...когда Иоанн Креститель уже был в темнице, когда вокруг него суживалось кольцо смерти, когда у него уже не было выхода, когда эта колоссально великая душа заколебалась... Шла на него смерть, кончалась жизнь, в которой у него не было ничего своего: в прошлом был только подвиг отречения от себя, а впереди – мрак.
И в тот момент, когда заколебался в нем дух, послал он учеников спросить у Христа: Ты ли Тот, Которого мы ожидали?.. Если Тот – то стоило в юных летах заживо умереть; если Тот – то стоило умаляться из года в год, чтобы его забыли и только образ Грядущего возрастал в глазах людей; если Тот – тогда стоило и теперь умирать уже последним умиранием, потому что все, для чего он жил, исполнено и совершено.
Но вдруг Он не Тот?.. Тогда потеряно все, погублена юность, погублена зрелых лет величайшая сила, все погублено, все бессмысленно. И еще страшнее, что случилось это, поскольку Бог будто обманул: Бог, призвавший его в пустыню; Бог, отведший его от людей; Бог, вдохновивший его к подвигу самоумирания. Неужели Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?..
И вот, послав учеников ко Христу с вопросом: Ты ли Тот? – он не получает ответа прямого, утешающего; Христос не отвечает ему: Да, Я Тот, иди с миром!.. Он только дает пророку ответ другого пророка о том, что слепые прозревают, что хромые ходят, что мертвые воскресают, что нищие благовествуют. Он дает ответ из Исаии, но Своих слов не прибавляет – ничего, кроме одного грозного предупреждения: Блажен тот, кто не соблазнится о Мне; пойдите, скажите Иоанну...
И этот ответ достиг Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до конца; верь, не требуя ни знамений, ни свидетельств, ни доказательств; верь, потому что слышал ты внутри, в глубинах души твоей глас Господень, повелевающий творить дело пророка... Другие каким-то образом могут опереться на Господа в их порой величайшем подвиге; Иоанна же Бог поддерживает только тем, что повелел ему быть Предтечей и для того явить предельную веру, уверенность в вещах невидимых.
И вот почему дух захватывает, когда мы думаем о нем, и вот почему, когда мы думаем о подвиге, которому предела нет, мы вспоминаем Иоанна. Вот почему из тех, которые родились среди людей рождением естественным и возносились чудесно благодатью, он из всех самый великий.
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #АнтонийСурожский #ИоаннКреститель
И в тот момент, когда заколебался в нем дух, послал он учеников спросить у Христа: Ты ли Тот, Которого мы ожидали?.. Если Тот – то стоило в юных летах заживо умереть; если Тот – то стоило умаляться из года в год, чтобы его забыли и только образ Грядущего возрастал в глазах людей; если Тот – тогда стоило и теперь умирать уже последним умиранием, потому что все, для чего он жил, исполнено и совершено.
Но вдруг Он не Тот?.. Тогда потеряно все, погублена юность, погублена зрелых лет величайшая сила, все погублено, все бессмысленно. И еще страшнее, что случилось это, поскольку Бог будто обманул: Бог, призвавший его в пустыню; Бог, отведший его от людей; Бог, вдохновивший его к подвигу самоумирания. Неужели Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?..
И вот, послав учеников ко Христу с вопросом: Ты ли Тот? – он не получает ответа прямого, утешающего; Христос не отвечает ему: Да, Я Тот, иди с миром!.. Он только дает пророку ответ другого пророка о том, что слепые прозревают, что хромые ходят, что мертвые воскресают, что нищие благовествуют. Он дает ответ из Исаии, но Своих слов не прибавляет – ничего, кроме одного грозного предупреждения: Блажен тот, кто не соблазнится о Мне; пойдите, скажите Иоанну...
И этот ответ достиг Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до конца; верь, не требуя ни знамений, ни свидетельств, ни доказательств; верь, потому что слышал ты внутри, в глубинах души твоей глас Господень, повелевающий творить дело пророка... Другие каким-то образом могут опереться на Господа в их порой величайшем подвиге; Иоанна же Бог поддерживает только тем, что повелел ему быть Предтечей и для того явить предельную веру, уверенность в вещах невидимых.
И вот почему дух захватывает, когда мы думаем о нем, и вот почему, когда мы думаем о подвиге, которому предела нет, мы вспоминаем Иоанна. Вот почему из тех, которые родились среди людей рождением естественным и возносились чудесно благодатью, он из всех самый великий.
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #АнтонийСурожский #ИоаннКреститель
Мы живем в обществе людей, из которых каждый знает Бога по-своему; а вместе с тем Бог-то один, Тот же самый. И поэтому, если говорить о том, как мы познаем Бога и как мы Его знаем, можно сказать: “Я тебе могу сказать о Боге нечто, что я знаю, а ты мне скажи то, что ты знаешь, и сообща мы Его познаем глубже, шире, лучше и благоговейнее”. И в этом, может быть, смысл общинной жизни христиан. Каждый знает Бога, а вместе, делясь своим опытом не только в разговоре, но в общей молитве, в общении сердец, душ, мы друг с другом делимся и приобщаемся друг ко другу.
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #АнтонийСурожский
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #АнтонийСурожский
Мысли о природе войны
Бывают болезни, которые сопровождаются сыпью на лице. Сыпь эта есть лишь знак внутренней болезни. Внешнее устранение сыпи лишь вгоняет болезнь внутрь. От этого болезнь может даже ухудшиться. Нужно самую внутреннюю болезнь лечить. Зло войны есть знак внутренней болезни человечества. Материальные насилия и ужасы войны лишь сыпь на теле человечества, от которой нельзя избавиться внешне и механически. Все мы виновны в той болезни человечества, которая высыпает войной. Когда вскрывается гнойный нарыв, то нельзя видеть зла в самом вскрытии нарыва. Иногда это вскрытие нужно сделать насильственно для спасения жизни.
...
В Евангелии сказано, что нужно больше бояться убивающих душу, чем убивающих тело. Физическая смерть менее страшна, чем смерть духовная. А до войны, в мирной жизни убивались души человеческие, угашался дух человеческий, и так привычно это было, что перестали даже замечать ужас этого убийства. На войне разрушают физическую оболочку человека, ядро же человека, душа его может остаться не только не разрушенной, но может даже возродиться. Очень характерно, что более всех боятся войны и убийства на войне – позитивисты, для которых самое главное, чтобы человеку жилось хорошо на земле, и для которых жизнь исчерпывается эмпирической данностью. Тех, кто верит в бесконечную духовную жизнь и в ценности, превышающие все земные блага, ужасы войны, физическая смерть не так страшат. Этим объясняется то, что принципиальные пасифисты встречаются чаще среди гуманистов-позитивистов, чем среди христиан. Религиозный взгляд на жизнь глубже видит трагедию смерти, чем взгляд позитивно-поверхностный. Война есть страшное зло и глубокая трагедия, но зло и трагедия не во внешне взятом факте физического насилия и истребления, а гораздо глубже. И на глубине этой зло и трагедия всегда даны уже до войны и до ее насилий.
Война лишь проявляет зло, она выбрасывает его наружу. Внешний факт физического насилия и физического убийства нельзя рассматривать, как самостоятельное зло, как источник зла. Глубже лежат духовное насилие и духовное убийство. А способы духовного насилия очень тонки и с трудом уловимы. Иные душевные движения и токи, иные слова, иные чувства и действия, не имеющие признаков физического насилия, более убийственны и смертоносны, чем грубое физическое насилие и разрушение.
Мысли о природе войны. Судьба России. Бердяев Н. А., 1918 г.
