25.04.2023
Утром торопился и опаздывал на встречу. Как назло, автобус долго не приезжал и мне пришлось погрузиться в старую добрую транспортную давленину. Однако этот опыт дал мне больше, чем я ожидал. На следующей остановке в автобус втиснулись три старые тетки. Видом они еще не превратились в окончательных старух, но дребезжащие громкие голоса уже были старушечьими. Первое, что они сделали, оказавшись внутри, — стали сетовать на то, как все плохо — и автобус не едет, и народу полно. Развернув фрактал возмущений, они стали щебетать как стая осенних ворон. Пока одна из них звонко и внятно не продекламировала: «Ниггер! Ниггер! Ниггер! Аха-ха-хаха! Ниггер!». Судя по всему, это был тайный код, услышав который, они дружно залились ржавым смехом.
Я смотрел в одну точку и размышлял о тайных паролях, ведьмах и наступившей весне. На секунду мне показалось, что всё происходящее — сон, но я не позволил себе запутаться и начал вспоминать отголоски сна. Сегодня мне снились два прожитых дня. Сложно сказать, был ли это один сон или просто два одинаковых, однако я четко помнил, что оба сна и оба места идентичны, а разделял их сегодняшний и завтрашний день.
Доехав до метро, я пришел к выводу, что никакой путаницы в реальностях нет. Автобус с хохочущими ведьмами и тайной шуткой про «Ниггера!» — это явь, а два следующих один за другим неразличимых дня, раскрывающих свое различие через увядание прожитого — сон.
#дневник
Утром торопился и опаздывал на встречу. Как назло, автобус долго не приезжал и мне пришлось погрузиться в старую добрую транспортную давленину. Однако этот опыт дал мне больше, чем я ожидал. На следующей остановке в автобус втиснулись три старые тетки. Видом они еще не превратились в окончательных старух, но дребезжащие громкие голоса уже были старушечьими. Первое, что они сделали, оказавшись внутри, — стали сетовать на то, как все плохо — и автобус не едет, и народу полно. Развернув фрактал возмущений, они стали щебетать как стая осенних ворон. Пока одна из них звонко и внятно не продекламировала: «Ниггер! Ниггер! Ниггер! Аха-ха-хаха! Ниггер!». Судя по всему, это был тайный код, услышав который, они дружно залились ржавым смехом.
Я смотрел в одну точку и размышлял о тайных паролях, ведьмах и наступившей весне. На секунду мне показалось, что всё происходящее — сон, но я не позволил себе запутаться и начал вспоминать отголоски сна. Сегодня мне снились два прожитых дня. Сложно сказать, был ли это один сон или просто два одинаковых, однако я четко помнил, что оба сна и оба места идентичны, а разделял их сегодняшний и завтрашний день.
Доехав до метро, я пришел к выводу, что никакой путаницы в реальностях нет. Автобус с хохочущими ведьмами и тайной шуткой про «Ниггера!» — это явь, а два следующих один за другим неразличимых дня, раскрывающих свое различие через увядание прожитого — сон.
#дневник
27.04.2023
Читал утром «Исэ Моноготари», а потом в голове на протяжении всего дня крутилась фраза «В давние времена жил кавалер». Днем ходил на рабочий митинг в честь наступающего 9 мая, было уныло – молодежь скучала, а древние вещали одну и ту же пластинку без намека на трансгрессию. Школьники плохо читали стихи, а заслуженная исполнительница из Удмуртии ужасно спела про день победы. В целом, на таких мероприятиях не хватает решительности, могли бы прочитать что-то более подходящее нашему времени, например: «Убей его» Константина Симонова или «Пляску вдов и безногих калек» Рафаэля Сафина. «Вот как решительны и быстры были древние в своих поступках».
Вернулся и зазвонил рабочий телефон. Стоило мне взять трубку, как я услышал голос незнакомого парня, который истерично заверещал: «Папа, я попал в больницу, все очень серьезно…». Но я перебил его и так же истерично заверещал в ответ: «Сыночек, родимый, как же страшно! Скажи, как ты сумел пережить аборт?». Ответили мне гудки.
Вечером гулял по сумрачной пойме, вдыхая ароматы цветущей черемухи. У реки что-то возилось в воде и я, припомнив о существовании потерчат, вернулся мыслями к телефонному разговору. Фантазия, что мне мог бы позвонить мертвый сын, переживший аборт, развеселила и испугала меня одновременно, я рассмеялся и ускорил шаг.
#дневник
Читал утром «Исэ Моноготари», а потом в голове на протяжении всего дня крутилась фраза «В давние времена жил кавалер». Днем ходил на рабочий митинг в честь наступающего 9 мая, было уныло – молодежь скучала, а древние вещали одну и ту же пластинку без намека на трансгрессию. Школьники плохо читали стихи, а заслуженная исполнительница из Удмуртии ужасно спела про день победы. В целом, на таких мероприятиях не хватает решительности, могли бы прочитать что-то более подходящее нашему времени, например: «Убей его» Константина Симонова или «Пляску вдов и безногих калек» Рафаэля Сафина. «Вот как решительны и быстры были древние в своих поступках».
Вернулся и зазвонил рабочий телефон. Стоило мне взять трубку, как я услышал голос незнакомого парня, который истерично заверещал: «Папа, я попал в больницу, все очень серьезно…». Но я перебил его и так же истерично заверещал в ответ: «Сыночек, родимый, как же страшно! Скажи, как ты сумел пережить аборт?». Ответили мне гудки.
Вечером гулял по сумрачной пойме, вдыхая ароматы цветущей черемухи. У реки что-то возилось в воде и я, припомнив о существовании потерчат, вернулся мыслями к телефонному разговору. Фантазия, что мне мог бы позвонить мертвый сын, переживший аборт, развеселила и испугала меня одновременно, я рассмеялся и ускорил шаг.
#дневник
11.05.2023
Весна прошла незаметно и оставила после себя лишь смутные воспоминания и грезы. Днем — работа, дома — вечера с возлюбленной, оставшийся клочок времени — чтение и ОРПК. Этой весной я понял окончательно, что мне перестал быть интересен интернет и обитающие в нем виртуальные сущности, перестало доставлять удовольствие делиться найденными редкостями. Раньше это приносило мне хотя бы моральное удовольствие, а сейчас вызывает лишь равнодушие.
Этой весной я вижу в городе призраков уехавших людей. Похожая прическа и форма тела на доли секунды вызывает удивление и трепет, но затем быстро приходит понимание самообмана. Уехавших не вернуть, мертвых не воскресить.
Весна уже прошла, но я помню весенние сны. Поломанные и перемешанные пространства, ситуации, напоминающие фантазии грибов и опять призраки. Мне снятся люди, ушедшие из моей жизни и те, с кем я прекратил общение. Мы встречаемся в отпечатках пространств, они зовут меня, суля знакомства, выставки и вечеринки, но затем теряются в толпе и бесследно исчезают.
#дневник
Весна прошла незаметно и оставила после себя лишь смутные воспоминания и грезы. Днем — работа, дома — вечера с возлюбленной, оставшийся клочок времени — чтение и ОРПК. Этой весной я понял окончательно, что мне перестал быть интересен интернет и обитающие в нем виртуальные сущности, перестало доставлять удовольствие делиться найденными редкостями. Раньше это приносило мне хотя бы моральное удовольствие, а сейчас вызывает лишь равнодушие.
Этой весной я вижу в городе призраков уехавших людей. Похожая прическа и форма тела на доли секунды вызывает удивление и трепет, но затем быстро приходит понимание самообмана. Уехавших не вернуть, мертвых не воскресить.
Весна уже прошла, но я помню весенние сны. Поломанные и перемешанные пространства, ситуации, напоминающие фантазии грибов и опять призраки. Мне снятся люди, ушедшие из моей жизни и те, с кем я прекратил общение. Мы встречаемся в отпечатках пространств, они зовут меня, суля знакомства, выставки и вечеринки, но затем теряются в толпе и бесследно исчезают.
#дневник
12.05.2023
Утром читал записные книжки Л. Я. Гинзбург, почерпнул очень ёмкое определение для актера, который переигрывает — «хлопочет мордой».
Днем гуляли с Н. по городу. Улицы были полны людей и наслаждающихся собой девиц, многие веранды возле кафе были заполнены. Я шел и думал, как же много бездельников и фланëров, наслаждающихся жизнью. Номинально чувствовал себя одним из них, но эстетически ненавидел каждого.
