Множество русских людей чувствуют отврат при одном слове «государство», и это потому только, что не научились смотреть на него холодно, как на машину, совершенно необходимую для жизни множества людей на очень ограниченной пространством планете.
17 апреля 1925
17 апреля 1925
В городах все теперь в большой тревоге: как будто некто сжал в ладонь свою весь русский народ и собирается швырнуть его, чтобы этой бомбой поджечь международный пожар.
18 апреля 1930
18 апреля 1930
Говорят, что торговлю разрешили. С Польшей мир за 30 мил. С Англией торговый договор: обмен машин на лес: начинай сначала, сказка про белого бычка.
19 апреля 1921
19 апреля 1921
Ночью вообразил себя палачом и своих разнообразных знакомых подводил к виселице и наблюдал их лица; результаты оказались самые неожиданные, тех, кого не любил, — миловал, а тех, с которыми водился, — казнил.
21 апреля 1920
21 апреля 1920
Последний интеллигент показался на верху патриотической волны, взмытой войной с Германией, и тут ему была смерть: революция была ему, как агония.
И потом пошло сплошное: «есть хочется».
Одни, как маленькие дети, жалуются: «Есть хочется, а не дают», другие требуют сказать «Отче наш», третьи хладнокровно делят поминальный пирог.
Я принадлежу к тем рабам, кто хочет сказать «Отче наш» и так спасти свою последнюю самость от порабощения. Но факт остается: множество людей жили без всякого «Отче наш», так же, как торгаши-греки живут без Эллады.
22 апреля 1924
И потом пошло сплошное: «есть хочется».
Одни, как маленькие дети, жалуются: «Есть хочется, а не дают», другие требуют сказать «Отче наш», третьи хладнокровно делят поминальный пирог.
Я принадлежу к тем рабам, кто хочет сказать «Отче наш» и так спасти свою последнюю самость от порабощения. Но факт остается: множество людей жили без всякого «Отче наш», так же, как торгаши-греки живут без Эллады.
22 апреля 1924
Мужики отняли у меня все, и землю полевую, и пастбище, и даже сад, я сижу в своем доме, как в тюрьме, и вечером непременно ставлю на окна доски из опасения выстрела какого-нибудь бродяги. Дня три я очень горевал, и весны для меня не было, хотя солнце светило богатое, весеннее. Оно было для меня будто черное. И зеленую траву (с чистого поля!) я не видел, и что птички пели, — я с детства знаю и люблю каждую, — не слыхал и записал в дневник свой так: «Звезда жизни моей единственная почернела, а коровушку мою принципиально зарезали мужики».
Только вчера с вечера сердце мое стало отходить, и, проснувшись ночью, я стал думать: «Неужели же солнце, и звезды, и весеннюю траву-цветы любил я только потому, что солнце и звезды светили мне на моей собственной земле и травы-цветы росли в моем собственном саду?» Утром я почувствовал, что в сердце моем всходит богатое солнце, открыл ставню, и солнце мое встречается с солнцем небесным: так мне стало радостно, так весело. Я напился чаю, взял железную лопату и стал в чужом саду раскапывать яблонки.
22 апреля 1918
Только вчера с вечера сердце мое стало отходить, и, проснувшись ночью, я стал думать: «Неужели же солнце, и звезды, и весеннюю траву-цветы любил я только потому, что солнце и звезды светили мне на моей собственной земле и травы-цветы росли в моем собственном саду?» Утром я почувствовал, что в сердце моем всходит богатое солнце, открыл ставню, и солнце мое встречается с солнцем небесным: так мне стало радостно, так весело. Я напился чаю, взял железную лопату и стал в чужом саду раскапывать яблонки.
22 апреля 1918
📖Телеграм-канал посвящённый творчеству Александра Куприна.
📌Мысли и рассуждения писателя
📌Отрывки из произведений
📌Дневниковые записи
Рады Вам https://t.me/kuprinai
📌Мысли и рассуждения писателя
📌Отрывки из произведений
📌Дневниковые записи
Рады Вам https://t.me/kuprinai
Утро, как вчера, но с притупинкой, как вчера, сильная роса на придорожных травах, зато днем после обеда нашли облака, брызнул дождик, и так стало благодатно, пышно, такое благословение Божие легло на тихие воды и зеленые березы, еще сохранившие чуть-чуть желтоватый налет, и так блестели все клейкие листочки. Кукушка куковала в первый раз отчетливо, сильно, я загадал, сколько мне жить, и насчитал 19 лет, девятнадцать! какой я тогда буду богатый, если буду иметь возможность рассказать о своих переживаниях.