#война #цитаты #Бердяев
Бывают болезни, которые сопровождаются сыпью на лице. Сыпь эта есть лишь знак внутренней болезни. Внешнее устранение сыпи лишь вгоняет болезнь внутрь. От этого болезнь может даже ухудшиться. Нужно самую внутреннюю болезнь лечить. Зло войны есть знак внутренней болезни человечества. Материальные насилия и ужасы войны лишь сыпь на теле человечества, от которой нельзя избавиться внешне и механически. Все мы виновны в той болезни человечества, которая высыпает войной. Когда вскрывается гнойный нарыв, то нельзя видеть зла в самом вскрытии нарыва. Иногда это вскрытие нужно сделать насильственно для спасения жизни.
...
В Евангелии сказано, что нужно больше бояться убивающих душу, чем убивающих тело. Физическая смерть менее страшна, чем смерть духовная. А до войны, в мирной жизни убивались души человеческие, угашался дух человеческий, и так привычно это было, что перестали даже замечать ужас этого убийства. На войне разрушают физическую оболочку человека, ядро же человека, душа его может остаться не только не разрушенной, но может даже возродиться. Очень характерно, что более всех боятся войны и убийства на войне – позитивисты, для которых самое главное, чтобы человеку жилось хорошо на земле, и для которых жизнь исчерпывается эмпирической данностью. Тех, кто верит в бесконечную духовную жизнь и в ценности, превышающие все земные блага, ужасы войны, физическая смерть не так страшат. Этим объясняется то, что принципиальные пасифисты встречаются чаще среди гуманистов-позитивистов, чем среди христиан. Религиозный взгляд на жизнь глубже видит трагедию смерти, чем взгляд позитивно-поверхностный. Война есть страшное зло и глубокая трагедия, но зло и трагедия не во внешне взятом факте физического насилия и истребления, а гораздо глубже. И на глубине этой зло и трагедия всегда даны уже до войны и до ее насилий.
Война лишь проявляет зло, она выбрасывает его наружу. Внешний факт физического насилия и физического убийства нельзя рассматривать, как самостоятельное зло, как источник зла. Глубже лежат духовное насилие и духовное убийство. А способы духовного насилия очень тонки и с трудом уловимы. Иные душевные движения и токи, иные слова, иные чувства и действия, не имеющие признаков физического насилия, более убийственны и смертоносны, чем грубое физическое насилие и разрушение.
Мысли о природе войны. Судьба России. Бердяев Н. А., 1918 г.
#война #цитаты #Бердяев
Любовь есть забвение себя для другого. «Христос весь есть не для Себя» (Феофан. Кор., 547). Он для людей «забыл Себя» — «смирил Себя... даже до смерти». Грех, наоборот, есть «незабвение» себя, память о себе вместо памяти Божией: самолюбие, самомнение, самоуслаждение. В основе и во всей ткани греха — самоутверждение. «Все страсти исходят из самоугодия, самости, самолюбия и на них держатся» (Феофан. Жизнь, 192).
Поэтому грех есть единственная помеха любви, противоборство делу Христову на земле, Его забвению Себя в любви даже до смерти. «Между Им и нами — одна преграда: наши страсти» (авва Исайя. Отечник, 191). «Берегись матери зол — самолюбия» (Максим Исповедник. Добр. III, 188). «Самолюбие, сластолюбие и славолюбие изгоняют из души память Божию» (Феодор Едесский. Добр. III, 342).
«Кто себя любит, — говорит блаженный Диадох, — тот Бога любить не может, а кто себя не любит по причине преизобильного богатства любви Божией, тот только воистину и Бога любит. Таковой никогда уже не ищет славы своей, но всегда одной славы Божией... Душе боголюбивой, чувства Божия исполненной, свойственно в исполнении всех творимых ею заповедей искать единой славы Божией, относительно же себя — услаждаться смирением. Ибо Богу ради величия Его подобает слава, а человеку — смирение, чтоб через него соделываться нам своими Богу, что если хотим творить и мы, то, по примеру святого Иоанна Крестителя, радуясь о славе Господа, станем непрестанно говорить: "Оному подобает расти, а нам малитися" (Ин. 3, 30)» (Добр. III, 13).
Если любовь есть забвение себя, то забыть себя может только смирение. Поэтому чем более возрастает в человеке любовь к Богу, тем все более излучает она из себя смирение перед Ним, как огонь теплоту. Вот почему Отцы говорят о «вожделении смирения» так же, как они говорят о «вожделении любви».
С.И. Фудель. Путь отцов.
#любовь #смирение #грех #разворот #цитаты
Поэтому грех есть единственная помеха любви, противоборство делу Христову на земле, Его забвению Себя в любви даже до смерти. «Между Им и нами — одна преграда: наши страсти» (авва Исайя. Отечник, 191). «Берегись матери зол — самолюбия» (Максим Исповедник. Добр. III, 188). «Самолюбие, сластолюбие и славолюбие изгоняют из души память Божию» (Феодор Едесский. Добр. III, 342).
«Кто себя любит, — говорит блаженный Диадох, — тот Бога любить не может, а кто себя не любит по причине преизобильного богатства любви Божией, тот только воистину и Бога любит. Таковой никогда уже не ищет славы своей, но всегда одной славы Божией... Душе боголюбивой, чувства Божия исполненной, свойственно в исполнении всех творимых ею заповедей искать единой славы Божией, относительно же себя — услаждаться смирением. Ибо Богу ради величия Его подобает слава, а человеку — смирение, чтоб через него соделываться нам своими Богу, что если хотим творить и мы, то, по примеру святого Иоанна Крестителя, радуясь о славе Господа, станем непрестанно говорить: "Оному подобает расти, а нам малитися" (Ин. 3, 30)» (Добр. III, 13).
Если любовь есть забвение себя, то забыть себя может только смирение. Поэтому чем более возрастает в человеке любовь к Богу, тем все более излучает она из себя смирение перед Ним, как огонь теплоту. Вот почему Отцы говорят о «вожделении смирения» так же, как они говорят о «вожделении любви».
С.И. Фудель. Путь отцов.
#любовь #смирение #грех #разворот #цитаты
Если в центре церковной жизни стоит эта жертвенная, самоотдающаяся любовь Евхаристии, то где ее границы, где периферии этого центра? В этом смысле можно говорить о всем христианстве как о вечно свершаемой внехрамовой литургии. Что это значит? Это значит, что не только в определенном месте, на престоле храма должна нами приноситься бескровная жертва за грехи мира, жертва самоотдающейся любви, а что весь мир в этом смысле является единым престолом единого храма, что для этой вселенской Евхаристии, подобно хлебу и вину, мы должны приносить наши сердца, чтобы они пресуществлялись в Христову любовь, чтобы Он рождался в них, чтобы они становились сердцами Богочеловеческими, и чтобы Он эти наши сердца давал в снедь миру, чтобы Он приобщал весь мир этими отданными нами сердцами, и чтобы таким образом мы были с Ним едино, чтобы заново не мы жили, но жил в нас Христос, воплотившийся в нашу плоть, вознесший нашу плоть на Голгофский крест, воскресивший ее, отдавший ее как жертву любви за грехи мира, принявший ее от нас как жертву любви к Себе. Тут действительно всячески и во всех Христос. Тут безмерность христианской любви, тут единственный путь охристовления, единственный путь, который нам открывает Евангелие.
Мать Мария (Скобцова). Типы религиозной жизни.
#Евхаристия #жертва #любовь #литургия #цитаты
Мать Мария (Скобцова). Типы религиозной жизни.
#Евхаристия #жертва #любовь #литургия #цитаты
Литургия есть «таинство собрания». Христос пришел, «чтобы рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин. 11:52), и Евхаристия с самого начала была явлением и осуществлением единства Нового народа Божия, собранного Христом и во Христе. Надо твердо знать и помнить: в храм мы идем не для индивидуальной молитвы, мы идем собраться в Церковь, и сам видимый храм есть только образ того нерукотворного храма, который он знаменует. Поэтому «собрание в Церковь» есть действительно первое литургическое действие, основание всей Литургии, и не поняв этого, нельзя понять и всего дальнейшего тайнодействия.