Напротив Большого театра расцвела сирень и подобные ей красоты. Цветение привлекало толпы девиц и тëток, каждая их которых обнимала ветку и долго кривила лицо перед телефоном. Глядя на это, я сразу вспомнил утреннее чтение и, рассмеявшись, подумал, что они хлопочут мордой.
Шли по Камергерскому и Н. заключила по внешнему виду людей, что модно одетые люди в городе вымерли. Я начал было спорить, но тут же увидел девицу в таком кошмарном одеянии, что сразу потерял дар речи. На девице был красный комбинезон с огромным красным бантом на груди, кожаная куртка и черные ботинки с черными бантами на носках. Мысленно посочувствовал ее кавалеру, сложно жить в мире, где все видят, что ты сношаешься с клоуном.
#дневник
Утром читал записные книжки Л. Я. Гинзбург, почерпнул очень ёмкое определение для актера, который переигрывает — «хлопочет мордой».
Днем гуляли с Н. по городу. Улицы были полны людей и наслаждающихся собой девиц, многие веранды возле кафе были заполнены. Я шел и думал, как же много бездельников и фланëров, наслаждающихся жизнью. Номинально чувствовал себя одним из них, но эстетически ненавидел каждого.
Напротив Большого театра расцвела сирень и подобные ей красоты. Цветение привлекало толпы девиц и тëток, каждая их которых обнимала ветку и долго кривила лицо перед телефоном. Глядя на это, я сразу вспомнил утреннее чтение и, рассмеявшись, подумал, что они хлопочут мордой.
Шли по Камергерскому и Н. заключила по внешнему виду людей, что модно одетые люди в городе вымерли. Я начал было спорить, но тут же увидел девицу в таком кошмарном одеянии, что сразу потерял дар речи. На девице был красный комбинезон с огромным красным бантом на груди, кожаная куртка и черные ботинки с черными бантами на носках. Мысленно посочувствовал ее кавалеру, сложно жить в мире, где все видят, что ты сношаешься с клоуном.
#дневник
02.06.2023
Две недели назад был в Турции по рабочим делам. Много ездил и рано вставал, поэтому впечатления большей частью связаны с работой. В Стамбуле был всего одну ночь, которую провел в гостинице, расположенной возле небольшого кладбища. В ту стамбульскую ночь мне приснился приятный сон.
Я оказался в пространствах, напоминающих большие открытия выставок, где люди ходили кругами и общались, перемывая кости друг другу. Правда, ни выставок, ни искусства вокруг них не наблюдалось. На одном из кругов я встретил знакомую девушку и мне даже показалось, что я учился с ней в Базе в 2012-2013 годах. Однако лицо ее было мне незнакомо и явно сгенерировано моим сознанием.
Наша прогулка в толпе фланеров напоминала движение по спирали, и чем дальше мы шли, у нас находилось все больше мнимых воспоминаний. Поднявшись по полуразрушенной деревянной лестнице на крышу здания, мы оказались в парке с озером в центре. Люди также ходили по парку кругами и мы влились в толпу. Наше общение становилось все более и более интимным, появилось чувственное возбуждение. Поначалу это напоминало лишь отзвуки влечения, вроде прикосновения к руке, шуточного поглаживания по спине. Чем дальше раскручивалась спираль, тем прикосновения становились все более недвусмысленными. Наконец, не выражая своих желаний напрямую, мы поняли, что хотим заняться сексом, но сложно найти уединенное место среди толпы. Мы безрезультатно кружили среди людей, прикосновения уже становились обжигающе возбуждающими. Наконец мы остановились и она задрала подол платья и немного приспустила трусы, показав мне свой обильно поросший волосами лобок. Меня удивило наличие волос, но это лишь раззадорило мой интерес. Я провел ладонью по волосам и скользнул вглубь ее трусов. Почувствовав влагу, я явственно ощутил между средним и безымянным пальцами упругость клитора. Затем я проснулся.
Тактильное ощущение из сна сохранилось со мной на целый день. Упругость и влага стали тогда для меня невидимым амулетом, с которым я ходил на встречи, мысленно так и не выйдя из спирали сна.
#дневник
Две недели назад был в Турции по рабочим делам. Много ездил и рано вставал, поэтому впечатления большей частью связаны с работой. В Стамбуле был всего одну ночь, которую провел в гостинице, расположенной возле небольшого кладбища. В ту стамбульскую ночь мне приснился приятный сон.
Я оказался в пространствах, напоминающих большие открытия выставок, где люди ходили кругами и общались, перемывая кости друг другу. Правда, ни выставок, ни искусства вокруг них не наблюдалось. На одном из кругов я встретил знакомую девушку и мне даже показалось, что я учился с ней в Базе в 2012-2013 годах. Однако лицо ее было мне незнакомо и явно сгенерировано моим сознанием.
Наша прогулка в толпе фланеров напоминала движение по спирали, и чем дальше мы шли, у нас находилось все больше мнимых воспоминаний. Поднявшись по полуразрушенной деревянной лестнице на крышу здания, мы оказались в парке с озером в центре. Люди также ходили по парку кругами и мы влились в толпу. Наше общение становилось все более и более интимным, появилось чувственное возбуждение. Поначалу это напоминало лишь отзвуки влечения, вроде прикосновения к руке, шуточного поглаживания по спине. Чем дальше раскручивалась спираль, тем прикосновения становились все более недвусмысленными. Наконец, не выражая своих желаний напрямую, мы поняли, что хотим заняться сексом, но сложно найти уединенное место среди толпы. Мы безрезультатно кружили среди людей, прикосновения уже становились обжигающе возбуждающими. Наконец мы остановились и она задрала подол платья и немного приспустила трусы, показав мне свой обильно поросший волосами лобок. Меня удивило наличие волос, но это лишь раззадорило мой интерес. Я провел ладонью по волосам и скользнул вглубь ее трусов. Почувствовав влагу, я явственно ощутил между средним и безымянным пальцами упругость клитора. Затем я проснулся.
Тактильное ощущение из сна сохранилось со мной на целый день. Упругость и влага стали тогда для меня невидимым амулетом, с которым я ходил на встречи, мысленно так и не выйдя из спирали сна.
#дневник
06.06.2023
Дневник личных наблюдений заостряет внимание на уходящем времени. Скоротечное по своей сути время несется как комета в темную и таинственную даль. Однако я явственно ощущаю, как мои внутренние часы остановились, стрелки замерли, и образовался тягостный метафизический вакуум. Дихотомическое чувство движения вперед при статичности внутреннего мира создает ощущение, что я схожу с ума. Стремительное падение в пустоту при отсутствии движения или мысли муравья, застывшего в будущем янтаре. Часы остановились, движения больше нет.
В воскресенье гулял по кладбищу (на самом деле двум). Стоял яркий солнечный день и в воздухе парил щекочущий нос тополиный пух. Присев отдохнуть на лавочке, возле незнакомой могилы, я вновь почувствовал эту остановку внутреннего времени. Ощущение было как при езде на машине – статичность салона и мнимое мельтешение картинки. Кругом портреты мертвецов, щебетание птиц и отвратительное чувство пустоты, от которого кружится голова. Есть в этом застывшем времени нечто до ужаса страшное, словно уже умер, а тело продолжает по инерции двигаться вперед. Еще страшнее понимать это и чувствовать в свои тридцать семь лет, когда, казалось бы, можно сделать еще очень многое.
Взяв в руки книгу, будь то необычный японский роман, страшные блокадные дневники, кропотливое историческое исследование, отстраняешься в иные миры. Но отстранение не снимает ощущения внутренней пустоты и запредельной апатии к происходящему. Невольно в голове рождаются мысли, а что если я, вложив в прошлом невообразимое количество сил в поиск потустороннего знания, потерял будущее, оставшись в далеких мирах, что были заперты в забытых книгах. Читая книгу, есть ощущение, что я не здесь, а не читая книгу, есть ощущение, что меня здесь нет. Нет ничего хуже, чем переживать меланхолию в начале летних дней.
#дневник
Дневник личных наблюдений заостряет внимание на уходящем времени. Скоротечное по своей сути время несется как комета в темную и таинственную даль. Однако я явственно ощущаю, как мои внутренние часы остановились, стрелки замерли, и образовался тягостный метафизический вакуум. Дихотомическое чувство движения вперед при статичности внутреннего мира создает ощущение, что я схожу с ума. Стремительное падение в пустоту при отсутствии движения или мысли муравья, застывшего в будущем янтаре. Часы остановились, движения больше нет.
