Вчера на парламентских слушаниях о развитии российской системы высшего образования (символично) главный «справедливыйрос» Миронов высказался:
«Я не понимаю, как у нас на факультете журналистики МГУ шельмуют тех, кто поддерживает президента. Шельмуют студентов и преподавателей, которые не боятся говорить, что они поддерживают. Не понимаю, когда преподаватель на лекции в качестве источника фейков указывает все государственные СМИ. Кого там вообще готовят? Эти люди пойдут работать в только оппозиционные СМИ? Получается, что не случайно, что из 25 журналистов, которым Минюст присвоил статус иноагентов, половина выпускники журфака МГУ».
Его поддержал и спикер Володин: ««Мы все хотели бы высказать недовольство тем, что происходит, когда, занимая государственные должности, начинают использовать свое рабочее место для пропаганды в интересах других государств. Хотелось бы, чтобы ректоры не только на это внимание обратили, но и понимали свою ответственность.
Потому что если такие случаи будут происходить, мы считаем, правильно бы было руководителям, занимающим должности в бюджетных учреждениях, уйти. Тот, кто пытается использовать кафедру для пропаганды перед студентами, должен взять и уйти. Так поступают во всех странах.
Посмотрите на Украину: что там происходит с теми, кто высказывает иную точку зрения. Здесь вопрос стоит о безопасности нашего государства».
Сегодня утром услышал в эфире одного вполне оппозиционного телеграмм-канала длинную тираду ведущего (известного и уважаемого журналиста) целую ироничную тираду – он, мол, считал, что журфак отстой, декан никакой и все там плохо, работать идут в подручные пропагандистов, а оказалось – кузница кадров-иноагентов…
Долго думал, написать или нет. Решил - напишу. Это не первая атака на журфак. И каждый раз за очередной кампанией стоял претендент на кресло декана. Правда, с такими «тяжеловесами» сталкиваться еще не приходилось. Я на журфаке был более 15 лет и могу говорить ответственно: никакого оголтелого политпропа, как и либеральной вольности ради вольности, там не было никогда – ни при Засурском, ни при Вартановой. Среди моих студентов и дипломников есть несколько «иноагентов», есть и те, кто работает на телеканалах ВГТРК. Всегда с самого начала предупреждал, что у нас на занятиях все будет без политики – только экономика (а дальше пусть студенты думают и решают сами).
Почему я ушел от преподавания, писал не раз – повторяться не буду. Только скажу фразу, родившуюся у меня еще до 24 февраля – журфак времена не выбирает, он в них живет…
Теперь, наверное, предстоят непростые времена.
«Я не понимаю, как у нас на факультете журналистики МГУ шельмуют тех, кто поддерживает президента. Шельмуют студентов и преподавателей, которые не боятся говорить, что они поддерживают. Не понимаю, когда преподаватель на лекции в качестве источника фейков указывает все государственные СМИ. Кого там вообще готовят? Эти люди пойдут работать в только оппозиционные СМИ? Получается, что не случайно, что из 25 журналистов, которым Минюст присвоил статус иноагентов, половина выпускники журфака МГУ».
Его поддержал и спикер Володин: ««Мы все хотели бы высказать недовольство тем, что происходит, когда, занимая государственные должности, начинают использовать свое рабочее место для пропаганды в интересах других государств. Хотелось бы, чтобы ректоры не только на это внимание обратили, но и понимали свою ответственность.
Потому что если такие случаи будут происходить, мы считаем, правильно бы было руководителям, занимающим должности в бюджетных учреждениях, уйти. Тот, кто пытается использовать кафедру для пропаганды перед студентами, должен взять и уйти. Так поступают во всех странах.
Посмотрите на Украину: что там происходит с теми, кто высказывает иную точку зрения. Здесь вопрос стоит о безопасности нашего государства».
Сегодня утром услышал в эфире одного вполне оппозиционного телеграмм-канала длинную тираду ведущего (известного и уважаемого журналиста) целую ироничную тираду – он, мол, считал, что журфак отстой, декан никакой и все там плохо, работать идут в подручные пропагандистов, а оказалось – кузница кадров-иноагентов…
Долго думал, написать или нет. Решил - напишу. Это не первая атака на журфак. И каждый раз за очередной кампанией стоял претендент на кресло декана. Правда, с такими «тяжеловесами» сталкиваться еще не приходилось. Я на журфаке был более 15 лет и могу говорить ответственно: никакого оголтелого политпропа, как и либеральной вольности ради вольности, там не было никогда – ни при Засурском, ни при Вартановой. Среди моих студентов и дипломников есть несколько «иноагентов», есть и те, кто работает на телеканалах ВГТРК. Всегда с самого начала предупреждал, что у нас на занятиях все будет без политики – только экономика (а дальше пусть студенты думают и решают сами).
Почему я ушел от преподавания, писал не раз – повторяться не буду. Только скажу фразу, родившуюся у меня еще до 24 февраля – журфак времена не выбирает, он в них живет…
Теперь, наверное, предстоят непростые времена.
Время летит быстро и сегодня уже шесть лет одному из самых напряженных и одновременно радостных дней в моей не малой трудовой жизни. Спустя столько времени можно и подробности изложить, чтобы самому не забыть. Впрочем, слов будет много и до конца дочитают не все – но это правдивая история.
Работал я тогда PR-директором аэропорта «Домодедово». Вокруг него шло абсурдное уголовное дело, владелец и несколько абсолютно непричастных к даже абсурдному существу дела менеджера сидели под домашним арестом. Последние успели и в СИЗО побывать. Дело развивалось странно, бесконечные суды и попытки публичных увещеваний и объяснений. Все понимали абсурдность ситуации, включая прокурора, требовавшего прекращения дела. И ничего не менялось.
На 1 июля 2016 года было назначена очередная апелляция в президиуме Мосгорсуда на домашних арест Каменщика (в дальнейшем – ДВК). А днем в Басманном суде рассматривалось аналогичное дело по двум менеджерам. О втором процессе знал, о первом (и главном) наши адвокаты «забыли» мне сказать. Внутри там тоже была веселенькая обстановка, и много абсурдных чудес.
30 июня был выпускной у одной из моих любимых студенческих групп (7 прекрасных дипломов). Не попасть туда я просто не мог.
Позицию написал, отправил на утверждение – молчание. Плюнул, выехал из Домодедово на Водный стадион (путь не близкий). Иду к берегу реки, звонок – помощник ДВК: вы в аэропорту? Нет. А удаленка у вас есть? Нет. Тут пришла позиция от адвокатов…. Умолил нарушить правила – прислали на домашний адрес. Читаю – то, что сам вчера написал… Выругался… Подхожу к речному клубу – звонок от адвоката шефа. Ты где? Объяснил, куда иду. Как ты думаешь, стоит ДВК приезжать в суд? Не уй ему там делать и подробно с использованием не нормативной лексики объяснил почему, заодно объяснив, что его коллеги, задержавшие мою же позицию, «чудаки», что сам шеф недооценивает и т.д.
Слышу в трубке голос ДВК: услышал, не поеду, наверное… Гудки. Через минут 20 опять адвокат (а он один из лучших в той бригаде): извини, не мог сказать, что он на громкой. Сказал, набери Ходоровского, хочу услышать его реальное мнение. Услышал.
Прекрасный выпускной вечер для меня, увы, был недолгим. В 10:00 был в Мосгорсуде. Работать в тот день пришлось одному – мой верный помощник (дружим до сих пор), пресс-секретарь аэропорта в этом день отправился в долгожданный отпуск к теплому морю. В Москве жара, журналистов в суде море. Один из двух адвокатов потеряла голос, старший и личный адвокат оценил перспективы 50 на 50. Но он так каждый раз говорит. ДВК в суде нет, адвокат говорит – кто-то его вчера вечером переубедил, он собирался. Я молчу.
Дождались своего времени, нервничаю – к 14:00, мне в Басманный. На суде все как всегда. Прокурор – прекратить, адвокаты – прекратить, следователь – негодяи и тд. Никогда не желал людям зла, но этому персонажу желал. Не знаю, жив ли он. Спустя несколько лет его, больного онкологией и слепнущего, упекли в СИЗО за взятку…Мразь редкая.
Суд удаляется на совещание. Группа поддержки, состоящая из друзей ДВК (они ходят на каждое заседание, я их уже почти всех знаю), подходит ко мне. Старший «группы»: почему ты советовал ему не ехать? Знает, чья работа… Смеется. А если решение будет без мотивировочной части, а у входа стоит воронок и арест. А у здания пару телебригад, одна с прямым эфиром… А если… Перечисляю еще некоторые свои сомнения… А ты, что будешь делать в этом случае? Хз что. По ходу решу. Без согласованной позиции? Да, на свой страх и риск.
В этот момент приходит сообщение из аэропорта – дикие пчелы облепили самолет после посадки! Только этого нам не хватало. Подождите минут 20. А еще опять пассажиры авиакомпании на три буквы, постоянно задерживающей рейсы, пытались избить ее представителя. Рядовая жизнь аэропорта.
Пауза затягивается. Все нервничают. Выходят судьи. Решение о домашнем аресте отменить…. Мотивировочную часть предоставить .… через неделю. Сработал мой сценарий.
Работал я тогда PR-директором аэропорта «Домодедово». Вокруг него шло абсурдное уголовное дело, владелец и несколько абсолютно непричастных к даже абсурдному существу дела менеджера сидели под домашним арестом. Последние успели и в СИЗО побывать. Дело развивалось странно, бесконечные суды и попытки публичных увещеваний и объяснений. Все понимали абсурдность ситуации, включая прокурора, требовавшего прекращения дела. И ничего не менялось.
На 1 июля 2016 года было назначена очередная апелляция в президиуме Мосгорсуда на домашних арест Каменщика (в дальнейшем – ДВК). А днем в Басманном суде рассматривалось аналогичное дело по двум менеджерам. О втором процессе знал, о первом (и главном) наши адвокаты «забыли» мне сказать. Внутри там тоже была веселенькая обстановка, и много абсурдных чудес.
