярности подчас всплывают музыкальные ансамбли с программами сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб».

На языке партийного аппарата подобное заявление означало команду «фас!» — и тут же повсеместно началась атака на рок-музыку. По всей стране замелькали всевозможные «черные списки», в которых «Аквариум» стоял на первом месте — скорее всего, в алфавитном порядке, но смысл запретительного документа от этого не менялся. Он заключался в том, что магнитофонные записи андеграундных команд, начиная от «ДДТ» из Уфы и «Урфин Джуса» из Свердловска, и заканчивая московскими «ДК» и «Гулливером», теперь категорически не могли звучать на дискотеках. И уж тем более эти коллективы не имели права давать концерты.

Неудивительно, что за решеткой оказались лидер группы «Воскресение» Алексей Романов и вокалист «ДК» Евгений Морозов. А при попытке перехода границы был задержан музыкант христианской рок-группы «Трубный зов» Валерий Баринов. Вскоре пропал без вести Жора Ордановский из «Россиян», и судьба его осталась неизвестной.

«В начале 1984 года власти посадили московского импресарио Володю Литовку, — вспоминал Илья Смирнов. — Затем прямо на сцене была арестована Жанна Агузарова, после чего концертная деятельность в Москве прекратилась. Пытаясь понять, насколько возможно ее возобновление с помощью импорта из Питера, мы с художником «Уха» Юрием Непахаревым, соблюдая все меры конспирации, отправились в гости к Майку, в его знаменитую коммуналку, не знавшую ремонта со времен Николая II. Лидер «Зоопарка» честно объяснил нам, что происходит. К каждой серьезной группе представлен куратор, и теперь все обращения в рок-клуб поступают на два адреса. И, наверное, самое лучшее для нас — на время забыть о существовании на северо-западе СССР города Ленинграда».

Майк как в воду глядел. С каждым месяцем обстановка становилась все тревожнее, а прессинг сильнее. В частности, в квартиру к Гребенщикову подселили соседа, который до этого несколько лет просидел в тюрьме. Наверное, в этом не было глобальной катастрофы, но когда к Борису приходили друзья, он начинал усердно пылесосить на кухне, ровно до тех пор, пока беседа не заканчивалась. Все в доме были уверены, что их сосед подрабатывал «стукачом», скрупулезно докладывая КГБ обо всех событиях, происходивших в этой нехорошей коммуналке.

«У подъезда школьной служебной жилплощади, где, формально говоря, людям и жить-то не положено, но мы там, тем не менее, жили, вдруг начинает дежурить черная «Волга», — рассказывал БГ. — И сидят в ней мужчины в одинаковых серых плащах, скучают и делают вид, что тебя не видят. И ты думаешь: неужели вам, здоровым мужикам, нечем больше заняться? Неужели вы зажили в таком раю, что нищие музыканты стали опасностью для вашего государства?»

Вскоре лидера «Аквариума» пригласили в кабинет замдиректора Дома народного творчества на улице Рубинштейна, в котором базировался ленинградский рок-клуб. Там сидел уставший немолодой человек, тусклый взгляд которого красноречиво говорил о его профессии. Разговор получился тяжелым, о чем Борис признался писателю Александру Житинскому в интервью для книги «Путешествие рок-дилетанта».

««Вы знаете, кто я? Я — оттуда… Вы знаете, что вы под запретом? — озвучивал Гребенщиков детали этого допроса. — Так вот, вы имеете влияние на молодежь, и вас слушают. Надо думать о воспитательном значении вашего творчества!» Я ему отвечаю, что это было от желания попонтить, а он мне заявляет: «А почему у вас в новой песне съезд упоминается? Нехорошо! Зачем вы нам неправду говорите, мы же все про вас знаем…» В итоге договорились, что они будут мне звонить. Вот звонят и спрашивают: «У нас есть точные сведения, что вы были в Москве и пели там песню про Седьмое ноября. Вы снова собираетесь в Москву? Ну что же вы, там уже афиши висят. Так вот, ехать вам туда не надо, вас там уже ждет ОБХСС». И так запугал, что меня до шести вечера дрожь била».