В воскресенье гулял по кладбищу (на самом деле двум). Стоял яркий солнечный день и в воздухе парил щекочущий нос тополиный пух. Присев отдохнуть на лавочке, возле незнакомой могилы, я вновь почувствовал эту остановку внутреннего времени. Ощущение было как при езде на машине – статичность салона и мнимое мельтешение картинки. Кругом портреты мертвецов, щебетание птиц и отвратительное чувство пустоты, от которого кружится голова. Есть в этом застывшем времени нечто до ужаса страшное, словно уже умер, а тело продолжает по инерции двигаться вперед. Еще страшнее понимать это и чувствовать в свои тридцать семь лет, когда, казалось бы, можно сделать еще очень многое.
Взяв в руки книгу, будь то необычный японский роман, страшные блокадные дневники, кропотливое историческое исследование, отстраняешься в иные миры. Но отстранение не снимает ощущения внутренней пустоты и запредельной апатии к происходящему. Невольно в голове рождаются мысли, а что если я, вложив в прошлом невообразимое количество сил в поиск потустороннего знания, потерял будущее, оставшись в далеких мирах, что были заперты в забытых книгах. Читая книгу, есть ощущение, что я не здесь, а не читая книгу, есть ощущение, что меня здесь нет. Нет ничего хуже, чем переживать меланхолию в начале летних дней.
#дневник
07.06.2023
Вчера перед сном освежил в памяти книгу Геннадия Фиша «Вредная черепашка и теленомус» (1939). Борьба с сельскохозяйственным вредителем описана как «реалистическая сказка». Мне всегда нравился нарратив советской культуры, полной парадоксов и противоречий. Например, миф про вечно спящего Ленина и строки Сергея Евтушенко «Все мертвые спят непробудно, / Но Ленин не спит никогда». Дрожь берет от одной только мысли оказаться в подобной парадоксальной и противоестественной реальности.
С теленомусами и черепашками история, пожалуй, еще более любопытная и менее известная. Эта история относится к «чудесам», совершенным академиком Лысенко, которого, по мнению некоторых современных исследователей, всякие заокеанские мрази (да и отечественные), захлебываясь от злобной слюны и зависти, весьма основательно оболгали. Но суть не в этом, а в том, что в сложный для России 1938 год, когда страна и так кипела от наплыва врагов, на полях развелся отвратительный клоп — вредная черепашка. Хлеб от нее становился безвкусным, а чудо социализма бесцветным.
Книга Фиша в духе времени описывает могущество советского общества, способного не только расселять по отдаленным лагерям врагов народа, но и преображать природу. Так Лысенко выяснил, что у вредной черепашки есть в природе свой враг — теленомус из рода паразитических перепончатокрылых. Далее книга описывает трудности сборов килограммов клопов с полей для эксперимента и заражения их теленомусами, стройные как музыкальная гармония ряды колхозников, разведение паразита и размножение его на полях, заполненных вредоносным клопом. Победа оказалась возможной, а сказка былью.
Погрузившись в мысли о клопах и наездниках, засыпая, я невольно погрузился в сожаление, что в наши дни нет героев былых дней, чтобы всех врагов заразить каким-нибудь необычным паразитом. Паразит отложит в негодяях свои яички, а все плохое и несправедливое станет пищей для личинок.
#дневник
Вчера перед сном освежил в памяти книгу Геннадия Фиша «Вредная черепашка и теленомус» (1939). Борьба с сельскохозяйственным вредителем описана как «реалистическая сказка». Мне всегда нравился нарратив советской культуры, полной парадоксов и противоречий. Например, миф про вечно спящего Ленина и строки Сергея Евтушенко «Все мертвые спят непробудно, / Но Ленин не спит никогда». Дрожь берет от одной только мысли оказаться в подобной парадоксальной и противоестественной реальности.
С теленомусами и черепашками история, пожалуй, еще более любопытная и менее известная. Эта история относится к «чудесам», совершенным академиком Лысенко, которого, по мнению некоторых современных исследователей, всякие заокеанские мрази (да и отечественные), захлебываясь от злобной слюны и зависти, весьма основательно оболгали. Но суть не в этом, а в том, что в сложный для России 1938 год, когда страна и так кипела от наплыва врагов, на полях развелся отвратительный клоп — вредная черепашка. Хлеб от нее становился безвкусным, а чудо социализма бесцветным.
Книга Фиша в духе времени описывает могущество советского общества, способного не только расселять по отдаленным лагерям врагов народа, но и преображать природу. Так Лысенко выяснил, что у вредной черепашки есть в природе свой враг — теленомус из рода паразитических перепончатокрылых. Далее книга описывает трудности сборов килограммов клопов с полей для эксперимента и заражения их теленомусами, стройные как музыкальная гармония ряды колхозников, разведение паразита и размножение его на полях, заполненных вредоносным клопом. Победа оказалась возможной, а сказка былью.
Погрузившись в мысли о клопах и наездниках, засыпая, я невольно погрузился в сожаление, что в наши дни нет героев былых дней, чтобы всех врагов заразить каким-нибудь необычным паразитом. Паразит отложит в негодяях свои яички, а все плохое и несправедливое станет пищей для личинок.
#дневник
02.09.2023
На прошедшей неделе прочитал две книги – хорошую и плохую.
Книга Антона Секисова «Зоны отдыха. Петербургские кладбища и жизнь вокруг» — плохая. Довольно поверхностный и плохо написанный текст о прогулках по питерским кладбищам. Купил ее автоматически, не особо задумываясь, что за книга. Однако, сразу же открыв ее, наткнулся на вступительную статью Мохова, тексты которого перевариваю с большим трудом. Как у Мохова, так и у Секисова встречаются тошнотворные уменьшительно ласкательные формы, что делают текст придурковатым. Каждый раз, встречая взглядом слова вроде «земелька» подкатывает тошнота. В целом, книга, если точнее, книжонка, довольно поверхностное описание кладбищ с цитатами из классики и историями из жизни похороненных. Текст, похожий на подростковый блогинг, это не спасает. Особенно глупым кажется заигрывание автора с читателем и своим «остроумием». Если бы мог, попросил вернуть потраченные деньги.
Вторая книга «Арабские ночи. Из истории восточной эротической литературы» Фариса Нофала — хорошая. Несмотря на небольшой объем, поражает картина сексуальных контекстов и ситуаций. В целом, все приведенные в книге арабские источники хотелось бы увидеть в виде отдельных изданий. Истории о вариациях проституции, гомосексуализме, «перверсиях» и уважении к женскому телу увлекают так, что книга читается на одном дыхании. Мог бы привести много цитат в качестве подтверждения своих слов, но приведу лишь один пример. Ибн Камал (1469–1534) приводит в своем монументальном исследовании множество афродизиаков, среди которых имеется жареный половой член волка!
#дневник
На прошедшей неделе прочитал две книги – хорошую и плохую.
Книга Антона Секисова «Зоны отдыха. Петербургские кладбища и жизнь вокруг» — плохая. Довольно поверхностный и плохо написанный текст о прогулках по питерским кладбищам. Купил ее автоматически, не особо задумываясь, что за книга. Однако, сразу же открыв ее, наткнулся на вступительную статью Мохова, тексты которого перевариваю с большим трудом. Как у Мохова, так и у Секисова встречаются тошнотворные уменьшительно ласкательные формы, что делают текст придурковатым. Каждый раз, встречая взглядом слова вроде «земелька» подкатывает тошнота. В целом, книга, если точнее, книжонка, довольно поверхностное описание кладбищ с цитатами из классики и историями из жизни похороненных. Текст, похожий на подростковый блогинг, это не спасает. Особенно глупым кажется заигрывание автора с читателем и своим «остроумием». Если бы мог, попросил вернуть потраченные деньги.
Вторая книга «Арабские ночи. Из истории восточной эротической литературы» Фариса Нофала — хорошая. Несмотря на небольшой объем, поражает картина сексуальных контекстов и ситуаций. В целом, все приведенные в книге арабские источники хотелось бы увидеть в виде отдельных изданий. Истории о вариациях проституции, гомосексуализме, «перверсиях» и уважении к женскому телу увлекают так, что книга читается на одном дыхании. Мог бы привести много цитат в качестве подтверждения своих слов, но приведу лишь один пример. Ибн Камал (1469–1534) приводит в своем монументальном исследовании множество афродизиаков, среди которых имеется жареный половой член волка!