30 июня был выпускной у одной из моих любимых студенческих групп (7 прекрасных дипломов). Не попасть туда я просто не мог.
Позицию написал, отправил на утверждение – молчание. Плюнул, выехал из Домодедово на Водный стадион (путь не близкий). Иду к берегу реки, звонок – помощник ДВК: вы в аэропорту? Нет. А удаленка у вас есть? Нет. Тут пришла позиция от адвокатов…. Умолил нарушить правила – прислали на домашний адрес. Читаю – то, что сам вчера написал… Выругался… Подхожу к речному клубу – звонок от адвоката шефа. Ты где? Объяснил, куда иду. Как ты думаешь, стоит ДВК приезжать в суд? Не уй ему там делать и подробно с использованием не нормативной лексики объяснил почему, заодно объяснив, что его коллеги, задержавшие мою же позицию, «чудаки», что сам шеф недооценивает и т.д.
Слышу в трубке голос ДВК: услышал, не поеду, наверное… Гудки. Через минут 20 опять адвокат (а он один из лучших в той бригаде): извини, не мог сказать, что он на громкой. Сказал, набери Ходоровского, хочу услышать его реальное мнение. Услышал.
Прекрасный выпускной вечер для меня, увы, был недолгим. В 10:00 был в Мосгорсуде. Работать в тот день пришлось одному – мой верный помощник (дружим до сих пор), пресс-секретарь аэропорта в этом день отправился в долгожданный отпуск к теплому морю. В Москве жара, журналистов в суде море. Один из двух адвокатов потеряла голос, старший и личный адвокат оценил перспективы 50 на 50. Но он так каждый раз говорит. ДВК в суде нет, адвокат говорит – кто-то его вчера вечером переубедил, он собирался. Я молчу.
Дождались своего времени, нервничаю – к 14:00, мне в Басманный. На суде все как всегда. Прокурор – прекратить, адвокаты – прекратить, следователь – негодяи и тд. Никогда не желал людям зла, но этому персонажу желал. Не знаю, жив ли он. Спустя несколько лет его, больного онкологией и слепнущего, упекли в СИЗО за взятку…Мразь редкая.
Суд удаляется на совещание. Группа поддержки, состоящая из друзей ДВК (они ходят на каждое заседание, я их уже почти всех знаю), подходит ко мне. Старший «группы»: почему ты советовал ему не ехать? Знает, чья работа… Смеется. А если решение будет без мотивировочной части, а у входа стоит воронок и арест. А у здания пару телебригад, одна с прямым эфиром… А если… Перечисляю еще некоторые свои сомнения… А ты, что будешь делать в этом случае? Хз что. По ходу решу. Без согласованной позиции? Да, на свой страх и риск.
В этот момент приходит сообщение из аэропорта – дикие пчелы облепили самолет после посадки! Только этого нам не хватало. Подождите минут 20. А еще опять пассажиры авиакомпании на три буквы, постоянно задерживающей рейсы, пытались избить ее представителя. Рядовая жизнь аэропорта.
Пауза затягивается. Все нервничают. Выходят судьи. Решение о домашнем аресте отменить…. Мотивировочную часть предоставить .… через неделю. Сработал мой сценарий.
Время летит быстро и сегодня уже шесть лет одному из самых напряженных и одновременно радостных дней в моей не малой трудовой жизни. Спустя столько времени можно и подробности изложить, чтобы самому не забыть. Впрочем, слов будет много и до конца дочитают не все – но это правдивая история.
Работал я тогда PR-директором аэропорта «Домодедово». Вокруг него шло абсурдное уголовное дело, владелец и несколько абсолютно непричастных к даже абсурдному существу дела менеджера сидели под домашним арестом. Последние успели и в СИЗО побывать. Дело развивалось странно, бесконечные суды и попытки публичных увещеваний и объяснений. Все понимали абсурдность ситуации, включая прокурора, требовавшего прекращения дела. И ничего не менялось.
На 1 июля 2016 года было назначена очередная апелляция в президиуме Мосгорсуда на домашних арест Каменщика (в дальнейшем – ДВК). А днем в Басманном суде рассматривалось аналогичное дело по двум менеджерам. О втором процессе знал, о первом (и главном) наши адвокаты «забыли» мне сказать. Внутри там тоже была веселенькая обстановка, и много абсурдных чудес.
30 июня был выпускной у одной из моих любимых студенческих групп (7 прекрасных дипломов). Не попасть туда я просто не мог.
Позицию написал, отправил на утверждение – молчание. Плюнул, выехал из Домодедово на Водный стадион (путь не близкий). Иду к берегу реки, звонок – помощник ДВК: вы в аэропорту? Нет. А удаленка у вас есть? Нет. Тут пришла позиция от адвокатов…. Умолил нарушить правила – прислали на домашний адрес. Читаю – то, что сам вчера написал… Выругался… Подхожу к речному клубу – звонок от адвоката шефа. Ты где? Объяснил, куда иду. Как ты думаешь, стоит ДВК приезжать в суд? Не уй ему там делать и подробно с использованием не нормативной лексики объяснил почему, заодно объяснив, что его коллеги, задержавшие мою же позицию, «чудаки», что сам шеф недооценивает и т.д.
Слышу в трубке голос ДВК: услышал, не поеду, наверное… Гудки. Через минут 20 опять адвокат (а он один из лучших в той бригаде): извини, не мог сказать, что он на громкой. Сказал, набери Ходоровского, хочу услышать его реальное мнение. Услышал.
Работал я тогда PR-директором аэропорта «Домодедово». Вокруг него шло абсурдное уголовное дело, владелец и несколько абсолютно непричастных к даже абсурдному существу дела менеджера сидели под домашним арестом. Последние успели и в СИЗО побывать. Дело развивалось странно, бесконечные суды и попытки публичных увещеваний и объяснений. Все понимали абсурдность ситуации, включая прокурора, требовавшего прекращения дела. И ничего не менялось.
На 1 июля 2016 года было назначена очередная апелляция в президиуме Мосгорсуда на домашних арест Каменщика (в дальнейшем – ДВК). А днем в Басманном суде рассматривалось аналогичное дело по двум менеджерам. О втором процессе знал, о первом (и главном) наши адвокаты «забыли» мне сказать. Внутри там тоже была веселенькая обстановка, и много абсурдных чудес.
30 июня был выпускной у одной из моих любимых студенческих групп (7 прекрасных дипломов). Не попасть туда я просто не мог.
Позицию написал, отправил на утверждение – молчание. Плюнул, выехал из Домодедово на Водный стадион (путь не близкий). Иду к берегу реки, звонок – помощник ДВК: вы в аэропорту? Нет. А удаленка у вас есть? Нет. Тут пришла позиция от адвокатов…. Умолил нарушить правила – прислали на домашний адрес. Читаю – то, что сам вчера написал… Выругался… Подхожу к речному клубу – звонок от адвоката шефа. Ты где? Объяснил, куда иду. Как ты думаешь, стоит ДВК приезжать в суд? Не уй ему там делать и подробно с использованием не нормативной лексики объяснил почему, заодно объяснив, что его коллеги, задержавшие мою же позицию, «чудаки», что сам шеф недооценивает и т.д.
Слышу в трубке голос ДВК: услышал, не поеду, наверное… Гудки. Через минут 20 опять адвокат (а он один из лучших в той бригаде): извини, не мог сказать, что он на громкой. Сказал, набери Ходоровского, хочу услышать его реальное мнение. Услышал.
Прекрасный выпускной вечер для меня, увы, был недолгим. В 10:00 был в Мосгорсуде. Работать в тот день пришлось одному – мой верный помощник (дружим до сих пор), пресс-секретарь аэропорта в этом день отправился в долгожданный отпуск к теплому морю. В Москве жара, журналистов в суде море. Один из двух адвокатов потеряла голос, старший и личный адвокат оценил перспективы 50 на 50. Но он так каждый раз говорит. ДВК в суде нет, адвокат говорит – кто-то его вчера вечером переубедил, он собирался. Я молчу.
Дождались своего времени, нервничаю – к 14:00, мне в Басманный. На суде все как всегда. Прокурор – прекратить, адвокаты – прекратить, следователь – негодяи и тд. Никогда не желал людям зла, но этому персонажу желал. Не знаю, жив ли он. Спустя несколько лет его, больного онкологией и слепнущего, упекли в СИЗО за взятку…Мразь редкая.
Суд удаляется на совещание. Группа поддержки, состоящая из друзей ДВК (они ходят на каждое заседание, я их уже почти всех знаю), подходит ко мне. Старший «группы»: почему ты советовал ему не ехать? Знает, чья работа… Смеется. А если решение будет без мотивировочной части, а у входа стоит воронок и арест. А у здания пару телебригад, одна с прямым эфиром… А если… Перечисляю еще некоторые свои сомнения… А ты, что будешь делать в этом случае? Хз что. По ходу решу. Без согласованной позиции? Да, на свой страх и риск.
В этот момент приходит сообщение из аэропорта – дикие пчелы облепили самолет после посадки! Только этого нам не хватало. Подождите минут 20. А еще опять пассажиры авиакомпании на три буквы, постоянно задерживающей рейсы, пытались избить ее представителя. Рядовая жизнь аэропорта.
Дождались своего времени, нервничаю – к 14:00, мне в Басманный. На суде все как всегда. Прокурор – прекратить, адвокаты – прекратить, следователь – негодяи и тд. Никогда не желал людям зла, но этому персонажу желал. Не знаю, жив ли он. Спустя несколько лет его, больного онкологией и слепнущего, упекли в СИЗО за взятку…Мразь редкая.
Суд удаляется на совещание. Группа поддержки, состоящая из друзей ДВК (они ходят на каждое заседание, я их уже почти всех знаю), подходит ко мне. Старший «группы»: почему ты советовал ему не ехать? Знает, чья работа… Смеется. А если решение будет без мотивировочной части, а у входа стоит воронок и арест. А у здания пару телебригад, одна с прямым эфиром… А если… Перечисляю еще некоторые свои сомнения… А ты, что будешь делать в этом случае? Хз что. По ходу решу. Без согласованной позиции? Да, на свой страх и риск.