о. Александр Шмеман (13 сентября 1921 – 13 декабря 1983)
#литургия #цитаты
о. Александр Шмеман (13 сентября 1921 – 13 декабря 1983)
#литургия #цитаты
Мы о Церкви часто (мне кажется, слишком часто) думаем как о том месте, куда мы можем прийти, встретить Господа, успокоиться, быть под Его крылом и под покровом Божией Матери, а затем, окрепши, оживши, идти обратно домой. Мы очень редко думаем о Церкви как о том месте, где мы получаем зарядку, где мы встречаемся лицом к лицу с Самим Господом и слышим от Него Его последнее поручение апостолам: идти в мир и принести в весь мир радостную весть о том, что весь мир, каждый человек так Богом любим, что Бог Своего Единородного Сына послал на смерть для того, чтобы можно было спасти каждого человека (Ин 3:16—17).
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #миссия #свидетельство #АнтонийСурожский
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #миссия #свидетельство #АнтонийСурожский
Ложь максимализма заключается в том, что вы ставите максимальные требования не себе, а другим людям. Вы осуждаете других людей за то, что они не осуществили максимальной чистоты, совершенства, святости, сами же этой максимальной чистоты, совершенства, святости и не думаете осуществлять. Те же, которые действительно достигали максимального совершенства и святости, обыкновенно не осуждали других. Святые, старцы очень снисходительны к людям. Максимальные требования нужно ставить прежде всего себе, а не другим. Максимальные требования к другим есть обыкновенно лицемерие и фарисейство. Христианство есть религия любви и оно соединяет в себе суровость, строгость, максимальную требовательность прежде всего к себе, со снисходительностью, милосердием и мягкостью в отношении к ближним.
О достоинстве христианства и недостоинстве христиан.
Николай Бердяев.
#цитаты #святость #Бердяев
О достоинстве христианства и недостоинстве христиан.
Николай Бердяев.
#цитаты #святость #Бердяев
Пост – это установление новых ценностей человеческой личности. Впрочем, сказать новых мало; надо сказать: наисовершеннейших. Все низкое пред Богом становится низким и для человека. Все высокое пред Богом делается высоким и для человека. Не трудно видеть, что человек настраивается, входит в тон, в разум, в дух некой высшей жизни, которую он еще не совершенно постигает. И входя в тон, в разум, в философию высшей жизни, постигает он ее все лучше и лучше. Нельзя познать океана божественной жизни, не войдя в него.
...
Не-истинная ценность, это ценность призрачная, созданная лишь болезнью души или ненасытной потребностью тела.
Не-вечная ценность, это ценность лишь для земли на мгновение (земная пища, сон и т.д.)… Ценность эта, безгрешная сама по себе, делается не-истинной, ложной, когда обращается людьми в вечную, в последнюю ценность человека, то есть, заменяет человеку цель жизни.
Пост, в своей идее и в своем истинном духе, отрясает с человека все неверное, призрачное и все лишнее, что превратилось уже в нечто самодовлеющее для человека и завалило камнями для него вход в истинное.
...
Атлет знает, что если он за десять минут до состязания съел обед из пяти блюд, дело его проиграно. Это же знают артисты-певцы пред своим концертом. Но это очень мало кто знает из молящихся Богу. Они думают часто, что молитвенное дыхание их сердец не зависит от качества и количества их пищи. Они думают, что лучшие их переживания и религиозные их возвышения не стоят в тесной зависимости от насыщенности их желудков и степени удовлетворенности их покоелюбивой и сластолюбивой плоти.
Но опытные в духовном деле люди знают очень хорошо, что существует прямая зависимость сеяния в дух от сеяния в плоть (Гал. 6:8).
Сеющие в плоть не после, а уже сейчас же пожинают в каком-то смысле тление; сеющие же в дух пожинают не потом, а тотчас же жизнь вечную, в виде утончения духовного слуха и зрения, обострения восприятия духовных истин, лучшего слышания Божиих заповедей, наитончайшего разумения своей души и душ других людей, облегчения сердечной молитвы, прикосновения к смиренности небесной и миру Христову, столь вожделенному для всякого сердца.
...
Ущемим немного себя, свою самость, душевно-плотскую. Начнем с пищи… Бунтует или не бунтует душа? Посмотрим, зарегистрируем ее состояние. Ущемим ее покой эгоистический. Опять посмотрим… Ущемим ее душевные привязанности, введя их в русло меры, попробуем быть свободны от всего, чтобы самую последнюю глубину духа своего отдать Господу Иисусу Христу, Его духу, Его чистоте, Его правде. Опять понаблюдать над собой. Не все попытки будут удачны. Но срывы не докажут нам неправоты наших лучших исканий; они лишь докажут нам всю нашу немощь, нищету духовную. И поставят нас пред правдою смиренных наших чувств и самооценок.
Пост обнаруживает всю несостоятельность, всю душевную нищету нашу человеческую. Это драгоценное обнаружение. И он же обнаруживает силу Божию, действующую в этой нищете, в слабости человеческой. Это уже громадное достижение Поста в деле человеческого самопознания и познания Бога.
Далее Пост открывает человеку двойственность его, наличие в нем двух жизней: душевно-плотской и духовной… Далее Пост открывает тройственность сил, действующих в человеке: 1) собственную человеческую энергию духа, 2) силу Божию, со вне приходящую, сродную духу и блаженную для него, и 3) силу темную, реально могущую воздействовать каждое мгновение на человеческий дух, силу, тоже со вне приходящую. Опытное познание тройственности сил, внутри человека действующих, можно получить только в посте и чрез пост. Не говорим уже о том, что освободиться от силы темной можно только молитвой и постом (Мф. 17:21), как сказал Сам Основатель жизни человека.
...
Новый человек творится Господом из покаяния, как ветхий человек из праха земного.
Свой дух Жизни (Быт. 1) Господь вдыхает в человеческое покаяние, как в земной прах, и сотворяет человека по образу Своему и по подобию.
архиепископ Иоанн (Шаховской). Психология поста.
#пост #цитаты
...
Не-истинная ценность, это ценность призрачная, созданная лишь болезнью души или ненасытной потребностью тела.
Не-вечная ценность, это ценность лишь для земли на мгновение (земная пища, сон и т.д.)… Ценность эта, безгрешная сама по себе, делается не-истинной, ложной, когда обращается людьми в вечную, в последнюю ценность человека, то есть, заменяет человеку цель жизни.
Пост, в своей идее и в своем истинном духе, отрясает с человека все неверное, призрачное и все лишнее, что превратилось уже в нечто самодовлеющее для человека и завалило камнями для него вход в истинное.
...
Атлет знает, что если он за десять минут до состязания съел обед из пяти блюд, дело его проиграно. Это же знают артисты-певцы пред своим концертом. Но это очень мало кто знает из молящихся Богу. Они думают часто, что молитвенное дыхание их сердец не зависит от качества и количества их пищи. Они думают, что лучшие их переживания и религиозные их возвышения не стоят в тесной зависимости от насыщенности их желудков и степени удовлетворенности их покоелюбивой и сластолюбивой плоти.
Но опытные в духовном деле люди знают очень хорошо, что существует прямая зависимость сеяния в дух от сеяния в плоть (Гал. 6:8).
Сеющие в плоть не после, а уже сейчас же пожинают в каком-то смысле тление; сеющие же в дух пожинают не потом, а тотчас же жизнь вечную, в виде утончения духовного слуха и зрения, обострения восприятия духовных истин, лучшего слышания Божиих заповедей, наитончайшего разумения своей души и душ других людей, облегчения сердечной молитвы, прикосновения к смиренности небесной и миру Христову, столь вожделенному для всякого сердца.