#дневник
07.09.2023
Меня всегда удивляли и завораживали истории про глупые смерти животных, которые порой погибают так же нелепо, как и люди. Один коллега рассказал историю про попугая своей крестной, который очень любил квас. Дело было очень давно, порядка тридцати пяти лет назад. Попугай был крупный, может быть, ара или кто-то подобный ему. Попугай, как я уже сказал, очень любил квас и постоянно угощался им, когда семья готовила этот напиток. Однажды ночью семья оставила на кухне большую кастрюлю с квасом, сообразительный попугай сбросил крышку, хотел напиться, но, видимо, что-то пошло не так и он утонул в кастрюле, до смерти напившись кваса.
Эта история напомнила мне о другом попугае, чья смерть вошла в акторные координаты сумрачных альковов русской культуры. Поэт-безумец Тихон Чурилин провел годы в психиатрической клинике, где подвергался ужасам карательной психиатрии и насильственному кормлению через зонд. Когда он вышел из больницы, сразу же выпустил сборник стихов «Весна после смерти» (1915), иллюстрации к которой нарисовала Наталья Гончарова. В сборнике было стихотворение, посвященное смерти попугая — «Конец Кикапу». Образ смерти бедной птицы на самом деле в полной мере раскрывается лишь в его романе «Тяпкатань», написанном в середине 1930-х годов и являющимся одним из лучших произведений русского авангарда. В романе Кикапу попугай жил в трактире-ампире-вампире, которым заведовал «отец» автора. Именно трактир высосал из птицы всю жизнь, превратив его смерть в фантасмагорическое переживание автора-футуриста. Много-много лет спустя, будучи уже дряхлым стариком, Георгий Иванов в еще более далекой Франции пытался вспомнить стихотворение, посвященное смерти попугая в лебедянском трактире. Конечно, ни про «Тяпкатань», ни про истинный контекст стихотворения знать он не мог. Смерть птицы, пройдя через время и пространство, превратилась в метафору хрупкости памяти на излете жизни. Поэт думает о поэте и мысли эти пленительны и нелепы, как и любой другой старческий вздор.
Порой, мне кажется, что я, пройдя в дальние дали жизни, так же буду мучительно припоминать угасающим мозгом что-то нелепое, силясь вспомнить, и это будет напоминать мне о мистическом ужасе и призраках прошлой жизни.
В другом случае про попугаев, о котором я читал, есть история, где призрак подает голос через удивительные миметические способности этих птиц. Один попугай, имеющий впечатляющие способности к запоминанию и подражанию окружающей реальности, помимо прочего, мог воспроизводить с уникальной достоверностью лай семейной собаки, которая умерла много лет назад.
#дневник
Меня всегда удивляли и завораживали истории про глупые смерти животных, которые порой погибают так же нелепо, как и люди. Один коллега рассказал историю про попугая своей крестной, который очень любил квас. Дело было очень давно, порядка тридцати пяти лет назад. Попугай был крупный, может быть, ара или кто-то подобный ему. Попугай, как я уже сказал, очень любил квас и постоянно угощался им, когда семья готовила этот напиток. Однажды ночью семья оставила на кухне большую кастрюлю с квасом, сообразительный попугай сбросил крышку, хотел напиться, но, видимо, что-то пошло не так и он утонул в кастрюле, до смерти напившись кваса.
Эта история напомнила мне о другом попугае, чья смерть вошла в акторные координаты сумрачных альковов русской культуры. Поэт-безумец Тихон Чурилин провел годы в психиатрической клинике, где подвергался ужасам карательной психиатрии и насильственному кормлению через зонд. Когда он вышел из больницы, сразу же выпустил сборник стихов «Весна после смерти» (1915), иллюстрации к которой нарисовала Наталья Гончарова. В сборнике было стихотворение, посвященное смерти попугая — «Конец Кикапу». Образ смерти бедной птицы на самом деле в полной мере раскрывается лишь в его романе «Тяпкатань», написанном в середине 1930-х годов и являющимся одним из лучших произведений русского авангарда. В романе Кикапу попугай жил в трактире-ампире-вампире, которым заведовал «отец» автора. Именно трактир высосал из птицы всю жизнь, превратив его смерть в фантасмагорическое переживание автора-футуриста. Много-много лет спустя, будучи уже дряхлым стариком, Георгий Иванов в еще более далекой Франции пытался вспомнить стихотворение, посвященное смерти попугая в лебедянском трактире. Конечно, ни про «Тяпкатань», ни про истинный контекст стихотворения знать он не мог. Смерть птицы, пройдя через время и пространство, превратилась в метафору хрупкости памяти на излете жизни. Поэт думает о поэте и мысли эти пленительны и нелепы, как и любой другой старческий вздор.
Порой, мне кажется, что я, пройдя в дальние дали жизни, так же буду мучительно припоминать угасающим мозгом что-то нелепое, силясь вспомнить, и это будет напоминать мне о мистическом ужасе и призраках прошлой жизни.
В другом случае про попугаев, о котором я читал, есть история, где призрак подает голос через удивительные миметические способности этих птиц. Один попугай, имеющий впечатляющие способности к запоминанию и подражанию окружающей реальности, помимо прочего, мог воспроизводить с уникальной достоверностью лай семейной собаки, которая умерла много лет назад.
#дневник
25.09.2023 Петрозаводск — Москва
На прошлой неделе вдоволь нагулялся по Петрозаводску. Сколько раз был в этом городе, мне всегда не везло с погодой, и в основном приходилось пить клюквенную настойку и лицезреть медитативный серый градиент. В этот раз, за исключением пары дождливых дней, я оказался в идеальной осени. Видел на заводе плодовое тело гигантского подберезовика. Пил в парке Мира брусничный апероль шприц. Всматривался в гладь Онежского озера и катался на колесе обозрения. Но самое главное — вдоволь нагулялся по кладбищам.
Наибольшее впечатление на меня произвело Зарецкое кладбище. Оно было основано еще в 18 веке и до сих пор хранит старые надгробия, аналогов которым я не встречал. Само кладбище выглядит заброшенным, но в этой заброшенности угадывается идеальный сентименталистский образ, который чувствует каждый, кто верит в смертобожество. На кладбище мне встречались могилы 1823 и 1833 годов. Множество вечных железных крестов стоит посреди заросшего травой и малиной парка. Один из таких крестов накрепко врос в дерево. Есть и дальний угол, заросший молодым подлеском, в глубине которого сияли украшенные пластиковыми цветами обелиски и кресты, почва там обильно покрыта грибами. Вблизи храма на многих могилах можно увидеть следы мемориальной культуры, memento mori — шептали мне каменные и железные плиты. Украшенные замысловатыми, порой странными, а порой реалистичными черепами и костями эти далекие послания из прошлого нежили взор. Возле церкви шаталась компания опустившихся людей, чье существование на фоне общего забвения казалось столь же мимолетным, как жизнь насекомого-однодневки. С высокой кроны дерева до меня доносилась песня зяблика — «рю… рю… рю…» и предвещала дождь.
#дневник
На прошлой неделе вдоволь нагулялся по Петрозаводску. Сколько раз был в этом городе, мне всегда не везло с погодой, и в основном приходилось пить клюквенную настойку и лицезреть медитативный серый градиент. В этот раз, за исключением пары дождливых дней, я оказался в идеальной осени. Видел на заводе плодовое тело гигантского подберезовика. Пил в парке Мира брусничный апероль шприц. Всматривался в гладь Онежского озера и катался на колесе обозрения. Но самое главное — вдоволь нагулялся по кладбищам.
Наибольшее впечатление на меня произвело Зарецкое кладбище. Оно было основано еще в 18 веке и до сих пор хранит старые надгробия, аналогов которым я не встречал. Само кладбище выглядит заброшенным, но в этой заброшенности угадывается идеальный сентименталистский образ, который чувствует каждый, кто верит в смертобожество. На кладбище мне встречались могилы 1823 и 1833 годов. Множество вечных железных крестов стоит посреди заросшего травой и малиной парка. Один из таких крестов накрепко врос в дерево. Есть и дальний угол, заросший молодым подлеском, в глубине которого сияли украшенные пластиковыми цветами обелиски и кресты, почва там обильно покрыта грибами. Вблизи храма на многих могилах можно увидеть следы мемориальной культуры, memento mori — шептали мне каменные и железные плиты. Украшенные замысловатыми, порой странными, а порой реалистичными черепами и костями эти далекие послания из прошлого нежили взор. Возле церкви шаталась компания опустившихся людей, чье существование на фоне общего забвения казалось столь же мимолетным, как жизнь насекомого-однодневки. С высокой кроны дерева до меня доносилась песня зяблика — «рю… рю… рю…» и предвещала дождь.
