Forwarded from vserdce (а)
я как мастер, погибший от рук творения.
отчеканил кинжал с твоим именем.
пусть узнает весь мир,
видя мое падение,
ты -
победа моя
и мое поражение.
отчеканил кинжал с твоим именем.
пусть узнает весь мир,
видя мое падение,
ты -
победа моя
и мое поражение.
Я хочу показать тебе Питера край.
Знаешь, просто кивни
И скажи – «Ну, давай».
Ты увидишь, как
В небе плывут поезда.
Отражается солнце
В стеклянных глазах.
Старых зданий
Божественный мраморный свет.
Он расскажет тебе
То, чего в книгах нет.
И Нева засмущается
Тёплым дождём.
Улыбаются лужи
Всю ночь под зонтом.
Я хочу показать тебе
Питера край.
Улыбаешься ты.
Я шепну – «Приезжай!»
Знаешь, просто кивни
И скажи – «Ну, давай».
Ты увидишь, как
В небе плывут поезда.
Отражается солнце
В стеклянных глазах.
Старых зданий
Божественный мраморный свет.
Он расскажет тебе
То, чего в книгах нет.
И Нева засмущается
Тёплым дождём.
Улыбаются лужи
Всю ночь под зонтом.
Я хочу показать тебе
Питера край.
Улыбаешься ты.
Я шепну – «Приезжай!»
Forwarded from 𝘵𝘰𝘶𝘤𝘩 𝘮𝘺 𝘴𝘰𝘶𝘭
«В самолете она показывала мне то облака внизу, то океан: "Посмотри, как красиво. Какой закат, тебе видно? Пересядь на мое место, к окошку". Ей важно было не самой насладиться красотой мира, а показать этот мир мне. А я больше любовался ее сияющим лицом: "Ты видишь? Тебе нравится?" Я видел. И мне нравилось.»
два окурка в стакане с чаем.
знаешь, кажется я скучаю,
хоть практически не был
рядом, хоть едва ли с тобой знаком. я пишу о тебе ночами, злыми траурными ночами, и плевать на косые взгляды осуждающих дураков. это выше искусства, слышишь? это выше сонетов, выше аллегорий, и мне не страшно признаваться: ты стала тем, что весомей эмоций, разом обесценивая всех бывших, всех, кто раньше казался важным, кто сегодня – всего лишь тень. ведь сквозь образы, я уверен не получится в полной мере передать, как же совершенен каждый жест твой, твой каждый шаг. просто я ощутил свободу, будто бы на просторах прерий, и горит, хоть доныне тлела искалеченная душа. два окурка в стакане с чаем. знаешь, кажется я скучаю хоть практически не был рядом, хоть едва ли с тобой знаком. я пишу о тебе ночами, злыми траурными ночами и плевать на косые взгляды осуждающих дураков.
знаешь, кажется я скучаю,
хоть практически не был
рядом, хоть едва ли с тобой знаком. я пишу о тебе ночами, злыми траурными ночами, и плевать на косые взгляды осуждающих дураков. это выше искусства, слышишь? это выше сонетов, выше аллегорий, и мне не страшно признаваться: ты стала тем, что весомей эмоций, разом обесценивая всех бывших, всех, кто раньше казался важным, кто сегодня – всего лишь тень. ведь сквозь образы, я уверен не получится в полной мере передать, как же совершенен каждый жест твой, твой каждый шаг. просто я ощутил свободу, будто бы на просторах прерий, и горит, хоть доныне тлела искалеченная душа. два окурка в стакане с чаем. знаешь, кажется я скучаю хоть практически не был рядом, хоть едва ли с тобой знаком. я пишу о тебе ночами, злыми траурными ночами и плевать на косые взгляды осуждающих дураков.
Forwarded from 𝘵𝘰𝘶𝘤𝘩 𝘮𝘺 𝘴𝘰𝘶𝘭
Ты — самая недосягаемая степень прекрасного.
Ты — мой солнечный сентябрь.
Ты — мой солнечный сентябрь.
и пусть летят года, меняются погоды
и горы посылают всё невзгоды.
скажу тебе я: помолчи, подумай о горах
и оживёт мой образ в их витых чертах.
пусть солнце будет все мрачней,
пусть люди думают иначе.
я все равно вернусь туда, где все кучней растёт трава,
где звёзды светят для меня все ярче.
и горы посылают всё невзгоды.
скажу тебе я: помолчи, подумай о горах
и оживёт мой образ в их витых чертах.
пусть солнце будет все мрачней,
пусть люди думают иначе.
я все равно вернусь туда, где все кучней растёт трава,
где звёзды светят для меня все ярче.
верю, что выйдешь ещё над обрывом,
глядя не вниз, но в широкую даль,
скажешь себе:
«до чего же красиво, как я был слеп, что себя потерял..»
глядя не вниз, но в широкую даль,
скажешь себе:
«до чего же красиво, как я был слеп, что себя потерял..»
Forwarded from TRISTESSE
В эти моменты я ненавижу камеру телефона.