...
Ущемим немного себя, свою самость, душевно-плотскую. Начнем с пищи… Бунтует или не бунтует душа? Посмотрим, зарегистрируем ее состояние. Ущемим ее покой эгоистический. Опять посмотрим… Ущемим ее душевные привязанности, введя их в русло меры, попробуем быть свободны от всего, чтобы самую последнюю глубину духа своего отдать Господу Иисусу Христу, Его духу, Его чистоте, Его правде. Опять понаблюдать над собой. Не все попытки будут удачны. Но срывы не докажут нам неправоты наших лучших исканий; они лишь докажут нам всю нашу немощь, нищету духовную. И поставят нас пред правдою смиренных наших чувств и самооценок.
Пост обнаруживает всю несостоятельность, всю душевную нищету нашу человеческую. Это драгоценное обнаружение. И он же обнаруживает силу Божию, действующую в этой нищете, в слабости человеческой. Это уже громадное достижение Поста в деле человеческого самопознания и познания Бога.
Далее Пост открывает человеку двойственность его, наличие в нем двух жизней: душевно-плотской и духовной… Далее Пост открывает тройственность сил, действующих в человеке: 1) собственную человеческую энергию духа, 2) силу Божию, со вне приходящую, сродную духу и блаженную для него, и 3) силу темную, реально могущую воздействовать каждое мгновение на человеческий дух, силу, тоже со вне приходящую. Опытное познание тройственности сил, внутри человека действующих, можно получить только в посте и чрез пост. Не говорим уже о том, что освободиться от силы темной можно только молитвой и постом (Мф. 17:21), как сказал Сам Основатель жизни человека.
...
Новый человек творится Господом из покаяния, как ветхий человек из праха земного.
Свой дух Жизни (Быт. 1) Господь вдыхает в человеческое покаяние, как в земной прах, и сотворяет человека по образу Своему и по подобию.
архиепископ Иоанн (Шаховской). Психология поста.
#пост #цитаты
Введение Божией Матери во храм
Eсть праздники, также, как и иконы, которые говорят нам о каком-то внутреннем событии, даже если историческая их обстановка не ясна. Таков праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Чтобы исторически, в древнем Иерусалиме действительно случилось то событие, которое описывается в богослужебной песни — едва ли возможно; но оно говорит нам что-то гораздо более значительное, более важное о Божией Матери, нежели физическое Ее вступление во Святая Святых, которое было запрещено и Первосвященнику. Это день, когда Божия Матерь, достигшая той ранней зрелости, которая делает ребёнка способным лично переживать, лично воспринимать и отзываться на таинственное прикосновение благодати, когда, достигши этого возраста, Она вступила действительно во Святая Святых — не в вещественное Святая Святых храма, а в ту глубину Богообщения, которую исторически Храм собой изображал.
И с каким трепетом мы можем читать в богослужебной книге слова, которые приписываются с такой нежностью, с такой глубиной Иоакиму и Анне: «Чадо, иди! И будь Тому, Который всё тебе дал, возношением и сладким благоуханием! Вступи в ту область, куда нет двери; научись тайнам, и готовься стать местом вселения Самого Бога…» Как дивно подумать, что мать, отец могут обратиться к ребёнку с такими словами: «Войди в ту глубину, вступи в ту тайну, куда не ведёт никакая вещественная дверь, и приготовь себя быть возношением Богу, сладким благоуханием, местом вселения…»
Так толкуют некоторые Отцы Церкви, и святитель Феофан значение этого вступления Божией Матери в храм, во Святая Святых. Нетронутая грехом, неосквернённая ничем, но уже способная чистым сердцем, неосквернённой плотью, незатуманенным умом отозваться на святыню, на дивность Божию, трёхлетняя Отроковица посылается в эти глубины молитвенного, созерцательного общения.
И в другом месте того же богослужения мы читаем, как Ей тихо говорит Архангел Гавриил, чтобы Она открылась Богу и приготовилась стать местом вселения грядущего Спасителя.
Вот о чём говорит нам праздник: о том, как с первых Своих шагов, напутствуемая матерью и отцом, наставляемая Ангелом, Она вступает в те глубины молитвы, безмолвия, благоговения, любви, созерцания, чистоты, которые составляют подлинное Святое Святых. И разве удивительно, после этого, что мы этот день празднуем как начало спасения: первая из всех тварей Пресвятая Дева вступает в эти непроходимые, неприступные глубины, вступает в то общение с Богом, которое будет расти и расти незапятнанно, незатемнённо, неосквернённо в течение всей Её жизни, до момента, когда, как пишет один из западных писателей, Она сможет, в ответ на Божий призыв, произнести Божие имя всем умом, всем сердцем, всей волей, всей плотью Своей, и, вместе с Духом Святым, родить Воплощенное Божие Слово.
Да, в день этого праздника действительно совершается для нас явление этого дивного события, начало этого возрастания, но также и образ того, к чему мы призваны, куда нас зовёт Господь. Всех нас зовёт Господь во Святое Святых; да — мы осквернены; да — наши умы отуманены; да — наши сердца нечисты; да — наша жизнь порочна, недостойна Бога. Но всем доступно покаяние, которое может очистить нас и в уме, и в плоти, и в сердце, выправить нашу волю, всю жизнь нашу сделать правой, так, чтобы и мы могли войти во Святая Святых.
И в этом празднике, в словах, которые я прочёл в начале, произнесённых как бы Иоакимом и Анной, разве нет призыва к каждой матери и к каждому отцу, чтобы с ранних лет, с мгновения, когда ребёнок может что-то уже — не понять умом, но чуять сердцем, воспринимать чуткостью, принять благодать — сказать и нашим детям: вступи благоговейно, трепетно в ту область, куда никакая дверь, ни церковная, ни умственная, ни иная не вводит, а только безмолвное, трепетное предстояние пред Богом — то Святое Святых, с тем, чтобы вырасти в полную меру роста Христова, уподобиться Матери Божией, и стать храмом, местом вселения и Святого Духа, и Господа в Таинствах, стать детьми нашего небесного Отца.
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #Богородица #АнтонийСурожский
Eсть праздники, также, как и иконы, которые говорят нам о каком-то внутреннем событии, даже если историческая их обстановка не ясна. Таков праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Чтобы исторически, в древнем Иерусалиме действительно случилось то событие, которое описывается в богослужебной песни — едва ли возможно; но оно говорит нам что-то гораздо более значительное, более важное о Божией Матери, нежели физическое Ее вступление во Святая Святых, которое было запрещено и Первосвященнику. Это день, когда Божия Матерь, достигшая той ранней зрелости, которая делает ребёнка способным лично переживать, лично воспринимать и отзываться на таинственное прикосновение благодати, когда, достигши этого возраста, Она вступила действительно во Святая Святых — не в вещественное Святая Святых храма, а в ту глубину Богообщения, которую исторически Храм собой изображал.
И с каким трепетом мы можем читать в богослужебной книге слова, которые приписываются с такой нежностью, с такой глубиной Иоакиму и Анне: «Чадо, иди! И будь Тому, Который всё тебе дал, возношением и сладким благоуханием! Вступи в ту область, куда нет двери; научись тайнам, и готовься стать местом вселения Самого Бога…» Как дивно подумать, что мать, отец могут обратиться к ребёнку с такими словами: «Войди в ту глубину, вступи в ту тайну, куда не ведёт никакая вещественная дверь, и приготовь себя быть возношением Богу, сладким благоуханием, местом вселения…»
Так толкуют некоторые Отцы Церкви, и святитель Феофан значение этого вступления Божией Матери в храм, во Святая Святых. Нетронутая грехом, неосквернённая ничем, но уже способная чистым сердцем, неосквернённой плотью, незатуманенным умом отозваться на святыню, на дивность Божию, трёхлетняя Отроковица посылается в эти глубины молитвенного, созерцательного общения.