#дневник
09.10.2023
Во время командировки в Петрозаводск в один день я посетил три кладбища. Погода стояла идеальная, и я решил провести день наедине с собой. Осмелюсь сказать, что это был один из лучших дней, проведенных в этом году. В этом кладбищенском опыте меня чрезвычайно поразил контраст между двумя старейшими кладбищами города — Зарецким и Неглинским.
Первое, о котором я писал ранее, полно дикой природы, запустения и древних надгробий. Это кладбище рождало в душе симфонию меланхолической радости, когда окрыленный понимаешь, что это – это. Неглинское кладбище, наоборот, вывернуло душу глубоким отвращением и наполнило тревогой. Расположенное в самом сердце города кладбище находится в ужасном состоянии. Старые могилы разрушены и заросли лесом, посреди которого нашли свой приют бомжи. На надгробиях и оградах развешены грязные тряпки, некогда являющиеся предметами одежды, всюду валяется мусор и пустые бутылки. За всю свою жизнь я не видел кладбища в более удручающем состоянии, чем Неглинское кладбище Петрозаводска.
Пройдя по скользкой грязной тропинке кладбище насквозь, я уперся в забор, и мне пришлось возвращаться назад. Повернув в сторону, забрался на небольшой холм, где моему взору предстала совершенно удивительная картина. На фоне редких надгробий, на деревьях, уже не просто висели грязные вещи — на ветвях, раскачиваясь в такт наступающей осени, свисало дамское белье — джинсы, кофта и бюстгальтер! Кладбищенский оргазм в этом месте, видимо, достиг такой концентрации, что хозяйка, выпрыгнув из одежды, вознеслась на небеса, оставив после себя сей скорбный след. Странно, что не видно трусов, подумал я и, реально испугавшись, что и эта тайна может открыться моему взору, поспешил убраться подальше из этого места.
#дневник
Во время командировки в Петрозаводск в один день я посетил три кладбища. Погода стояла идеальная, и я решил провести день наедине с собой. Осмелюсь сказать, что это был один из лучших дней, проведенных в этом году. В этом кладбищенском опыте меня чрезвычайно поразил контраст между двумя старейшими кладбищами города — Зарецким и Неглинским.
Первое, о котором я писал ранее, полно дикой природы, запустения и древних надгробий. Это кладбище рождало в душе симфонию меланхолической радости, когда окрыленный понимаешь, что это – это. Неглинское кладбище, наоборот, вывернуло душу глубоким отвращением и наполнило тревогой. Расположенное в самом сердце города кладбище находится в ужасном состоянии. Старые могилы разрушены и заросли лесом, посреди которого нашли свой приют бомжи. На надгробиях и оградах развешены грязные тряпки, некогда являющиеся предметами одежды, всюду валяется мусор и пустые бутылки. За всю свою жизнь я не видел кладбища в более удручающем состоянии, чем Неглинское кладбище Петрозаводска.
Пройдя по скользкой грязной тропинке кладбище насквозь, я уперся в забор, и мне пришлось возвращаться назад. Повернув в сторону, забрался на небольшой холм, где моему взору предстала совершенно удивительная картина. На фоне редких надгробий, на деревьях, уже не просто висели грязные вещи — на ветвях, раскачиваясь в такт наступающей осени, свисало дамское белье — джинсы, кофта и бюстгальтер! Кладбищенский оргазм в этом месте, видимо, достиг такой концентрации, что хозяйка, выпрыгнув из одежды, вознеслась на небеса, оставив после себя сей скорбный след. Странно, что не видно трусов, подумал я и, реально испугавшись, что и эта тайна может открыться моему взору, поспешил убраться подальше из этого места.
#дневник
11.10.2023
Жизнь через призму читательских интересов. В 20 лет читаешь Мишеля Фуко и погружаешься в закрома мирового авангарда, при этом, надменно думая, что читаешь книги, которые никто вокруг не понимает. В 30 лет открываешь для себя мир соцреализма, говоришь об этом окружающим и понимаешь, что никто вокруг тебя реально не понимает. В 38 лет имеешь просторный книжный шкаф, набитый интереснейшими книгами, но пьешь вино и меланхолично сканируешь самопальную перестроечную порнографию, вообще махнув рукой на какую-либо возможность понимания окружающими.
#дневник
Жизнь через призму читательских интересов. В 20 лет читаешь Мишеля Фуко и погружаешься в закрома мирового авангарда, при этом, надменно думая, что читаешь книги, которые никто вокруг не понимает. В 30 лет открываешь для себя мир соцреализма, говоришь об этом окружающим и понимаешь, что никто вокруг тебя реально не понимает. В 38 лет имеешь просторный книжный шкаф, набитый интереснейшими книгами, но пьешь вино и меланхолично сканируешь самопальную перестроечную порнографию, вообще махнув рукой на какую-либо возможность понимания окружающими.
#дневник
05.11.2023
Сходил вчера на вечеринку, где до утра выпивал и слушал музыку. Музыка, в целом, была хороша, в отличие от окружающей меня молодежи. Молодое поколение при беглом знакомстве не просто разочаровывает, а вызывает сильнейшее отвращение. Девушки напиваются как свиньи и ведут себя как бляди, подмахивая задом то одному, то другому пританцовывающему гастролеру. Тебе говорят — да это новая девушка <…>, проходит три часа, а она уже сосется у барной стойки с прыщавым выродком. Парни еще хуже — тупые и невежественные до такой степени, что диву даешься. Пропорциональнее их невежества лишь самомнение, которое достигает практически маниакальных форм. При этом глупость и невежество у молодежи настолько несусветно, что и смеяться над ними не хочется. Сразу понимаешь, что подрастут и станут тем неразличимым быдлом, которое идеально растворяется в социуме, не оставляя после себя ни малейшего следа. Это вполне логично для существ, у которых нет внутренней культуры, которые не читают книг, а просто делают модный чубчик и ведут себя как последний человек на Земле. В реальности такой среднестатистический парень, будучи полным ничтожеством с завышенным самомнением, проживет пустую и бессодержательную жизнь и сгинет в безвестной могиле. Всем будет плевать. Можно было бы вспомнить Кьеркегора и ужас перед разверстанной могилой, но навязчиво вспоминается высказывание Хармса. Вдумайтесь в это и вам станет по-настоящему страшно.
#дневник
Сходил вчера на вечеринку, где до утра выпивал и слушал музыку. Музыка, в целом, была хороша, в отличие от окружающей меня молодежи. Молодое поколение при беглом знакомстве не просто разочаровывает, а вызывает сильнейшее отвращение. Девушки напиваются как свиньи и ведут себя как бляди, подмахивая задом то одному, то другому пританцовывающему гастролеру. Тебе говорят — да это новая девушка <…>, проходит три часа, а она уже сосется у барной стойки с прыщавым выродком. Парни еще хуже — тупые и невежественные до такой степени, что диву даешься. Пропорциональнее их невежества лишь самомнение, которое достигает практически маниакальных форм. При этом глупость и невежество у молодежи настолько несусветно, что и смеяться над ними не хочется. Сразу понимаешь, что подрастут и станут тем неразличимым быдлом, которое идеально растворяется в социуме, не оставляя после себя ни малейшего следа. Это вполне логично для существ, у которых нет внутренней культуры, которые не читают книг, а просто делают модный чубчик и ведут себя как последний человек на Земле. В реальности такой среднестатистический парень, будучи полным ничтожеством с завышенным самомнением, проживет пустую и бессодержательную жизнь и сгинет в безвестной могиле. Всем будет плевать. Можно было бы вспомнить Кьеркегора и ужас перед разверстанной могилой, но навязчиво вспоминается высказывание Хармса. Вдумайтесь в это и вам станет по-настоящему страшно.