В этот момент приходит сообщение из аэропорта – дикие пчелы облепили самолет после посадки! Только этого нам не хватало. Подождите минут 20. А еще опять пассажиры авиакомпании на три буквы, постоянно задерживающей рейсы, пытались избить ее представителя. Рядовая жизнь аэропорта.
Пауза затягивается. Все нервничают. Выходят судьи. Решение о домашнем аресте отменить…. Мотивировочную часть предоставить .… через неделю. Сработал мой сценарий. Все поздравляют друг друга, я мчусь к адвокатам – исчезните, ни слова никому… Они исчезают, я прячусь в туалете, на ленты пошли молнии, у меня разрывается телефон: мой непосредственный начальник (чудеснейший человек) – что ты будешь говорить? Думаю. А что это было? ХЗ… Не болтни лишнего. Хорошо.
На остальные звонки не отвечаю. Выхожу на улицу – ребята, дайте покурить!!! Через пять минут прямой эфир (на фото), говорю достаточно жестко, но и аккуратно. Такую позицию мне бы точно не согласовали.
Тут опять появляется тема пчел. Подготовили позицию. Я говорю – напишите, что это первый случай в истории аэропорта, а пчелы таким образом салютовали освобождению Каменщика… На другом конце провода глухое молчание – АнатольМатвеич!!! Он Вас завтра уволит! Шучу я!
Перебираюсь в скверик у Басманного суда. Интересно, что будет там. Ребята и их семьи сходят с ума в заточении в своих двухкомнатных квартирах, даже на балкон нельзя. А срок был продлен, это апелляция. Но ДВК освободили от меры пресечения…
Телефон разрывается. Спектр запросов многообразен: сняли ли браслет с Каменщика (основной вопрос, ответ – ну откуда я знаю, его не было в суде), демократический телеканал – мы на 18:00 назначили прямой эфир с ДВК, когда он к нам в студию приедет? Ребята!!! Мы же его так поддерживали…
Рядом сидит мужчина в костюме и галстуке (не очень по погоде), пожилой, интеллигентного вида. Слушает маленький радиоприемник с наушниками (такая редкость в наших нынешних сквериках), и явно прислушивается к моим бесконечным объяснениям. Ухожу в соседний шалман, ужасно захотелось съесть горячий суп, заодно зарядив телефон и два аккумулятора. Суп оказывается на удивление вкусным. По какому-то радио, вещающему в кафе, слышу свой голос. Увы, продолжаю что-то отвечать. Прелестная кавказская женщина за стойкой говорит – давайте я вам холодного компота налью. Выпиваю залпом. Спасибо ей.
В скверике сидит все тот же мужчина. Я сел в теньке, курю. Он подходит ко мне, извиняется, спрашивает, кто я. Отвечаю. Он - извините, но я тут слушал, что у вас спрашивают, а еще по демократическому радио уже говорят, что, мол, благодаря омбудсмену... Ну да, конечно, и благодаря ему. А он в ответ: посмотрел я на вас и подумал, что не он... Вот оно народное признание…
А еще передайте Дмитрию, что я за него очень переживал, передам при случае (передал, кстати).
На остальные звонки не отвечаю. Выхожу на улицу – ребята, дайте покурить!!! Через пять минут прямой эфир (на фото), говорю достаточно жестко, но и аккуратно. Такую позицию мне бы точно не согласовали.
Тут опять появляется тема пчел. Подготовили позицию. Я говорю – напишите, что это первый случай в истории аэропорта, а пчелы таким образом салютовали освобождению Каменщика… На другом конце провода глухое молчание – АнатольМатвеич!!! Он Вас завтра уволит! Шучу я!
Перебираюсь в скверик у Басманного суда. Интересно, что будет там. Ребята и их семьи сходят с ума в заточении в своих двухкомнатных квартирах, даже на балкон нельзя. А срок был продлен, это апелляция. Но ДВК освободили от меры пресечения…
Телефон разрывается. Спектр запросов многообразен: сняли ли браслет с Каменщика (основной вопрос, ответ – ну откуда я знаю, его не было в суде), демократический телеканал – мы на 18:00 назначили прямой эфир с ДВК, когда он к нам в студию приедет? Ребята!!! Мы же его так поддерживали…
Рядом сидит мужчина в костюме и галстуке (не очень по погоде), пожилой, интеллигентного вида. Слушает маленький радиоприемник с наушниками (такая редкость в наших нынешних сквериках), и явно прислушивается к моим бесконечным объяснениям. Ухожу в соседний шалман, ужасно захотелось съесть горячий суп, заодно зарядив телефон и два аккумулятора. Суп оказывается на удивление вкусным. По какому-то радио, вещающему в кафе, слышу свой голос. Увы, продолжаю что-то отвечать. Прелестная кавказская женщина за стойкой говорит – давайте я вам холодного компота налью. Выпиваю залпом. Спасибо ей.
В скверике сидит все тот же мужчина. Я сел в теньке, курю. Он подходит ко мне, извиняется, спрашивает, кто я. Отвечаю. Он - извините, но я тут слушал, что у вас спрашивают, а еще по демократическому радио уже говорят, что, мол, благодаря омбудсмену... Ну да, конечно, и благодаря ему. А он в ответ: посмотрел я на вас и подумал, что не он... Вот оно народное признание…
А еще передайте Дмитрию, что я за него очень переживал, передам при случае (передал, кстати).
Известный судья Артур Карпов (неожиданно для многих пару лет спустя ушел в отставку) впервые в моей практике начинает без опоздания. Прокурор и адвокаты (уже другие, боевые, настоящие) говорят традиционное – отменить, дело закрыть. Следователь не приехал, прислал «шестерку». Тот не столь уверенно, но поет свою песню. Интересно, чем все это закончится. Карпов уходит в совещательную комнату … и пропадает в ней на 1,5 часа. Обычно через 15 минут выходит, решение у него отпечатано явно заранее. Все видевший в этой жизни судебный пристав недоумевает и изрекает: думает и советуется. Я ржу, он улыбается. К ребятам подойти не могу, запрещено. Адвокаты понимают, что арест снимут, но не понимают паузу и главное – чем он будет мотивировать свое решение – оснований то реальных нет! Говорю громко, так чтобы ребята услышали - чтобы ни сказал судья, никаких комментариев. Они кивают, фсиновец делает мне замечание, но вяло.
Зовут в зал, Карпов традиционно бубнит написанный текст. Меру пресечения отменить и обоснование….так как оно нарушает.. конвенцию ООН и решения ЕСПЧ по правам человека!!!!! Решение вступает в силу сейчас, мотивировочную часть выдать немедленно! Ребята подходят ко мне. Мы не знакомы. Они мне – спасибо Вам, мы видели вашу работу! Жмем друг другу руки. Жена одного из уже бывших заложников (ее я знаю по судам) бросается ко мне, плачет, благодарит.
У меня слезы наворачиваются – вот он реальный результат почти полугода адской работы и напряжения. Адвокат тут же регистрирует оперативно подготовленную жалобу по третьему человеку, дело которого не рассматривалось сегодня.
У фсиновцев не оказывается ключа, чтобы снять браслет. Ну кто бы мог подумать, что Карпов и вот так…Ругаясь говорит один из них. Ключ находят, отгоняю журналистов, все уезжают. Выхожу в сквер, звонок с радио – правда, что в мотивировочной части указание на конвенцию и решения по правам человека? Да. Дайте ее!!! Адвокат уехал, получаю по вотсапу, пересылаю, лихо у нас с правами человека. Мужчина с приемником читает книгу, слушает радио и поднимает мне большой палец!
Зовут в зал, Карпов традиционно бубнит написанный текст. Меру пресечения отменить и обоснование….так как оно нарушает.. конвенцию ООН и решения ЕСПЧ по правам человека!!!!! Решение вступает в силу сейчас, мотивировочную часть выдать немедленно! Ребята подходят ко мне. Мы не знакомы. Они мне – спасибо Вам, мы видели вашу работу! Жмем друг другу руки. Жена одного из уже бывших заложников (ее я знаю по судам) бросается ко мне, плачет, благодарит.
У меня слезы наворачиваются – вот он реальный результат почти полугода адской работы и напряжения. Адвокат тут же регистрирует оперативно подготовленную жалобу по третьему человеку, дело которого не рассматривалось сегодня.
У фсиновцев не оказывается ключа, чтобы снять браслет. Ну кто бы мог подумать, что Карпов и вот так…Ругаясь говорит один из них. Ключ находят, отгоняю журналистов, все уезжают. Выхожу в сквер, звонок с радио – правда, что в мотивировочной части указание на конвенцию и решения по правам человека? Да. Дайте ее!!! Адвокат уехал, получаю по вотсапу, пересылаю, лихо у нас с правами человека. Мужчина с приемником читает книгу, слушает радио и поднимает мне большой палец!
Из аэропорта «тревожные новости» - ДВК поехал осматривать хозяйство, все боятся, что он начнет с разноса и обнаружения лишних бумаг на столах…
Устал, еду домой, по дороге покупаю «маленькую» коньяка. Сижу на лавочке во дворе соседнего дома, тихо, нет людей, спадает жара, а мне и не жарко. Маленькими глотками. Звонок, старший адвокат. Вы в аэропорту? Нет! Почему? Потому, что в Басманном час назад закончил работать и дико устал. А вы где? У дома коньяк пью. И вообще Вы вчера меня подставили с позицией и дальше добавляю, что такой подход скотство по отношению к коллегам… Он виновато, ну извини, нас тут ДВК в кабинет позвал… Слышу по громкой его голос – отстань от человека, я вообще не представляю, как он сегодня этот день вытащил. Я тебе завтра позвоню. Буду ждать
Бесконечный день... Спасть не мог, слишком много эмоций. Утром позвонил ДВК, сказал спасибо за все эти месяцы моей работы. Ведь мы с ним ни о чем не договорились до его домашнего ареста, а потом он попросил меня выйти и начать работать – договоримся потом, я вышел. Представляешь, я в аэропорту больше 20 лет, но никаких диких пчел не было! А тут все в один день. Это они салютовали твоему освобождению. Мы так и написали! Что???? Да шучу я, Дима. В понедельник приезжай, поговорим. Ок. Еще раз спасибо.