И в другом месте того же богослужения мы читаем, как Ей тихо говорит Архангел Гавриил, чтобы Она открылась Богу и приготовилась стать местом вселения грядущего Спасителя.
Вот о чём говорит нам праздник: о том, как с первых Своих шагов, напутствуемая матерью и отцом, наставляемая Ангелом, Она вступает в те глубины молитвы, безмолвия, благоговения, любви, созерцания, чистоты, которые составляют подлинное Святое Святых. И разве удивительно, после этого, что мы этот день празднуем как начало спасения: первая из всех тварей Пресвятая Дева вступает в эти непроходимые, неприступные глубины, вступает в то общение с Богом, которое будет расти и расти незапятнанно, незатемнённо, неосквернённо в течение всей Её жизни, до момента, когда, как пишет один из западных писателей, Она сможет, в ответ на Божий призыв, произнести Божие имя всем умом, всем сердцем, всей волей, всей плотью Своей, и, вместе с Духом Святым, родить Воплощенное Божие Слово.
Да, в день этого праздника действительно совершается для нас явление этого дивного события, начало этого возрастания, но также и образ того, к чему мы призваны, куда нас зовёт Господь. Всех нас зовёт Господь во Святое Святых; да — мы осквернены; да — наши умы отуманены; да — наши сердца нечисты; да — наша жизнь порочна, недостойна Бога. Но всем доступно покаяние, которое может очистить нас и в уме, и в плоти, и в сердце, выправить нашу волю, всю жизнь нашу сделать правой, так, чтобы и мы могли войти во Святая Святых.
И в этом празднике, в словах, которые я прочёл в начале, произнесённых как бы Иоакимом и Анной, разве нет призыва к каждой матери и к каждому отцу, чтобы с ранних лет, с мгновения, когда ребёнок может что-то уже — не понять умом, но чуять сердцем, воспринимать чуткостью, принять благодать — сказать и нашим детям: вступи благоговейно, трепетно в ту область, куда никакая дверь, ни церковная, ни умственная, ни иная не вводит, а только безмолвное, трепетное предстояние пред Богом — то Святое Святых, с тем, чтобы вырасти в полную меру роста Христова, уподобиться Матери Божией, и стать храмом, местом вселения и Святого Духа, и Господа в Таинствах, стать детьми нашего небесного Отца.
митр. Антоний Сурожский
#цитаты #Богородица #АнтонийСурожский
Семен Франк о христианской любви и войне
Любовь несовместима с борьбой и принуждением. Борьба со злом, противодействие силой разрушительному действию духа, напротив, морально обязательны, как выражение любви к ближним, ответственной заботы об их судьбе. Как любовь к детям не исключает, а требует борьбы с их вредными действиями, обуздания их порочных наклонностей, так же любовь к людям требует, чтобы преступник был обезоружен и лишен возможности причинять зло — и притом не только любовь к возможным жертвам преступления, но даже и к самому преступнику. Если при этом приходится быть суровым и причинять страдания людям, то моральное оправдание и моральная обязательность таких действий таковы же, как у врача при исцелении тяжело больного. И даже убийство человека там, где нельзя иначе предотвратить зло, им причиняемое, остается морально оправданным. И даже война, это массовое человекоубийство, может быть только крайним, трагическим, но всё же законным выражением этой морально оправданной и обязательной борьбы со злом. Это есть тяжкая, трагическая необходимость, потому что убийство само по себе есть грех. Но там, где пассивность, воздержание от борьбы были бы ещё большим грехом отсутствия любви, равнодушия к судьбам ближних, человек морально вынужден брать на свою душу этот грех.
Война, как противодействие государственно организованной преступной воле, при всей её жестокости, может, при бессилии других, более мягких форм борьбы со злом, быть прямо продиктована долгом любви — и притом не только любви к жертвам преступного нападения, но и любви даже к самому врагу, которого надо жестокими мерами образумить и вернуть на путь мирной жизни. Но из того, что есть трагические положения, в которых мы морально вынуждены причинять страдания и даже убивать, отнюдь не следует, что есть положения, в которых мы должны отказаться от завета любви и руководиться ненавистью. <...> Нет и не может быть таких положений, в которых завет любви терял бы свою силу.
На первый взгляд это звучит как чистая «идеология», как попытка отвлеченного морального оправдания необходимости прибегать в политике к жестоким действиям. Такая моральная позиция, даже если признать её правильной, казалось бы, ничего не меняет в практике действий. Количество страданий и разрушений, причиняемых жестокостью, очевидно, не меняется от того, руководятся ли при этом любовью, или — что психологически более естественно — ненавистью. Если бомбы, падающие с неба, погребают людей под разрушенными домами, калечат их, лишают их жилища и пропитания, то утверждение, что такие действия определены любовью, звучит как кощунственная насмешка, и во всяком случае не дает утешения жертвам этих ужасов.
И всё же это не так; и не трудно показать, что состояние духа, в котором совершаются такие трагические, обремененные тяжким грехом действия, имеют огромное практическое значение. Я уже не говорю о том, что здесь само собою разумеется, — что борец, сознающий трагизм причиняемых им страданий, будет стараться свести их к абсолютно необходимому минимуму и что при этом остается невозможной неописуемая мерзость садизма, политически бессмысленный ад Бухенвальда и газовых камер. Лишь мимоходом упомяну и о том, что отсутствие ненависти и злорадства, наличие трагического сознания совершаемого, хотя и вынужденного, греха есть единственное условие, при котором душа самого воина может быть сохранена от разлагающего на него действия совершаемых жестокостей. Но решающим здесь является другое. Никакие бомбы — даже атомные — никакие жестокости военных действий не причиняют столько разрушения нормальных условий жизни, не приносят столько гибели и зла, как дух ненависти. <...> Только из посева ненависти одна война рождает из себя другую или, может быть, множество других войн, рождает ужасы революций и анархий и через моральное ослепление, озлобление и отчуждение парализует жизнь и противодействует всем силам разумного и благого её восстановления.
Франк Семен Людвигович. Христианская совесть и реальная политика. 1949 г.
#война #любовь #цитаты #зло
Любовь несовместима с борьбой и принуждением. Борьба со злом, противодействие силой разрушительному действию духа, напротив, морально обязательны, как выражение любви к ближним, ответственной заботы об их судьбе. Как любовь к детям не исключает, а требует борьбы с их вредными действиями, обуздания их порочных наклонностей, так же любовь к людям требует, чтобы преступник был обезоружен и лишен возможности причинять зло — и притом не только любовь к возможным жертвам преступления, но даже и к самому преступнику. Если при этом приходится быть суровым и причинять страдания людям, то моральное оправдание и моральная обязательность таких действий таковы же, как у врача при исцелении тяжело больного. И даже убийство человека там, где нельзя иначе предотвратить зло, им причиняемое, остается морально оправданным. И даже война, это массовое человекоубийство, может быть только крайним, трагическим, но всё же законным выражением этой морально оправданной и обязательной борьбы со злом. Это есть тяжкая, трагическая необходимость, потому что убийство само по себе есть грех. Но там, где пассивность, воздержание от борьбы были бы ещё большим грехом отсутствия любви, равнодушия к судьбам ближних, человек морально вынужден брать на свою душу этот грех.
Война, как противодействие государственно организованной преступной воле, при всей её жестокости, может, при бессилии других, более мягких форм борьбы со злом, быть прямо продиктована долгом любви — и притом не только любви к жертвам преступного нападения, но и любви даже к самому врагу, которого надо жестокими мерами образумить и вернуть на путь мирной жизни. Но из того, что есть трагические положения, в которых мы морально вынуждены причинять страдания и даже убивать, отнюдь не следует, что есть положения, в которых мы должны отказаться от завета любви и руководиться ненавистью. <...> Нет и не может быть таких положений, в которых завет любви терял бы свою силу.