#дневник
08.11.2023
В понедельник ездил на Хованское кладбище, шел дождь и воздух был теплым от ароматов гниения и палой листвы. Первой нашел могилу деда. Овал фотографии предка зарос лишайником как, впрочем, и многое на этом бесконечном кладбище. Несмотря на позднюю осень на кладбище кипит жизнь — родственники копошатся у могил, активно разъезжают машины. Одна их них остановилась возле нас, стоящих в задумчивости поиска интересных захоронений, и бородатый кавказец вежливо предложил помочь и если что обращаться. Кладбище пересекает оживленная дорога с четырьмя автобусными остановками, возле которых жмутся в осенней сырости одинокие старухи и потерявшиеся по жизни мужики. Устав и решив отдохнуть, мы сели на остановке «Некрополь» перекусить. Ели сэндвичи, запивая их лимонадом из бузины и наблюдая, как автобусы, прорезая дождливую взвесь, отправляются в замкадьевское ничто новой Москвы.
Потом долгими зигзагами аллей шли к крематорию, по крыше которого стелился характерный дым. Воздух веял горелым смрадом, то ли от сжигаемых трупов, то ли от ближайших пустырей, издали примечаемых по горам мусора.
Позже, обогнув крематорий и прилегающий к нему колумбарий, вышли на северную часть кладбища. Пересекли во влажном сумраке его ромбовидное тело и нашли участок, где неожиданно быстро распознали могилу единственного писателя во всем этом скорбном уделе — Баяна Ширянова. На выходе из уже готовых захлопнуться перед нашим носом кладбищенских ворот, К. протянул мне стопку машинописных листов, аккуратно упакованную в прозрачный пластик. В них неизвестный автор 70-80-х годов старательно перепечатал для себя отрывки порнографических произведений. «Что это?» — спросил я. «Позы и немного прозы» — ответило голосом друга забвение.
#дневник
В понедельник ездил на Хованское кладбище, шел дождь и воздух был теплым от ароматов гниения и палой листвы. Первой нашел могилу деда. Овал фотографии предка зарос лишайником как, впрочем, и многое на этом бесконечном кладбище. Несмотря на позднюю осень на кладбище кипит жизнь — родственники копошатся у могил, активно разъезжают машины. Одна их них остановилась возле нас, стоящих в задумчивости поиска интересных захоронений, и бородатый кавказец вежливо предложил помочь и если что обращаться. Кладбище пересекает оживленная дорога с четырьмя автобусными остановками, возле которых жмутся в осенней сырости одинокие старухи и потерявшиеся по жизни мужики. Устав и решив отдохнуть, мы сели на остановке «Некрополь» перекусить. Ели сэндвичи, запивая их лимонадом из бузины и наблюдая, как автобусы, прорезая дождливую взвесь, отправляются в замкадьевское ничто новой Москвы.
Потом долгими зигзагами аллей шли к крематорию, по крыше которого стелился характерный дым. Воздух веял горелым смрадом, то ли от сжигаемых трупов, то ли от ближайших пустырей, издали примечаемых по горам мусора.
Позже, обогнув крематорий и прилегающий к нему колумбарий, вышли на северную часть кладбища. Пересекли во влажном сумраке его ромбовидное тело и нашли участок, где неожиданно быстро распознали могилу единственного писателя во всем этом скорбном уделе — Баяна Ширянова. На выходе из уже готовых захлопнуться перед нашим носом кладбищенских ворот, К. протянул мне стопку машинописных листов, аккуратно упакованную в прозрачный пластик. В них неизвестный автор 70-80-х годов старательно перепечатал для себя отрывки порнографических произведений. «Что это?» — спросил я. «Позы и немного прозы» — ответило голосом друга забвение.
#дневник
02.01.2024
Ноябрь и декабрь чувствовал себя камнем, катящимся с горы. Из впечатлений особо и вспомнить нечего, кроме записных книжек Константина Вагинова и двухнедельной командировки на строящуюся в Турции АЭС Аккую. К новому году был настолько утомлен работой, что сил хватило только на семейный ужин с возлюбленной. Посмотрели хоррор и выпили вина. Н. подарила мне лучший новогодний подарок — вожделенную книгу «Русская стихотворная эпитафия»! Редкое издание с множеством занимательных эпитафий XVII–XX веков, некоторые из которых я сразу же стал отправлять друзьям в качестве новогоднего поздравления.
#дневник
Ноябрь и декабрь чувствовал себя камнем, катящимся с горы. Из впечатлений особо и вспомнить нечего, кроме записных книжек Константина Вагинова и двухнедельной командировки на строящуюся в Турции АЭС Аккую. К новому году был настолько утомлен работой, что сил хватило только на семейный ужин с возлюбленной. Посмотрели хоррор и выпили вина. Н. подарила мне лучший новогодний подарок — вожделенную книгу «Русская стихотворная эпитафия»! Редкое издание с множеством занимательных эпитафий XVII–XX веков, некоторые из которых я сразу же стал отправлять друзьям в качестве новогоднего поздравления.
#дневник
10.01.2024
Зимний вечер в Москве и первые рабочие дни после праздников. Отдохнув душой и телом, приятно погрузиться в размеренный порядок рабочих дней. Еще приятнее, придя вечером домой, погрузиться в наслаждение жизнью, которое после мороза чувствуется особенно ярко. В перерывах между блинами с красной рыбой и икрой, глотками вина и пикантностью острых перчиков, начиненных творожным сыром, думал о сатирической литературе. Читал сегодня по дороге на работу фантастические рассказы Ефима Зозули, поражаясь искрометной комичности текста и актуальной до ужаса иронии над человеческим бытием. К примеру, «Рассказ об Аке и человечестве» (1925), где Коллегия Высшей Решимости «в целях очищения жизни от лишнего человеческого хлама, безразличных существ, замедляющих прогресс» приказывает оставить подобным существам жизнь в течение 24 часов. Первая ассоциация, конечно, была связана с повестью Юлия Даниэля «Говорит Москва» (1962), хотя текст Зозули написан в более емкой и остроумной форме. Читая вслух полюбившиеся отрывки из рассказов Зозули, вспомнилось, как год назад общался с приехавшими на аттестацию чехами. Как же они меня тогда рассмешили своими нашпигованными как праздничный гусь детскими страхами. Эти провинциалы на полном серьезе думали, что едут в страну, где их будут пытать в застенках КГБ, а мы, русские, единственное, что едим, это — суп из коры деревьев. Другие чехи звонили им, в ужасе спрашивая, как же им удается выжить в мире русского ужаса, а русский ужас в действительности полон икры и масленого блина. Воспоминание достойное не сколько фантастической повести, а скорее сатирического фельетона.
#дневник
Зимний вечер в Москве и первые рабочие дни после праздников. Отдохнув душой и телом, приятно погрузиться в размеренный порядок рабочих дней. Еще приятнее, придя вечером домой, погрузиться в наслаждение жизнью, которое после мороза чувствуется особенно ярко. В перерывах между блинами с красной рыбой и икрой, глотками вина и пикантностью острых перчиков, начиненных творожным сыром, думал о сатирической литературе. Читал сегодня по дороге на работу фантастические рассказы Ефима Зозули, поражаясь искрометной комичности текста и актуальной до ужаса иронии над человеческим бытием. К примеру, «Рассказ об Аке и человечестве» (1925), где Коллегия Высшей Решимости «в целях очищения жизни от лишнего человеческого хлама, безразличных существ, замедляющих прогресс» приказывает оставить подобным существам жизнь в течение 24 часов. Первая ассоциация, конечно, была связана с повестью Юлия Даниэля «Говорит Москва» (1962), хотя текст Зозули написан в более емкой и остроумной форме. Читая вслух полюбившиеся отрывки из рассказов Зозули, вспомнилось, как год назад общался с приехавшими на аттестацию чехами. Как же они меня тогда рассмешили своими нашпигованными как праздничный гусь детскими страхами. Эти провинциалы на полном серьезе думали, что едут в страну, где их будут пытать в застенках КГБ, а мы, русские, единственное, что едим, это — суп из коры деревьев. Другие чехи звонили им, в ужасе спрашивая, как же им удается выжить в мире русского ужаса, а русский ужас в действительности полон икры и масленого блина. Воспоминание достойное не сколько фантастической повести, а скорее сатирического фельетона.