Потом было несколько больших и серьезных разговоров. Но слишком по-разному мы видели развитие разных коммуникаций в «мирное» время. В таких случаях нельзя идти против воли собственника. Мы расстались цивилизованно и вполне дружественно. В сентябре я пришел на пресс-конференцию, посвященную окончательному закрытию «дела Домодедово». ДВК подозвал – почему не заходишь в гости? Ну, как-то… Спасибо тебе за все, а если что возвращайся. Конечно, я не вернулся, но 1 июля в памяти останется, наверное, навсегда.
Устал, еду домой, по дороге покупаю «маленькую» коньяка. Сижу на лавочке во дворе соседнего дома, тихо, нет людей, спадает жара, а мне и не жарко. Маленькими глотками. Звонок, старший адвокат. Вы в аэропорту? Нет! Почему? Потому, что в Басманном час назад закончил работать и дико устал. А вы где? У дома коньяк пью. И вообще Вы вчера меня подставили с позицией и дальше добавляю, что такой подход скотство по отношению к коллегам… Он виновато, ну извини, нас тут ДВК в кабинет позвал… Слышу по громкой его голос – отстань от человека, я вообще не представляю, как он сегодня этот день вытащил. Я тебе завтра позвоню. Буду ждать
Бесконечный день... Спасть не мог, слишком много эмоций. Утром позвонил ДВК, сказал спасибо за все эти месяцы моей работы. Ведь мы с ним ни о чем не договорились до его домашнего ареста, а потом он попросил меня выйти и начать работать – договоримся потом, я вышел. Представляешь, я в аэропорту больше 20 лет, но никаких диких пчел не было! А тут все в один день. Это они салютовали твоему освобождению. Мы так и написали! Что???? Да шучу я, Дима. В понедельник приезжай, поговорим. Ок. Еще раз спасибо.
Потом было несколько больших и серьезных разговоров. Но слишком по-разному мы видели развитие разных коммуникаций в «мирное» время. В таких случаях нельзя идти против воли собственника. Мы расстались цивилизованно и вполне дружественно. В сентябре я пришел на пресс-конференцию, посвященную окончательному закрытию «дела Домодедово». ДВК подозвал – почему не заходишь в гости? Ну, как-то… Спасибо тебе за все, а если что возвращайся. Конечно, я не вернулся, но 1 июля в памяти останется, наверное, навсегда.
пропало несколько частей моего рассказа - перезалил, извините
Решил потихоньку реанимировать свой канал. Авторского взгляда на экономику будет меньше, ибо перестал ее преподавать, да и самой ее стало меньше, об образовании будет тоже немного и совсем в другом ключе (15 счастливых лет на журфаке МГУ, увы, в прошлом). Но появится, например, футбол – по большей части эмоции от него и воспоминания. Из новаций – решил ввести «рубрики», представляя себе настоящее СМИ. Пока для себя определил несколько - «самоцитата» (в которой буду ссылаться на собственные старые и очень старые публикации, иногда даже не на прямую), «книжечки» (мои рекомендации по прочитанному недавно и давно), «ХАМский футбол», «байки от ХАМа» (подлинные истории из моей жизни, они пишутся уже много лет и когда-нибудь может быть будут соединены в книгу рассказов), может быть еще что-то придумаю.
В последнее время все больше времени хочется уделять аналогиям и поиску смысла в них, чем попробую заняться на перезапускаемом канале. На новом фото канала кукла, изготовленная на основании идеи и по эскизам моего друга, замечательного дизайнера и художника Дениса Винокурова в мастерских Образцовского театра. Так что это его взгляд:))
В последнее время все больше времени хочется уделять аналогиям и поиску смысла в них, чем попробую заняться на перезапускаемом канале. На новом фото канала кукла, изготовленная на основании идеи и по эскизам моего друга, замечательного дизайнера и художника Дениса Винокурова в мастерских Образцовского театра. Так что это его взгляд:))
#самоцитата#
Недавно мой давний приятель подарил чудом сохранившийся номер журнала «Русский Фокус» №38 (120) за 3-9 ноября 2003 года, в котором был одним из основателей и заместителем главного редактора. Он практически полностью (прямо или косвенно) посвящен аресту Михаила Ходорковского. Там есть и моя авторская колонка, которая заканчивается так:
«Как это ни странно, но лучшую характеристику нашему президенту дал уважаемый мною поляк Адам Михник (для тех, кто не знает или забыл – польский диссидент, общественный деятель, один из наиболее активных представителей политической оппозиции 1968 - 1989 годов, журналист, создатель и главный редактор авторитетнейшей в Польше «Газеты Выборчей» - ХАМ). «У меня на сей счет своя шизофрения, - сказал он на недавней встрече с руководителями российских СМИ в Варшаве. - Все мои московские друзья критикуют меня за то, что я не принципиальный враг Путина. Я бы предпочел, чтобы русские избрали Сахарова, но они выбрали Путина. Он не самый плохой вариант». Наверное, он прав – может быть и хуже».
В заголовке этой колонки тоже два слова из этой цитаты Михника. С ней связана и одна история. В 2003 году в первый и последний раз в жизни был в составе почти официальной делегации руководителей российских СМИ. Нас принимали президент Польши Александр Квасневский, мэр Варшавы Лех Качиньский (в будущем тоже президент, который погибнет в авиакатастрофе под Смоленском), руководители обеих палат парламента. Отдельная встреча была и с главредом «Выборчей» Адамом Михником.
25 октября 2003 года мы были в Кракове. Именно там меня застала информация о том, что Михаила Ходорковского задержали в Новосибирске. Мы вечером собирались на концерт в местный костел, до последнего следил за лентой новостей в номере, потом спустился в бар, выпить кофе и …увидел на экране себя.
Дело в том, что еще летом мы опубликовали несколько материалов, в том числе несколько моих авторских колонок, в которых прогнозировали такой сценарий развития событий. На нас обижались в ЮКОСе (потом, правда, извинились передо мной лично), над нашей позицией по возможному объединению ЮКОСа и Сибнефти похихикивали многочисленные «эксперты». Но мы открыто говорили то, что знали и о чем думали.
В какой-то момент меня попросил об интервью шеф-редактор московского бюро одного из крупнейших польских частных телеканалов. Мы долго с ним говорили под камеру. В итоге договорились, что перед тем, как это ставить в эфир он согласует со мной отдельные куски – ситуация стремительно менялась.
И тут в баре краковского отеля я увидел себя на экране телевизора. Удивленный бармен произнес нечто подобное – о, пан и тут и там, и вместе с кофе налил мне рюмку коньяка, от заведения. Разговор шел, естественно, по-польски, говорили быстро и я с трудом мог уловить то, что было нарезано. В рубашке с короткими рукавами на фоне промозглой краковской погоды я смотрелся странно. За спиной стали появляться коллеги-редакторы, наш переводчик и гид (переводчик президента Польши) пошутила: ну теперь понятно, почему ты, хотя одной буквы в фамилии не хватает, но как тебе не холодно…
Вернувшись в Москву, я позвонил польскому коллеге: Анджей, ты дал в эфир части летней записи? Да, закрутился не согласовал с тобой, но срочно надо было, ты же понимаешь… Понимаю, даже видел в Кракове. Коллега смутился и начал извиняться, потом прислал бутылку фирменного польского напитка.
А я с корабля на бал сел за тот номер журнала, который мне подарили 20 лет спустя, и о котором совсем забыл. Кстати, перечитал его – ни за что не стыдно, многое актуально, что-то оказалось пророческим.
Недавно мой давний приятель подарил чудом сохранившийся номер журнала «Русский Фокус» №38 (120) за 3-9 ноября 2003 года, в котором был одним из основателей и заместителем главного редактора. Он практически полностью (прямо или косвенно) посвящен аресту Михаила Ходорковского. Там есть и моя авторская колонка, которая заканчивается так:
«Как это ни странно, но лучшую характеристику нашему президенту дал уважаемый мною поляк Адам Михник (для тех, кто не знает или забыл – польский диссидент, общественный деятель, один из наиболее активных представителей политической оппозиции 1968 - 1989 годов, журналист, создатель и главный редактор авторитетнейшей в Польше «Газеты Выборчей» - ХАМ). «У меня на сей счет своя шизофрения, - сказал он на недавней встрече с руководителями российских СМИ в Варшаве. - Все мои московские друзья критикуют меня за то, что я не принципиальный враг Путина. Я бы предпочел, чтобы русские избрали Сахарова, но они выбрали Путина. Он не самый плохой вариант». Наверное, он прав – может быть и хуже».
В заголовке этой колонки тоже два слова из этой цитаты Михника. С ней связана и одна история. В 2003 году в первый и последний раз в жизни был в составе почти официальной делегации руководителей российских СМИ. Нас принимали президент Польши Александр Квасневский, мэр Варшавы Лех Качиньский (в будущем тоже президент, который погибнет в авиакатастрофе под Смоленском), руководители обеих палат парламента. Отдельная встреча была и с главредом «Выборчей» Адамом Михником.
25 октября 2003 года мы были в Кракове. Именно там меня застала информация о том, что Михаила Ходорковского задержали в Новосибирске. Мы вечером собирались на концерт в местный костел, до последнего следил за лентой новостей в номере, потом спустился в бар, выпить кофе и …увидел на экране себя.
Дело в том, что еще летом мы опубликовали несколько материалов, в том числе несколько моих авторских колонок, в которых прогнозировали такой сценарий развития событий. На нас обижались в ЮКОСе (потом, правда, извинились передо мной лично), над нашей позицией по возможному объединению ЮКОСа и Сибнефти похихикивали многочисленные «эксперты». Но мы открыто говорили то, что знали и о чем думали.
В какой-то момент меня попросил об интервью шеф-редактор московского бюро одного из крупнейших польских частных телеканалов. Мы долго с ним говорили под камеру. В итоге договорились, что перед тем, как это ставить в эфир он согласует со мной отдельные куски – ситуация стремительно менялась.