На первый взгляд это звучит как чистая «идеология», как попытка отвлеченного морального оправдания необходимости прибегать в политике к жестоким действиям. Такая моральная позиция, даже если признать её правильной, казалось бы, ничего не меняет в практике действий. Количество страданий и разрушений, причиняемых жестокостью, очевидно, не меняется от того, руководятся ли при этом любовью, или — что психологически более естественно — ненавистью. Если бомбы, падающие с неба, погребают людей под разрушенными домами, калечат их, лишают их жилища и пропитания, то утверждение, что такие действия определены любовью, звучит как кощунственная насмешка, и во всяком случае не дает утешения жертвам этих ужасов.
И всё же это не так; и не трудно показать, что состояние духа, в котором совершаются такие трагические, обремененные тяжким грехом действия, имеют огромное практическое значение. Я уже не говорю о том, что здесь само собою разумеется, — что борец, сознающий трагизм причиняемых им страданий, будет стараться свести их к абсолютно необходимому минимуму и что при этом остается невозможной неописуемая мерзость садизма, политически бессмысленный ад Бухенвальда и газовых камер. Лишь мимоходом упомяну и о том, что отсутствие ненависти и злорадства, наличие трагического сознания совершаемого, хотя и вынужденного, греха есть единственное условие, при котором душа самого воина может быть сохранена от разлагающего на него действия совершаемых жестокостей. Но решающим здесь является другое. Никакие бомбы — даже атомные — никакие жестокости военных действий не причиняют столько разрушения нормальных условий жизни, не приносят столько гибели и зла, как дух ненависти. <...> Только из посева ненависти одна война рождает из себя другую или, может быть, множество других войн, рождает ужасы революций и анархий и через моральное ослепление, озлобление и отчуждение парализует жизнь и противодействует всем силам разумного и благого её восстановления.
Франк Семен Людвигович. Христианская совесть и реальная политика. 1949 г.
#война #любовь #цитаты #зло
Какое чудо любовь! Господи, Ты исполнил чудес мир Твой, весь он есть чудо благости и премудрости Твоей. Но и это чудо бледнеет пред чудом Любви, пред чудом человеческого сердца.
Ты, Любовь Сущая, вложил в человека образ Свой, вложил в него способность любви, и силу любви, и жажду любви, и блаженство любви. Нет блаженства могущественнее, неизъяснимее любви, оно не вмещается в земную жизнь, оно переполняет душу и изливается на весь мир, оно освобождает душу от оков этой жизни.
Сильна, как смерть, любовь. Смерть в этом мире сильнее жизни, ибо она ее обрывает, но любовь сильнее смерти, она разрывает жизнь, но она и зажигает жизнь в вечности. Любовь всегда носит в себе вечность, она есть живое откровение о вечности, ибо сам Бог Любы есть. Вечность — это и есть любовь, и голос вечности, откровение вечности в человеческом сердце есть любовь. Сколь дивны дела Твои, Господи. Ты сотворил мир, но Ты сотворил и то, что выше мира, — любовь. Люди слепые и глухие, поймите же тайну любви во Христа и во Церковь, поймите блаженство любви. Господь — Жених, Возлюбленный души моей, Церковь — невеста моя возлюбленная. Любовь — блаженство ненасытное, жажда неутолимая, ревность — как преисподняя лютая.
И эта любовь никогда не насыщается, она все разгорается и переполняет душу. Такова любовь к Господу моему и такова любовь Господа ко мне, к каждому своему созданию. Любовь Божественная — это океан беспредельный, пучина неисследимая, пламя неугасимое и вечно распаляющееся. Любовь есть радостей радость, блаженство блаженств.
Дневник Духовный. о Сергий Булгаков. 30.V/12.VI.1924
#любовь #Булгаков #цитаты
Ты, Любовь Сущая, вложил в человека образ Свой, вложил в него способность любви, и силу любви, и жажду любви, и блаженство любви. Нет блаженства могущественнее, неизъяснимее любви, оно не вмещается в земную жизнь, оно переполняет душу и изливается на весь мир, оно освобождает душу от оков этой жизни.
Сильна, как смерть, любовь. Смерть в этом мире сильнее жизни, ибо она ее обрывает, но любовь сильнее смерти, она разрывает жизнь, но она и зажигает жизнь в вечности. Любовь всегда носит в себе вечность, она есть живое откровение о вечности, ибо сам Бог Любы есть. Вечность — это и есть любовь, и голос вечности, откровение вечности в человеческом сердце есть любовь. Сколь дивны дела Твои, Господи. Ты сотворил мир, но Ты сотворил и то, что выше мира, — любовь. Люди слепые и глухие, поймите же тайну любви во Христа и во Церковь, поймите блаженство любви. Господь — Жених, Возлюбленный души моей, Церковь — невеста моя возлюбленная. Любовь — блаженство ненасытное, жажда неутолимая, ревность — как преисподняя лютая.
И эта любовь никогда не насыщается, она все разгорается и переполняет душу. Такова любовь к Господу моему и такова любовь Господа ко мне, к каждому своему созданию. Любовь Божественная — это океан беспредельный, пучина неисследимая, пламя неугасимое и вечно распаляющееся. Любовь есть радостей радость, блаженство блаженств.
Дневник Духовный. о Сергий Булгаков. 30.V/12.VI.1924
#любовь #Булгаков #цитаты
Ко дню рождения митр. Антония Сурожского (6/19 июня 1914 г.)
Мне пришлось раз стоять в ожидании такси около гостиницы «Украина». Ко мне подошел молодой человек и говорит: «Судя по вашему платью, вы верующий, священник?» Я ответил: «Да». — «А я вот в Бога не верю…» Я на него посмотрел, говорю: «Очень жаль!» — «А как вы мне докажете Бога?» — «Какого рода доказательство вам нужно?» — «А вот: покажите мне на ладони вашего Бога, и я уверую в Него…» Он протянул руку, и в тот момент я увидел, что у него обручальное кольцо. Я ему говорю: «Вы женаты?» — «Женат» — «Дети есть?» — «И дети есть» — «Вы любите жену?» — «Как же, люблю» — «А детей любите?» — «Да» — «А вот я не верю в это!» — «То есть как: не верю? Я же вам говорю…» — «Да, но я все равно не верю. Вот выложите мне свою любовь на ладонь, я на нее посмотрю и поверю…» Он задумался: «Да, с этой точки зрения я на любовь не смотрел!…»
Встреча с Богом Живым. митр. Антоний Сурожский
#цитаты #любовь #свидетельство #АнтонийСурожский
Мне пришлось раз стоять в ожидании такси около гостиницы «Украина». Ко мне подошел молодой человек и говорит: «Судя по вашему платью, вы верующий, священник?» Я ответил: «Да». — «А я вот в Бога не верю…» Я на него посмотрел, говорю: «Очень жаль!» — «А как вы мне докажете Бога?» — «Какого рода доказательство вам нужно?» — «А вот: покажите мне на ладони вашего Бога, и я уверую в Него…» Он протянул руку, и в тот момент я увидел, что у него обручальное кольцо. Я ему говорю: «Вы женаты?» — «Женат» — «Дети есть?» — «И дети есть» — «Вы любите жену?» — «Как же, люблю» — «А детей любите?» — «Да» — «А вот я не верю в это!» — «То есть как: не верю? Я же вам говорю…» — «Да, но я все равно не верю. Вот выложите мне свою любовь на ладонь, я на нее посмотрю и поверю…» Он задумался: «Да, с этой точки зрения я на любовь не смотрел!…»
Встреча с Богом Живым. митр. Антоний Сурожский
#цитаты #любовь #свидетельство #АнтонийСурожский
Относительно недавно канал Букварь проводил опрос об исповеди. Варианты "при свидетельстве общины" набрали по 2% (итого 4%), что предельно мало. И вот сегодня я наткнулся на интересную цитату Тертуллиана. И здесь вопрос не в самом Тертуллиане и не в публичной исповеди (в наших разобщенных приходах это невозможно). Здесь вопрос в том, какая должна быть община, ведь только в такой общине публичное покаяние не только возможно, но и максимально действенно, ведь не только ты один просишь об исцелении, но вся община и Сам Христос.