#дневник
12.02.2024
Прочитал вечером книгу Галковскго «Письма сестры». Не могу отнести себя к тем, кому интересно творчество этого автора. Читал очень давно «Уткоречь» и насколько меня увлекла советская поэзия, настолько же отвратили тексты и комментарии Галковского. В своей достаточно убогой критике и попытке иронии он вызвал лишь отвращение и сострадание. Как «философа» я Галковского тогда не знал, так как читал философию более серьезную. В общем и целом читал книгу с «чистого листа» и от «Писем сестры» сложилось двоякое впечатление.
По легенде, письма автору написала его родная сестра и то подтверждается рядом достоверной информации. Однако при прочтении поток мыслей Сестры сильно похож на литературную стилизацию. В первую очередь благодаря тому, что напоминает знаменитый текст Владимира Сорокина с письмами Мартину Алексеевичу.
Невольно задаешься вопросом, что первично литература или безумие? В данном случае грань настолько тонка, что текст писем вполне мог бы быть литературной махинацией, коих история знает немало.
Если мыслить достоверностью текста, то невольно хочется похвалить Сестру, так как она в своей истине уничижает плохого брата. В целом, возможно, такого же плохого, как и его тексты о советской поэзии. Это вполне укладывается в голове и кажется достоверным.
С другой стороны, после недавнего вечера с Р. Л., описывающего будни психиатра, реальность сестры также может вызывать обоснованные сомнения и околокультурные ассоциации. Например, с могилой проклятой Елены, найденной нами на Кузьминском кладбище. Судя по табличке, стоящей возле могилы, Елена прожила жизнь изрядной суки и вызвала ненависть и проклятие всей «московской родни». История, которая закопана в ее могиле, могла быть сродни «Письмам сестры». Однако мы её никогда не узнаем.
Вспомнился и страшный случай из эпизода телепередачи «Следствие вели знатоки» про поганый рот тёти Тани. Там мать детей отравила пирожные ядом, дабы избавиться от невыносимого человека и «навсегда заткнуть её поганый рот». Впрочем, пирожные съели дети и умерли мучительной смертью, а рот тёти Тани так и продолжил быть поганым.
Припоминая литературный прием ненадежного рассказчика, можно быть уверенным, что любой текст недостоверен, а текст личный и эмоциональный недостоверен вдвойне. Была ли сестра Галковского сукой или был Галковский сукой сам? Кто его знает, вопрос чисто «философский». Можно было бы ответить, что история когда-нибудь разберется в этом запутанном эмоциональном конфликте, но истории плевать. Впрочем, как и мне.
#дневник
Прочитал вечером книгу Галковскго «Письма сестры». Не могу отнести себя к тем, кому интересно творчество этого автора. Читал очень давно «Уткоречь» и насколько меня увлекла советская поэзия, настолько же отвратили тексты и комментарии Галковского. В своей достаточно убогой критике и попытке иронии он вызвал лишь отвращение и сострадание. Как «философа» я Галковского тогда не знал, так как читал философию более серьезную. В общем и целом читал книгу с «чистого листа» и от «Писем сестры» сложилось двоякое впечатление.
По легенде, письма автору написала его родная сестра и то подтверждается рядом достоверной информации. Однако при прочтении поток мыслей Сестры сильно похож на литературную стилизацию. В первую очередь благодаря тому, что напоминает знаменитый текст Владимира Сорокина с письмами Мартину Алексеевичу.
Невольно задаешься вопросом, что первично литература или безумие? В данном случае грань настолько тонка, что текст писем вполне мог бы быть литературной махинацией, коих история знает немало.
Если мыслить достоверностью текста, то невольно хочется похвалить Сестру, так как она в своей истине уничижает плохого брата. В целом, возможно, такого же плохого, как и его тексты о советской поэзии. Это вполне укладывается в голове и кажется достоверным.
С другой стороны, после недавнего вечера с Р. Л., описывающего будни психиатра, реальность сестры также может вызывать обоснованные сомнения и околокультурные ассоциации. Например, с могилой проклятой Елены, найденной нами на Кузьминском кладбище. Судя по табличке, стоящей возле могилы, Елена прожила жизнь изрядной суки и вызвала ненависть и проклятие всей «московской родни». История, которая закопана в ее могиле, могла быть сродни «Письмам сестры». Однако мы её никогда не узнаем.
Вспомнился и страшный случай из эпизода телепередачи «Следствие вели знатоки» про поганый рот тёти Тани. Там мать детей отравила пирожные ядом, дабы избавиться от невыносимого человека и «навсегда заткнуть её поганый рот». Впрочем, пирожные съели дети и умерли мучительной смертью, а рот тёти Тани так и продолжил быть поганым.
Припоминая литературный прием ненадежного рассказчика, можно быть уверенным, что любой текст недостоверен, а текст личный и эмоциональный недостоверен вдвойне. Была ли сестра Галковского сукой или был Галковский сукой сам? Кто его знает, вопрос чисто «философский». Можно было бы ответить, что история когда-нибудь разберется в этом запутанном эмоциональном конфликте, но истории плевать. Впрочем, как и мне.
#дневник
Telegram
Русский хтонизм
Проклятая могила на кладбище в Кузьминках.
#русская_культура_смерти
#русская_культура_смерти
22.02.2024
Читал вечером чеченский соцреализм, пил вино и параллельно размышлял о врагах внутренних и внешних. Сейчас врагов в нашей российской реальности существенно прибавилось и, словно следуя моей мысли, пришел на почту любопытный спам, заставивший меня почувствовать ток крови. В письме мне сообщили, что знают про меня все, указали мои персональные данные, вплоть до паспорта и СНИЛСа, сделали копии моих жестких дисков и сказали, что взломали все мои камеры и видели такое, чего побоится о себе рассказать порядочный человек.
Сразу понятно, что это мошенническая схема, развод лохов, которые бы испугались, что к ним в сокровенные потемки их порочной душонки заглянул Некто. Я же наоборот предался размышлениям о тленности нашего сексуального бытия, его ускользающей в небытие ежедневности.
Чем пугают? Тем, что я могу смотреть порнографию, она возбуждает меня, и я получаю оргазм. Если бы я жил в Викторианской Англии, это бы меня, конечно, сильно расстроило и испугало. Однако в наши дни, я бы скорее испугался людей, которые так не поступают. Мысль о скопированных жестких дисках и вовсе настроили меня на позитивный лад, наконец эти пару терабайт редчайших фильмов, старательно скаченных мною с cinemageddon, увидит весь мир!
В целом, сама мысль о публичном обнажении, в сущности эксгибиционистская, напомнила мне о том, что наверняка многие хотели бы посмотреть. Ведь, понятно, что биологически все очевидно устроено, но всегда работает детский психологический мотив любопытства. Как там у них все устроено? Думаю, большинство хотело бы заглянуть за ширму неизвестности, которая скрывает мглу чужой недоступной жизни. В этом соблазне я, конечно, еще больше раззадорился и стал представлять себе жизнь публично-порочную. Представил, что раз мой культурный книжный проект про редкие книги в финансовом смысле является одним большим бесконечным унижением, то, может быть, стоит попробовать онлифэнс. Тем более, исходя из логики письма мошенников, всем известно все. Представил, как я обнаженный (а может даже и нет) читаю тесты сокровенных неприличных книг за пожертвование и за каждую перевернутую страничку беру по золотой монете.
В сущности, в наше время говорящих пустых голов и поруганного гнозиса, чтение книг и является теми «фантазиями, которые не имеют ничего общего с нормальным восприятием обычного человека». О, где же ты, чувственная читательница, которая, не дочитав страницы и не доев конфеты, переполняется сладострастием своих фантазий и оказывается субъектом наивных мошенников, апеллирующих к страху вместо свободы? Лишь в моих сентименталистских фантазиях ответило бы мне Ничто.
#дневник
Читал вечером чеченский соцреализм, пил вино и параллельно размышлял о врагах внутренних и внешних. Сейчас врагов в нашей российской реальности существенно прибавилось и, словно следуя моей мысли, пришел на почту любопытный спам, заставивший меня почувствовать ток крови. В письме мне сообщили, что знают про меня все, указали мои персональные данные, вплоть до паспорта и СНИЛСа, сделали копии моих жестких дисков и сказали, что взломали все мои камеры и видели такое, чего побоится о себе рассказать порядочный человек.
Сразу понятно, что это мошенническая схема, развод лохов, которые бы испугались, что к ним в сокровенные потемки их порочной душонки заглянул Некто. Я же наоборот предался размышлениям о тленности нашего сексуального бытия, его ускользающей в небытие ежедневности.