И тут в баре краковского отеля я увидел себя на экране телевизора. Удивленный бармен произнес нечто подобное – о, пан и тут и там, и вместе с кофе налил мне рюмку коньяка, от заведения. Разговор шел, естественно, по-польски, говорили быстро и я с трудом мог уловить то, что было нарезано. В рубашке с короткими рукавами на фоне промозглой краковской погоды я смотрелся странно. За спиной стали появляться коллеги-редакторы, наш переводчик и гид (переводчик президента Польши) пошутила: ну теперь понятно, почему ты, хотя одной буквы в фамилии не хватает, но как тебе не холодно…
Вернувшись в Москву, я позвонил польскому коллеге: Анджей, ты дал в эфир части летней записи? Да, закрутился не согласовал с тобой, но срочно надо было, ты же понимаешь… Понимаю, даже видел в Кракове. Коллега смутился и начал извиняться, потом прислал бутылку фирменного польского напитка.
А я с корабля на бал сел за тот номер журнала, который мне подарили 20 лет спустя, и о котором совсем забыл. Кстати, перечитал его – ни за что не стыдно, многое актуально, что-то оказалось пророческим.
#самоцитата#
Два раза подряд одна и та же рубрика. Навеяло появлением должности «отец народа» вместо «президента».
Как это не покажется странным, но первое интервью тогда еще муфтия Кадырова федеральной прессе вышло именно в «Ведомостях» (24.12.1999 , №77, автор – ваш покорный слуга ХАМ).
Причем, за несколько дней до его встречи с Путин, после которой он и был назначен лидером Чечни. Силовики говорили, что он находится под охраной ФСБ. Никакой охраны там и в помине не было. Интервью прошло на квартире одного из чеченских предпринимателей, а единственный охранник был на время его проведения отправлен в магазин за продуктами. От острых вопросов Ахмад-хаджи не уходил. И интервью согласовывать отказался, сказав примерно следующее: «Я -- мусульманин, ты – иудей, но мне сказали, что честный человек, делай как знаешь». После этого мне позвонил человек, организовавший интервью и сказал, что Кадыров просил меня поблагодарить.
Его уже давно нет в живых, но, перечитывая интервью, я понял, что там есть актуальные и сегодня моменты
…
— Какая должна быть модель, чтобы эти деньги не разворовывались, чтобы шел эффективный процесс восстановления экономики республики?
— Я думаю, что должен быть единый контроль над этими всеми средствами и не раздавать их по всем ведомствам. Они должны проходить через одни руки и под одним контролем.
— Вы не рассматриваете действия Путина в Чечне как часть предвыборной президентской кампании?
— Я с насмешкой смотрю на тех, которые это говорят. Путин — человек объективный, рассудительный и самостоятельный. Это то, чего не хватает сегодня руководству России. Решительности не хватает. Как для Чечни, так и для России нужен человек, который хотя бы чуть-чуть думал о своей родине, не все о себе.
……
— Но ведь нельзя назначить кого-либо лидером республики…
— Руководитель республики должен быть избранным. Но на переходный период он может быть и назначен.
….— Смогли бы вы сейчас, как духовный лидер, исполнять и светские функции в Чечне?
— Если бы задали вопрос: «Хотели бы вы этого?» — я бы сказал: «Нет». А «смогли бы — не смогли бы»… Я думаю, что смог бы. Но не хотел бы. Потому что там очень тяжелое положение, и это не скоро кончится. Я жил в Чечне, живу там и буду жить там, пока указы Басаева — Масхадова не приведут в исполнение. Я знаю ситуацию там намного лучше, чем те, которые, не зная положения, рвутся в Чечню.
…..
— Вам приходится заниматься хозяйственными вопросами. Насколько для вас такая деятельность привычна?
— Я не только духовный лидер. Я по специальности строитель. В 1992-1993 гг. я уже занимался бизнесом. В последнее время встречался с Чубайсом, был в «Газпроме». Я думаю, Москва сделала на меня ставку. Потому что вдруг почему-то надо было встречаться и говорить об этих отраслях, когда есть и Госсовет, и другой совет, и парламент. Эти люди могли бы заниматься этими вопросами, но почему-то эти встречи были сделаны для меня.
— В российских СМИ была информация о том, что семья Масхадова находится под охраной ФСБ. Говорили о том, что и вас охраняют спецслужбы.
— Меня ФСБ не охраняет. Когда я прилетел в Москву, меня встречали чеченцы и смеялись: «Где твоя охрана? Почему тебе Рушайло охрану не дал, ведь он обещал?» На самом деле меня Аллах охраняет. Дома у меня своя охрана: чеченцы, родственники, из села ребята, которые войну прошли. Я никогда не уезжал из республики: ни в ту войну, ни в эту.
…..
— Были ли у вас встречи с Владимиром Путиным до того, как он стал премьер-министром?
— Это абсолютная ложь. Я как мусульманин могу поклясться чем угодно. Это ложь со стороны Яндарбиева. И со Степашиным я никогда не встречался. Первая встреча с Путиным была вместе с муфтиями Северного Кавказа.
— Многие противники упрекают вас в связях со спецслужбами.
— Меня избирали муфтием в марте 1995 г. Самое тяжелое время было, мы были вытеснены из городов. Рядом со мной тогда сидели Яндарбиев, Масхадов, Басаев, другие командиры. Почему они тогда не знали, кто я? Что, они не знали, что я учился в советское время в религиозном институте? Кто разрешил бы мне это, если не через фильтры КГБ идти? Но что я
Два раза подряд одна и та же рубрика. Навеяло появлением должности «отец народа» вместо «президента».
Как это не покажется странным, но первое интервью тогда еще муфтия Кадырова федеральной прессе вышло именно в «Ведомостях» (24.12.1999 , №77, автор – ваш покорный слуга ХАМ).
Причем, за несколько дней до его встречи с Путин, после которой он и был назначен лидером Чечни. Силовики говорили, что он находится под охраной ФСБ. Никакой охраны там и в помине не было. Интервью прошло на квартире одного из чеченских предпринимателей, а единственный охранник был на время его проведения отправлен в магазин за продуктами. От острых вопросов Ахмад-хаджи не уходил. И интервью согласовывать отказался, сказав примерно следующее: «Я -- мусульманин, ты – иудей, но мне сказали, что честный человек, делай как знаешь». После этого мне позвонил человек, организовавший интервью и сказал, что Кадыров просил меня поблагодарить.
Его уже давно нет в живых, но, перечитывая интервью, я понял, что там есть актуальные и сегодня моменты
…
— Какая должна быть модель, чтобы эти деньги не разворовывались, чтобы шел эффективный процесс восстановления экономики республики?
— Я думаю, что должен быть единый контроль над этими всеми средствами и не раздавать их по всем ведомствам. Они должны проходить через одни руки и под одним контролем.
— Вы не рассматриваете действия Путина в Чечне как часть предвыборной президентской кампании?
— Я с насмешкой смотрю на тех, которые это говорят. Путин — человек объективный, рассудительный и самостоятельный. Это то, чего не хватает сегодня руководству России. Решительности не хватает. Как для Чечни, так и для России нужен человек, который хотя бы чуть-чуть думал о своей родине, не все о себе.
……
— Но ведь нельзя назначить кого-либо лидером республики…
— Руководитель республики должен быть избранным. Но на переходный период он может быть и назначен.
….— Смогли бы вы сейчас, как духовный лидер, исполнять и светские функции в Чечне?
— Если бы задали вопрос: «Хотели бы вы этого?» — я бы сказал: «Нет». А «смогли бы — не смогли бы»… Я думаю, что смог бы. Но не хотел бы. Потому что там очень тяжелое положение, и это не скоро кончится. Я жил в Чечне, живу там и буду жить там, пока указы Басаева — Масхадова не приведут в исполнение. Я знаю ситуацию там намного лучше, чем те, которые, не зная положения, рвутся в Чечню.
…..
— Вам приходится заниматься хозяйственными вопросами. Насколько для вас такая деятельность привычна?
— Я не только духовный лидер. Я по специальности строитель. В 1992-1993 гг. я уже занимался бизнесом. В последнее время встречался с Чубайсом, был в «Газпроме». Я думаю, Москва сделала на меня ставку. Потому что вдруг почему-то надо было встречаться и говорить об этих отраслях, когда есть и Госсовет, и другой совет, и парламент. Эти люди могли бы заниматься этими вопросами, но почему-то эти встречи были сделаны для меня.
— В российских СМИ была информация о том, что семья Масхадова находится под охраной ФСБ. Говорили о том, что и вас охраняют спецслужбы.
— Меня ФСБ не охраняет. Когда я прилетел в Москву, меня встречали чеченцы и смеялись: «Где твоя охрана? Почему тебе Рушайло охрану не дал, ведь он обещал?» На самом деле меня Аллах охраняет. Дома у меня своя охрана: чеченцы, родственники, из села ребята, которые войну прошли. Я никогда не уезжал из республики: ни в ту войну, ни в эту.
…..
— Были ли у вас встречи с Владимиром Путиным до того, как он стал премьер-министром?
— Это абсолютная ложь. Я как мусульманин могу поклясться чем угодно. Это ложь со стороны Яндарбиева. И со Степашиным я никогда не встречался. Первая встреча с Путиным была вместе с муфтиями Северного Кавказа.
— Многие противники упрекают вас в связях со спецслужбами.
— Меня избирали муфтием в марте 1995 г. Самое тяжелое время было, мы были вытеснены из городов. Рядом со мной тогда сидели Яндарбиев, Масхадов, Басаев, другие командиры. Почему они тогда не знали, кто я? Что, они не знали, что я учился в советское время в религиозном институте? Кто разрешил бы мне это, если не через фильтры КГБ идти? Но что я
Но что я делал — вот главное. Если бы я что-то делал, какие-то подпольные работы — это был бы другой вопрос. Все обиды на меня за то, что я не поддержал Яндарбиева на выборах. Я его не поддержал, потому что он ваххабит.
#ХАМский футбол #
Сага о легионерах в трех частях. Часть первая.