Многие избегают публичного покаяния, не желая обнаруживать его прилюдно. <...> Конечно, пренебрежение стыдливостью тягостно тогда, когда приходится сносить издевательства со стороны насмешников, когда падение одного возвышает другого, когда простершегося топчут. Но среди братьев и обращенных, где общие надежда, страх, радость, скорбь, страдание, поскольку един общий Дух от единого для всех Господа и Отца, — как можно их считать чем-то другим, нежели ты сам? Что ты избегаешь твоих спутников по несчастью словно каких-то насмешников? Тело не может радоваться при страдании одного из членов; оно неизбежно страдает целиком и содействует исцелению. И ты, и он, все мы — Церковь, Церковь же есть Христос. Следовательно, когда припадаешь к коленам братьев, касаешься Христа, Христа умоляешь. Равным образом, когда они проливают над тобою слезы, Христос страждет, Христос умоляет Отца.
Тертуллиан. О покаянии.
#община #покаяние #цитаты #Тертуллиан
Многие избегают публичного покаяния, не желая обнаруживать его прилюдно. <...> Конечно, пренебрежение стыдливостью тягостно тогда, когда приходится сносить издевательства со стороны насмешников, когда падение одного возвышает другого, когда простершегося топчут. Но среди братьев и обращенных, где общие надежда, страх, радость, скорбь, страдание, поскольку един общий Дух от единого для всех Господа и Отца, — как можно их считать чем-то другим, нежели ты сам? Что ты избегаешь твоих спутников по несчастью словно каких-то насмешников? Тело не может радоваться при страдании одного из членов; оно неизбежно страдает целиком и содействует исцелению. И ты, и он, все мы — Церковь, Церковь же есть Христос. Следовательно, когда припадаешь к коленам братьев, касаешься Христа, Христа умоляешь. Равным образом, когда они проливают над тобою слезы, Христос страждет, Христос умоляет Отца.
Тертуллиан. О покаянии.
#община #покаяние #цитаты #Тертуллиан
Telegram
БУКВАРЬ
Какая форма исповеди позволяет вам больше сосредоточиться и принести посильное покаяние?
Частная (при свидетельстве священника) / Общая (при свидетельстве священника) / Частная (при свидетельстве всей общины) / Общая (при свидетельстве всей общины) / Исповедуюсь…
Частная (при свидетельстве священника) / Общая (при свидетельстве священника) / Частная (при свидетельстве всей общины) / Общая (при свидетельстве всей общины) / Исповедуюсь…
Каждый раз, когда мы испытываем истинное чувство дружбы или любви к кому-то, мы переживаем тринитарный опыт, то есть мы приобщаемся к Богу-Отцу как сущностному источнику Любви, и к Сыну как потенциально целостному проявлению силы Любви, и к Духу Святому как энергии Любви, которая нам актуально дается.
Оливье Клеман. Тема личности у греческих отцов церкви.
#цитаты #любовь
Оливье Клеман. Тема личности у греческих отцов церкви.
#цитаты #любовь
С рождеством честного славного пророка Крестителя Господня Иоанна!
Предтеча как бы предваряет человеческий подвиг Христа Спасителя. В нем умерло греховное, самовольное естество, дав место воле Божией. В Предтече, еще не побеждается, но предпобеждается первородный грех, предвосстановляется существо Адамово, восстановляемое Спасителем: совершается некое человеческое самовосстановление и само спасение в той степени, в какой это дано человеку, а следовательно, и требуется от человека. Падшее человеческое естество возводится на самую высшую свою ступень, какая для него доступна, достигается вершина, но потому и исчерпывается человеческое природное естество. Завершается и исполняется, а потому и превозмогается Ветхий Завет. Предтеча принадлежит по своему происхождению к Ветхому Завету, но по своему благодатному бытию Завету Новому. <...> Иоанн есть живая грань, вершина водораздела, смотрящая одинаково в обе стороны
<...>
Безмерно послушание, безмерно богомудрие и Смирение Предтечи Крестителя. Кто есть Предтеча Господень? Каково его значение? Мы знаем его служение: он был проповедником покаяния, крестителем и пророком; он явился и евангелистом и первомучеником, и во плоти ангелом и проповедником Христа, сущим во аде. Он приготовляет путь Христу, и в этом его служение, но не в этом только его самого значение, которое, прежде всего, заключается в нем самом, в его личности. Для дела Христова необходимо было дело Предтечи, и для явления Христова необходимо было явление Предтечи, одним словом, нужно не только служение Иоанново, но и сам Иоанн. Помимо Иоанна не мог бы в мир явиться и Христос Спаситель, Иоанн и Христос лично и нераздельно связаны как великое и малое светило, с которыми сравнивает их церковная песнь.
<...>
Однако не о служении и святости Предтечи сейчас идет речь, но об его призвании уготовать путь Господу, без какового уготовления Господь не мог бы вступить в мир. В чем именно состояло это уготовление? В проповеди ли покаяния и в умягчении сердец? Это имело, конечно, свое значение, однако не решающее, по крайней мере в Евангелии не говорится о нем, как о решающем. Приготовление к пришествию Господню совершил Предтеча, прежде всего и по преимуществу не через других, но в самом себе, самим фактом своего существования. Господь был встречен в мире. Он в нем не оказался одиноким, ибо на встречу Ему вышел друг, готовый и достойный приять Его. Этот друг представлял собою в этой встрече все человечество, точнее, всю Ветхозаветную Церковь, которая в лице его себя изживала, превосходя свою ограниченную святость. Это был пред лицом Нового Адама достойный потомок Адама ветхого, который своим послушанием готов был не исправлять, — ибо на это не было силы у человека, но изглаждать непослушание Адамово,
<...>
Иоанн Предтеча явился живым представителем всего человеческого рода, в нем совершилась встреча Богочеловека с человечеством, Единого Безгрешного с греховным человеческим родом, в Нем препобеждающим свою отчужденность. <...> В Иоанне совершилось вольное, любящее, сознательное самоотвержение человеческого естества пред Божеским. <...> В Предтече совершилась та любовь человека к Богу и отдельного человеческого существа ко Христу Богочеловеку, без которой нет истинного освобождения от плена духовной самости, от самоутверждения в себе, т. е. в ничтожестве, ибо лишь в Боге полнота всяческого бытия. <...> Он перенес свой центр из себя в Бога, он стал другим для себя самого, и потому он стал другом, другом Жениха. И его душе открылись радости этой дружбы, засвидетельствованные огненными словами Иоаннова Евангелия: «друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостию радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась» (Ин. 3:29).
<...>
Эта радость друга Жениха есть радость всякой христианской души о приближающемся к ней Христе, которому она и посвящает свое человеческое естество. Иоанну дано было совершить свое единственное, личное служение на земном пути как Предтече, и этот подвиг пророка, проповедника покаяния, Крестителя, конечно, совершенно неповторим.
прот. Сергий Булгаков. Друг Жениха.