23 апреля 1921
23 апреля 1921
Петр Великий выстроил в… году на Переславском (Плещеевом) озере свою потешную флотилию. Через 30 лет, под конец своей жизни, он приехал сюда посмотреть колыбель русского флота. Увидев брошенные гниющие суда, он очень разгневался, и нам остались от его гнева слова воеводам боярским: «надлежит… а буде… взыщ[ется] на вас и потомках ваших». Теперь уцелел от всего флота один ботик с отгнившим дном, он хранится в особо выстроенном для него [отдельном] доме. Вблизи этого дома живет сторож Иван Акимыч, показывает гостям ботик, а жена его Надежда Павловна — канат, которым будто бы Петр стегал бурное непокорное озеро. По словам Надежды Павловны, следы Петровского бичевания и посейчас сохранились на воде: в ясное время можно видеть полоски. Показывают еще триумфальные ворота, называемые царскими, выстроенные в 185… году, и пустой дворец.
24 апреля 1925
24 апреля 1925
Можно быть великим бунтарем для всего мира, как Ибсен, а жить в мещанской обстановке, так что никто из ближайших соседей и не узнает, что жил тут великий бунтарь. И наоборот, можно буйствовать по соседям — грабить их, убивать, налагать контрибуцию и быть для мира великим мещанином — вот такая нынешняя русская революция.
25 апреля 1918
25 апреля 1918
Первая ночь без мороза. Утро солнечное. Днем жарко. К вечеру дождь и потом в темноте первый гром и молния. Слышали массовый пролет свиязи.
Мы с Петей путешествовали на тягу в Шепилово. Я в жизни своей не видел столько пьяных. Все пьяные злятся на трезвых охотников, пристают, дразнят. Ругаются всячески, и, между прочим, два рабочих прямо из рабочего клуба вышли и, хотя трезвые, не утерпели и тоже назвали нас: «Пошехонцы!» Я думаю, это они произвели от «пешеходы». Милиция по обыкновению отсутствовала, и над пьяною толпою на вокзале красовался плакат пивоваренного завода: аэроплан поднимает в воздух три огромные пивные бутылки.
В темноте на «шоссе» от Шепилова мы утонули в грязи, это было ощущение всей русской грязи. Рискуя ежеминутно сломать ногу или свалиться плашмя в топкой грязи, мы держали путь свой на далекий огонь заводского фонаря и, когда выбрались на каменную дорогу, стали говорить о пользе железной дороги, о том, сколько это стоит, чтобы возле каждой станции было шоссе и фонарь, и что мужики наши не ценят затрат государства и, когда является жел. дорога, считают, что это так и быть должно.
Совершенно измученный, я сказал, наконец: «Петя, давай послушаем ночь». И мы, ощупав руками выступающий поверх грязи корень елки, сели на него и стали слушать. В темноте невидимая, посвистывая, летела свиязь на озера. Тогда я почувствовал, как, отдав свою жизнь обществу птиц, деревьев, людей высокого сознания и их разбросанным в книгах мыслям, — сколько оставил я за собой в грязи не просветленного ни единым движением духа человеческих жизней! Я не раскаиваюсь в этом, я должен был их оставить. Но что с ними будет?
Верю ли я, что я буду потом после смерти и встречусь с близкими?
— Скажи прямо хоть раз в жизни, — говорил я себе.
26 апреля 1927
Мы с Петей путешествовали на тягу в Шепилово. Я в жизни своей не видел столько пьяных. Все пьяные злятся на трезвых охотников, пристают, дразнят. Ругаются всячески, и, между прочим, два рабочих прямо из рабочего клуба вышли и, хотя трезвые, не утерпели и тоже назвали нас: «Пошехонцы!» Я думаю, это они произвели от «пешеходы». Милиция по обыкновению отсутствовала, и над пьяною толпою на вокзале красовался плакат пивоваренного завода: аэроплан поднимает в воздух три огромные пивные бутылки.
В темноте на «шоссе» от Шепилова мы утонули в грязи, это было ощущение всей русской грязи. Рискуя ежеминутно сломать ногу или свалиться плашмя в топкой грязи, мы держали путь свой на далекий огонь заводского фонаря и, когда выбрались на каменную дорогу, стали говорить о пользе железной дороги, о том, сколько это стоит, чтобы возле каждой станции было шоссе и фонарь, и что мужики наши не ценят затрат государства и, когда является жел. дорога, считают, что это так и быть должно.
Совершенно измученный, я сказал, наконец: «Петя, давай послушаем ночь». И мы, ощупав руками выступающий поверх грязи корень елки, сели на него и стали слушать. В темноте невидимая, посвистывая, летела свиязь на озера. Тогда я почувствовал, как, отдав свою жизнь обществу птиц, деревьев, людей высокого сознания и их разбросанным в книгах мыслям, — сколько оставил я за собой в грязи не просветленного ни единым движением духа человеческих жизней! Я не раскаиваюсь в этом, я должен был их оставить. Но что с ними будет?