​​«Борис уже рассказывал мне, как несколько месяцев назад был в городе Желтые воды, куда его пригласили с концертами, — писал Андрей Матвеев в книге «Сыновья молчаливых дней». — КГБ мгновенно село ему на хвост, и никаких выступлений, естественно, не случилось. Гребенщикову только и оставалось, что у себя в гостиничном номере пить с устроителями водку… Сейчас трудно поверить, но тогда организация под названием КГБ мерещилась нам за каждым деревом. И не всегда мерещилась, на 90% она там и торчала… Поскольку на следующее утро БГ должен был улетать, мы решили собрать компанию, чтобы пообщаться. Дом у одной девочки, которая нажарила картошки и пообещала предоставить нам приют. Никто в городе не знал, что мы у нее, но внезапно зазвонил телефон. «Кто говорит?» – спросила она, а потом повернулась к нам и сказала: «Они нашли вас и здесь». И назвала фамилию комсомольского инструктора, который ассоциировался у рокеров исключительно с упомянутой организацией. И тут что-то случилось… Скорее всего, просто не выдержали нервы, и мы с Борисом ударились в бега».

Вернувшись в Ленинград, Гребенщиков исключил возможность проведения электрических концертов и сосредоточился на акустических квартирниках. «В этот период «Аквариум» был в очередной раз запрещен рок-клубом, — объяснял Борис. — На это мы как один откликнулись обязательством сыграть концертов больше и лучше. Будучи во главе «черного списка», мы постоянно играли на квартирах неизвестных нам людей»».

А вы говорите - походы в АП в попытках «договориться» и инициативные поездки в Мариуполь. Стыдно должно быть.

Есть у меня такая традиция - раз в несколько месяцев предлагать вам папку с классными телеграм-каналами про музыку.

Что объединяет нас? Стремление открывать новое и рассказывать о нём, продуманный подход и регулярные апдейты. Со смертью традиционных «больших» музмедиа, от «Афиши» до Pitchfork, критику и рекомендации сейчас можно получать только от маленьких, но уверенных в себе авторов, которые пишут о любимой музыке честно, много и страстно.

Что отличает нас друг от друга? Уникальный авторский подход и собственный спектр интересов. Ни один канал не дублирует другой; подписавшись на папку, вы гарантируете себе получение новостей о самой разной музыке - от классиков электронно-танцевальных жанров до нового и актуального русского инди, от злого и мощного альтернативного рока до традиционной музыки из разных стран и регионов.

В общем, жмите на ссылку и отправляйтесь в увлекательный вояж по звуковым волнам вместе с тринадцатью друзьями Грунина!

Все знают забавные истории про группы, которые взяли названия в честь песен других исполнителей. Ну, типа как Radiohead назвались в честь песни Talking Heads «Radio Head», блаблабла. В основном эти истории совсем не удивительны: кем группа вдохновлялась, из творчества тех и брала название. Скучно.

Но есть несколько историй, которые меня реально впечатлили - с радостью делюсь ими с вами.

Могулы пост-хардкора At the Drive-In назвались в честь строчки из песни одной из главных групп «волосатого металла» Poison «Talk Dirty to Me»: «I gotta touch you/Cause baby we'll be/At the drive-in». Вот уж, казалось бы, сложно представить две более далёкие по стилистике группы.

Но можно! Одна из самых непримиримых и радикальных панк-групп Crass взяла название из песни Дэвида Боуи «Ziggy Stardust»: «The kids was just crass» (примерный перевод: «ребята очень злились [на него]»).

Здесь кстати будет припомнить, что группа The Kooks назвалась в честь песни Боуи «Kooks». Так как Боуи посвятил её своему сыну Данкану (прославившемуся впоследствии как режиссёр фильмов «Луна 2112» и «Исходный код»), то тут, очевидно, заложен двойной ироничный смысл.

Леди Гага взяла псевдоним в честь песни Queen «Radio Ga Ga».

А вот Judas Priest назвались в честь героя песни Боба Дилана «The Ballad of Frankie Lee and Judas Priest» - тоже довольно-таки неочевидное влияние для основателей хэви-метала.

В завершение, историю про то, как The Killers назвались в честь вымышленной группы из клипа их кумиров New Order, можно прочитать здесь.

Просто Берлин. Объявление в группе.

Hello
If anybody is interested in Alexander Hacke of Einstürzende Neubauten, producing or mixing your music: he still has a couple of slots left in his studio schedule. He also does remixes.
If you are interested please contact info@hackedepicciotto.de

Небольшое напоминание