#цитаты #Булгаков #ИоаннКреститель
Предтеча как бы предваряет человеческий подвиг Христа Спасителя. В нем умерло греховное, самовольное естество, дав место воле Божией. В Предтече, еще не побеждается, но предпобеждается первородный грех, предвосстановляется существо Адамово, восстановляемое Спасителем: совершается некое человеческое самовосстановление и само спасение в той степени, в какой это дано человеку, а следовательно, и требуется от человека. Падшее человеческое естество возводится на самую высшую свою ступень, какая для него доступна, достигается вершина, но потому и исчерпывается человеческое природное естество. Завершается и исполняется, а потому и превозмогается Ветхий Завет. Предтеча принадлежит по своему происхождению к Ветхому Завету, но по своему благодатному бытию Завету Новому. <...> Иоанн есть живая грань, вершина водораздела, смотрящая одинаково в обе стороны
<...>
Безмерно послушание, безмерно богомудрие и Смирение Предтечи Крестителя. Кто есть Предтеча Господень? Каково его значение? Мы знаем его служение: он был проповедником покаяния, крестителем и пророком; он явился и евангелистом и первомучеником, и во плоти ангелом и проповедником Христа, сущим во аде. Он приготовляет путь Христу, и в этом его служение, но не в этом только его самого значение, которое, прежде всего, заключается в нем самом, в его личности. Для дела Христова необходимо было дело Предтечи, и для явления Христова необходимо было явление Предтечи, одним словом, нужно не только служение Иоанново, но и сам Иоанн. Помимо Иоанна не мог бы в мир явиться и Христос Спаситель, Иоанн и Христос лично и нераздельно связаны как великое и малое светило, с которыми сравнивает их церковная песнь.
<...>
Однако не о служении и святости Предтечи сейчас идет речь, но об его призвании уготовать путь Господу, без какового уготовления Господь не мог бы вступить в мир. В чем именно состояло это уготовление? В проповеди ли покаяния и в умягчении сердец? Это имело, конечно, свое значение, однако не решающее, по крайней мере в Евангелии не говорится о нем, как о решающем. Приготовление к пришествию Господню совершил Предтеча, прежде всего и по преимуществу не через других, но в самом себе, самим фактом своего существования. Господь был встречен в мире. Он в нем не оказался одиноким, ибо на встречу Ему вышел друг, готовый и достойный приять Его. Этот друг представлял собою в этой встрече все человечество, точнее, всю Ветхозаветную Церковь, которая в лице его себя изживала, превосходя свою ограниченную святость. Это был пред лицом Нового Адама достойный потомок Адама ветхого, который своим послушанием готов был не исправлять, — ибо на это не было силы у человека, но изглаждать непослушание Адамово,
<...>
Иоанн Предтеча явился живым представителем всего человеческого рода, в нем совершилась встреча Богочеловека с человечеством, Единого Безгрешного с греховным человеческим родом, в Нем препобеждающим свою отчужденность. <...> В Иоанне совершилось вольное, любящее, сознательное самоотвержение человеческого естества пред Божеским. <...> В Предтече совершилась та любовь человека к Богу и отдельного человеческого существа ко Христу Богочеловеку, без которой нет истинного освобождения от плена духовной самости, от самоутверждения в себе, т. е. в ничтожестве, ибо лишь в Боге полнота всяческого бытия. <...> Он перенес свой центр из себя в Бога, он стал другим для себя самого, и потому он стал другом, другом Жениха. И его душе открылись радости этой дружбы, засвидетельствованные огненными словами Иоаннова Евангелия: «друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостию радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась» (Ин. 3:29).
<...>
Эта радость друга Жениха есть радость всякой христианской души о приближающемся к ней Христе, которому она и посвящает свое человеческое естество. Иоанну дано было совершить свое единственное, личное служение на земном пути как Предтече, и этот подвиг пророка, проповедника покаяния, Крестителя, конечно, совершенно неповторим.
прот. Сергий Булгаков. Друг Жениха.
#цитаты #Булгаков #ИоаннКреститель
azbyka.ru
Друг Жениха - протоиерей Сергий Булгаков - читать, скачать
Труд «Друг Жениха» протоиерея Сергия Булгакова. Большинство произведений библиотеки можно скачать в форматах EPUB, PDF.
«Вот максима личной жизни: живи так, как если бы ты должен был умереть сегодня, и одновременно так, как если бы ты был бессмертен... Работай так, как будто бы история никогда не кончится, и в то же время так, как если бы она кончилась сегодня...»
Георгий Петрович Федотов (1886-1951), русский историк, философ, профессор Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже.
#цитаты
Георгий Петрович Федотов (1886-1951), русский историк, философ, профессор Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже.
#цитаты
В тему из жизни Сергея Сергеевича Аверинцева:
Одна женщина из академического мира, рассказывала, что всю жизнь испытала к нему благодарность за ту простоту, с которой он разрешил мучившую её коллизию.
Обратившись в христианство и вступив в церковь в 60-х годах, она как-то пожаловалась ему, что разрывается от необходимости писать слово «Бог» с маленькой буквы, чего тогда требовали все редакторы, и как правило, корректоры.
«А Вы всегда ставьте это слово в начале предложения» - предложил Сергей Сергеевич.
источник
#цитаты
Одна женщина из академического мира, рассказывала, что всю жизнь испытала к нему благодарность за ту простоту, с которой он разрешил мучившую её коллизию.
Обратившись в христианство и вступив в церковь в 60-х годах, она как-то пожаловалась ему, что разрывается от необходимости писать слово «Бог» с маленькой буквы, чего тогда требовали все редакторы, и как правило, корректоры.
«А Вы всегда ставьте это слово в начале предложения» - предложил Сергей Сергеевич.
источник
#цитаты
20 лет назад, 4 августа 2003 года митр. Антоний Сурожский отошел ко Господу.
Перед каждым из нас должен постоянно стоять этот вопрос: христианин ли я? Может ли кто-нибудь через меня узнать лик Христов? Почуять биение Христовой любви в моем сердце? Познать мудрость и правду Божию в моих словах и мыслях? Узнать Божий пути в моих действиях, в том, как я отношусь к жизни, к каждому человеку, к Богу?
Нашел целый канал с цитатами митр. Антония. Цитата оттуда.
#цитаты #свидетельство #АнтонийСурожский
Перед каждым из нас должен постоянно стоять этот вопрос: христианин ли я? Может ли кто-нибудь через меня узнать лик Христов? Почуять биение Христовой любви в моем сердце? Познать мудрость и правду Божию в моих словах и мыслях? Узнать Божий пути в моих действиях, в том, как я отношусь к жизни, к каждому человеку, к Богу?
Нашел целый канал с цитатами митр. Антония. Цитата оттуда.
#цитаты #свидетельство #АнтонийСурожский
В сентябре исполняется 130 лет со дня рождения русского философа Алексея Федоровича Лосева.
«Меня всё время учили, что есть только факты. Что факты — упрямая вещь, что нет ничего кроме фактов. Ерунда. Нет ничего лживее фактов. Факт можно переиначить как угодно. Есть только общность. И одна из этих общностей — любовь.»
Алексей Фёдорович Лосев (в монашестве Андроник; 10 (22) сентября 1893, Новочеркасск — 24 мая 1988, Москва) — русский философ, антиковед, филолог, переводчик, писатель. Профессор, доктор филологических наук (1943), более 40 лет преподавал в Московском государственном педагогическом институте. Исповедник веры. Монах в миру.
#цитаты #любовь
«Меня всё время учили, что есть только факты. Что факты — упрямая вещь, что нет ничего кроме фактов. Ерунда. Нет ничего лживее фактов. Факт можно переиначить как угодно. Есть только общность. И одна из этих общностей — любовь.»
Алексей Фёдорович Лосев (в монашестве Андроник; 10 (22) сентября 1893, Новочеркасск — 24 мая 1988, Москва) — русский философ, антиковед, филолог, переводчик, писатель. Профессор, доктор филологических наук (1943), более 40 лет преподавал в Московском государственном педагогическом институте. Исповедник веры. Монах в миру.
#цитаты #любовь