Верю ли я, что я буду потом после смерти и встречусь с близкими?
— Скажи прямо хоть раз в жизни, — говорил я себе.
26 апреля 1927
Всюду показались шмели. Листья черемухи развертываются. Началась пахота под яровое, над каждым пахарем вьется белая туча чаек.
Сорочье гнездо было едва заметно в кусту орешника, но когда мы его принесли в музей, то оно стало очень интересно как лесное диво (толстое, помазанное в два слоя глиной, внутри гнездо из мельчайших, как волосы, прутиков, сверху вокруг всего шапка из сучков).
25-го вынул первого клеща из собаки.
И так всё: частица растительного или животного мира, взятая из целого, заставляет работать воображение и дополнять остальное. На этом основано собирание букетов цветов. И можно ввести в метод: брать из леса частями все в комнату: мох с сухими листьями, молодые деревца сажать в горшок и, схватив от них впечатление, брать новое.
Мы думаем, что скоро будет гроза.
27 апреля 1925
Сорочье гнездо было едва заметно в кусту орешника, но когда мы его принесли в музей, то оно стало очень интересно как лесное диво (толстое, помазанное в два слоя глиной, внутри гнездо из мельчайших, как волосы, прутиков, сверху вокруг всего шапка из сучков).
25-го вынул первого клеща из собаки.
И так всё: частица растительного или животного мира, взятая из целого, заставляет работать воображение и дополнять остальное. На этом основано собирание букетов цветов. И можно ввести в метод: брать из леса частями все в комнату: мох с сухими листьями, молодые деревца сажать в горшок и, схватив от них впечатление, брать новое.
Мы думаем, что скоро будет гроза.
27 апреля 1925
Опять голова болела. Принимал пирамидон. Вечером читал К.Леонтьева и дивился. Чувство весеннего перелета покидает меня, напротив, хочется зарыться в свой будничный день…
28 апреля 1930
28 апреля 1930
Фаина Раневская теперь в Telegram!
Собрание цитат, видеофрагментов и ярких воспоминаний о жизни одной из великих личностей XX столетия.
Приглашаем вас в мир Раневской!
t.me/Faina_Ranevskaya_tg
Собрание цитат, видеофрагментов и ярких воспоминаний о жизни одной из великих личностей XX столетия.
Приглашаем вас в мир Раневской!
t.me/Faina_Ranevskaya_tg
Русская и советская актриса театра, кино и озвучивания, народная артистка СССР, лауреат трёх Сталинских премий.
Рекомендуем к подписке:
t.me/Faina_Ranevskaya_tg
Рекомендуем к подписке:
t.me/Faina_Ranevskaya_tg
Опять такое же, как вчера и, пожалуй, еще лучшее солнечное тихое утро с морозом. Скворец прилетел к моему скворешнику и запел, я очень обрадовался, думая — раз он запел, значит, и поселился. Но оказалось, что запел он для отвода глаз, не решаясь сразу на моих глазах уворнуть, что ему надо. Спев немного, он спустился к моей куче навоза, захватил такой большой лохмот, что только бы унести, и полетел к соседу и там юркнул в свое гнездо.
29 апреля 1927
29 апреля 1927
Хмарь в солнечный день. Теплый ветер с легкой присушинкой. Березы утром, березы в полдень, березы вечером разные, и если бы очень внимательно следить, то их одевание было бы заметно и по часам.
Плотва идет. Чайки рассеялись по всему озеру, за каждой синей волной, куда хватит глаз, видишь белую чайку. А местами на озере от них даже белое пятно, это значит — в этом месте кипит плотва.
30 апреля 1925
Плотва идет. Чайки рассеялись по всему озеру, за каждой синей волной, куда хватит глаз, видишь белую чайку. А местами на озере от них даже белое пятно, это значит — в этом месте кипит плотва.
30 апреля 1925
Как я живу? Живу, укрываясь делом, которое понять и разобрать до сих пор не могли; пожалуй, я даже и не укрывался. Я просто жил за счет своего таланта, меня талант выносил. Но теперь слышатся голоса: «нам не нужно индивидуальных талантов и личных качеств, — ведь таланты как грибы растут при дожде, будет дождь — будут грибы; так и нам нужен социальный дождь, а не заботы об отдельных писателях, будут созданы условия, а таланты вырастут сами».
1 мая 1931
1 мая 1931
Цветут сады. Пылится ель. День, как вчера, хороший, но похуже — второй сорт.
2 мая 1921
2 мая 1921