За время отсутствия на этом канале мне пришлось (нет, посчастливилось – безо всякой иронии, это один из сложнейших и интереснейших проектов в моей жизни) на практике столкнуться со многими проблемами профессионального футбола в России.
Одна из серьезных сейчас проблема легионеров. Своих профессионалов явно не хватает – система детско-юношеского футбола, откровенно говоря, не работает (но это отдельная тема), а в условиях любого дефицита проблема соотношения качества и цены всегда становится острой.
В результате для стимулирования процесса воспитания отечественных кадров у нас введен лимит на легионеров. Впрочем, в сегодняшнее непростое время далеко не все легионеры хотят ехать в Россию, а позволить себе дорогостоящие приобретения могут позволить себе лишь несколько клубов, прежде всего «Зенит», да и то, явно переплачивая и создавая порой очень странные схемы.
Часто я слышу от многих футбольных ветеранов – вот в советские времена система работала. И я решил вспомнить то время. На полноту анализа не претендую, это всего лишь ХАМский взгляд. Само понятие «легионер» в те времена, конечно, совершенно не сопоставимо с нынешним. Но давайте называть «легионерской» командой ту, которая собирала талантливых футболистов со всего Союза или с отдельных его частей. Пожалуй, самыми легионерскими командами страны можно считать команды из системы спортивных клубов армии, во главе с ЦСКА Москва, а также Динамо, в которых многие футболисты «спасались» от призыва в СКА или ЦСКА. На этом фоне выделялось Динамо Киев, которое в какой-то момент стало сборной Украины, и не только Украины. Для «национальных» республик это был своеобразный тренд, но с одной оговоркой – в большинстве из них действовал принцип, который сегодня исповедуется в Питере – «один город, одна команда». Конечно, были и другие в низших лигах, но флагман всегда был один. Для всегда богатой талантами Грузии - это Динамо Тбилиси. Хотя в высшей лиге изредка играло Торпедо Кутаиси, и даже Гурия Ланчхути один раз туда попала.
История последней команды очень показательна и для нынешних времен. Вообще Гурия – это название региона на западе Грузии, самым известным его уроженцем был Эдуард Шеварнадзе, многолетний партийный руководитель, а потом и президент страны. Он любил футбол и решил развивать его в месте, где родился и вырос. Там существовал маленький клуб «Колмеурне» («Колхозник»), но это было явно не тот масштаб.
Родное село для такого проекта оказалось маловато, райцентр тоже размерами не вышел (5000 жителей), но это не помешало построить в Ланчхути стадион на 20 000 человек, на весь район, как говорится. По распоряжению партийного руководства в Ланчхути переводили игроков из Тбилиси и Кутаиси, в первенстве СССР клуб выступал в первой и второй лигах, а вершиной его спортивных достижений стало выступление в высшей лиге в 1987 году.
Это было первое появление в элите советского футбола команды из райцентра. Закончилась оно последним 16-м местом и возвращением в первую лигу. Кстати, высшим достижением в своей истории клуб из райцентра обязана главному тренеру – «варягу с Украины» Михаилу Фоменко. Вообще, в истории грузинского футбола были тренеры не из Грузии – тбилисское Динамо возглавляли такие гранды советского тренерского цеха как Гавриил Качалин, Михаил Якушин, Герман Зонин. Но игроков с негрузинской стороны в столичном клубе практически не было (мне вспоминается разве что один сезон Валерия Газзаева). А вот за длинным колхозным рублем (а и такое было в советские времена) потянулось достаточно «легионеров». Так лучшим бомбардиром Гурии в сезоне-1987 стал трехкратный чемпион СССР 29-летний бывший игрок киевского Динамо и одесского Черноморца Виктор Хлус, который после трех «колхозных» лет успел еще не без успеха «попылить» в Швеции.
В соседней советской Армении ситуация была несколько иной… Впрочем, это тема следующей части этой легионерской трилогии.
Сага о легионерах в трех частях. Часть первая.
За время отсутствия на этом канале мне пришлось (нет, посчастливилось – безо всякой иронии, это один из сложнейших и интереснейших проектов в моей жизни) на практике столкнуться со многими проблемами профессионального футбола в России.
Одна из серьезных сейчас проблема легионеров. Своих профессионалов явно не хватает – система детско-юношеского футбола, откровенно говоря, не работает (но это отдельная тема), а в условиях любого дефицита проблема соотношения качества и цены всегда становится острой.
В результате для стимулирования процесса воспитания отечественных кадров у нас введен лимит на легионеров. Впрочем, в сегодняшнее непростое время далеко не все легионеры хотят ехать в Россию, а позволить себе дорогостоящие приобретения могут позволить себе лишь несколько клубов, прежде всего «Зенит», да и то, явно переплачивая и создавая порой очень странные схемы.
Часто я слышу от многих футбольных ветеранов – вот в советские времена система работала. И я решил вспомнить то время. На полноту анализа не претендую, это всего лишь ХАМский взгляд. Само понятие «легионер» в те времена, конечно, совершенно не сопоставимо с нынешним. Но давайте называть «легионерской» командой ту, которая собирала талантливых футболистов со всего Союза или с отдельных его частей. Пожалуй, самыми легионерскими командами страны можно считать команды из системы спортивных клубов армии, во главе с ЦСКА Москва, а также Динамо, в которых многие футболисты «спасались» от призыва в СКА или ЦСКА. На этом фоне выделялось Динамо Киев, которое в какой-то момент стало сборной Украины, и не только Украины. Для «национальных» республик это был своеобразный тренд, но с одной оговоркой – в большинстве из них действовал принцип, который сегодня исповедуется в Питере – «один город, одна команда». Конечно, были и другие в низших лигах, но флагман всегда был один. Для всегда богатой талантами Грузии - это Динамо Тбилиси. Хотя в высшей лиге изредка играло Торпедо Кутаиси, и даже Гурия Ланчхути один раз туда попала.
История последней команды очень показательна и для нынешних времен. Вообще Гурия – это название региона на западе Грузии, самым известным его уроженцем был Эдуард Шеварнадзе, многолетний партийный руководитель, а потом и президент страны. Он любил футбол и решил развивать его в месте, где родился и вырос. Там существовал маленький клуб «Колмеурне» («Колхозник»), но это было явно не тот масштаб.
Родное село для такого проекта оказалось маловато, райцентр тоже размерами не вышел (5000 жителей), но это не помешало построить в Ланчхути стадион на 20 000 человек, на весь район, как говорится. По распоряжению партийного руководства в Ланчхути переводили игроков из Тбилиси и Кутаиси, в первенстве СССР клуб выступал в первой и второй лигах, а вершиной его спортивных достижений стало выступление в высшей лиге в 1987 году.
Это было первое появление в элите советского футбола команды из райцентра. Закончилась оно последним 16-м местом и возвращением в первую лигу. Кстати, высшим достижением в своей истории клуб из райцентра обязана главному тренеру – «варягу с Украины» Михаилу Фоменко. Вообще, в истории грузинского футбола были тренеры не из Грузии – тбилисское Динамо возглавляли такие гранды советского тренерского цеха как Гавриил Качалин, Михаил Якушин, Герман Зонин. Но игроков с негрузинской стороны в столичном клубе практически не было (мне вспоминается разве что один сезон Валерия Газзаева). А вот за длинным колхозным рублем (а и такое было в советские времена) потянулось достаточно «легионеров». Так лучшим бомбардиром Гурии в сезоне-1987 стал трехкратный чемпион СССР 29-летний бывший игрок киевского Динамо и одесского Черноморца Виктор Хлус, который после трех «колхозных» лет успел еще не без успеха «попылить» в Швеции.
В соседней советской Армении ситуация была несколько иной… Впрочем, это тема следующей части этой легионерской трилогии.
Уже несколько раз начинал писать на разные, почти актуальные темы в сфере медиа и СМИ, и каждый раз не хватало «духа», чтобы закончить. Постепенно отхожу от медиа тематики. Но тут решил высказаться, совмещая актуальное с воспоминаниями.
Уже почти неделю не утихает широкая дискуссия в узких кругах «творческой и либеральной интеллигенции» о том, можно ли было ее светочу А.А. Венедиктову брать деньги московской мэрии на издание журналов «Мой район» и не является ли это скрытой формой взятки. Сразу скажу – мне этот проект очень нравится, это качественный и важный продукт. Несколько номеров не своего района даже купил, а свой персональный номер получил в почтовый ящик. Так что никаких претензий к этому нет. Экономику каждого номера, конверты с зарплатой и прочее аналогичное разбирать не стану, как и то, сколько мог на этом заработать ААВ. Оставим это расследователям из нежелательной организации.
Я немного о другом. Беря деньги у какого-либо «инвестора», обязательно ли ты становишься его марионеткой и является ли это скрытой формой взятки. Опишу свой пример. В начале 2000-х мы делали деловой еженедельный журнал, в котором я был замглавреда и вел деловой блок. Сегодня, перечитывая оставшиеся номера (электронный архив не сохранился), могу с уверенностью и гордостью сказать – мы делали хороший и очень качественный продукт, который во многом сегодня опять обретает новую актуальность. Инвестором проекта выступали структуры, близкие к бизнесу очень могущественного тогда министра, а до этого даже первого вице-премьера правительства. Что только нам не приписывали – и карманность, и табу на тему железных дорог и еще ряд тем. Но ни разу мне никто не говорил, как писать, например, о реформе МПС или любого другого ведомства. Главред в своих занудных колонках писал что-то анти, а иногда и про, но это его право – эти творения не пользовались особым читательским интересом.
Мы достаточно быстро стали «изданием влияния» (увы, капитализовать это в дальнейшем так и не удалось). И чем серьезнее мы становились, тем больше предъявлялось претензий и всегда их связывали с позицией «собственника», которого я ни разу не слышал и в качестве собственника не видел. Доходило до смешного. За мою авторскую и весьма доказательную колонку под названием «Министр, не умеющий считать», описанный в ней «либеральный» и лучший в Европе министр финансов объявил внутреннее расследование своего ведомства (вот делать людям было нечего). Его итог был искрометным – деньги за колонку занес опальный олигарх, естественно с согласия нашего «собственника» и при его деятельном участии.