Чем пугают? Тем, что я могу смотреть порнографию, она возбуждает меня, и я получаю оргазм. Если бы я жил в Викторианской Англии, это бы меня, конечно, сильно расстроило и испугало. Однако в наши дни, я бы скорее испугался людей, которые так не поступают. Мысль о скопированных жестких дисках и вовсе настроили меня на позитивный лад, наконец эти пару терабайт редчайших фильмов, старательно скаченных мною с cinemageddon, увидит весь мир!
В целом, сама мысль о публичном обнажении, в сущности эксгибиционистская, напомнила мне о том, что наверняка многие хотели бы посмотреть. Ведь, понятно, что биологически все очевидно устроено, но всегда работает детский психологический мотив любопытства. Как там у них все устроено? Думаю, большинство хотело бы заглянуть за ширму неизвестности, которая скрывает мглу чужой недоступной жизни. В этом соблазне я, конечно, еще больше раззадорился и стал представлять себе жизнь публично-порочную. Представил, что раз мой культурный книжный проект про редкие книги в финансовом смысле является одним большим бесконечным унижением, то, может быть, стоит попробовать онлифэнс. Тем более, исходя из логики письма мошенников, всем известно все. Представил, как я обнаженный (а может даже и нет) читаю тесты сокровенных неприличных книг за пожертвование и за каждую перевернутую страничку беру по золотой монете.
В сущности, в наше время говорящих пустых голов и поруганного гнозиса, чтение книг и является теми «фантазиями, которые не имеют ничего общего с нормальным восприятием обычного человека». О, где же ты, чувственная читательница, которая, не дочитав страницы и не доев конфеты, переполняется сладострастием своих фантазий и оказывается субъектом наивных мошенников, апеллирующих к страху вместо свободы? Лишь в моих сентименталистских фантазиях ответило бы мне Ничто.
#дневник
19.03.2024
Вернулся в пятницу в Москву с чувством радости, возвращение домой всегда окутывает пьянящей дымкой уюта и утробной ласки. Пока жил в Петербурге, чувствовал только усталость и тоску, не радовала своей абсурдностью даже утренняя электричка до Колпино. Обошел в городе несколько букинистов в надежде набрать советских детективов или околодокументальных текстов, в духе записок следователя, но все безрезультатно. Всюду лежат тяжким бременем советские многотиражные книги и бесконечные потоки малоинтересной чуши из 90-х. В Петербурге, в отличие от Москвы, на улицах не было ни снежинки. Казалось, что вместе со снегом схлынули в мрачные воды Невы все занимательные книги. Даже спустя десятки лет на полках будут стоять все эти трудно различимые и малоинтересные тома Дюма и Ремарка.
В четверг выдался свободный день и, проснувшись, я подумал, что хорошо бы сходить погулять. Однако с этой же мыслью вернулось апатичное мироощущение дня и, позавтракав, опять лег спать. Проспал до вечера, а потом и до утра. Все казалось мне на прошлой неделе абсолютно пустым, словно нагота, обнажающая не прелесть или уродство тела, а воплощенную пустоту. Прошлая неделя напомнила о бессодержательных и неинтересных людях. Таких людей я сравниваю со шкафом – открываешь человеческие дверцы, а там пустота, ни души, ни моли, ни текста.
По дороге в Москву размышлял о том, насколько омерзителен во всем своем многообразии стал в наше время западный мир и как он превратился в один большой гротеск. Листал купленного Шершеневича и наткнулся на любимое стихотворение про давящий шею ботинок американского фасона, жизнь, начитавшуюся романов де Сада, и ветре сплетнике, что разболтает будущим поколениям о том, как быть жестокими.
#дневник
Вернулся в пятницу в Москву с чувством радости, возвращение домой всегда окутывает пьянящей дымкой уюта и утробной ласки. Пока жил в Петербурге, чувствовал только усталость и тоску, не радовала своей абсурдностью даже утренняя электричка до Колпино. Обошел в городе несколько букинистов в надежде набрать советских детективов или околодокументальных текстов, в духе записок следователя, но все безрезультатно. Всюду лежат тяжким бременем советские многотиражные книги и бесконечные потоки малоинтересной чуши из 90-х. В Петербурге, в отличие от Москвы, на улицах не было ни снежинки. Казалось, что вместе со снегом схлынули в мрачные воды Невы все занимательные книги. Даже спустя десятки лет на полках будут стоять все эти трудно различимые и малоинтересные тома Дюма и Ремарка.
В четверг выдался свободный день и, проснувшись, я подумал, что хорошо бы сходить погулять. Однако с этой же мыслью вернулось апатичное мироощущение дня и, позавтракав, опять лег спать. Проспал до вечера, а потом и до утра. Все казалось мне на прошлой неделе абсолютно пустым, словно нагота, обнажающая не прелесть или уродство тела, а воплощенную пустоту. Прошлая неделя напомнила о бессодержательных и неинтересных людях. Таких людей я сравниваю со шкафом – открываешь человеческие дверцы, а там пустота, ни души, ни моли, ни текста.
По дороге в Москву размышлял о том, насколько омерзителен во всем своем многообразии стал в наше время западный мир и как он превратился в один большой гротеск. Листал купленного Шершеневича и наткнулся на любимое стихотворение про давящий шею ботинок американского фасона, жизнь, начитавшуюся романов де Сада, и ветре сплетнике, что разболтает будущим поколениям о том, как быть жестокими.
#дневник
06.05.2024 Москва
Читая книгу Т. Д. Астафьева «Гильзы в золе» (Воронеж, 1965), обратил внимание на интересное пересечение между книгами, которое привело меня к путешествию во времени. Этот сборник очерков о работе следователя я купил недавно на Арбате, с убитой обложкой, но вполне пригодными для чтения страницами. Купил и подумал, раз уж у нас с Т. С. появилась идея собрать коллекцию советского «тру крайма», то эта книга вполне подойдет.
В рассказе «Тринадцать страниц дневника» автор пишет, что семья одного из молодых преступников жила и работала на строительстве атомной электростанции. Прочитав эти строки, я осознал, что совсем недавно Т. С. отсканировал по моей просьбе книгу о строительстве Нововоронежской АЭС и основании города Нововоронежа — М. Ф. Абузов «Быль об Атомграде» (Воронеж, 1965). Обе книги изданы в 1965 году, обе в Воронеже, и есть вероятность, что родители преступника, участвовавшие в строительстве АЭС, могут быть упомянуты в книге Арбузова.
Мысленно вернулся в Нововоронеж и прогулялся по городу, в котором не был пять лет, — посетил парк с соснами, полюбовался градирнями и прудом охладителем. Вспомнилось, как лежа в дешевой гостинице на окраине города, вечерами я читал «Бухару» Айни. Тогда же мне снились страшные сны про паразитов и узбеков, зараженных множеством ришт. Холодом далеких времен обожгло память.
#дневник
Читая книгу Т. Д. Астафьева «Гильзы в золе» (Воронеж, 1965), обратил внимание на интересное пересечение между книгами, которое привело меня к путешествию во времени. Этот сборник очерков о работе следователя я купил недавно на Арбате, с убитой обложкой, но вполне пригодными для чтения страницами. Купил и подумал, раз уж у нас с Т. С. появилась идея собрать коллекцию советского «тру крайма», то эта книга вполне подойдет.
В рассказе «Тринадцать страниц дневника» автор пишет, что семья одного из молодых преступников жила и работала на строительстве атомной электростанции. Прочитав эти строки, я осознал, что совсем недавно Т. С. отсканировал по моей просьбе книгу о строительстве Нововоронежской АЭС и основании города Нововоронежа — М. Ф. Абузов «Быль об Атомграде» (Воронеж, 1965). Обе книги изданы в 1965 году, обе в Воронеже, и есть вероятность, что родители преступника, участвовавшие в строительстве АЭС, могут быть упомянуты в книге Арбузова.
Мысленно вернулся в Нововоронеж и прогулялся по городу, в котором не был пять лет, — посетил парк с соснами, полюбовался градирнями и прудом охладителем. Вспомнилось, как лежа в дешевой гостинице на окраине города, вечерами я читал «Бухару» Айни. Тогда же мне снились страшные сны про паразитов и узбеков, зараженных множеством ришт. Холодом далеких времен обожгло память.
#дневник