И что бы мы не писали, всегда привязывали к нашей позиции – ааа, ну это точно от НЕА прилетело. Спустя некоторое время мы научились не реагировать на это, а писать так, как мы хотим – доказательно, свежо и остро – был у нас такой девиз. Нам давали интервью многие министры, крупные предприниматели, практически все нефтяные генералы, кроме одного (большая редкость по тем временам – у большинства из них были свои «пристрастия» в СМИ). И вот принципиально не идущему в наш журнал самому прогрессивному на тот момент нефтяному генералу не понравился материал, посвященный его компании. И сейчас помню, чему он был посвящен – колониальным методам добычи нефти, которые позволяют дать быструю отдачу, но убивающий будущее месторождений. Материал был ну никак не «наездным», а скорее аналитическим, аккуратным и, я бы сказал даже, острожным.
Служба безопасности у этой нефтяной компании была мощной, поделенной на управления с номерами по типу кгб. Работа была проведена большая и вывод был вполне весомый – заказала материал другая нефтяная компания. Почему именно она? Для меня было загадкой. Да, я жил 8 лет в городе, от которого пошло ее название, и ее генерала знал лично, причем, не по журналистской деятельности. А еще к этому приложил руку к тому времени уже опальный и бывший министр. Ну и что? Ну выявили и выявили. Но тут сработал внутренний маховик службы безопасности.
Уже почти неделю не утихает широкая дискуссия в узких кругах «творческой и либеральной интеллигенции» о том, можно ли было ее светочу А.А. Венедиктову брать деньги московской мэрии на издание журналов «Мой район» и не является ли это скрытой формой взятки. Сразу скажу – мне этот проект очень нравится, это качественный и важный продукт. Несколько номеров не своего района даже купил, а свой персональный номер получил в почтовый ящик. Так что никаких претензий к этому нет. Экономику каждого номера, конверты с зарплатой и прочее аналогичное разбирать не стану, как и то, сколько мог на этом заработать ААВ. Оставим это расследователям из нежелательной организации.
Я немного о другом. Беря деньги у какого-либо «инвестора», обязательно ли ты становишься его марионеткой и является ли это скрытой формой взятки. Опишу свой пример. В начале 2000-х мы делали деловой еженедельный журнал, в котором я был замглавреда и вел деловой блок. Сегодня, перечитывая оставшиеся номера (электронный архив не сохранился), могу с уверенностью и гордостью сказать – мы делали хороший и очень качественный продукт, который во многом сегодня опять обретает новую актуальность. Инвестором проекта выступали структуры, близкие к бизнесу очень могущественного тогда министра, а до этого даже первого вице-премьера правительства. Что только нам не приписывали – и карманность, и табу на тему железных дорог и еще ряд тем. Но ни разу мне никто не говорил, как писать, например, о реформе МПС или любого другого ведомства. Главред в своих занудных колонках писал что-то анти, а иногда и про, но это его право – эти творения не пользовались особым читательским интересом.
Мы достаточно быстро стали «изданием влияния» (увы, капитализовать это в дальнейшем так и не удалось). И чем серьезнее мы становились, тем больше предъявлялось претензий и всегда их связывали с позицией «собственника», которого я ни разу не слышал и в качестве собственника не видел. Доходило до смешного. За мою авторскую и весьма доказательную колонку под названием «Министр, не умеющий считать», описанный в ней «либеральный» и лучший в Европе министр финансов объявил внутреннее расследование своего ведомства (вот делать людям было нечего). Его итог был искрометным – деньги за колонку занес опальный олигарх, естественно с согласия нашего «собственника» и при его деятельном участии.
И что бы мы не писали, всегда привязывали к нашей позиции – ааа, ну это точно от НЕА прилетело. Спустя некоторое время мы научились не реагировать на это, а писать так, как мы хотим – доказательно, свежо и остро – был у нас такой девиз. Нам давали интервью многие министры, крупные предприниматели, практически все нефтяные генералы, кроме одного (большая редкость по тем временам – у большинства из них были свои «пристрастия» в СМИ). И вот принципиально не идущему в наш журнал самому прогрессивному на тот момент нефтяному генералу не понравился материал, посвященный его компании. И сейчас помню, чему он был посвящен – колониальным методам добычи нефти, которые позволяют дать быструю отдачу, но убивающий будущее месторождений. Материал был ну никак не «наездным», а скорее аналитическим, аккуратным и, я бы сказал даже, острожным.
Служба безопасности у этой нефтяной компании была мощной, поделенной на управления с номерами по типу кгб. Работа была проведена большая и вывод был вполне весомый – заказала материал другая нефтяная компания. Почему именно она? Для меня было загадкой. Да, я жил 8 лет в городе, от которого пошло ее название, и ее генерала знал лично, причем, не по журналистской деятельности. А еще к этому приложил руку к тому времени уже опальный и бывший министр. Ну и что? Ну выявили и выявили. Но тут сработал внутренний маховик службы безопасности.
«Идеологическое» управление (а было и такой в структуре прогрессивной компании) начало распространять слухи о том, что за этот материал я получил от той самой другой нефтяной компании взятку в $30 000. Сперва, мы с коллегами хихикали, потом я стал получать странные весточки из разных мест на эту тему, и мне все меньше хотелось смеяться. Когда позвонили моей жене и рассказали об этом, а также, что я потратил их на любовницу, не выдержал и позвонил одному из советников руководителя этой нефтяной компании. Разговор был не простым, а итог следующим – или вы сворачиваете эту кампанию, или я опишу ее во всех красках. А вскоре грянуло «дело» этой нефтяной компании и мы, в отличие от многих либерально-качественных СМИ занял принципиальную позицию. Причем, как в своих материалах, так и в своей рекламной политике – например, отказались от недешевой публикации о том, как руководитель этой НК выиграл в карты одну область у другого нефтяного генерала. Ну как же так, они ведь наезжали на тебя, а их руководитель на вашего «инвестора», - недоумевал отказом посредник. Вместо публикации рекламного блока я позвонил все тому же советнику и рассказал, кто и как пытается это двигать.
Наш журнал прожил недолго, а я ушел из него (и из журналистики) незадолго до его кончины. Спустя несколько лет я говорил с одним крупным российским предпринимателем. Он спросил – почему закончился журнал, я вот на весь офис выписывал, мне его не хватает. И еще поинтересовался – неужели этот могучий «инвестор» ни разу тебе не сказал, как писать? Нет, ответил я. И тут он посетовал – пришел бы ко мне – я бы дал денег на издание, и лезть в ваши дела не стал, только главреда с его мутными колонками убрал, а тебя поставил бы.
Был ли у меня хотя бы раз конфликт интересов или работал ли внутренний цензор? Нет, не было – говорю честно, покупали ли меня – нет, зарплата была большой (более $30 000 в год), но пахали мы много и напряженно, и продукт был качественный и полезный, как показало время.
Бывает ли так, да бывает.
Наш журнал прожил недолго, а я ушел из него (и из журналистики) незадолго до его кончины. Спустя несколько лет я говорил с одним крупным российским предпринимателем. Он спросил – почему закончился журнал, я вот на весь офис выписывал, мне его не хватает. И еще поинтересовался – неужели этот могучий «инвестор» ни разу тебе не сказал, как писать? Нет, ответил я. И тут он посетовал – пришел бы ко мне – я бы дал денег на издание, и лезть в ваши дела не стал, только главреда с его мутными колонками убрал, а тебя поставил бы.
Был ли у меня хотя бы раз конфликт интересов или работал ли внутренний цензор? Нет, не было – говорю честно, покупали ли меня – нет, зарплата была большой (более $30 000 в год), но пахали мы много и напряженно, и продукт был качественный и полезный, как показало время.
Бывает ли так, да бывает.
#ХАМский футбол#
Сага о легионерах в трех частях
Часть вторая.
В первой части я рассказывал о почти «безлегионерской» Грузии. Примерно также, но не так, складывалась история в соседней Армении. В золотом составе ереванского «Арарата», выигравшем в 1973 году чемпионат СССР, было два «легионера». Причем, оба нападающие - Маркаров и Погосов, начинали в Баку, в котором в те времена была очень большая диаспора, и были этническими армянами (половинками). А вот два ведущих защитника носили украинские фамилии.
Уроженец города Полевской Свердловской области Александр Коваленко перебрался в Ереван в 17-летнем возрасте к хорошему юношескому тренеру, а всю футбольную жизнь провел в «Арарате» и считал себя армянином, и даже говорил об этом публично - не смотрите, мол, на имя-фамилию. Коваленко не только очень быстро выучил непростой армянский язык, но и перенял местный стиль поведения и общения. Легендарный защитник, отыгравший за команду почти 300 матчей, стал своим не только в «Арарате», но и в республике вообще. А еще Коваленко забил первый год на новом ереванском стадионе «Раздан». Представляете, что это значило для горячих местных болельщиков.
Кстати, его внуку, нынешнему футболисту Александру Коваленко, уроженцу Москвы и воспитаннику «Чертанова» предлагали армянское футбольное гражданство (его мать армянка, а отец - наполовину армянин, на половину украинец – откуда и фамилия), но он пока выбрал российское.
Еще одним игроком с неармянской фамилией в «золотом» составе «Арарата» был Сергей Бондаренко. У него немного другая история. Он родился в украинских Сумах и в четырехлетнем возрасте вместе с родителями переехал в Армению. Сам себя он называл «самым украинским армянином» и справедливо считал себя воспитанником армянского футбола.
Опять-таки вся футбольная жизнь этого защитника прошла в «Арарате» (рекордные 392 игры - !!!, пять лет игры вообще без замен). Сам Бондаренко рассказывал, что предложения от «больших» украинских команд у него были, а вот мыслей вернуться на «историческую родину» - никогда.
Кстати, перебравшись в США, самый украинский армянин Бондаренко открыл футбольную школу для детей из армянской диаспоры и назвал ее «Арарат-73» в честь звездного часа армянского футбола.
Ну как таких игроков называть легионерами? Просто язык не повернется.
Отдельно стоит упомянуть вратарскую историю. Легендарный вратарь сборной Армении Роман Березовский на родине практически не играл, а всю свою многолетнюю карьеру (он играл до 40 с лишним лет) провел в России (Зенит, Торпедо, Химки, Динамо Москва). Но у уроженца Еревана не было сомнений в выборе сборной не было. Родители Романа выходцы с Украины, которых помотало по свету – Украина, остров Шпицберген (там была советская угольная концессия), Тульская область, а осели они в Ереване, где молодым строителям дали не только работу, но и квартиру – в те времена это был важный фактор.
У этнического украинца Березовского, как и у его предшественников не было проблем с языком. Дома говорили на русском, во дворе, детсадике и школе – на армянском. Вот и переводил маленький мальчик родителям в магазине и на рынке.
Впрочем, были и чисто «легионерские» вратари в армянском футболе. С этой позицией в Армении было непросто. Вот и оказался по приглашению легендарного тренера Никиты Павловича Симоняна в «Арарате» молодой и перспективный вратарь (ему было 19 лет) из Свердловска Александр Подшивалов. Кстати, сменил он в ереванской команде Владимира Васильева, до этого изрядного поколесившего по футбольным просторам СССР и «осевшим» в Ереване на пять лет.
Подшивалов, ставший лучшим футболистом Армянской ССР 1990 года, отыграл за «Арарат» семь лет. На фото (из личного архива Александра Подшивалова, спасибо ему за это) хорошо видны внешние отличия свердловского блондина от местных брюнетов, а вот о внутреннем мире он сказал очень верные вещи для любого «легионера». В одном из своих интервью Викторович (я, как и многие, так называю этого замечательного человека и тренера вратарей в «Торпедо-2») очень точно ответил на вопрос, что дал ереванский «Арарат» русскому вратарю: «Он дал мне возможность играть.
Сага о легионерах в трех частях
Часть вторая.
В первой части я рассказывал о почти «безлегионерской» Грузии. Примерно также, но не так, складывалась история в соседней Армении. В золотом составе ереванского «Арарата», выигравшем в 1973 году чемпионат СССР, было два «легионера». Причем, оба нападающие - Маркаров и Погосов, начинали в Баку, в котором в те времена была очень большая диаспора, и были этническими армянами (половинками). А вот два ведущих защитника носили украинские фамилии.
Уроженец города Полевской Свердловской области Александр Коваленко перебрался в Ереван в 17-летнем возрасте к хорошему юношескому тренеру, а всю футбольную жизнь провел в «Арарате» и считал себя армянином, и даже говорил об этом публично - не смотрите, мол, на имя-фамилию. Коваленко не только очень быстро выучил непростой армянский язык, но и перенял местный стиль поведения и общения. Легендарный защитник, отыгравший за команду почти 300 матчей, стал своим не только в «Арарате», но и в республике вообще. А еще Коваленко забил первый год на новом ереванском стадионе «Раздан». Представляете, что это значило для горячих местных болельщиков.
Кстати, его внуку, нынешнему футболисту Александру Коваленко, уроженцу Москвы и воспитаннику «Чертанова» предлагали армянское футбольное гражданство (его мать армянка, а отец - наполовину армянин, на половину украинец – откуда и фамилия), но он пока выбрал российское.
Еще одним игроком с неармянской фамилией в «золотом» составе «Арарата» был Сергей Бондаренко. У него немного другая история. Он родился в украинских Сумах и в четырехлетнем возрасте вместе с родителями переехал в Армению. Сам себя он называл «самым украинским армянином» и справедливо считал себя воспитанником армянского футбола.
Опять-таки вся футбольная жизнь этого защитника прошла в «Арарате» (рекордные 392 игры - !!!, пять лет игры вообще без замен). Сам Бондаренко рассказывал, что предложения от «больших» украинских команд у него были, а вот мыслей вернуться на «историческую родину» - никогда.
Кстати, перебравшись в США, самый украинский армянин Бондаренко открыл футбольную школу для детей из армянской диаспоры и назвал ее «Арарат-73» в честь звездного часа армянского футбола.
Ну как таких игроков называть легионерами? Просто язык не повернется.
Отдельно стоит упомянуть вратарскую историю. Легендарный вратарь сборной Армении Роман Березовский на родине практически не играл, а всю свою многолетнюю карьеру (он играл до 40 с лишним лет) провел в России (Зенит, Торпедо, Химки, Динамо Москва). Но у уроженца Еревана не было сомнений в выборе сборной не было. Родители Романа выходцы с Украины, которых помотало по свету – Украина, остров Шпицберген (там была советская угольная концессия), Тульская область, а осели они в Ереване, где молодым строителям дали не только работу, но и квартиру – в те времена это был важный фактор.
У этнического украинца Березовского, как и у его предшественников не было проблем с языком. Дома говорили на русском, во дворе, детсадике и школе – на армянском. Вот и переводил маленький мальчик родителям в магазине и на рынке.
Впрочем, были и чисто «легионерские» вратари в армянском футболе. С этой позицией в Армении было непросто. Вот и оказался по приглашению легендарного тренера Никиты Павловича Симоняна в «Арарате» молодой и перспективный вратарь (ему было 19 лет) из Свердловска Александр Подшивалов. Кстати, сменил он в ереванской команде Владимира Васильева, до этого изрядного поколесившего по футбольным просторам СССР и «осевшим» в Ереване на пять лет.
Подшивалов, ставший лучшим футболистом Армянской ССР 1990 года, отыграл за «Арарат» семь лет. На фото (из личного архива Александра Подшивалова, спасибо ему за это) хорошо видны внешние отличия свердловского блондина от местных брюнетов, а вот о внутреннем мире он сказал очень верные вещи для любого «легионера». В одном из своих интервью Викторович (я, как и многие, так называю этого замечательного человека и тренера вратарей в «Торпедо-2») очень точно ответил на вопрос, что дал ереванский «Арарат» русскому вратарю: «Он дал мне возможность играть.
Он меня научил общаться с людьми разных менталитетов, разных национальностей. Я после этого и в Израиле играл, и в Южной Корее, и везде было нормально. Жизнь в Ереване научила меня коммуницировать. Относиться к людям правильно, уважать их традиции и обычаи, подчинятся местным правилам. Не ходить в чужой монастырь со своим уставом и пытаться там что-то поменять».
Сегодня в изменившемся мире понятие «легионер» на постсоветском пространстве носит совсем другой оттенок. За ту же сборную Армении играют этнические армяне, родившиеся не только в России, но и в Германии и даже в Латинской Америке. Судьба и в исторической перспективе, и в современных реалиях разбросала этот народ по свету, а сегодняшние реалии футбольные позволяют его собрать под единым флагом сборной. И это правильно.
Хотя вратарские истории опять выделяются своей яркостью. Нынешним вратарем национальной сборной и ереванского ««Пюника» Станислав Бучнев. Этот уроженец Северо-Осетинского Владикавказа (кстати, оттуда родом был и вратарь Васильев) немало «попылил» в российской первой и второй лигах, и в конечном итоге оказался в Армении. А еще у него оказались армянские корни. Сам Бучнев рассказал о том, что его предки-молокане (гонимое ответвление христианства) жили в Карской области Армении, а с началом трагических событий 1915 года были вынуждены бежать оттуда в Россию. По пути во Владикавказ они приютили армянскую сироту – Катю Бабаян, которая в будущем стала женой его русского дедушки, взяв его фамилию Бучнева. В результате в воротах сборной Армении сейчас играет ее потомок.
До Бучнева, кстати, вратарем сборной Армении и все того же «Пюника» был Давид Юрченко. Уроженец туркменского Ашхабада, семья которого в 1994 году перебралась в Россию, много играл в российской премьер-лиге за разные команды. Его мама, также родившаяся в Туркмении, армянка. По отцовской линии вообще удивительное сочетание – бабушка Давида носила фамилию Джугашвили, как у Сталина, а украинская фамилия Юрченко от деда, выходца из Сибири
Не случайно же говорят, что вратари особенные люди в футболе и у них особенные судьбы.
В последней части этой трилогии я расскажу об удивительной мононациональной советской команде, в которая в конечном итоге дала очень много легионеров в других странах. Продолжение следует.
Сегодня в изменившемся мире понятие «легионер» на постсоветском пространстве носит совсем другой оттенок. За ту же сборную Армении играют этнические армяне, родившиеся не только в России, но и в Германии и даже в Латинской Америке. Судьба и в исторической перспективе, и в современных реалиях разбросала этот народ по свету, а сегодняшние реалии футбольные позволяют его собрать под единым флагом сборной. И это правильно.
Хотя вратарские истории опять выделяются своей яркостью. Нынешним вратарем национальной сборной и ереванского ««Пюника» Станислав Бучнев. Этот уроженец Северо-Осетинского Владикавказа (кстати, оттуда родом был и вратарь Васильев) немало «попылил» в российской первой и второй лигах, и в конечном итоге оказался в Армении. А еще у него оказались армянские корни. Сам Бучнев рассказал о том, что его предки-молокане (гонимое ответвление христианства) жили в Карской области Армении, а с началом трагических событий 1915 года были вынуждены бежать оттуда в Россию. По пути во Владикавказ они приютили армянскую сироту – Катю Бабаян, которая в будущем стала женой его русского дедушки, взяв его фамилию Бучнева. В результате в воротах сборной Армении сейчас играет ее потомок.
До Бучнева, кстати, вратарем сборной Армении и все того же «Пюника» был Давид Юрченко. Уроженец туркменского Ашхабада, семья которого в 1994 году перебралась в Россию, много играл в российской премьер-лиге за разные команды. Его мама, также родившаяся в Туркмении, армянка. По отцовской линии вообще удивительное сочетание – бабушка Давида носила фамилию Джугашвили, как у Сталина, а украинская фамилия Юрченко от деда, выходца из Сибири
Не случайно же говорят, что вратари особенные люди в футболе и у них особенные судьбы.
В последней части этой трилогии я расскажу об удивительной мононациональной советской команде, в которая в конечном итоге дала очень много легионеров в других странах. Продолжение следует.